Games with Death

Каждый раз, оказываясь рядом с Хантом, Ники даёт себе слово, не идти на поводу у этого ненормального. И каждый раз, что-то идёт не так, а Лауда всё равно поддаётся на его уговоры "ещё рано уходить, пару часиков и по домам"... В этот раз было также. Они за ночь, сменили несколько клубов, снова смешали алкоголь и травку, а потом Джеймс, привёз австрийца к себе домой. По-крайней мере, именно так Лауда и думал, до момента, пока после пробуждения ни открыл глаза... В ночные события не укладывались воспоминания о знойной испанке, что лежала сейчас рядом с Ники. И они оба были совершенно голыми. Лауда отшатнулся в неверии и непонимании, как так вышло? Мужчина совершенно ничего не помнил и даже не мог с уверенностью сказать, было у него что-то с этой девушкой или он настолько напился, что оказавшись на кровати и раздевшись, сразу вырубился? В одну секунду, трезвея и позабыв о всякой головной боли, Ники, одевается настолько быстро, как кажется, не одевался никогда в жизни. К счастью, вещи, разбросанные на полу, быстро находятся. Обстановка знакомая. Хант и правда, привёз его к себе домой. Также быстро ориентируясь в пространстве (а Ники и Джеймс, в последнее время, часто бывали друг у друга в гостях), Лауда, уже одевшись, забегает в соседнюю, одну из многих — гостевую комнату. Британец наверняка ещё не проснулся. За годы дружбы, австриец слишком хорошо его изучил. И, если никуда не надо рано вставать, то Джеймс может продрыхнуть до самого обеда. Покидать гостевую, Ники боязно. Ему всё кажется, стоит выйти, как из соседней комнаты, тут же выйдет его "ночное приключение". Следующие сорок минут, Лауда только и делает, что напрягает извилины, всеми силами пытаясь вспомнить, было у него что-то с этой брюнеткой или нет? В доме слышится какой-то шум и, будто пойманный с поличным вор, Ники воровито приоткрывает дверь, пытаясь разглядеть в узкую щель, проснулся это Джеймс или кто-то из ночных гостей? По матам, доносящимся из кухни на первом этаже, становится ясно, что это Хант, а Лауда вздыхает с некоторым облегчением. Он быстро спускается вниз, в надежде услышать от британца ответы, на мучащие его вопросы. Лауда отказывается верить, что переспал с другой женщиной... Его же никогда, даже не тянуло, изменить жене, за те шесть лет, что они вместе, пять из которых — в браке. Как так вышло? Хант безуспешно, не до конца ещё проснувшись, пытается сварить кофе. И судя по плите, на которой красуются чёрные отметины гущи, выходит у Джеймса из рук вон плохо. —Давай помогу, —Лауда, не дожидаясь ответа, подходит к блондину, забирая у того турку и выливая остатки сбежавшего кофе — в раковину. Оттирает от плиты пятна, моет турку, а после, ловко управляется с новой порцией кофе, на две чашки. Ники не знает, как начать разговор? Как спросить про ночные события? Потому что, память, напрочь подводит австрийца, но метаться в догадках, не зная правды — ещё хуже. В кухне повисает тяжёлое молчание, сопровождаемое только чириканьем попугаев, что находятся в клетке, в зале. —Это останется только между нами, —наконец, первым не выдерживает Джеймс. Лауда хватается за голову, не в силах поверить, что это всё-таки случилось! Как он так мог? Презрение к самому себе, оседает липкой жижей, где-то на уровне почек и подбирается к самому горлу. Ники за всю жизнь много ошибок совершал, но сейчас, его впервые в жизни, от самого себя — тошнит. И ночные алкоголь с травкой, тут совершенно ни причём... —Я вообще ничего не помню, —признаётся он, уперевшись локтями в стол и хватаясь за голову руками. —Может оно и к лучшему, —также тихо, как и в первый раз, произносит Хант. —Ты не расскажешь? —А ты хочешь об этом услышать? —уточняет блондин. —Я должен понимать, насколько всё плохо... —Перед тем, как уехать из клуба домой, тебя потянуло танцевать. На танцполе ты познакомился с тремя девушками. Они тебя узнали. Я в это время был у барной стойки. Вы вчетвером подошли ко мне. Меня они тоже узнали. Ты представил нас друг другу. А потом мы все вместе, поехали ко мне. Я пытался тебя отговорить, но ты говорил, что заебался решать кучу дел и тебе надо расслабиться. Я остался на первом этаже, с двумя девушками, а ты с ещё одной, ушёл на второй. Не знаю, что ты там с ней делал, но слышно её было хорошо... —Блять... Почему ты меня не остановил? Ты же видел, что я вообще не понимал, что творю! —Ники упал лицом на стол, не веря в услышанное. Неужели он мог так себя вести?! —Я пытался. Даже хотел спровадить девушек, но ты сказал, что устроишь драку (правда выразился в более грубой форме) со мной, если я тебе помешаю. Я не боюсь тебя Ники, и ты знаешь, реально мог бы дать тебе хороших подсрачников, чтобы угомонить. Но, мне не хотелось пугать девушек... —Какой же я придурок... —Ты хотя бы резинку использовал? —Издеваешься? Я за последние шесть лет, ни с кем, кроме Т/И — не спал. Нахрена мне таскать с собой резинки? Тем более, Т/И на противозачаточных... У меня и в мыслях не было, что я вот так возьму и... Чёрт! Чёрт! Чёрт! Что мне делать? —Видимо, надеяться на то, что тебя пронесёт и девушка, что сейчас спит наверху — не залетит, ну и на то, что она здорова...