***
− Что это там за шум? – вздрогнул Шэнь Юань. Они были всего в шаге от ворот, и он прекрасно помнил, что незаметная на первый взгляд дверца, через которую он сам попал во дворец, была где-то рядом. − Кто-то в беде! – тут же сделал вывод Лю Цингэ, хватаясь за меч и увлекая растерявшегося Шэнь Юаня за собой. Спешить, впрочем, было уже незачем. Мужа Мобэй-цзюнь, конечно, поймал. А вот с Его Величеством вышла накладочка. Нет, голова-то, конечно, осталась на месте. Но со всем остальным возникли проблемы, благо подоспевший на шум Первый Министр без лишних вопросов принялся за привычную сборку конструктора, доверить которую кому-либо другому нельзя было категорически, и сбежавшиеся придворные делу нисколечко не помогали. − Разойдитесь, разойдитесь, господа! Ну что вы, в самом деле, будто первый раз! – в толпу вклинился Церемониймейстер, размахивающий веером на манер палача, и народу резко поубавилось. Остались лишь самые стойкие и любопытные. − Предлагаю счесть это покушением на государя! – оценивающе оглядев невысокий балкончик, возвестил Министр-администратор. – Его определенно самым коварным образом столкнули вниз! Это заговор! Нужно срочно захватывать замок и проводить тщательный обыск! − Еще одно слово – и обыск придется проводить, чтобы найти твой бренный труп. – Веер Церемониймейстера Шэня тяжело опустился на макушку министра, и последний счел за благо молча записать все свои мысли в специальный свиток. На будущие жалобы. − Что стряслось?! Где покушение? – Лю Цингэ прямо на лету соскочил с меча, тут же подхватывая едва не ухнувшего в снег Юаня. − Нигде, Ваше Высочество, − придворные поспешили поклониться принцу, пропуская того к почти взявшему себя в руки государю. – Ровным счетом ничего! Позеленевший в цвет веера Шэнь Юань начал медленно отступать. Заметив это, Лю Цингэ тут же вернулся к нему и снова взял за руку, крепко сжимая чужую ладонь и преданно заглядывая в глаза. − А-Юань? Ты испугался, да? Прости, я должен был предупредить, что Его Величество иногда бывает весьма… несобран. − Я заметил, − прошелестел Юань. – Отпусти. До ворот было недалеко, но толпа умеющих летать и черт знает что еще людей и демонов к необдуманным и поспешным действиям не располагала. − Ты боишься демонов? – принц послушно убрал руки. – Не бойся, никто тебя не тронет. Слышали?! – рявкнул принц, обращаясь к толпе в общем и поднявшемуся на ноги величеству в частности. − Слышали, как же тебя, радость моя грозная, не услышать-то, − откликнулся император. – Я вам мешать не намерен никоим образом, более того, готов устроить праздник в честь знакомства! Как вам идея, дорогие хозяева? − Будете сильно шуметь – с потолка сосульки прилетят, − ответил князь за двоих. Пусть празднуют, лишь бы в друзья не набивались.***
− Зачем ты это сделал? − Потому что ты меня достал? – Волшебник восседал на собственном столе и, не скрывая ехидной улыбки, перебирал раскиданные повсюду листы, то и дело выдергивая отдельные страницы из уже собранной стопки и делая на них новые пометки. Шпилька, покинув незамысловатую прическу, вновь обратилась кистью. – Ты хотел, чтобы все было без лишних роялей в кустах? Без гарема однотипных девиц, без тысячи нарушений мной же прописанных тысяч правил и законов мира? Чтобы персонажи не противоречили сами себе? Хотел, иначе не кричал бы об этом под каждой главой. Я дал тебе то, о чем ты просил. Получай. − И ты опустился до личной мести вместо того, чтобы просто попытаться улучшить свою писанину! Юань уже использовал все доступные ему метательные снаряды и получил в ответ весьма внушительный удар подушкой, так что желания продолжить их спор рукоприкладством значительно поубавилось. Не слишком удобно пытаться заткнуть того, кто буквально материализует подушки, снежки и даже тапочки из воздуха. − А кто первым перешел на личности? – пожал плечами Волшебник. – Почувствуй все, так сказать, на собственной шкуре. Я ведь тебя ни в чем не неволю! Хочешь – беги, хочешь – оставайся, пируй, ссорься и заводи друзей, можешь даже с кем-нибудь подраться и убить, мне не жалко! Только условие ты слышал, и менять его я не собираюсь. − Ты специально столкнул нас в коридоре! Специально сделал его непохожим на своих однотипных главных героев с аурой непобедимости! – Шэнь Юань готов был кричать и топать от возмущения. – Ты прописал его так, чтобы он влюбился в меня! Они даже не люди, они – твои куклы, кому и что ты пытаешься доказать этим театром?! − А вот тут, − Волшебник многозначительно качнул рукой с кистью, − ты, Огурчик Непревзойдённый, ошибаешься. Это ведь не просто роман, это, как ты заметил, театр. Пьеса! Я лишь наметил сценарий и основные события, но в голову своим героям не лазил, любить и ненавидеть не заставлял. За любовь принца можешь сказать спасибо своей сногсшибательности. − Дурацкий каламбур, − припечатал Юань. – Верни меня обратно, похититель хренов. − Не могу, − очередной лист вернулся в стопку, Волшебник с досадой покосился на оставшееся на рукаве пятнышко туши, и оно, устыдившись, начало стремительно бледнеть. – По сюжету не положено. − Не ври. Все ты можешь. − Нет, дражайший мой Огурец, я правда не могу. Знаешь, что будет, если вот так запросто перечеркнуть весь сюжет? − Дыры, ООС, возможно где-то в саду откроется еще одна бредовая бездна, − не слишком уверенно бросил Юань. Он уже и сам успел подумать о последствиях, но чего стоит выдуманный мир в сравнении с жизнью реального человека?! − Именно. А персонажи? Знаешь, что будет с ними? – голос Волшебника был серьезным, глаза смеялись. Он не сомневался, что выиграет этот спор. − Исчезнут? Ну, так перепиши все так, чтобы не исчезли! Пусть принц влюбится в другого или другую. Нет подходящих девиц – так Церемониймейстер пойдет, вот уж кто принцесса до кончиков волос! − И что ты сделаешь, если я верну тебя назад? – внезапно поинтересовался Волшебник. − Поклянусь тебе никогда больше не катать столь разгромных и яростных отзывов на чью бы то ни было писанину? Буду спонсировать тех писателей, что пишут что-то получше шлака и пооригинальнее гаремников? – видя, что собеседник откровенно смеется над ним, Юань вновь разозлился. – Назови свои условия! − Вернувшись в свой мир сейчас, ты так ничего и не поймешь, − Волшебник смотрел за окно, не поворачиваясь к гостю. – Мои условия ты уже слышал. Поцелуешь принца – станешь котом, разобьешь ему сердце – он умрет. В последнем случае я, конечно, немного расстроюсь, но предпринимать ничего не буду, учти. Спасай его или себя – как хочешь – но спасай сам. А теперь брысь на пир, не то мой соскучившийся по тишине супруг оборвет вашу сказку еще раньше, а я не стану его останавливать.***
На улице поднялась метель, но Лю Цингэ до буйства стихии дела не было. Его новый друг очень мило пообщался с императором, научил Первого Министра грозно шипеть на вездесущего Шан Цинхуа; поссорился, помирился, напился и едва не побратался с Церемониймейстером Шэнем, после чего сказал, что отойдет на минутку – и не вернулся. Просто устал и решил пойти спать, благо комнат для гостей здесь навалом? Нашел себе собеседника по душе и не захотел возвращаться к шумной компании? Или же все-таки добыл лошадь или меч и сбежал один? В конце концов, беспокойство победило. Лю Цингэ, к неудовольствию императора, сорвался с места, едва не наступив по дороге на Шан Цинхуа. Последний, не снеся обиды, едко бросил в спину спешащему принцу: − Зря торопитесь, Ваше Высочество. Друг-то ваш уже, поди, до соседнего царства долететь успел. Ну, или до ближайшего сугроба, что более вероятно. − Тебе откуда знать?! − А кому, как не мне, Ваше Высочество? Мне все и про всех знать положено по должности. – Министр гордо вздернул подбородок, напомнив Лю Цингэ пребывающего в полном экстазе от себя самого петуха. Тощего и нелепого. – Да к тому же, как вы думаете, у кого господин Шэнь – ах, как скудна Поднебесная на фамилии! – выторговал меч? И ведь именно что выторговал, ловко, как благородным господам и не снилось! – с нескрываемым уважением доложил проныра. − Когда это было? – в глаза тут же бросилась беснующаяся за окнами стихия. Бежать?! В такую погоду?! Неужели принц стал ему настолько противен? − Давненько уже, когда третью чашу за здоровье дорогих хозяев поднимали, − припомнил Цинхуа, и только тут Лю Цингэ заметил, что лежит на столике рядом с чашей министра. − Дай сюда! – рявкнул принц, выхватывая драгоценный веер прямо из-под носа обалдевшего придворного. – Ты недостоин этой вещи! − Да куда уж мне, убогому, − не стал спорить с монаршей особой Цинхуа. Только вновь достал свой дорогой свиток – сделать пометку на счет обобравшего своего самого честного подданного принца.***
− Значит так, дорогие мои, − голос императора был полон такой медовой благожелательности, что даже не относящемуся к этим самым «дорогим» Волшебнику стало резко не по себе. – Или вы сейчас же докладываете мне, куда и почему наш дражайший принц умудрился сбежать посреди ночи, или станете закуской Первого Министра. А ты, племянник, не смотри на меня своими большими грустными глазами! Ты тоже не уследил! − Смею напомнить, Ваше Величество, − Церемониймейстер Шэнь, казалось, единственный совершенно не боялся монаршего гнева, − что последним, с кем говорил принц, перед тем как выбежать из зала и не вернуться, был Шан Цинхуа. − А я и не отрицаю! – не стал отпираться тот. – Было, было, Ваше Величество, говорил со мной принц. Да только откуда ж мне, ничтожному, о его планах знать? Мы, к моему величайшему сожалению, близки никогда не были и секретами своими друг с другом не делились. Да и разве смог бы я его остановить? − Племянник, − император нарочито громко зевнул, еще раз окидывая равнодушным взглядом столпившийся перед его креслом народ, − открывай пасть пошире, не то этим болтливым подавишься. Глубоко опечаленный данным обстоятельством змей послушно распахнул пасть, предвидя очередное несварение. По толпе придворных тут же прокатился испуганный вздох. − Ну так что, благородные господа и дамы? Идеи, замечания, предложения? Вы не думайте, что раз я пошутить люблю, то и сейчас обойдется. Принц мне дорог, и если он домой не вернется – не вернется никто. Ни-кто, слышите? − А вы? – раздался робкий голос из задних рядов. Император, казалось, не удивился вовсе. − А мне, дорогая Инъин, придется отвечать перед Государыней. Так что вам еще повезло. Чжучжи-лан, у которого уже немного затекла челюсть, был с дядюшкой полностью согласен. − Позвольте прервать эту драматичную сцену. − Церемониймейстер был немного расстроен тем, что скормить змею никого не успели, но тянуть и дальше смысла не было. – Молодой господин Шэнь вчера изволил сбежать от нашего общества немногим раньше принца, перед этим подробно расспросив меня о тяготах пути через столь дикие и холодные края. − И? – прищурился император, − куда они могли податься? − Туда, где нас еще не было. Помните гостиницу, которую отверг наш дражайший Министр-администратор? − Там неподходящие для столь блистательного общества условия! – огрызнулся все еще разглядывающий змеиные клыки Цинхуа. − Там слишком добрый и честный трактирщик, которому такое общество и за деньги не сдалось, − припечатал Шэнь. – А вот двое молодых людей, желающих скрыться от погони и непогоды… − Так почему же тогда мы все еще здесь?! Все в погоню, бегом! – тут же сменив гнев на милость, император хлопнул в ладоши и резко поднялся. – Племянник, глотай всех и двинули, не то эти неженки по метели потеряются!***
− Не стоит вам так напиваться, молодой господин, − очередная чашка опустела, и Шэнь Юань потребовал налить еще. – Горе и самым лучшим вином не зальешь, а вы чаем пытаетесь. Не стоит. Еще не старый трактирщик с грустными глазами и доброй улыбкой совал свой прекрасный нос не в свое дело, но злиться на него за это не получалось. Это ведь все равно, что на собаку злиться – и не поймет, и не отстанет. − Последняя чашка, и я пойду. – Твердо решил Юань. – Только давайте зеленого, и покрепче. Как он пойдет после трех чайников горячего чая и, самое главное, куда, Юань еще не решил. Вечер плавно перетек в ночь, а покидать уютное жилище оказавшегося прекрасным слушателем господина Юэ совершенно не хотелось. Да и погони, судя по всему, не было: не то из-за погоды, не то просто потому что не настолько он важная персона, чтоб бегать по заснеженным горам и лесам всей толпой. − Ну и хорошо, − вслух продолжил Шэнь Юань, − ну и замечательно! Хрен вам, а не сказка! Эй, хозяин! Вам помощник тут случайно не нужен? – не то чтобы он мог в полной мере применить все свои знания и полученное высшее образование в сказочном придорожном трактире, но это лучше, чем вновь свалиться с меча посреди заснеженной дороги или попасться каким-нибудь разбойникам или демонам. Всегда можно изобрести канализацию или же заработать на фокусах… − Помощник? Что ж, очень может быть… но вы все равно проспитесь сначала, и обдумайте все хорошенько. – Юэ Цинъюань убрал пустые чашки. Пускай его гость уже и не напоминал замерзшего призрака, к миру живых его все еще трудно было причислить. Как только упившийся до состояния полного блаженства гость убрался на второй этаж, входная дверь громко хлопнула, возвещая о новых, вне всякого сомнения интересных посетителях. − Приветствую, господин Юэ! На улице снег идет уже не только сверху вниз, но и, кажется, снизу вверх, так что нам с учениками жизненно необходимо что-то очень горячее, и побольше! – возвестил с порога Старый Охотник, величественно стряхивая с одежды налипший снег. Несмотря на долгие годы знакомства, Юэ Цинъюань так и не узнал его имени, да и вообще стал сомневаться в наличии такового. Пронырливый старик давно заработал славу меткого стрелка и истребителя нечисти. Вот только годы брали свое, нечисть, уже наученная горьким опытом, научилась заранее разбегаться и забиваться в норы, и теперь Старый Охотник все чаще появлялся на пороге его трактира в обществе своих учеников, таскавших за своим героем и наставником все оружие, трофеи и награды. В этот раз со стариком было двое. Уже знакомый трактирщику статный юноша с тяжелым луком и колчаном стрел за спиной отвесил хозяину поклон и побежал готовить комнату для ночлега. Насколько Юэ Цинъюаню было известно, это деликатное дело не доверялось больше никому: все трофейные головы и почетные свитки должны были висеть на стенах в правильном порядке, иначе старый больной человек расстроится и начнет стенать о том, что его и его славные подвиги не ценят по достоинству. − Позволь представить, любезный хозяин, это мой новый ученик. – Старый охотник указал на второго молодого человека с дорогим мечом на поясе, смущенно топтавшегося у самого входа. – Мы встретились на горном перевале буквально этим утром, и я сразу же понял, что из этого нефрита при должной шлифовке выйдет славный охотник! Мы с Гунъи Сяо как раз спешили очистить тракт от злых духов, зажигавших на обочине ложные огни, и тут он! Какая поразительная отвага, какая жажда битв, ты бы видел! А-Сяо едва успел выстрелить в одного, когда Цин-эр разрубил сразу троих! − Похвально, вне всяких сомнений, − не стал спорить трактирщик, стараясь не таращиться на «молодого героя» совсем уж откровенно. Что и говорить, вида этот «Цин-эр» был самого странного, от потрепанных темных одежд – коротких, явно с чужого плеча – до поддельной бородки, в замерзшем состоянии слившейся с подбородком в единую сосульку. И кого был призван одурачить эдакий маскарад? Почувствовав на себе чужой взгляд, молодой человек насупился, но все собравшиеся было на кончике языка колкости разбились о мягкую улыбку трактирщика. − Ваши любимые комнаты как раз свободны, располагайтесь. Только настоятельно прошу вас не шуметь – время позднее, а вы сегодня не единственные гости. − Не единственные? – тут же вновь оживился «бородач». – Кто же еще остановился здесь? − Одинокий путник, крайне измотанный и уже отправившийся на свидание с теплой постелью, − строго ответил Юэ Цинъюань. – Вы увидитесь утром, если, конечно, он изволит спуститься. − Любезный хозяин, − не отступал юноша, − скажите, как он выглядит? Ростом чуть ниже меня? Красив, изящен, одежды цвета цин? − Пожалуй что так, − кивнул Юэ Цинъюань, прикидывая, насколько изящным можно назвать полет с меча в сугроб. С пируэтом, значит, вполне изящно. – Вы что же, знакомы? − Мы… − отчего-то замялся молодой человек, − да! − В таком случае тем более не стоит его беспокоить. Отдохнете – тогда и поговорить можно. − Верно, верно, господин Юэ, − навострил уши Охотник. Подобный интерес его совсем не обрадовал, ведь мало ли, зачем его новому ученику какой-то проходимец? Слово за слово, а там и до сговора с побегом недалеко! Нет уж, нельзя сейчас упускать этот молодой талант.– Пойдем, Цин-эр, я еще не поведал тебе о том, как тридцать лет назад сразил демонического носорога… Пока тот мирно спал, потому что тогда еще не старый Охотник подсыпал в воду снотворного. Юэ Цинъюань не раз слышал этот рассказ, но все еще удивлялся тому, как разнятся версии Старого Охотника год от года. Рогов было то три, то пять; носорог то и дело обретал такие интересные навыки, как огненное дыхание или же сбивающий с ног топот, а каждый новый ученик все слушал с открытым ртом, дивясь отваге старого мастера… Новобранец, впрочем, восхищаться не спешил, деловито уточняя количество рогов, зубов и даже цвет глаз зверя, и каждая новая деталь заставляла его хмуриться все сильнее. Когда же речь зашла о бронированной шкуре, Цинъюань заставил себя отвернуться − его это все совершенно не касалось.***
Легко сказать – подождите, отдохните, не беспокойте! А что делать, если от одной мысли, что Он там, за стеной, сразу становится жарко? И бегут по спине ледяные мурашки, стоит подумать, что они опять разминутся, и А-Юань убежит, и кто знает, доберется ли до следующего трактира?! Лю Цингэ твердо решил подкараулить «неизвестного гостя» внизу, благо окна были предусмотрительно заклеены, и открыть их до весны не представлялось возможным, а к любой из дверей нужно было идти через общий зал. − Что же вы, молодой господин, так и будете как побитая собака под дверью сидеть? – облаченный лишь в нижнее платье трактирщик со свечой в руке сам напоминал грустного призрака. – Так дело не пойдет. Вы, конечно, можете считать себя бессмертным, но зимой на полу не сидят. Пройдемте-ка за стол. Лю Цингэ сам не понял, как оказался на удобной подушке и с чашкой в руке, но сбегать от сердобольного трактирщика совершенно не хотелось. − Сомневаюсь, что вы и впрямь отправились в путь только для того, чтоб к господину Охотнику в ученики попасть, − мягко начал Цинъюань. − Я вообще ему ничего такого не говорил, − буркнул принц. – Спас старика по дороге, а он вцепился, как пиявка. Не бросать же. А ученик у него славный, и стреляет правда хорошо. Только время тратит на таскание… барахла. − Ваша правда, − кивнул Цинъюань. – Позволите спросить, кто же так ловко подстрелил… вас? Лю Цингэ вскинулся было, чашка стукнула о стол – но этим и кончилось. Вспылить он всегда успеет, но, может быть, трактирщик успел точно так же побеседовать по душам и с первым гостем? Если да, неплохо бы узнать, что у того на уме. − Все произошло так быстро. Мы познакомились в гостях, болтали, гуляли. Мне показалось, что мы поняли друг друга. – Признаваться в том, что он попросту не мог оторвать глаз от своего нового знакомого, не хотелось. − Потом был пир, много народа, и эта метель… − Неосторожные слова? Или же жесты? – о, Цинъюань прекрасно помнил, как мало нужно для того, чтоб благородное общество оскорбилось и выпустило ядовитые клыки. Оба его гостя совсем не походили на бывалых придворных лизоблюдов, таких заклевать проще простого, и повод всегда найдется. Для него в свое время нашелся, увы. − Не знаю. Не помню! – трактирщик понятливо наполнил пустые чашки. О сне после второго за вечер чаепития нечего было и мечтать. – Но началось раньше. О… один из демонов, эм, совершил полет и слегка развалился на части. Дело обычное, но А-Юань мог напугаться. − Настолько, чтобы потом бежать сломя голову через метель? − Нет, − немного подумав, ответил Цингэ. – Нет, дело не в этом, не может быть. – Иначе стал бы А-Юань потом так яро обсуждать с Его Величеством какие-то «свежайшие рассказы», найденные у Волшебника? − Он храбрый. И умный. Настолько храбрый, что Церемониймейстер Шэнь принял однофамильца в свой заговор против Шан Цинхуа. Настолько умный, что понял, к кому обратиться, и обменял свой веер – и что-то еще, наверняка – на годный к полету меч у этого самого Цинхуа под самым носом у все того же Шэнь Цзю и еще полусотни человек. − Его напугало что-то иное, − сделал вывод принц, тщетно перебирая в голове все события трехдневной давности. – Но это произошло еще до пира. Он предлагал сбежать вдвоем. − Значит, он и сейчас бежит не от вас? − Волшебник! – просиял Цингэ. – Он мог поссориться с Волшебником! Они разговаривали после, но А… молодой господин Шэнь был скорее зол, чем напуган. − Разве много нужно Волшебнику, если вздумается запугать? Достаточно незаметного жеста, взгляда. Можете ли вы ручаться, что они больше не пересекались? Нет? То-то же. – Юэ Цинъюань покачал головой, накрывая ладонью чужую чашку. – С вас на сегодня хватит. Я обещаю устроить встречу утром, а сейчас извольте отправиться отдыхать. Время позднее. − Спасибо, − растерянно отозвался принц, отдергивая руки от поддельной бородки. Стоило только задуматься – и вот, снова пальцы тянутся испоганить всю маскировку! − Позвольте этому старику дать еще один совет, − Юэ Цинъюаню очень хотелось дернуть гостя за это недоразумение и сжечь подделку в печи. Только не кухонной, провоняет. – Вуаль в вашем деле будет куда эффектней. − Я учту, − буркнул принц, внезапно осознавший что началось бы, увидь его дражайшая сестра в чужих тряпках и с вуалью на лице, несущегося сквозь горы и метели за тенью улыбки едва знакомого человека. Хуже был только вероятный восторг императора.