***
По окончании урока Гарри не стал задерживаться. Он просто схватил сумку — возблагодарив небеса за то, что не потрудился ничего из нее достать — и выскочил из кабинета ещё до того, как Меррисотт успела договорить. Никто не попытался его остановить. Кожа Гарри беспрестанно зудела — к сожалению, это было хорошо знакомое ощущение. Этот зуд постоянно одолевал его, стоило почувствовать на себе чужие взгляды, сковывающие и тяжелые, точно цепи. Стоит отсидеться в тихом закутке, пока он не учудил ещё что-нибудь рискованное. Помогать девушке из Рейвенкло — пусть даже это было правильно и позволило Гарри ненадолго забыть об ужасном хаосе, в который превратилась его жизнь — было однозначно глупо. Стоило немного подумать, прежде чем привлекать к себе столько внимания. Стоило немного подумать и не ставить себя в неловкое положение. Ты идиот, Поттер, раздосадовано подумал он. Да еще и вот так насмехаться над Риддлом… Гарри знал, что он не самый умный человек, и ему не достает инстинкта самосохранения — но даже так Гарри понимал, что выводить из себя Риддла не стоило. Каким бы юным и неопытным тот ни был, этот мальчик, когда вырастет, свергнет правительство и унесет неисчислимое количество жизней — включая самого Гарри. Такими игрульками он рискует навлечь на себя беду. Меньше всего ему хотелось вмешиваться в дела Риддла. Гарри ведь вполне мог выйти из себя и ненароком убить мелкого высокомерного ублюдка. Когда Риддл начал бросаться в него проклятиями, всё выглядело почти так же. Конечно, именно Гарри попросил его об этом, но в тот момент, когда Риддл смотрел на него, направив палочку, он изо всех сил пытался держать в голове, где именно сейчас находится. Гарри не мог себе позволить снова совершить ту же ошибку. В голове промелькнуло непрошенное воспоминание о выражении лица Риддла, когда Гарри отбил его заклинания; и настроение испортилось ещё больше. Он знал этот взгляд и всей душой ненавидел, когда на него так смотрели. — Сиро! — у Гарри подкосились ноги, стоило услышать оклик, и он закрыл глаза, пытаясь сдержать вспыхнувший гнев. Этот голос он узнает где угодно, а, оглянувшись через плечо, понял, что не ошибся — к нему и вправду шел Риддл. Следом за мальчишкой вышагивали два слизеринца, которых Гарри частенько видел в гостиной факультета. Гарри хмуро наблюдал за приближающейся компанией, хотя какая-то мстительная часть него отметила, что им, чтобы догнать его, явно пришлось побегать, даже если Риддл выглядел так же невозмутимо, как и всегда. Придурок. На долю секунду Гарри всерьёз задумался о том, чтобы сбежать. Риддл, несомненно, быстрее бегает, но зато он наверняка лучше знает замок. Бесчисленное множество бессонных ночей, проведённых за изучением Карты Мародёров, навсегда запечатлели в его памяти сотни тайных проходов. Риддл, должно быть, заметил беспокойство в его глазах, поскольку заговорил прежде, чем Гарри успел хотя бы ногу поднять. — Не веди себя, как ребёнок. Я всё равно тебя найду. Гарри стиснул зубы, искренне желая сбежать, просто чтобы досадить слизеринцу, пока здравомыслие не пересилило этот порыв. Он знал, что не сможет вечно избегать Риддла — всё же они однокурсники, да еще и с одного факультета. Но, видят Боги, искушение было велико. — Чего тебе? — огрызнулся Гарри, покрепче сжимая палочку, припрятанную у него в кармане. Глаза Риддла проследили за этим движением, но слизеринец ничего не сказал и просто перевел взгляд обратно на Гарри. — Ты забыл взять это, — отозвался он, демонстрируя несколько кусков пергамента. — Профессор Меррисотт раздала задания в конце урока, но ты уже ушел к тому времени, так что я предложил передать их тебе. — И, разумеется, просто по доброте душевной, — съязвил Гарри. Он проигнорировал едва заметную ухмылку на лице собеседника и протянул руку. — Ладно. Давай сюда. Риддл задумчиво промычал что-то, и два мальчишки, стоявшие позади него, захихикали. — Нет. Гарри опустил руку и нервно пожал плечами. — Ты же знаешь, что главная обязанность мальчиков на побегушках — доставлять всякую всячину, — сказал он ехидно. — Так почему бы тебе, как хорошему мальчику, не исполнить свой долг? Лицо Риддла помрачнело, а нарочитое бахвальство слетело с него в тот же миг. Гарри глянул на мальчишку с ехидной улыбкой. — Кто-нибудь когда-нибудь тебе говорил, что ты на редкость неприятный? Гарри фыркнул: — Каждый чёртов день моей жизни, — пробормотал он себе под нос, прежде чем заговорил погромче. — Если бы мне не было так глубоко наплевать, что обо мне думают люди, Риддл, я бы не продержался так долго, — и это была чистая правда. Гарри решительно пренебрегал мнением тех, кто не входил в число дорогих ему людей. В частности, именно СМИ ощутили на своей шкуре всю тяжесть его гнева — к немалому испугу начальства Гарри. Гарри даже запретили общаться с репортерами без посторонних. Эта договоренность оказалась на удивление эффективной. — Забавно, — произнес Риддл тоном, далеким от веселья, — а у меня создалось впечатление, что именно из-за чувствительности к чужому мнению ты спрыгнул с крыши. Гарри резко выпрямился и почувствовал, как магия внутри него воспрянула и, подобно змее, приготовилась к броску. — Не смей, — прорычал он, подходя к Риддлу вплотную, и свирепо уставился на него, — ты не знаешь, о чем говоришь. Риддл сверкнул глазами. — Неужели? — мягко спросил он. — В конце концов, всё ведь происходило здесь, в школе. Держу пари, я знаю об этом больше тебя. Маленький Натан Сиро заплутал в одном из закоулков Лютного переулка и, наконец-то, доказал правдивость слухов. — Каких еще слухов? — требовательно спросил Гарри, быстро выходя из себя. Он знал, что Риддл нарочно его провоцирует, но, чёрт возьми, это знание не сильно ему помогало. — Ну, знаешь, — застенчиво произнес Риддл, склонив голову на бок и улыбаясь так, будто только что выиграл в лотерее, — о твоих похождениях. О шлюшке, готовой раздвинуть ноги перед любым… Гарри схватил Риддла за воротник рубашки и резко дернул того вниз, отчего их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга. — Следи за языком, мелкий ублюдок, — прошипел он, — иначе я сломаю тебе челюсть. Риддл беспечно прищелкнул языком: — В последнее время ты ужасно грубый, Сиро. Прямо-таки неотёсанный. С трудом верится, что ты вырос в семье аристократов — с такой-то речью. У Гарри даже зубы заболели, настолько сильно он сжал челюсть; но всё же смог заставить пальцы ослабить хватку, когда здравый смысл, наконец, возобладал. Затевать драку с Риддлом определенно не стоило, хотя Гарри — с затаённой, злорадной гордостью — знал, что непременно победит. Двое других мальчишек, которых Гарри решительно игнорировал всё это время, шагнули ближе и вытащили палочки, правда, пока направляя их куда-то в пол. — Ты в порядке, Том? — опасливо спросил один из них. — В полном, — отозвался Гарри и выхватил стопку пергамента из рук Риддла, пользуясь тем, как близко они стоят друг к другу. Он пролистал записи, нарочно отвлекаясь, чтобы собрать чудом уцелевшие остатки самообладания. — Тебя я не спрашивал, Сиро, — огрызнулся мальчик. — А ты думаешь, он такой неженка, что не переживет небольшой перепалки? — язвительно уточнил Гарри. Он наблюдал, как лицо собеседника кривится от раздражения, пока тот силится придумать ответ. Смотреть на его потуги было почти забавно — вопрос-то даже не особо сложный. Гарри пропустил мимо ушей несвязное блеяние мальчишки, удержавшись от того, чтобы не закатить глаза. Окинув взглядом слизеринцев и убедившись, что уходить они не собираются, Гарри снова сосредоточился на записях. — Разве у вас сейчас нет уроков? — У нас окно, — вежливо отозвался Риддл, рассеяно поправляя помятую форму. — А ещё мы должны обсудить задание. — А? Риддл сморщил нос, и это выглядело настолько напыщенно, что Гарри не сдержался и, наконец, закатил глаза. — Наше задание по Защите, — медленно, чуть не по слогам, произнес Риддл — вот ведь засранец, — профессор Меррисотт хочет, чтобы мы работали в паре — естественно, для твоего же блага. — Естественно, — повторил Гарри с едва уловимой насмешкой. — Даже не знаю, почему я не удивлён, — сказал он, развернулся и быстро зашагал прочь от них. Риддл тут же оказался рядом, не отставая ни на шаг. Гарри всей душой возненавидел его. — Я раздумывал о вариациях щитовых чар, — внезапно сказал он. Гарри бросил на него взгляд, мельком отметив, что парочка мальчишек по-прежнему идут за ними, но держатся поодаль. — Чего? Риддл закатил глаза и тяжело вздохнул, будто Гарри нарочно придуривается. — Для нашего задания. Соберись, Сиро. Мы должны выбрать защитное заклинание и написать о нем отчёт, включая различные вариации его применения. — Так почему бы нам не выбрать что-нибудь простое, вроде протего? Риддл надменно воззрился на него. — Потому что, в отличие от тебя, у меня высокие стандарты, — он фыркнул и тут же отвернулся, прежде чем Гарри успел убить его взглядом. — И приятный бонус: мы должны обучиться выбранному заклинанию, а значит, итоговая оценка будет зависеть от сложности чар. Гарри фыркнул: — Ладно. И что ты там надумал? Это чары, защищающие выбранную область? Человека? Что-то неодушевленное? Или нечто более абстрактное, например, чью-то тайну? Существует множество заклинаний, направленных на сохранение информации. По классификации их можно отнести к защитным, особенно если по своей природе они достаточно чувствительны; такими чарами обычно ограждают нечто по-настоящему важное. По понятным причинам Гарри частенько баловался защитными заклинаниями. Время, проведённое в бегах, вынудило его обучиться многому; а, работая аврором, он лишь поднабрался опыта. Почти вся документация авроров находилась под защитными чарами, чтобы засекреченная информация не просочилась в открытый доступ. И как удачно, что Гарри научился большинству из них. Он не мог рассказать всё это Риддлу, но если подтолкнуть его в верном направлении, то выполнить задание не составит труда. И, ко всему прочему, чем меньше Гарри проводит времени с Риддлом, тем лучше. Он повернулся было к собеседнику, но обнаружил, что мальчишка уже смотрит на него, приподняв бровь. Гарри сгорбился, тут же почувствовав себя неловко от столь пристального внимания. — Прекрати пялиться. Вторая бровь Риддла тоже медленно поползла вверх. — Мы разговариваем. Было бы грубо не смотреть на тебя, — заметил он, выглядя настоящим воплощением приличия, будто не называл своего собеседника шлюхой всего несколько минут назад. Гарри нахмурился. — Ну, я не люблю, когда на меня пялятся, будто я букашка какая-то, так что перестань. Растерянность в глазах Риддла вспыхнула пуще прежнего, и Гарри задумался, что же такого сказал, раз вызвал подобную реакцию. Впрочем, Риддл моргнул и наглухо спрятал эмоции, будто возведя между ними стену. — Потом можем обсудить твое предложение с профессором Меррисотт. Думаю, чем абстрактнее, тем лучше будет наш отчет. Выделимся из толпы. — А ты только и думаешь, как бы выделиться, — не удержавшись, пробормотал Гарри. Риддл свирепо зыркнул на него, явно отлично расслышав. Только он открыл рот, чтобы что-то сказать, как Гарри перебил его. — Отлично. Рад, что мы разобрались с этим. А теперь прошу меня простить — дела не ждут. — Неужели? — спросил один из мальчишек с затаённой насмешкой. — И какие же? — Любые, да подальше от вас, — прямо ответил Гарри и свернул за угол, прекрасно зная, что там есть проход, через который можно ускользнуть.***
Оставшееся свободное время Гарри провёл, прячась в одном из множества заброшенных кабинетов Хогвартса. Поначалу он хотел пойти в Выручай-Комнату, но не знал, известно ли еще кому-нибудь о её существовании — ОД едва ли были первыми учениками, наткнувшимися на неё — а последнее, чего Гарри хотелось, так это рисковать и снова столкнуться с кем-то. Потому он и выбрал класс, стоявший в запустении, по-видимому, несколько десятилетий, и сразу принялся за возрождение его былого величия. Гарри придирчиво наблюдал, как мебель двигается, подчиняясь его воле; пыль и грязь исчезают от пары небрежных взмахов руками; и распахиваются окна, выпуская застоявшийся воздух. Как только результат уборки его удовлетворил, Гарри приступил к защите своего маленького убежища. Заклинания и чары, накладываемые на помещение, были сложными — большинство из них разрабатывалось для ограждения мест преступления или отслеживанием незваных гостей — потому он был уверен, что лишь ничтожная горстка жителей замка сможет миновать его творение. Тщательно обезопасив себя, Гарри наколдовал темпус. Уже начался обед, а ему совсем не хотелось добираться до Большого зала в спешке. Он позвал одного из школьных эльфов и попросил принести ему немного еды. Маленькая энергичная домовушка даже подпрыгнула, услышав просьбу, и сильно покраснела, когда Гарри поблагодарил её, прежде чем она успела улизнуть обратно на кухню или куда-нибудь ещё. Гарри расслабился, смакуя обильный обед и наслаждаясь тишиной и покоем, которые он нашёл в этом кабинете. Гарри уже почти доел, сунул вилку в рот, как вдруг его бок снова полыхнул от боли. Неосторожно стиснув зубы, он поранил столовым прибором дёсны и язык и скорчился, прижимая руку к горящей отметине на бедре. Гарри сжал челюсти и заставил себя дышать, продираясь сквозь ослепляющие волны боли. Он сидел так добрых пять минут, прежде чем агония утихла до слабого жжения. Гарри осторожно выпрямился, отодвинул рубашку и стянул штаны так, чтобы увидеть метку. На коже не было и царапины, но вокруг отметины красовалось вполне настоящее пятно крови. Он очистил бедро лёгким взмахом руки, но увиденное всё равно сильно его встревожило. — Да что, чёрт возьми, ты такое? — спросил Гарри, осторожно проводя пальцем по пульсирующим линиям треугольника. Он тяжело вздохнул и заправил рубашку. Ему нужно разобраться со всем и как можно скорее. Меньше всего Гарри хотелось, чтобы ситуация — какой бы она ни была — ухудшилась. До сих пор ему несказанно везло, что никто пока не заметил метку, но если это всё-таки произойдет, он понятия не имел, что тогда делать. Гарри не был идиотом. Пускай для него этот знак и имеет своё особое значение, но здесь, в 1942 году, он несёт совершенно иной смысл. Гарри даже знать не хотелось, какую реакцию вызовет, если будет разгуливать с вытатуированной на теле меткой Гриндевальда. Гарри застонал и раздраженно потёр лицо. Затем он вытащил учебник и свиток пергамента, намереваясь использовать оставшееся обеденное время на подготовку домашнего задания. Прибережёт своё крайне сомнительное исследование, когда совладает с учебным графиком.***
Остаток дня Гарри провёл, умирая от скуки на уроках и изо всех сил стараясь избегать Риддла. У него не было никакого желания поощрять зарождающееся любопытство Риддла, но, казалось, чем больше Гарри отталкивал его, тем решительнее тот становился. Удивительно детское поведение — совсем не то, чего можно было ожидать. Риддл — Волдеморт — всегда вёл себя рядом с Гарри куда более утонченно. Держался с достоинством, присущим далеко не многим, и искренне наслаждался возможностью запутать собеседника своим ораторским мастерством. Были моменты, когда он терял самообладание — в основном из-за того, что Гарри срывал его планы — но Риддлу никогда не удавалось разрушить этот образ. А видеть подобное детское поведение было, мягко говоря, удивительно. Риддл вёл себя, как ребёнок, у которого отобрали игрушку. И Гарри очень не нравилось, какую роль ему отвели в этом сценарии. Но при всём упорстве мальчишки, у Гарри оставалось одно преимущество. А именно — репутация Риддла, и этой лазейкой можно было пользоваться самым наглым образом. Чтобы такой человек, как Риддл, бегал за кем-то вроде Натана Сиро… Это здорово бы подпортило ему репутацию, а значит, он мог крутиться вокруг только в течение дня. И даже после того, как закончились занятия и вновь задребезжала угроза, которую для него представляла гостиная факультета, Гарри, не теряя времени даром, переоделся в одежду попроще и ушел, прежде чем кто-либо успел даже помыслить о том, чтобы его остановить. Он добрался до начала маршрута, который проложил для себя в первый же день, и начал лёгкую пробежку. Недели, проведённые в теле Натана, чудесным образом сказывались на его выносливости, и Гарри чувствовал, как с каждой новой тренировкой его прежние физические силы понемногу возвращаются. Ощущение разогревающихся и растягивающихся мышц было восхитительным, а ещё это был простейший способ расслабить напряженные плечи. Подошвы мерно стучали по ровной дороге, а затем Гарри начал спускаться по каменным ступеням, проходившим мимо места, где однажды построят хижину Хагрида. Он отвёл взгляд, не желая видеть пустырь, заставлявший его сердце сжиматься от боли. Гарри бежал трусцой по опушке леса, вниз по извилистым холмам, всё ближе к озеру. Трава сменилась грязью, затем камнями, пока, в конце концов, не превратилась в песок. Мышцы ног горели, а дорога с каждым шагом становилась всё более непроходимой. Гарри бесцельно окинул взглядом пространство вокруг, будучи начеку, но не ожидая ничего особенного. Он всё ещё находился на территории Хогвартса и пусть даже слишком приблизился к Запретному Лесу, было сомнительно, что кто-нибудь попытается подойти к нему. Наверное, оттого он так удивился, увидев, что впереди кто-то слоняется туда-сюда. Гарри неосознанно замедлился, окинув человека любопытным взглядом. Его палочка лежала в кобуре* на бедре, но вытаскивать он её не стал. Вместо этого подошёл ближе, стараясь держаться непринужденно. Наконец, Гарри разглядел, кто расшагивал между кромкой воды и стеной деревьев туда-сюда — это оказалась девушка, одетая в форму Хаффлпаффа. Гарри остановился подальше от незнакомки: та промокла до нитки, и, хотя она твёрдо стояла на песке, следов не было. Гарри встревожено сглотнул. — Привет? — вежливо окликнул он девушку, но та либо не услышала его, либо проигнорировала. Незнакомка просто продолжила свой путь, бродя туда-сюда, взад и вперед. Её губы шевелились, но, как бы Гарри ни прислушивался, не услышал ни единого звука. Она выглядела потерянной. У Гарри на душе заскребли кошки. Он подошёл ближе, протягивая девушке руку. — Привет? — повторил Гарри всё тем же вежливым, ровным тоном. — Ты в порядке? — он стоял достаточно близко, чтобы разглядеть черты её лица, пусть и всё ещё расплывчатые. Девушка по-прежнему игнорировала его, а когда она повернулась, сделав очередной круг, Гарри заметил на её виске огромную рану. Пугающее увечье, половина лица девушки была залита свежей кровью, а светлая кожа — усеяна жёлтыми и пурпурными пятнами. Призрак. Гарри никогда прежде её не видел — да и никогда не слышал даже упоминания о призраке студентки, бродящей вокруг Чёрного озера. Чёрт возьми, ему прежде не доводилось встречать настолько яркое привидение. Все призраки, которых Гарри знал, были серыми и белыми, да и в основном прозрачными. Увидеть нечто подобное было крайне обескураживающе. — Эй, — наконец, произнес Гарри, когда подошёл достаточно близко — на расстоянии вытянутой руки — так, будто собирался коснуться её, как если бы девушка была телесной. — Ты как, в порядке? Слышишь меня? Он неуверенно протянул руку, будто пытаясь преградить незнакомке путь. Гарри знал, что с призраком это не сработает, но, может, нарушения оболочки будет довольно, чтобы… Как вдруг его ладонь ткнулась девушке в живот. Гарри изумленно отшатнулся. Незнакомка остановилась как вкопанная, а её бледные губы дрогнули, когда она медленно повернула голову, устремив свои молочно-белые глаза прямо на него. Они уставились друг на друга в равном недоумении. А затем лицо девушки исказилось, и она завопила. Гарри зажал уши руками, в голове эхом отдавался пронзительный, нечеловеческий визг. Он стиснул зубы и почувствовал, как его магия заволновалась в ответ на учащённое сердцебиение. Гарри не мог достать палочку — иначе рисковал бы лишиться барабанных перепонок — но когда отступил, девушка пошла следом за ним. Теперь в её облике проступало что-то пугающее, звериное, и Гарри ощутил, как его охватывает страх. Крик девушки оборвался так внезапно, что он содрогнулся, но это облегчение было недолгим — призрак бросился на него. Гарри отшатнулся, инстинктивно прикрываясь руками… Её ногти — когти, теперь у девушки были грёбаные когти — с лёгкостью вспороли кожу Гарри, точно горячий нож масло, и парень подавился собственным воплем — его руки словно пронзило льдом. Он рухнул на землю как подкошенный и попытался отползти, но песок был слишком рыхлым и затруднял движение, а девушка, шаркая, шла следом за ним. Магия Гарри забурлила, норовя вырваться наружу, как вдруг он нащупал что-то в песке. Знакомая тяжесть волшебной палочки в руке помогла сознанию обрести ясность. Гарри направил палочку на девушку, зная, что это бесполезно — призраки, в большинстве своём, невосприимчивы к магии — искренне желая, чтобы она ушла… Внезапно девушка пропала. Гарри сел, тяжело дыша, всё еще держа палочку наготове окровавленной рукой. А затем медленно опустил и уставился на то место, где только что стоял призрак, пытаясь осмыслить произошедшее. Его внимание привлёк всплеск, и Гарри тут же повернул голову в сторону шума. Однако не увидел ничего необычного, разве что на воде рядом с ним разбегались круги, будто мгновение назад что-то упало в озеро. В следующую секунду треснула ветка, и Гарри повернулся к источнику нового звука. Мельком он разглядел нечто выше человека, пробирающегося вглубь теней деревьев, и с трудом смог различить стук копыт по земле. Ощутив на себе чужой взгляд, Гарри покрылся гусиной кожей; по его спине пробежала дрожь, когда вокруг стало ощутимо холоднее. Он осторожно поднялся, закусил губу и ещё раз огляделся в поисках хотя бы малейших следов напавшего на него призрака. Но ничего не нашёл. Гарри отступил — ему не нравилось, насколько враждебным внезапно стал этот пляж. Он развернулся и побежал обратно тем же путём, каким добирался сюда, не останавливаясь, пока не вернулся в замок и не прислонился к прохладной каменной стене. Гарри рухнул на пол в пустынном коридоре, слабо задрожав, когда холод, проникший, казалось бы, до самых костей, выстудил внутренности. Он сидел, невидяще глядя на противоположную стену, а его руки безвольно повисли на коленях. — Сиро? Гарри от неожиданности моргнул, заметил, насколько стало темно, и отстранённо осознал, что всё это время пребывал в шоковом состоянии. Он немного повернул голову — достаточно для того, чтобы увидеть человека, стоящего в нескольких футах от него. Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы узнать говорившего. — Гас? — Августус, — машинально поправил его парень, пристально глядя на Гарри своими пронизывающими глазами. — Ах да. Верно, — Гарри выдержал взгляд. — Разве ты сейчас не должен быть в Большом Зале? — небрежно спросил он; его губы двигались словно сами собой. Августус нахмурился, а на его лице появилось что-то похожее на обеспокоенность. Он приблизился. — Я был… — парень умолк, его глаза расширились, а плечи напряглись. — Что, чёрт возьми, с тобой случилось? Гарри бегло оглядел себя, рассматривая раны на руках, кровь, забрызгавшую одежду, и песок, прилипший к каждой клеточке голой кожи. Он вновь посмотрел на Гаса, немного скривившись. — Думаю, мне нужно в Больничное Крыло, — заявил Гарри, поднимаясь на дрожащие ноги. Теперь, стоило обратить внимание на раны, как его руки вспыхнули болью, и он тихо зашипел. — Чёрт побери, — пробормотал Гарри, — какой кошмар, — он задумчиво посмотрел на Августуса. — Если не собираешься помогать, то можешь идти. Я в полном порядке. Парень бросил на него взгляд, ясно говоривший, что тот думает об этом заявлении. Гарри задумался, какое зрелище он сейчас собой представляет: весь в песке и крови, так и норовивший грохнуться в обморок. Не дожидаясь, пока собеседник примет решение, Гарри просто направился в Больничное Крыло, отмеривая каждый шаг с большей осторожностью, чем привык. Августус догнал его на первом же повороте. Парень не протянул ему руки и не стал задавать раздражающих вопросов, и Гарри, на удивление, оказался рад такой молчаливой компании. Они добрались до Больничного Крыла, так никого и не встретив по пути — редкая удача. Пожилая женщина, сидевшая за столом, посмотрела в сторону вошедших и резво подскочила, заметив состояние Гарри. — Мерлин всеблагой! — воскликнула она, деловито обходя стол — на удивление живенько для своего почтенного возраста. — Что, ради всего святого, с тобой приключилось? Женщина подвела Гарри к одной из ближайших кроватей, по пути резво взмахивая палочкой, накладывая диагностирующие чары. — Я ходил на пробежку, — легко объяснил Гарри, уже привыкший за эти годы лгать людям в лицо. — Споткнулся и кубарем покатился с холма, — он вытянул руки, как бы подтверждая свои слова. — Сильнее всего пострадали мои руки, думаю, когда я ударился об корягу или что-то такое, то сильно исцарапался. Придумать отмазку? Легкотня. Ведьма смерила его недоверчивым взглядом, явно не удовлетворившись таким ответом; ласковое беспокойство в её глазах сменилось сталью, когда женщина посмотрела на Августуса. — Пожалуйста, сходи и позови ко мне профессора Слагхорна. Передай ему, что нужна бутыль настойки растопырника и немедленно. Пару дней назад я предупреждала его, что нужна новая партия. Лицо Августуса не выражало никаких мыслей о внезапной просьбе, но после продолжительной паузы он развернулся и покинул Больничное Крыло, как ему и было велено. Целительница вновь обернулась к Гарри, и гнев на её лице улетучился. — Ох, бедный мальчик. Вот, давай привёдем тебя в порядок, — она взяла его за руку и повернула, чтобы лучше рассмотреть порезы. Повинуясь взмаху её волшебной палочки, песок и кровь исчезли, оставив раны чистыми — в самый раз для осмотра. — Говоришь, ударился об корягу? — задумчиво спросила целительница, направив палочку на самую длинную царапину и сосредоточиваясь. Гарри угукнул, нисколько не обеспокоенный её недоверием. — Верно. Застала меня врасплох. Женщина на мгновение взглянула на него, будто ища что-то, после чего вернулась к работе. — Это не похоже на обычные царапины, — сообщила она ему тем же ровным тоном. Гарри встретился с ней взглядом, но ничего не сказал. Внешняя невозмутимость целительницы развеялась, и она тяжело вздохнула. — Ох, Натан. Прошу, не делай так больше. Скажи, это же был… он? Гарри уставился на неё в замешательстве. — Кто? — он оглянулся через плечо на дверь, и его настигло осознание. — Думаете, это сделал Августус? Зачем бы ему приводить меня сюда, если это он напал? Лицо целительницы помрачнело. — Тебя не впервые приводят сюда, чтобы избежать подозрений, — ядовито произнесла она. — Я… ценю Ваше беспокойство, — неуверенно начал Гарри, — но Августус не причинил мне вреда. Просто нашёл меня посреди коридора и проводил сюда. — Тогда кто? — печаль в её голосе была слишком искренней, чтобы подумать о притворстве, и Гарри почувствовал, как теплеет в груди от такого нежного сострадания. Лёд, сковавший его, наконец, начал таять. — Никто. Эти раны я получил по собственной глупости, — признался он, криво улыбнувшись женщине. Гарри вспомнил Мадам Помфри и её непоколебимую любовь к своим пациентам, а еще раздражение — всякий раз, когда его притаскивали в Больничное Крыло силком. Ведьма окинула его критическим взглядом, а затем её плечи поникли, словно признавая поражение. Она молча принялась обрабатывать раны Гарри, по-прежнему обеспокоено поджимая губы. Следующая минута прошла в тишине, которая нарушилась лишь когда целительница тихо охнула. Гарри посмотрел на неё, приподняв бровь. — Раны… не исцеляются, — в замешательстве сказала женщина. — Кожа вообще не реагирует. Такого просто не может быть, — она попробовала другое заклинание, но не было ни малейшего признака исцеления. Гарри нахмурился. Исцеляющие заклинания общеизвестно были крайне трудными — для чего-то посложнее эпискеи обычно требовалось много упорных тренировок — но они практически никогда не подводили. Раны должны были хоть как-то отреагировать. Дверь в Больничное Крыло снова открылась; в палату зашёл Слагхорн, Августус с настойкой и, по какой-то непонятной причине, Дамблдор. Гарри постарался держаться непринуждённо, избегая взгляда Дамблдора и сосредотачиваясь на Слагхорне. Мастер Зелий тяжело дышал, но без лишних вопросов передал бутылёк с растопырником. Ведьма взяла его, замешкавшись на секунду, явно всё еще обеспокоенная неудавшимся лечением. Она повернулась к Гарри и принялась капать жёлтую настойку на его руки. Когда ничего не произошло, оба замерли и уставились на раны. Гарри собрался было заговорить, как вдруг почувствовал лёгкую щекотку на коже. На их глазах раны начали медленно срастаться, пока не остались лишь тонкие белые шрамы. — Что ж, — произнесла ведьма — больше для того, чтобы нарушить затянувшееся молчание. Она завозилась с бутыльком, закручивая крышку. — Должно сработать. Однако я хочу, чтобы Вы остались здесь на ночь. Просто чтобы убедиться, что всё в порядке. Гарри подавил решительный отказ, несмотря на желание сбежать отсюда. В конце концов, она просто волновалась за него. Учитывая явное отсутствие заботы со стороны остальных учителей, с этой женщиной можно побыть чуть терпимее. — Видишь, Альбус, — провозгласил Слагхорн с нервным смешком, — с юным мистером Сиро всё в порядке. Нет причин для беспокойства, ведь так? — это уже было адресовано Гарри. Тот окинул взглядом обоих мужчин. — Не тревожь родителей понапрасну, — продолжил профессор менторским тоном. Ага, с мрачным весельем подумал Гарри, они не хотят иметь дело с Бенедиктом и Синтией. Их не волнует ничего, кроме риска рассердить богатую семью. — Конечно, профессор, — бодро отозвался он, улыбаясь столь же широко, сколь сильно хотел заткнуть Слагхорну рот.***
Пальцы зарылись в его волосы, нежно касаясь прядей, а ногти царапали кожу головы с такой силой, что это было скорее приятно, чем щекотно. Гарри вздохнул от удовольствия, наслаждаясь прикосновением. Кто-то тихонько напевал ему на ухо мелодию из воспоминаний далёкого прошлого. Напоминая о рыжих волосах и цветочном аромате. — Всё верно, — прошептал голос, и Гарри вздрогнул, потому что тот был грубым, совсем не таким сладким, как песня, всё ещё разливающаяся вокруг. Он попытался открыть глаза, но веки оказались слишком тяжелыми. — Всё верно, — повторил голос, — просто спи, Гарри. Ты, наверное, так устал, тебе нужно отдохнуть, — холодные губы коснулись его щеки, и Гарри, наконец, удалось приоткрыть глаза, чтобы увидеть лишь жёлтый, пурпурный и красный. Уставившаяся на него девушка была ему знакома, но Гарри не смог вспомнить, где встречал её. Девичьи посиневшие губы расплылись в доброй улыбке, а кровь, текущая по щеке, замерцала в лунном свете. Девушка шикнула на него и успокаивающе погладила по волосам. Другой рукой она потянулась к его рту, ледяной ладонью скользя по мягким губам, накрывая их. Гарри нахмурился, пытаясь отстраниться — слишком уж было холодно. Девушка, хихикая, прижала его к подушке, и передвинула ладонь повыше, заодно закрывая нос… Гарри вздрогнул, инстинкт самосохранения завопил, когда ему перекрыли доступ к кислороду. Он махнул кулаком, но промазал, и девушка снова прижала его к кровати, вдавливая и зажимая нос и рот с нечеловеческой силой. — Я не буду, — прошипела она. — Не буду. Не буду. Ты не сможешь меня заставить. Никуда я не уйду. Гарри задрожал, упираясь руками в её промокшее насквозь тело, ногтями впиваясь в мёртвую кожу и царапая, сходя с ума от страха. Девушка снова прильнула к нему, точно страстная любовница, глядя в его глаза с пылким отчаянием. Зрение помутилось, но Гарри сосредоточился на чем-то, прямо за плечом девушки. К ним подошла какая-то фигура, и парень посмотрел туда, где, предположительно, должна была находиться голова. Он не мог попросить о помощи — но ему хотелось жить. Что-то вцепилось девушке в руку, и она испуганно оглянулась через плечо. Но выражение её лица быстро сменилось ужасом, когда девушку оторвали от него. Гарри, тяжело дыша, вскочил с кровати и резко упал на пол. Он перекатился в сторону, его тело двигалось на автомате, силясь оказаться как можно дальше от всей этой грёбаной чертовщины. Гарри огляделся, держа палочку наготове, и чуть не дёрнулся. Девушка безвольной куклой повисла на тёмной руке, её шея выгнулась под таким углом, что стало очевидно — она сломана. Нечто, державшее девушку, казалось лишь тенью. Оно было высоким и пространным; у Гарри зажгло в глазах от одного взгляда на него. Он моргнул, и голова существа — или то, что можно было посчитать головой — повернулось в его сторону. Гарри отступил на шаг и стукнулся ногами о прикроватную тумбочку, отчего задребезжали стоявшие на ней бутыльки да склянки. Он попытался удержать равновесие, чтобы не упасть, не отводя взгляда. Существо отбросило тело девушки, словно надоевшую куклу, и Гарри увидел, как она рассеялась ещё до того, как ударилась о стену. Донесшийся до его ушей звук был похож на треск стекла, и Гарри с ужасом понял, что это смех. Не успел он моргнуть, как существо оказалось прямо перед ним. Гарри отшатнулся, но рука — та самая, что невзначай сломала чужую шею — вцепилась ему в бедро, не давая сбежать. Существо приблизилось к нему и наклонилось, из-за чего теперь Гарри практически ничего не видел, кроме кромешной тьмы. — Гарри, — промурлыкало нечто. А затем исчезло.***
Примечание автора: Можно с уверенностью сказать, что последняя часть главы сильно отклонилась от изначальной задумки. Примечание переводчика: *Вообще я каждый раз теряюсь, как обозначить штуку, которая крепится к телу, и куда суют волшебную палочку. Встречала вариант «кобура» (как, собственно, и переводится слово «holster»), «ножны» и даже «сбруя». Еще есть вариант «чехол», но почему-то фраза «закрепил чехол на бедре/руке» мне не очень нравится. Напишите, что вам больше по душе, так и определимся. Простите за долгую задержку! Мне сейчас приходится… нелегко, так что я очень ценю вашу поддержку! Не на все комментарии отвечаю, но всё вижу, спасибо вам.