Легенда синоби

       — Такао, что ты делаешь?! — девушка оттолкнула его, чуть ли не задыхаясь от возмущения. — Мэй, Господи, прости меня.. — он опустил взгляд в пол, перебинтоваными пальцами касаясь своих губ. — Ты объяснишь мне, что это было? — во взгляде Мэй исчезла злость, на ее место пришел страх. Они стояли на большом расстоянии друг от друга, тяжело дыша и сверля взглядом своего собеседника. — Неужели ты не поняла, — на лице колдуна мелькнула страдальческая гримаса. — Что я.. Бывшая майко замерла. — Я не могу это сказать. — Такао дёрнул плечом, отвернулся, подбирая слова. — Меня что то тянет к тебе, Мэй. Тянет и очень сильно. — Так, что ты готов налететь на девушку, которую знаешь неделю, с поцелуем?! — не унималась Мэй. Ее щеки пылали. — Не поверишь, но да.. Прошу, Мэй, прости меня. — Такао развернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Мэй вздохнула. — Такао, мне нужно все это обдумать. — она коснулась ладонью своей шеи, пригладив волосы и избегая его взгляда. — Я все понял. Хорошо. — Спасибо за помощь. — девушка смущённо посмотрела в глаза Такао. — Послезавтра мы с Кадзу уже уходим из деревни. Будем искать новые источники информации. В лице Такао что то изменилось, но своим бархатным голосом он мигом скрыл это: — Хорошо. Идите. Домой Мэй возвращалась вся в мурашках. Ей хотелось плакать от безысходности, плакать от того, что непонятно ничего. После утреннего инцидента захочет ли Кадзу идти с ней в этот путь снова? Хотел ли он ее поцеловать сегодня утром или это все ее воображение? Слова Такао о влюбленности, о которых она умолчала специально, были адресованы ей или его просто к ней «тянет»? — Так вот почему он доверил мне те болезненные воспоминания на первой встрече.. — подумала Мэй, и все, что ей оставалось, это грустно вздохнуть. Вдалеке она заметила Кадзу, но не решилась к нему подойти. Его волосы были распущены, торс оголен, а сам он был только в привычных черных штанах и ботинках. В руках у него был меч. — Что, Азуми настолько достала? — подумала Мэй, нервно хихикнув, и сразу же легонько шлепнула себя по руке, стыдя себя за столь жестокий юмор. Рядом с Кадзу виднелись какие то деревянные щиты, по которым он с размаху бил мечом, каждый раз занося его все дальше, словно регулируя удар. Он держал в руках меч настолько крепко, что вены на его руках выпирали, а руки казались ещё более подтянутыми. Мэй засмотрелась на его темно-зеленую татуировку на левой руке в виде змеи, которая при свете солнца отливала изумрудом. Она прошлась мимо непонятного чего делающего синоби, стараясь не привлекать его взгляд, но у нее это получалось плохо. Весь внешний вид Мэй словно кричал: «помогите». Глаза на мокром месте, дрожащее тело и нервная походка. — Мэй! — Чёрт! — подумала девушка, и тихо застонала. — Господи, ну почему я не могу сейчас превратиться в лису и скрыться в зелёной чаще? Ей очень не хотелось сейчас говорить с Кадзу, ибо Мэй понимала, что их диалог сто процентов застанет тему сегодняшнего утра. А душевных разговор с Такао ей сегодня хватило. Мэй стояла, как вкопанная. — Что с тобой? — да, это был Кадзу, теперь девушка была уверена. — Ты вся дрожишь. Тебя кто то обидел?  — Нет, все хорошо. — стиснула зубы кицунэ. — Тогда почему ты ко мне даже поворачиваться не хочешь? Мэй повернулась к Кадзу, пряча глаза. — Мэй… — он очень аккуратно взял ее ладони в свои руки, заставив девушку вздрогнуть. — Почему ты плачешь? Бывшая майко мотнула головой. — Так, все ясно, пошли ко мне. — Нет! — она крикнула так громко, чего от себя не ожидала. — Тише, ты чего так кричишь? — на лице Кадзу застыла гримаса удивления. — Прости, но если хочешь поговорить, то только не у себя дома, ладно? — шепотом заговорила Мэй. Кадзу хмыкнул так, словно догадался, что ее так испугало в его доме. Вернее, кто. — Пошли к тебе тогда. Не к Такао же. Мэй наступила Кадзу на ногу. — Пушистая, с тобой сегодня все хорошо? — синоби запрыгал на одной ноге. — Извини. Оказавшись у девушки дома, они присели на небольшой, жёсткий диван. Мебель в ее комнате вся была жёсткой, Мэй утверждала что это абсолютно нормально, все-таки немногие деревни славились здесь врождённым богатством и большим количеством денег на качественную мебель. — Рассказывай, — Кадзу положил руки под голову, облокотившись на спинку дивана, все ещё смотря на Мэй. — То, что считаешь, что я должен знать. Он все ещё был оголен по пояс и Мэй это смущало. Тело Кадзу было безумно красивым, рельефные руки, пресс, широкие плечи и выпирающие ключицы. Хотя в одежде он казался совершенно хилым. Но тем не менее Мэй заставляло это чувствовать себя некомфортно, она стеснялась смотреть в его сторону, ибо знала, что засмотрится, а он отпустит какую нибудь шутку в ее адрес, над которой она потом будет весь день размышлять.  — Почему тебе так важно это знать? Особенно после того, что произошло утром? — Мэй подняла одну бровь, и все-таки осмелилась посмотреть на него. — Вот дура, сама не хотела про сегодняшнее утро говорить, сама и же первой завела тему про это.. — бывшая майко покачала головой, убирая слезы одним пальцем, словно сама ошеломленная своей глупостью. — Прости, Мэй, но я не могу тебе точно сказать про все то, что произошло утром. Ты обо всем обязательно узнаешь, но только не сейчас. Главное ни в чем себя не вини, здесь нету твоей вины, и я ни на что не обижаюсь. Мэй резко повернулась к нему. И плевать она хотела на то, что ее кости ломило от усталости и долгой ходьбы. Она оказалась своим лицом к нему так близко, что почувствовала, как быстро забилось сердце синоби. — Азуми — твоя девушка? И тут Мэй позволила себе то, что никогда бы и не подумала, что сможет себе позволить. Она закрыла глаза, и ощутила то же, что и в первую встречу с Такао. Так как сейчас, из-за метки, ей открылся дар ощущать чувства других людей и «читать» их воспоминания, Мэй ненароком опробовала это на Кадзу. Странно, почему, если у них отношения, Мэй видела только темноту? Крики. На одну секунду она увидела Кадзу, который с ошеломленным лицом смотрел на Азуми и какого то парня рядом с ней. — Азуми. — его тихий и бархатистый голос заставил бывшую майко вздрогнуть. Как тут ее видение прервал голос Кадзу. — Пушистая неведьма, — в его голосе слышалась насмешка. — Не надо читать мои воспоминания. Мэй отшатнулась так, что чуть не упала с дивана. Сейчас ей стало очень стыдно. — Я..я не пыталась. — Ага, а что ты тогда делала, оказавшись близко к моему лицу, с закрытыми глазами и сбитым дыханием? — Ты так это описал! — Мэй возмутилась, ибо ее фантазия пошла не в то русло. Сначала Кадзу задумался, а после рассмеялся. — Господи, Мэй. — он продолжал смеяться, а после отдышался. — Я без намека ну…на это. Ты поняла, в общем. Мэй смутило то, что он так и не ответил, является ли ему Азуми девушкой. Они помолчали секунду другую и Кадзу спросил первым: — Так почему ты плакала? — Не знаю. — в голове Мэй всё ещё виднелось то воспоминание. — Так все накопилось. Проблемы личные, эти превращения в лису, дар ещё этот.. Она почувствовала, что ком к горлу подкатывает вновь, и ее глаза заслезились. — Я так устала от всего этого, Кадзу! — всхлипнула девушка, и из ее глаз покатились слезы. — Мне хочется нормальной жизни, такой, как была раньше. Без побегов, без превращений. Неожиданно синоби очень крепко обнял ее. Практически также, как и Мэй его тогда, на фестивале. Кадзу нежно гладил ее по волосам, шепча на ухо какие то успокаивающие слова. — Ты сильная, все будет хорошо, превращения и их методику мы узнаем и раскроем. Мэй прижалась к его оголенной груди ладонями, ее лицо пылало от смущения. Кадзу приподнял ее за подбородок, пальцем стирая слезы с ее щек. — Ты чего так покраснела? — ехидно улыбнулся он, не выпуская Мэй из объятий. Только сейчас девушка поняла, что она по прежнему прижимается ладонями к его груди. — Прекрати меня смущать! — она стукнула его по руке, заливаясь смехом. Остаток дня они провели вдвоем, беседуя о превращениях Мэй, шутя, рассказывая забавные истории о прошлом, и что самое важное: в обнимку.