20 ночей прошлой зимы

      Сэя подняло с кровати предательское желание вновь увидеть ту страницу с кошмарами в уже давно исписанном дневнике. Это было обыкновенное любопытство. Он вспомнил самый первый сон, про заморозку. Но что было потом?       Он смутно припоминал некоторые отрывки, причём явно вразнобой. В памяти смешались разные сны, породив то, чего не было в принципе. Поэтому Сэй решил немедленно прекратить этот самообман и упорядочить свои воспоминания. Казалось бы, зачем ему это нужно? Зачем освежать в памяти самые жуткие кошмары в жизни? Но Сэя будто что-то щекотало изнутри. И хочется, и колется, но руки сами рыщут по комодам. Под кучей всяких вещей разной степени бесполезности, обнаруживается небольшая книжечка в тонком переплёте с изображением горного пейзажа. Из-под вздувшихся страниц, засаленных по краям, торчали разноцветные закладки-стикеры. На одной из них был нарисован чёрный крест. Сама закладка не отличалась размером или какой-то особой формой и была бледно-жёлтого цвета среди ярко-оранжевых, агрессивно-красных, кричаще-розовых, неоново-синих и флуоресцентно-зелёных разнокалиберных закладок. Сэй специально выбирал самую неприметную для этой страницы. Зажав её пальцем, он раскрыл дневник. Скучный лист в линейку, без всякого оформления и рисунков на полях. Только унылый список, написанный чёрной капиллярной ручкой рукой неврастеника. Сэй любил фломастеры-текстовыделители, ручки разных цветов, рамочки и подчёркивания, сентиментальные зарисовки и наивные загогуленки. Его дневники — дневники девочек-подростков, чьи обложки страдали в его нервных и потных руках, отчего солнечные горные пейзажи становились пасмурными, а страницы завивались с уголков. Лист со списком кошмаров настолько не вписывался в этот дневник, что его хотелось вырвать. И ничто не могло этому воспрепятствовать — с его обратной стороны даже ничего не было написано. Но Сэй берёг этот листок, как уродливого ребёнка, который был ему родным. Он не мог сказать, что сильно любит его, но он определённо был к нему привязан. Сэй с болью и грустной усмешкой посмотрел на него, пыталась подавить в себе приступ паники. Ему было страшно. Чёрные строчки за номерами в любой момент были готовы превратиться в чертей.       Пункт первый. Заморозка.       Сэй был прав — он не ошибся, посчитав этот сон первым.       Пункт второй...       Сэю стало нехорошо.       Пункт второй. Ампутация.       Сэй лежал на холодной ровной поверхности. Скорее всего, это металлический стол. Всё вокруг было серебристым и тусклым. Миг — и глаза ослепил белый свет. Сэй зажмурился. С пола доносились шаркающие шаги, а чуть выше — звон каких-то инструментов. "Наверное, хирургических", — подумал Сэй. Он повернул голову набок, к источнику шума, и открыл глаза. Он увидел только складные ножки высокого столика, какие-то трубки и зелёную врачебную униформу. Кто был под ней — Сэй не знал. Ему и не хотелось этого знать. Чутьё подсказывало ему, что тот хирург — демоническая сущность. Ни в коем случае нельзя смотреть на его лицо. Или на морду с клыками, которые не скроет даже медицинская маска. От страха Сэй забыл как дышать. Он и пальцем не мог двинуть, но...       "У меня нет пальцев!" Новая волна ужаса охватила его. Сэй действительно не мог пошевелить пальцами, несмотря на некоторые попытки. Будто пальцев и вовсе не было. Может, он их просто не чувствовал?       "Это всего лишь эффект после наркоза, это просто наркоз..." — стал успокаивать себя Сэй. А потом он задался вопросом, почему он так уверен в том, что только что был под наркозом. Сэй решил осмотреть себя и приподнял голову. Тонкое зелёное одеяло, в цвет одежды хирурга, а под ним виднелись очертания тела. Какого-то маленького тела, словно усечённого.       И Сэй закричал.