Games with Death

22 февраля. 1978г. Австрия. Шпильберг/Вена. Ники не знает, сколько вот так сидит в машине, прежде, чем выйти. Мужчину гложет мысль о том, что Джеймс, знает его жену намного лучше, чем сам Лауда. Он не может сказать, что его настроение испортилось. Но чувство вязкого, липкого испуга, никуда не девается. Ронни, кажется, уже окончательно пришёл в себя и теперь, пьёт горячий чай, что Джеймс купил всё в той же кафешке, у трассы. Они о чём-то говорят. Т/И несколько раз порывается подойти к машине, но Хант её постоянно останавливает. Кажется, Джеймс не настолько глуп, как раньше казалось Ники. Австрийцу сейчас и правда хочется побыть одному. Но, Т/И всё же подходит к Лотусу и просит мужа выйти. —Прости. Я больше так не буду, —сразу переходит она к самой главной на данный момент, теме. —Ты разочаровался во мне? —Скорее, огорчён, —искренне отвечает Лауда. —Мы поговорим об этом дома, хорошо? Т/И лишь пару раз кивает головой в знак согласия, с облегчением замечая, что думала, что реакция мужа будет в разы хуже. Она всё ещё не понимает, для чего Джеймс подначил её провести эту гонку. Ведь не для того, чтобы рассорить с Ники, правда? Т/И знает Ханта, он может и вспыльчивый, но точно не подлый... Она уверена, британец так никогда бы не поступил. Но ведь у этого, всё равно, должна быть какая-то причина? —Никаких "дома", —услышав лишь последнее слово, картинно возмутился британец. —Мы ещё даже не начали развлекаться. Запрыгивайте в сёдла и обратно в Вену, и там уже отметим по полной программе! А слово "дом" на весь сегодняшний день, выкиньте из своего лексикона! Лауда лишь качает головой, наблюдая за неугомонным другом, а Т/И начинает тихо хихикать утыкаясь лицом в грудь мужа. Ронни, что не так давно обещал не подпускать Джеймса за руль Лотуса, вынужден это обещание нарушить уже во второй раз. Его всё ещё немного мутит, после своеобразного дебюта в седле гоночного мотоцикла. Так что, Ханту, не хотя, приходится соблюдать всевозможные правила движения. Он даже добросовестно не превышает скорость. Всё только для того, чтобы Петерсон не оббливал салон новенького авто. Следующие несколько часов, швед, уже сидя в одном из венских баров, с облегчением хлещет холодное пиво и будучи атеистом, клянётся, что больше никогда в жизни не сядет на мотоцикл, если им будет управлять Т/И. Все хором начинают смеяться от слов Ронни, тем более, зная, какой опасный стиль пилотирования он показывает в гонках. Нет, определённо, пройдёт время и он сам попросит повторить Т/И эти покатушки на мотоцикле. —Я несколько раз чуть не упал! Где ты этому научилась? Хант разом весь подбирается от гордости, готовясь услышать длинный рассказ о том, как он лично подал идею Т/И и познакомил её с Шином. Но, вместо этого, девушка, отпивая из бокала шампанское, отвечает одной ёмкой фразой: —Меня довольно долго тренировал Шин. —Эй, так не честно! —обиженно замечает Хант, переводя взгляд то на Петерсона, то на Лауду. —Я предложил Т/И освоить гоночное пилотирование мотоциклом. Познакомил её с Барри и мы проехали чуть ли не по всем существующим британским трассам. Я, как и сегодня, ехал на машине, а Т/И и Барри — на мотоцикле. —Но ведь учил меня ездить в гоночном стиле, именно Шин? —задаёт риторический вопрос Т/И. Ханту на это нечего ответить, ведь так оно и есть. Он лишь кривит недовольную рожицу, чем снова заставляет всех рассмеяться. —Ладно ребят, я устала. Поеду домой, а вы веселитесь, —понимая, что мужчинам хочется побыть одним и наверняка о чём-то посекретничать, замечает Т/И. —И да, Ники, не давай мотоцикл Джеймсу, иначе, потом его придётся сдать в металлолом. Хант совершенно не умеет ездить на мотоциклах, —британец снова кривится, но Ронни и Ники, это заставляет лишь ещё больше рассмеяться. —Я тебя отвезу, —смотрит на неё Лауда снизу вверх, когда жена, выйдя из-за стола, стоит позади сидящего мужа, несильно сжимая его плечи и целуя в затылок. —Не беспокойся. Я поймаю такси. —Не, не, не. Так не пойдёт. Мы тебя отвезём, —вмешивается в разговор, захмелевший от алкоголя Петерсон. —Здесь сейчас сидят три лучших пилота Ф1, а ты будешь ловить такси! —Отказы не принимаются, —ставит точку Хант, на что Т/И лишь закатывает глаза. Одно слово — позеры. Тем более сейчас, когда успели немного выпить. Домой Т/И попадает в целости и сохранности. Ронни, что сидит за рулём Лотуса, едет вместе с Хантом, немного позади. В то время, как Ники, сидит за рулём КТМ, а девушка, как и днём — позади него. Кажется, Лауда сердится уже не так сильно и девушка вздыхает с облегчением. Троица мужчин уезжает, оставляя её одну. И остаток дня, Т/И проводит в раздумьях. Всё ещё пытаясь понять мотивы Ханта. И ещё, она не может не думать о том, что Ники на неё всё же рассердился и когда он приедет домой, "разбора полётов" не избежать. *** POV Т/И Посреди ночи, я просыпаюсь от настойчивого стука в дверь. Стоит только спуститься и открыть, как внутрь, каким-то чудом, устояв на ногах, вваливаются Ники и Джеймс. Хант выглядит не таким пьяным, как Лауда и, придерживает Ники за плечи, практически, удерживая его на ногах. —Ммм... Т/И, —заметив меня, муж практически заваливается мне на плечи, неуклюже хватая за щёки и пьяно целуя в губы. —Вы курили? —обращаюсь я к Ханту, улавливая лёгкий сладковатый запах травки, исходящий от обоих. И британец, и Ники, сделав фальшиво-наигранный вид (а в их пьяном состоянии, это выглядело максимально комично), игнорируют мои слова. Будто и не слышали вовсе. При всём при этом, Хант выглядит лишь слегка нетрезвым, в то время, как Лауда, еле стоит на ногах. —Где вы потеряли Ронни? —оглядываясь за спину Джеймса, я понимаю, что, кроме них, за дверью больше никого нет. Лауда, кажется, прям так стоя, и засыпает, наваливаясь на меня всем телом и уложив голову на моё плечо. Хант молча помогает придержать Ники, а после и довести до спальни, что находится на втором этаже. —Он первым отрубился, —спустя минут десять, как мы укладываем Ники в кровать, всё же отвечает на мой вопрос Джеймс. —После бара поехали в отель, где мы с Ронни остановились. Ну, Петерсон, почти сразу и заснул. Я больше с ними обоими пить не буду. Они этого совершенно не умеют. В последней фразе Джеймса, я слышу даже какую-то обиду в голосе, но сдерживаюсь, чтобы не засмеяться. —Вы же курили травку? —уже в лоб спрашиваю я. Хотя, ответ мне не нужен, я итак знаю, что — да. —Куда ты в таком состоянии поедешь? Оставайся у нас. Комнат много, я постелю тебе в одной из гостевых. Хант уже стоит у двери и явно хочет скорее уйти... —Т/И, не делай вид, что мы с тобой друзья, —слишком трезво для пьяного человека, говорит британец. —Мы никогда ими не были и не сможем. А находиться в доме, зная, что ты в одной из соседних комнат... Я ведь не железный... —В таком состоянии опасно садиться за руль, —теперь настала моя очередь, делать вид, что я не услышала слов Джеймса. Слушать такое, по-настоящему больно. Я всё ещё люблю этого мужчину, но надеюсь, что он как можно скорее найдёт ту, кто заставит его забыть обо мне раз и навсегда. —Со мной всё будет хорошо, —стоит он на своём. —Когда доберёшься до отеля, позвони. Я должна знать, что ты в порядке, —совершенно серьёзно говорю я, но мои слова, заставляют Ханта улыбнуться. —А ты и правда, стала мамой-наседкой. —Да ну тебя, —раздражённо смотрю я на Джеймса, припоминая глупое прозвище, что мне дали после прошлогоднего Гран-При Японии. —Позвоню, Т/И, позвоню. А ты не забудь поставить для Ники будильник, на семь утра.