Games with Death

POV Ники Прошло уже больше месяца, как Т/И уехала в Лондон. И всё это время, она продолжала бросать трубку, не желая со мной разговаривать. Если бы у нашей ссоры была другая причина, если бы её отъезду стала виной не моя измена, с последующим рождением сына... Я бы уже через пару недель, после скандала, заявился к ней на порог квартиры и не покинул бы её, без Т/И. Но... Сейчас у меня не хватало совести и наглости, вот так просто, взять и прилететь...  Я терпеливо выжидал... Ждал момента, когда мы спокойно поговорим по телефону. Это уже было бы сигналом, что Т/И остыла. Но, даже по телефону, она всё ещё отказывалась со мной разговаривать. Дело близилось к Рождеству. Джеймс позвонил с идеей, что это неплохой повод, чтобы мне заявиться к Т/И без предупреждения и наконец помириться. Лично мне, такое предложение Ханта, казалось, гиблым делом. Я боялся ошибиться, боялся усугубить ситуацию. И впервые в жизни, из-за собственного страха, мне казалось, что бездействие и ожидание — лучшее из того, что я могу сейчас сделать. С другой стороны — я очень сильно скучал. И по Т/И, и по мальчикам. Если бы не постоянные разъезды на гонки и тесты и, минимальное количество времени, проведённое дома, я бы просто сошёл с ума от пустоты и тишины огромного дома. Работа не давала потерять рассудок и впасть в депрессию. Но долго так я бы всё равно вряд ли протянул. Ещё лет семь назад, никогда бы не подумал, что скажу такое, но... Уехав, Т/И словно оторвала часть меня. Я настолько сильно растворился в ней, что представляю нас, одним единым организмом. И сейчас, я чувствую себя неполноценным, когда её нет рядом. Поэтому, учитывая моё нынешнее состояние, меня не остановило даже то, что идея Джеймса всё ещё казалась неудачной и, даже более того — провальной. Но оставаться в Вене, когда Т/И уже шесть недель была в Лондоне — я больше не мог... В конце концов, Хант прав. Нас связывают сыновья, а значит, шансы, вернуть её, резко увеличиваются. Не могу сказать, что находился в воодушевлённом настроении, когда садился за штурвал самолёта, но на этот полёт, возлагал очень много надежд. Я закупаюсь подарками и для сыновней, и для Т/И, и для Джеймса с Сарой, прежде, чем отправиться в Великобританию. Жена ещё не знает этого, но Хант предложил просто заявиться к Т/И в рождественскую ночь, не предупреждая. А чтобы она меня уж наверняка не спустила с лестницы, Джеймс с Сарой пойдут вместе со мной. Каким бы скверным ни было настроение Т/И, она всё равно устроит дома праздник. Ради Лукаса и Маттиаса. Так что, всё, что мне остаётся, скрестить пальцы, в надежде, что она сможет меня простить и согласится вернуться в Австрию. С тех пор, как Т/И улетела, на Ибицу я уже не решался возвращаться. Хоть мне там и нравилось, нравился климат, солнце, море, тепло, но после случившегося, этот райский уголок, стал моим табу. Нет, я как и прежде, не собирался бежать от ответственности. В мои самые ближайшие планы, пока было межсезонье и несколько месяцев отдыха, входил пункт — полететь к Кристофу. Но для начала, надо было всё-таки помириться с Т/И. А потом, возможно (я не надеюсь, что прям сейчас, но может через несколько лет), мне удасться уговорить Т/И встретиться с Кристофом и познакомить с ним, Маттиаса и Лукаса. Как бы там ни было, дети не виноваты, что их отец так налажал и, как мне кажется, будет правильным, если братья будут друг друга знать. В общем, я отправлялся в Лондон, будучи уверенным, что через несколько дней, вернусь в Вену, вместе со всей нашей семьёй. Моё настроение было приподнятым и я был полон решимости вернуть Т/И. И, с таким воодушевлением, я был ровно до того момента, пока не решил с аэропорта, доехать до подъезда дома Т/И, на мотоцикле (что, спасибо Ханту, ждал меня уже на стоянке аэропорта "Хитроу")... И мне по несчастливой случайности, именно сейчас, надо было наткнуться на газетную лавочку, что находилась буквально в нескольких десятках метрах от дома Т/И. И то, что я увидел среди обложек журналов, если и не заставило упасть от неприятного удивления, то точно повергло в шок. *** Притормозив, т.к. не мог поверить собственным глазам (думая, что ему показалось), Ники, нехотя слез с сидушки мотоцикла, подходя к прилавку. На обложке какого-то глянцевого журнала, красовалось фото его жены. Портрет в профиль. Снимок заканчивался чуть ниже груди. И всё бы ничего, но она была обнажена, совершенно не прикрываясь. С тонкой шеи свисало несколько видов ярких, крупных бус, что доходили до груди, но украшения не скрывали, а скорее подчёркивали женскую наготу. И это было единственным, что присутствовало на теле фрау Лауды. Стоит ли говорить, в каком восторге были СМИ от выходки Т/И и как они раздули обсуждения этого фото? Газеты наперебой соревновались в громких, драматических заголовках, выдавая всё новые (возможные) мотивы Т/И: что именно её подтолкнуло к такой фотосессии и как на это отреагирует Ники. Журналисты пытались взять у девушки интервью, но она отказывалась давать какие-либо комментарии, и разговоров от этого, в СМИ, лишь приумножилось. Всё это, австриец узнал, стоя всё также у газетной лавки, с уже купленным журналом в руках. Ещё несколько разных газет, разместили это же фото, но в чёрно-белом варианте, на первую полосу титульного листа. И Лауда, не мог поверить, что видит это на самом деле, что ему это не снится... Он всё также (уже по привычке), ехал на мотоцикле, в своём гоночном шлеме, знал который, каждый дворовый пёс. И подойдя к прилавку, он даже не потрудился снять забрало или сказать хотя бы слово, молча взяв в руки журнал и передавая нужную сумму продавцу. Конечно, продавец, парень, что по возрасту, тянул на студента, узнал его и, немного краснея, неуверенно, попросил у Ники автограф. Лауда, коротко кинул, —Да, конечно, —и взяв протянутые ручку и открытую тетрадь с чистым листом, быстро расписавшись, отошёл к мотоциклу. Настроение мужчины резко упало до отметки "ноль", а проехать несчастные несколько десятков метров, оказалось неимоверно сложно. Если австриец правильно понял, то это не просто свежий выпуск журнала, а появился на прилавках он, только сегодня утром. А уже к обеду, подтянулись и газеты... Где-то, по улицам Лондона, сейчас ехала машина, багажник которой и задние сидения, были забиты разноцветными подарочными коробками, совершенно разных форм и размеров. И эта машина, ехала к дому, в котором жила Т/И с детьми. Привести все подарки на мотоцикле, было физически невозможно, а Ники (до проклятого журнала), так сильно хотел, как можно скорее увидеть жену и сыновей, что арендовал машину для доставки подарков, а сам, чтобы часами не сидеть в Лондонских огромных пробках, поехал к Т/И на мотоцикле. По идее, подарки должны были доставить лишь через два-три часа, после того, как Лауда приедет к жене. И это (как думал Ники), был прекрасный план по поднятию праздничного настроения. Но сейчас, смотря на обложку журнала, он просто понимал, что не знает, как теперь заявиться к Т/И. Да и нужно ли вообще появляться, если любимая женщина, устраивает вот такое?