Games with Death

POV Ники Т/И тактично ничего не спрашивает, хотя, я понимаю, что её так и тянет уточнить: "Где пилот? Кто будет управлять самолётом?" —Где Хант? Если он не приедет в ближайшие полчаса, летим без него. Ронни жестом просит меня отойти от Т/И на пару шагов, а потом шёпотом объясняет, почему Джеймс до сих пор не в аэропорту... Этот ненормальный, полночи где-то шлялся, а когда вернулся в отель, перепутал свой и Петерсона номера, завалившись в номер к шведу, вместе с какими-то фанатками... Чисто из соображений комфорта, номера обоих, были двухместными и... Вдоволь натрахавшись на свободной кровати, Джеймс понял, что на (пусть и двухместной) кровати, спать с тремя девушками довольно неудобно... А потом, видимо, по пьяни не соображая, что вторая постель не свободна, лёг рядом с Ронни. И они до самого утра проспали на одной, мать её, кровати! —Я, блять, проснулся от того, что кто-то лапал меня за живот и дышал перегаром в шею! —всё ещё шёпотом говорил Ронни, боясь, что этот позор может услышать Т/И. —Надеюсь, ты его не убил? —стараясь не засмеяться, я сдерживал себя из последних сил. —Если бы это помогло... Он просто поржал, сказал, что даже с пышными патлами я на бабу не тяну и пошёл будить девушек. Ну а я, понимая, что руки так и чешутся набить его морду, пока не сделал это, быстро собрался и уехал в аэропорт. И торчу здесь уже два часа. Словно по заказу, через пару минут, перед нами остановился новенький Мерседес, из которого вышел вечно улыбающийся Хант, обнимая какую-то длинноногую блондинку и смачно целуя её в губы. —Тоже блондинка, —подначил я Ронни, на что швед сначала не понял шутки. —Тоже? —переспросил он. —Ну... Он мог перепутать, —всё же не удержался я и прыснул со смеху. Т/И смотрела на нас, явно ничего не понимая, а Петерсон, недовольно пихнул меня локтём в бок. —Да пошёл ты! Не знаю, как швед, но я искренне завидовал Ханту. Совершенно не понимая, как можно всю ночь курить травку, бухать и трахаться, а на утро быть таким свежим, будто он спал сном младенца, а не кутил, как ненормальный? Видимо, по моему довольному лицу, и противоположно недовольной физиономии Ронни, Джеймс понял, что Петерсон рассказал мне про ночной казус. Я не поверил своим глазам, когда Хант, попрощавшись с блондинкой и подойдя наконец к нам, натурально покраснел. —Все в сборе, можем лететь! —делая вид, что ничего не заметил в нашем поведении, британец дружески хлопнул меня и Ронни по плечам. —И да, Ники, я же тебе говорил, Т/И нормально всё воспримет! —Заткнись! —прошипел я сквозь зубы, стараясь, чтобы меня услышал Джеймс, но не услышала жена. —Что я должна была нормально воспринять? —непонимающе переспросила Т/И, переводя взглял с меня на Джеймса. —Оу... —тут же сконфуженно осёкся Хант. —Так ты ничего не сказал?... Ронни, кажется нам надо прогуляться. Не хочу видеть, как этого засранца, —Джеймс кивнул в мою сторону, —четвертуют. Только не при мне... Т/И озадаченно смотрит на меня, переводит взгляд на Ронни и Джеймса, но швед лишь отводит взгляд, а британец — поднимает руки в сдающемся жесте. И пока она ничего не успела спросить, оба быстро отходят от нас. Я веду ничего не понимающую Т/И к хвосту самолёта и понимаю, что ей хочется задать много вопросов, но она сдерживается, давая мне возможность объясниться. Я прижимаю жену спиной к самолёту и кладу ладони по обе стороны от её тела, не давая возможности уйти. А то, что разозлившись (а она наверняка разозлится), Т/И обидется и захочет уйти, я уверен почти наверняка. Глубоко выдыхая, я, как и всегда, говорю максимально спокойно и уверено. —Я буду за штурвалом самолёта. Поэтому и не хотел, чтобы ты ехала в аэропорт. Ты не должна была узнать об этом. —Ты "что"? —Т/И смотрит на меня во все глаза, ошарашенно, сконфуженно, в полнейшем неверии. —Ты сейчас шутишь, да? Когда ты научился летать?! —она вспыхивает словно спичка, рассерженно смотря на меня. Я понимаю, жена на грани от того, чтобы устроить "разбор полётов" прямо здесь и сейчас. И мне точно не хочется, чтобы Джеймс и Ронни, стали свидетелями нашего скандала. —Ты обещала, что мы не будем ругаться, —припоминаю я ей недавний разговор. —И не хотел говорить, чтобы не заставлять тебя переживать. Я начал учиться в ноябре, когда летал в Болонью. Прежде, чем заняться бизнесом, я должен был понимать, что из себя представляют самолёты... —...понимать, но не летать! Это совершенно разные вещи, —перебивает меня Т/И. —Пожалуйста, Ники, позвони Грэгору. Я знаю, он в отпуске, но я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось... Он профессионал и в авиации уже не первый год, —Т/И нежно обхватывает моё лицо ладонями, а её глаза наливаются слезами. Я понимаю, что она боится за меня и именно этого я пытался избежать, умалчивая о своём увлечении. Но я не имею право давать себе слабину. Это не в моих принципах. —Ты знала, за кого выходишь замуж, —припоминаю я слова Ронни и Джеймса. —Я не шахматист и не офисный клерк. Ты должна мириться с этим, иначе, какой смысл в нашей семье? Я не хочу вынуждать тебя переживать обо мне. Ты либо принимаешь это, либо нет. Но риск, это то, что сопровождает меня всю жизнь. И выходя за меня, ты знала, на что идёшь. Да, возможно, я чрезмерно груб с ней, но иначе не могу. Если Т/И стала моей женой, это значит, что она согласна с моим образом жизни. Но помыкать собой я не позволю. Также, как и не позволю себе, помыкать Т/И. —Это жестоко, —тяжело сглатывает она, смотря на меня пронзительным взглядом, в котором разом читается огромная палитра эмоций: страх, испуг, восхищение, обида, смирение. —Это правда, Т/И. Порой, она бывает неудобной. Мы обговорили с тобой всё заранее, до брака, разве не так? Наши планы по поводу детей, то, что ты согласна отказаться от карьеры модели и сопровождать меня на гонках, и то, что готова мириться с моей опасной профессией. Эгоистичен ли я? Конечно, Т/И! Ты видела, хоть одного чемпиона, который был бы не эгоистом? Без здорового эгоизма, титулы не выигрываются. И ты знаешь это. Если бы не знала, то мы бы не стали с тобой мужем и женой. Ведь так? —Пожалуйста, дай мне уйти, —Т/И пытается поднять мою правую руку, чтобы выбраться из "ловушки", но я даже с места не сдвигаюсь. —Я правда не хочу с тобой ссориться. —Мне тоже вчера было неприятно узнать, что моя жена, тот ещё мото-лихач. Но я смог просто принять это, —не обращаю я внимание на её безуспешные попытки уйти. —Почему бы тебе просто не принять то, что я летаю на самолётах? —Потому что, Ники, чёрт тебя побери, мотоциклы — это не самолёты! Авиация в разы опасней, неужели ты этого не понимаешь? И ты вчера сам видел — я не хотела садиться за мотоцикл. Меня Хант уговорил! А ты, по собственной воле, садишься за штурвал самолёта, имея практику всего лишь в четыре месяца! Это чистое безумие! —Самолёты хорошо развивают концентрацию. Я уверен в себе и в своих способностях, иначе, не садился бы за штурвал. Весь разговор проходит спокойно, мы даже не повышаем голоса друг на друга. Но я, определённо, могу назвать произошедшее, самым серьёзным разговором и, честно, лететь на тесты, в окончательно испортившемся настроении, "такое себе" удовольствие. Т/И понимает, спорить со мной бесполезно. Я всё равно сделаю так, как считаю нужным. —Хорошо. Тогда я лечу с вами. —Нет, это даже не обсуждается. —Почему? —Тебе нечего делать на тестах. Ты остаёшься в Австрии. Тема закрыта. Жена поднимает руки в сдающемся жесте, а после недовольно скрещивает их на груди, признавая своё поражение. —Надеюсь, ты правильно поступаешь. Но знай, если с тобой что-то произойдёт, я себе этого не прощу, потому что, у меня был шанс отговорить тебя, но я не смогла это сделать. Я смягчаюсь, поднимая руки к её затылку и прижимая к себе. —У меня невыносимый характер и я ценю то, что ты меня терпишь, —я целую Т/И в лоб, —но всё то, чем я занимаюсь — это часть меня. Моя жизнь. И ты, как никто, знаешь, что я никогда попусту не буду рисковать. Со мной всё будет хорошо.