Games with Death

1980/81гг. Австрия/Испания. POV Т/И. Это были два самых спокойных года в моей жизни. Муж наконец ушёл с гонок, но, как бы парадоксально это ни звучало — гонки не бросил. Мы всё также ездили на Гран-При, но теперь уже, Ники присутствовал на этапах, в роли комментатора австрийского телевидения. Теперь он был "по ту сторону" трассы и в прямом эфире рассказывал телезрителям о происходящем в гонке. В соседней комментаторской кабинке, сидел британский комментатор, задымляя прозрачную маленькую комнатушку едким табачным дымом, куря сигареты прямо в момент трансляции и имя этому комментатору было — Джеймс Хант. Меня это откровенно забавляло и я иной раз подтрунивала над ними, что даже после завершения карьеры, они не могут оставить друг друга в покое. С полётами Ники, за штурвалом самолёта, мне пришлось смириться. Более того, теперь, если надо было вылететь в соседнюю страну, муж сам управлял "железной птицей". Со временем мне пришлось признать, что в небе, Ники также хорош, как и на гоночной трассе. Наш Лукас... Этот маленький комочек счастья, сопровождал нас (без преувеличения), повсюду. Муж не хотел с ним расставаться ни на минуту, поэтому, Лукас Лауда, стал, пожалуй, самым юным болельщиком Ф1, что когда-либо находился на трассе. Впервые сын посетил Гран-При, когда ему было всего 2,5 месяца и это была финальная гонка, в карьере его отца. Не кривя душой, могу сказать, что была несказанно рада, когда гоночная карьера мужа, осталась позади. А потом, спустя пару месяцев, Лукас снова приехал на трассу, на первый этап сезона-1980г, но на этот раз, Ники был уже комментатором. Так и завелось, что сын посещал все гонки, а спустя несколько месяцев, уже спокойно засыпал под шумный визг многотысячных болельщиков и безумно-громкого рёва моторов. Стоит ли говорить, что за фотографиями юного Лауды, охотились чуть ли не все папарацци? Но мы его особо и не скрывали. За несколько часов до старта гонки, Ники мог взять коляску (а иногда обходился и без неё, держа малыша на руках), и неторопливо пройти круг по трассе. Пока я была рядом с мужем, всё было в порядке. Но, стоило ему улететь по делам связанным с авиакомпанией (а её он и не думал бросать), как я, смотря на Лукаса, вспоминала, так и не увидевшего жизнь, нашего с Ники первенца. Ребёнка, о котором Лауда так и не узнал. Вспоминала, как Ронни "отгонял" курящего рядом Ханта и всё допытывался, когда я расскажу о своей беременности мужу. Петерсон был прав. Когда я была беременна уже Лукасом, муж ни разу не заговорил об аборте. Значит и того малыша, тоже бы, точно также, принял... И чем больше я думала о той поездке в Лондон, тем всё больше ненавидела себя за этот чёртов аборт. Я не должна была этого делать. Обязана была, рассказать о ребёнке Ники. Но я тогда испугалась, а сейчас уже ничего не вернуть. С другой стороны, не сделай я аборт и не было бы Лукаса. Но, это вряд ли могло служить весомым оправданием того, что я сделала. Именно из-за таких тяжёлых мыслей, я не любила, когда Ники оставлял нас с Лукасом одних, а сам улетал по делам бизнеса. 1980г, был омрачён двумя жуткими событиями. Гибелью на тестах – Патрика Депайе и тяжёлой аварией Клея. Итальянец, будучи старше и Ники, и Джеймса, всё никак не мог распрощаться с гонками, а его шутка: "я не умею тормозить", —в каком-то смысле, стала роковой. В США, Клей попал в аварию, после которой, навсегда остался в инвалидной коляске. Из-за травм спины, он просто перестал чувствовать собственные ноги... Забегая вперёд, стоит сказать, что за следующие несколько лет, итальянец пережил огромное количество операций, не соглашаясь мириться с тем, что больше никогда не сможет встать на ноги. Но, к огромному сожалению, все операции оказались бессильны. Радует то, что Клей не упал духом и даже создал автоспортивную школу для людей с ограниченными возможностями. Более того, через несколько лет, он сам вернулся в гонки. Не в Ф1, конечно, но факт, что Клей возобновил карьеру, на машине, с ручным управлением, заставлял восхищаться силой духа итальянца. Когда были перерывы между гонками, если в это время у Ники не было никаких деловых встречь, то мы всё свободное время, проводили на пляжах Ибицы. К нам в гости, всё также прилетали семейство Регаццони (теперь уже с двумя малышами – мальчиком и девочкой) и приезжал Хант. Джеймс, пока, всё также оставался холостым. Я звонила Барбро, просила её прилететь, но шведка тактично отказывалась, а я понимала, что она, всё также сильно переживает из-за смерти Ронни. Лукасу ещё года не исполнилось, когда Ники взялся учить его плавать. Сын, широко смеясь, дрыгал крохотными ручками и ножками, пока Ники держал его над водой. Но, ещё больше, сыну нравилось, когда Ники укладывал его на свой живот, плывя на спине. В середине 80-го года, Лауда, как бы вскользь, напомнил о своих старых словах, о том, что после ухода с гонок, хотел бы большую семью. Я думала, он не решится заговорить о детях так скоро, после рождения Лукаса. Но я была не просто "не против"... Я была обеими руками "за" пополнение в семье, поэтому, в 1981г у нас появился второй сын — Маттиас. И тоже, вылетая копия маленького Ники. —Я вообще присутствовала при зачатии? —шутя, спрашивала я у мужа, держа новорожденного сына на своём животе. Лауда, смотря на уже вторую копию себя, сверкал счастьем, не меньше, чем звёзды, на ночном небе. А маленький Лукас, смотрел во все глаза, на завёрнутый комочек, пребывая в немом шоке но и, в тоже время, восторге. На этот раз, муж настоял присутствовать при родах и весь процесс держал меня за руку, пытаясь успокоить и хоть как-то помочь. Вот только мне было явно не до утешительных слов, поэтому, я попросила Ники, чтобы он просто помолчал. Кажется, он нервничал в несколько раз больше меня, а когда врачи, попросили его перерезать пуповину, он чуть не упал в обморок. Всё это время, Лукас был с моими родителями, что прилетели в Вену ещё за несколько дней до родов. А потом, меньше, чем через неделю, мы с Ники, знакомили сына с его младшим братом.