Games with Death

Флэшбек. 8/9 сентября 1978г. Гран-При Италии. Монца. POV Джеймс Уже почти месяц, Т/И ведёт себя, как минимум, странно. Я не знаю, что такое сделал (или не сделал?) и чем заслужил подобную реакцию, но... Каждый чёртов раз, когда я оказываюсь рядом, она намеренно придумывает причины, чтобы куда-то (якобы) срочно уйти. Каждый ёбанный раз! И меня это до одури злит! Я уже не лезу к ним с Ники в семью. Не пытаюсь её соблазнить (хотя, скрывать не буду, меня тянет к Т/И во всех смыслах). Не пытаюсь уговорить Лауду изменить Т/И. Я не делаю РОВНЫМ СЧЁТОМ НИЧЕГО, за что она захотела бы избегать меня! Что не так? Что, блять, случилось? Что ей стукнуло в голову, что она вдруг взяла и стала убегать отовсюду, куда бы я ни пришёл?! Знаете, что мозолит глаза ещё больше? Её дружба с Петерсоном. С ним она часто хихикает и что-то увлечённо слушает или рассказывает. И да, все знают, что швед до мозга костей верен своей жене, так же, как и Т/И верна Ники. Но какого хрена, они вообще сдружились? Хоть убейте, но я ни на йоту не верю в их дружбу и всё ещё думаю, что эти двое частенько награждают Барбро и Ники прекрасными, огромными рогами. Стиснув зубы, после окончания практики, я со взбешённым взглядом наблюдал, как эти двое снова мило ворковали. Ронни классный мужик, но я не верю, что он настолько благочестив, чтобы никого, кроме собеседницы, в Т/И не видеть. Барбро осталась в Швеции, т.к. у дочери поднялась температура и она не могла её бросить. Так что, в каком-то смысле, у этого ангелочка, сейчас были развязаны руки. Они были у огорождения. Место, вообще на всех трассах, которое Петерсон облюбовал с тех самых пор, как Лотусы стали самыми быстрыми в чемпионате машинами. На этот участок трассы, после практик, журналистов не пускали и он, наверняка, просто сбегал от СМИ, желая побыть в (почти) одиночестве. Прикурив сигарету, я смотрел на них, с выхода из питлейна. Окружённый жужжащими журналистами, присутсвие которых, я благополучно игнорировал. Ники прошёл мимо, хлопнув меня по спине и предложив после гонки, нашей уже привычной компанией, заглянуть в какой-нибудь бар. Он направился к Т/И и Ронни, а я просто не понимал: Ники то ли очень доверчивый, то ли очень глупый. Он держал в руках бутылку воды, находу жадно делая большие глотки. А подойдя к ним, тут же вклинился в разговор. О чём они говорили, я не слышал да и не особо рвался услышать... Решив снова проверить свою теорию, что Т/И стала меня избегать, я уверенным шагом направился к ним. Просто, чтобы в очередной раз, стать свидетелем того, как девушка, увидев меня, тут же сбежит по очередной, глупой причине! И да, мать вашу, так оно и произошло. Завидев меня, Т/И что-то придумала (я даже не стал вникать в её слова), и быстрым шагом покинула трассу... "Класс"... И вот думай после этого, всё, что хочешь! И ведь подобная херня происходит только в мою сторону. Когда к Ники подходят другие пилоты, если Т/И в этот момент находится рядом с Лаудой, то никуда не сбегает. Но не в моём случае... Откатав вторую практику, пока никто не заметил, я слинял в ближайший бар, где напивался в гордом одиночестве. Плевать, что завтра квалификация и нужно быть свежим... Плевать, что утром, у меня наверняка будет болеть голова... Сейчас я просто вливал в себя, как можно больше алкоголя, пытаясь забыться. А потом, на меня обратили внимание две симпатичные блондинки, что и скрасили мой скучный вечер и ночь. На следующий день ситуация повторилась. После квалификации я снова был всё в том же баре, курил сигареты одну за другой и напивался. Вот только, вечером, вернулся в отель я уже один, а путь держал не в свой номер, а не дойдя до него две двери — в номер Петерсона. Вообще, была идея пойти в номер Лауды и при Ники просто вынудить Т/И объяснить, что за херня происходит и почему она так себя ведёт? Но, увы, я был не настолько пьян, чтобы врываться к ним с такими предъявами. Ники это точно бы не понравилось. И хрен его знает, чтобы он подумал, если бы я начал говорить, что Т/И меня избегает. По-хорошему, с чего ей со мной любезничать? Я ей не брат, не муж, а друзьями мы никогда не станем... Поэтому, чтобы не устраивать скандал, к Лауде я не пошёл. Ронни, по-честному, мне хотелось набить морду. Меня бесило видеть, как просто он общается с Т/И, зная, что меня, моя любимая девушка — обходит стороной. Но, мне надо было узнать, что происходит с ней, а Петерсон, я уверен — знал причину такого поведения. Просто не мог не знать. Они с Т/И настолько сдружились, что будь он девушкой, я бы назвал их "лучшими подружками". Поэтому, сейчас я, еле удерживаясь на ногах, в жопу пьяный, барабанил в номер шведа. Мне нужны были ответы на свои вопросы и пока я их не узнаю, никуда отсюда не уйду. Наручные часы показывали 22:50. Наверняка, этот зануда, уже дрых, поставив будильник на семь утра. Он в вопросе режима, такой же двинутый башкой, как и Лауда: ложится спать и просыпается в чётко отведённое время и никак иначе. Тем более, во время Гран-При. Понимая, что за дверью всё также тихо и осознавая, что ещё немного и обязательно упаду, я сел на пол, слева от двери, уже сидя, всё ещё продолжая по ней барабанить правым кулаком. Дверь наконец неприятно скрипнула и отворилась. А следом, показался заспанный Петерсон, с взъерошенными после сна волосами. Он посмотрел по сторонам, никого не замечая и хотел уже вернуться в номер, как я щёлкнул зажигалкой, прикуривая последнюю сигарету и сминая уже пустую пачку Marlboro. Ронни опустил взгляд, отреагировав на шум и тут же недовольно свёл брови у переносицы. —Какого хрена, Хант? Твой номер через две двери! Только не говори что нажрался до такого состояния, что забыл, где остановился?! Иди спать! —Это я у тебя должен спрашивать, какого хрена? Нам надо поговорить. Прямо сейчас! Я попытался встать на ноги, придерживаясь за стену. Удалось это далеко не с первой попытки. А Ронни, всё это время, скрестив руки на груди, недовольно на меня смотрел. И будь на его месте тот же Клей, наверняка, уже бы обматерил меня трёхэтажным матом и хлопнул дверью. Но Петерсон, лишь молча наблюдал за моими потугами и никак это не комментировал. Наконец, встав на ноги, я опёрся плечом о дверь. —Что случилось? —всё так же хмуря брови, спросил Ронни. —Нам надо поговорить. О Т/И, —заплетающимся языком, путаясь в словах, кое-как я всё же сформулировал пару предложений. —Прикалываешься? С чего нам разговаривать о Т/И? Иди спать и не мешай спать другим! Даже не дав мне договорить, Ронни вернулся в номер и захлопнул дверь прям перед моим носом. А я, не удержавшись, упал на пол... Недолго думая, я снова начал сидя барабанить по двери. —Да Хант, мать твою! —выйдя, Петерсон уже не скупился в выражениях. —Почему ты такой придурок? Иди, блять, спать! Как ты вообще, после такой пьянки, думаешь садиться за руль, в гонке? —Я не уйду, пока мы не поговорим! —подняв упавшую на пол сигарету, я просто держал её в руках, смотря на шведа с вызовом, как мне хотелось думать. Хотя не исключая, что мой пьяный взгляд, выглядел сейчас больше комично, нежели сурово. Недолго думая, Петерсон ухватил меня за шкирку футболки, словно какого-то облезлого котёнка и помог подняться, заводя в свой номер. —Какая же ты всё-таки пьянь, Джеймс! —всё ещё удерживая за край футболки, он усадил меня в кресло, сам садясь напротив, на диван. —Т/И меня избегает. И ты точно знаешь почему. Я хочу знать причину. —С чего ей тебя избегать? —не скрывая непонимания, спросил Ронни. —И почему я должен знать причину? —Ой, не придуряйся, —неверяще фыркнул я. —Вы же с ней что-то, вроде лучших подружек! Ну или только играете на публику в эту дружбу? Наверняка, она рассказывает тебе больше, чем Ники. —Ты на что сейчас намекаешь? —для человека, что предположительно, спал с женой друга, швед выглядел слишком спокойным. —Ты знаешь о чём я. Только идиот будет верить в вашу дружбу, —вытащив зажигалку, я щёлкал крышкой, пытаясь успокоиться. Но желание вмазать этому паиньке, никуда не делось. —Если ты пришёл только ради этого, то уходи. Я этот бред даже комментировать не стану. —Т/И ведёт себя так, будто я её обидел. Но я не сделал ничего, чтобы её обидеть. Она уходит отовсюду, где я появляюсь. Ты не можешь не знать причины, —повторил я, проигнорировав его слова. —Завязывай с сигаретами, —всё также спокойно ответил швед. —Что? —не понял я. —Ты слышал, что я сказал? —Да, слышал, —уже как-то снисходительно сказал Петерсон и снова повторил, —тебе надо бросить курить. —Т/И уходит, потому что я курю? Что за чушь ты несёшь?! Я вообще ничего не понимал и не хотел верить, что Ронни говорит серьёзно. Но по его виду было понятно, что он и не думает шутить. —Именно. И если я удовлетворил твоё любопытство — иди спать. Мне рано вставать. И тебе, кстати, тоже.