Аладдин. Двадцать тысяч лет до нашей эры

На следующее утро девушки отправились в лес, чтобы собрать хвороста для празднества, знаменующего собой окончательное завершение теплого времени года, и также поискать орехов и грибов, и тут Ми заметила неподалеку паренька примерно одних с ней лет, который деловито ковырял щепкой мерзлую землю. Затем к нему подбежала мартышка и показала несколько увесистых гроздей спелой рябины, и парень, взяв у зверька ягоды, погладил его. Ми, одолеваемая любопытством, подошла к ним и спросила: — Как зовут обезьянку? — Абу. — последовал ответ. — Милый у тебя зверек! А тебя как звать? — Ал. — А меня — Ми. Ал, а почему я никогда раньше не видела тебя, если ты мой соплеменник? Где ты живешь? Ли в это время отошла подальше: во-первых, она не хотела мешать приятельнице беседовать с молодым человеком, а во-вторых, ей нужно было продолжать собирать хворост. — На окраине стойбища, в яме, вместе с Абу. А ты где? — На холме, в центре стоянки. — Понятно. Ты — дочь вождя? — Да... А как ты это понял? — Дочери Руки Загребущей никогда не начинают первыми разговаривать с простыми смертными. И да, всей семье этого богача такие, как я, не по нутру. Сам глава этого семейства говорил, что собирательство, которым я занимаюсь — недостойное настоящего мужчины занятие... — Ой, как это мило! Он сам принимает участие в охоте только тогда, когда начинается раздел добычи — спорит до одури, что аж пена изо рта валит, лишь бы заграбастать себе лучшую долю. Рука Загребущая хоть и говорит, что пару лет назад он одолел саблезубого тигра, мне в это не очень-то верится. Скорее всего, его брат либо Рука-На-Расправу-Легка почти убил животное, а зазнайка просто проткнул полуживого уже хищника копьем, вот и все. — Ну, насчет этого я ничего не знаю, я, к счастью, лично не знаком с богатеем... — Ал, а ты сегодня будешь на Празднике Солнца? — Ну, не знаю... — Как? Это ведь праздник, когда все племя соберется вместе, и ты же тоже часть нашей общины, так что если ты не придешь, я обижусь! — Хорошо, убедила. Когда паренек и девушка разошлись, Ли с некоторой долей зависти посмотрела на подругу, однако была рада за нее. Если у них будет любовь и они поженятся, Ал станет вождем, и очень хорошим. **** Начало темнеть, и все направились в сторону гор. Шкурка Горностая, матушка Руки Загребущей, терпеть не могла эти сборища и приходила лишь затем, чтобы похвастаться новыми роскошными меховыми нарядами перед менее обеспеченными соплеменниками. Торжество проходило в пещере, где обыкновенно зимовали Северные Медведи. Ярко пылали два костра: на одном из них жарилась дичь, а другой, в центре, будет гореть весь вечер и всю ночь и именно вокруг него и развернулся праздник. Около входа лежала большая куча хвороста для поддержания огня и готовился большой мамонт, которого сегодня утром добыл охотничий отряд. На Празднике Солнца, который проходил два раза в год — в начале и в конце теплого времени года, — было заведено есть мясо именно этих животных, так как они были самыми большими и их хватало на всех, и к тому же, огромный мамонт, которого затем делили на части, должен был быть символом единства общины. Однако не был, благодаря Руке Загребущей, который с пеной у рта боролся за самые лучшие кусочки, аргументируя это тем, что, во-первых, он на иерархической лестнице стоит практически наравне со стариком вождем, а во-вторых, его родственники Мускулистый Тигр, Тяжелая Дубинка и Рука-На-Расправу-Легка считаются лучшими охотниками на всем Большом Леднике. Наконец набив животы, все уселись вокруг костра и принялись наблюдать, как шаман Полярная Звезда готовится к магическому обряду. Завтра начнется охота на бизонов, которые летом обычно мигрируют в поисках пищи подальше от стоянки, и в связи с этим событием всем нужно будет заручиться поддержкой духов-покровителей. Церемония довольно скучная: пока знахарка читает длинные и нудные заклинания, смысл которых был понятен лишь ей одной, не забывая при этом время от времени что есть силы ударять в подаренный братом яшмовый бубен, Цветущий Кустик, одна из ее невесток, берет большой кусок коры, готовит смесь из жира и толченого угля, затем макает туда палец и рисует бизона, а затем копья, пронзающие его. Теперь все выстроились перед изображением и начали издавать устрашающие вопли — тогда дух-покровитель бизона испугался бы и оставил его, чтобы охотникам стало проще его одолеть. После шаманка, надев на бубен желтую кварцитовую подвеску, принялась благодарить Солнце за теплое лето и просить о том, чтобы зима, до наступления которой оставалось всего ничего, была не слишком холодной и суровой. Так как Ми мало спала последние несколько ночей, ее глаза от скуки и усталости стали слипаться. В этот самый момент ее легонько тряхнул за плечи ее «любимый» сосед, вернув таким образом к действительности, и негромко произнес: — Я бы не стал на твоем месте так себя вести, учитывая то, что тебе предстоит нелегкое оправдание. Украсть зайца, предназначенного для Праздника Солнца! Завести тигренка! На нашем стойбище такого никогда не было, а ведь ты дочь вождя! Ай-яй-яй! Вот уж не думал, что ты будешь первой, кто нарушил вековые устои нашего племени! Девушка сразу помрачнела. Какая туча сгущалась над ее юной головой!