Games with Death

POV Джеймс Следующие гонки, проходят, как в тумане. Пока я в болиде и на мне надет шлем — все посторонние мысли уходят прочь. Но, стоит пересечь финиш и всё то, что гложило до старта — вываливается на меня одним огромным потоком. Интересоваться у Тедди и ребят "Где Ники?", пока я жду замены шин — входит в привычку. Я то и раньше всегда спрашивал об австрийце, желая знать, впереди или позади — мой главный конкурент. Теперь же, в этом вопросе, лично для меня, присутсвуют ещё и переживания за парня. Да, звучит до одури смешно, но каждый раз, смотря на его лицо, я мысленно скрещиваю пальцы, чтобы он спокойно доехал до финиша. Ники же... Человек, что (по моему убеждению), победил саму Смерть, кажется вообще нисколько не изменился в характере и всё также продолжает называть меня после финиша "Ослом", когда мы боремся на трассе до контакта машин. Вот только теперь, в этом слове, не чувствуется чего-то оскорбительного или неприятного. Это уже просто привычка, не несущая в себе ничего негативного. На нас то и дело немного ошарашенно поглядывают другие пилоты. Ведь теперь, после гонок, мы часто проводим время вместе, обсуждая кто из нас и в каких моментах заезда, мог проявить себя лучше, чем вышло в итоге. Мы часто общаемся перед стартом, а я чем больше разговариваю с ним, тем больше осознаю — никакой Ники Лауда не зануда. Нет... Конечно, всё, что касается гонок — в этом австриец тошнотворно зануден, но в остальном... Он признаётся, что хочет научиться летать на самолётах, а в будущем, создать собственную авиакомпанию; хочет написать книгу о своей карьере, где обязательно буду фигурировать и я. Представляя, что именно Лауда может обо мне написать, я начинаю громко смеяться. У него перед стартом, как всегда, в руках — баночка йогурта. У меня — бутылка пива. С нас, откровенно ржут остальные пилоты, всячески подъёбывая, что на последние гонки приезжает не Джеймс, а его неизвестный, добрый двойник... В сторону Ники летят точно такие же подколки, а чёртов Жаки Икс теперь делает ставки на время, когда мы перестанем притворяться и снова набьём друг другу морды... Но дело в том, что мы не притворяемся, а окружающие не хотят в это верить. Это выглядит очень странно, но мы просто взяли и разом оставили прошлое в прошлом. И общаться сразу стало намного легче. Мы говорим обо всём подряд: о юности, о детских мечтах, о том, как бесились наши родные, когда мы выбрали гонки... И общего у нас оказывается намного больше, чем я думал. Лауда говорит, что уже пять лет вообще не общается с родными, а на вопрос журналиста (после возвращения и четвёртого места в Италии): "Теперь Вами отец гордится?", Ники отвечает довольно резкое: "Почему он должен мной гордиться? Мы всего лишь носим одну фамилию. Разве Вы гордитесь своими однофамильцами?" Мне хочется зааплодировать, но я сдерживаю себя, понимая, что австриец этого не оценит. В принципе, я не удивлён, что он это сказал, меня скорее восхищает то, что Ники позволяет себе такую роскошь, как "возможность быть прямолинейно-грубым". Я сам, чаще, выказываю недовольство кем-то — кулаками, понимая, что это куда безобидней, чем сказать что-то очень неприятное в лоб. А Ники... Он просто берёт и делает это! И срать он хотел, что многим это не понравится! Его родные, за всё время, пока Лауда находился в госпитале и даже после возвращения в Ф1 — ни разу не дали о себе знать. А сам Ники, нисколько этим фактом не опечален. Иногда, между гонками, мы зависаем в пабах и барах. И я даже не могу сказать, кто оказывает большее влияние: я на него или он на меня? Собутыльник из него, конечно, никудышный... Пить Лауда, совершенно не умеет, но этот факт, заставляет меня самого, пить меньше, чем обычно. Я же, в свою очередь, этими самыми походами в паб, показываю Ники, что нужно не только работать, но и уметь расслабляться. Всё это мы проворачиваем, когда он приезжает в Лондон, а из-за спонсоров, бывает он здесь довольно часто. Т/И остаётся в Вене и она даже не подозревает, что два идиота, в какой-то момент, лупящие друг друга из-за неё, теперь ночуют в одной (моей) квартире и до полуночи мешают соседям спать, слушая Pink Floyd или горлопаня песни под гитару! Поняв, что с виду, этот нелюдимый, злобный гном, оказывается, может быть весьма компанейским, по пьяни я подкидываю Ники одну идею. Мне просто хочется устроить небольшую проверку, убедиться, что Т/И не ошиблась с выбором, став женой Лауды. Нет, я не хочу их рассорить или искушать самого австрийца. Мне просто нужно убедиться, что Т/И на самом деле в хороших руках... Ники находится на такой стадии опьянения, что кажется, уже ничего не соображает. И, пользуясь моментом, я предлагаю ему "заказать девочек". Шатен что-то недовольно бормочет на немецком (судя по всему, маты), а после, заявляя, что у него есть Т/И и желая мне "удачно потрахаться", начинает собираться на выход. —Да угомонись, я пошутил, —начинаю я ржать, заставляя его обратно сесть в кресло, т.к. удержаться на ногах, он сейчас всё равно не сможет. —Сукин сын, решил устроить мне проверку? —заплетающимся языком, делая грозный взгляд, бормочет он. Но его нынешний вид всё, что вызывает, так это только смех. Ники недовольно фыркает, поджимая нос, а меня от этого пробирает ещё больший смех. В общем, как бы комично это ни звучало, но мы становимся друзьями. И единственная тема, которую всегда обходим стороной — Т/И. Я не спрашиваю об этом у Лауды, но мне кажется, он догадывается, что я всё ещё люблю её. Это то, о чём ни я, ни он — точно не хотим говорить. Какими бы с Ники у нас ни были отношения, всё равно, думать о том, что любимая девушка с другим мужчиной — всё ещё больно. Когда я шляюсь по клубам и барам один, а ночь, предсказуемо, заканчивается объятиями с какой-нибудь красивой девушкой... В такие моменты, я не могу избавиться от мысли, что точно также, как я сейчас имею "безымянную незнакомку", также и Ники имеет мою Т/И... Фантазия подкидывает, как именно они могут это делать, пока я вколачиваюсь в случайную девушку, имя которой забуду уже завтра утром... Это бесит... Неимоверно бесит! Факт, что Т/И, в итоге, стала "фрау Лауда", а не "миссис Хант", кажется до невозможности неправильным... И чем чаще я об этом думаю "на трезвую голову", тем чаще "по пьяни" в моей постели оказываются незнакомые девушки, иногда, даже сразу несколько... Смогу ли я когда-то по-настоящему смириться с этим? Заведу ли настоящую семью с детьми, не думая о Т/И и, всем сердцем, также сильно, как сейчас люблю Т/И, любя свою будущую жену? Сейчас мне кажется это чем-то нереальным... С самой Т/И после того разговора в коридоре отеля, мы больше не общались. Она всячески старается избегать встречь со мной, а у меня всё не выходит из головы, то, как она плакала, уткнувшись в мою грудь. То, что нас тогда никто не увидел, а Ники не вышел из номера, чтобы проводить меня — чистая удача. Но, те несчастные двадцать минут, что мы провели, так сильно вонзаются в память, что готов поклясться, я помню каждую секунду, проведённую с ней. Мне не нужно спрашивать у неё, чтобы только по этому поведению... По тому, как Т/И доверилась мне, позволила увидеть её слабость, даже по тому, как раздражалась от моего присутсвия... Для меня стало всё ясно без слов. Она до сих пор меня любит. И от этого заключения, становилось только хуже. И от всего этого сумасшествия, я совершенно не понимал, что делать со своей жизнью и как жить дальше?...