***
Белая пелена. Тяжёлая боль в затылке, которая растеклась впредь по всему лицу, заставила Араи открыть глаза. Он судорожно заморгал, словно не веря, что он снова в сознании. Отсутствие сознания целых два дня плохо повлияло на него. Араи чувствовал себя вяло, но сейчас понял, что чтобы не было, в обморок упасть он себе больше не позволит. — Проснулся? — хриплый голос Чонгана заставил ронина покрыться мурашками, он напрягся ради самообороны, но увидев перед собой доброе, знакомое лицо старика мигом расслабился. — Да. Мне лучше. — он попытался встать, но старик моментально припечатал его обратно к кровати, смерив ронина долгим, строгим взглядом: — Лежи. Йод ещё не впитался. — он указал подбородком на перебинтованную грудь Араи. Масамунэ поморщился, едва сдерживаясь, чтобы не ругнуться. — Я думал, затянулась уже. — Да затянулась, затянулась. — Чонган весело улыбнулся. — Просто нужно перекрыть ещё одним слоем йода, чтобы шов вновь не лопнул. Масамунэ глубоко вздохнул, откинулся на подушки, глядя в потолок. — Что произошло за эти несколько дней? — Хидэко.. Девочка больна. Кадзу ходил в другой клан за лекарствами, но они не подошли, у нее сложная форма. Температура, потеря сознания, дрожь, боль в суставах. Мало приятного, вообщем. А лекарство, которое ей подойдёт, находится в городе и оно ужасно дорогое. Мы уже скидывались всем кланом, все равно мало. Араи ничего не ответил, но в его глазах что то блеснуло.***
Мороз рисовал узоры на окне. Вечер выдался насыщенным. Мэй, Кадзу, Такао, Хидэко и Чонган собрались в доме у старика, поедая хлебобулочные изделия. Они пытались согреться с помощью пледов и травяного чая: и у них это получалось. Хидэко, поджав ноги, лежала на груди и колдуна, накрытая одеялом. — Надеюсь, продержится. — прошептал Чонган, откидывая пряди девушки со лба. — Опасность есть, конечно, без этого никуда. Но девочка сильная. Должна справиться. Пережить. Мэй сидела в объятьях Кадзу, уткнувшись носом в его шею, шепча некоторые свои переживания по поводу сестры. — Тише, — синоби поцеловал девушку в макушку, поправляя съехавший с ее плеч плед. — Должна поправиться она, все будет хорошо. Идиллию вечернего ужина разрушил какой то громкий топот. Дверь открылась. — Масамунэ! — радостно воскликнула Мэй, и ронин одобрительно ей улыбнулся. Что то в нем поменялось: может быть, так казалось из-за нелепой шапки, которая сидела на нем странным, мохнатым коричневым зверем. — У тебя такое состояние нестабильное! Куда пошел в такую холодень? — строго спросил Чонган, но Араи выглядел счастливым. Замученным, с синяками под глазами, но счастливым. Неожиданно он одним движением снял с себя эту чудо-шапку. Увиденное заставило всех охнуть. Темных, былых, длинных, волос не осталось. На месте них сейчас у Араи была короткая стрижка, которая доходила до мочек уха. Он смущённо огладил обрезанные волосы, словно чувствовал себя несильно комфортно. Но улыбка с лица Масамунэ не сползала, а наоборот, стала лишь шире. Мэй удивлённо смотрела на него, моргая. Было так непривычно видеть ронина с подобным "каре". — Зачем? — прошептала девушка, но он по прежнему не отвечал. Масамунэ достал из телесной сумки огромную, глиняную банку, на которой было написано: «Лекарство». И какая то маленькая иностранная подпись внизу. — Это же то лекарство, которое нужно Хидэко! — изумлённо воскликнул Чонган, взяв его из рук Масамунэ. — Но откуда у тебя деньги? И все вмиг стало ясно. Сначала повисла тишина, каждый придумывал свои теории. Как вдруг Араи залился звонким смехом: — Пришлось обрезать пару десяток сантиметров волос, продать их и купить на полученные деньги это лекарство. Мэй, Кадзу, помните возле этого ларька проходили? Я все думал, чего он мне так в душу запал: вроде стричься не хотел. А тут вот как оно вышло! Все встали со своих диванов, и крепко обняли ронина, но при этом соблюдая меры предосторожности, не касаясь его пораненной груди. Хидэко впервые улыбнулась за эту неделю, и ее бледное лицо покрылось еле заметные румянцем радости. За этими резкими проявлениями нежности он не успевал дышать: — Да ладно, я должен был это сделать! И впервые все было хорошо. Белая полоса, просвет, сквозь темноту, озарился и представился настоящим солнцем. Словно все испытания, который проходил каждый из них - все это было для того, чтобы этот просвет проявился в нужный момент. Счастье и радость за каждого. Вот, что сейчас ощущали эти люди. Каждый такой разный, но.. свой. Ту атмосферу сложно было передать словами. В доме царила настоящая гармония: любящие друг друга люди, запах травяного чая, милые, уютные разговоры и полная уверенность в будущем, в будущем, где все уже точно будет хорошо.