Как дельфины...

— Робин, мы к тебе домой? — еле успевала брюнетка за парнем, что сжал её руку. — Почти, милая, уже пришли. Они подошли к гаражу дома Локсли, откуда открывался вид на небольшой бугорок ткани. Робин разжал руку, а сам направился к странной штуке. Одним резким движением мужчина смахнул ткань, поднимая её. Все листья и капельки росы полетели в девушку, от чего та с криком отскочила. — Ахаха, Робин, твою мать! — кокетливо выругалась Реджина. — Не нравится? — ухмыльнулся парень, подойдя к Реджине, одним рывком прижимая к себе. — Ого, а я смотрю вы поверили в себя, мистер Локсли, — прошипела она, при этом соблазнительно прикусив нижнюю губу, тем самым разжигая интерес мужчины. — Мисс Миллс, я всегда верю в себя! — и он впечатал брюнетку в свое тело, получая хриплый стон от неожиданности. Их губы находились в нескольких долях секунды друг от друга. Дыхание участилось, увеличивая пульс. Тёплый воздух окутывал засохшие нежные участочки кожи, будоража каждую частичку. Реджина закрыла глаза, ожидая страстного, пропитанного желанием поцелуя. Она была готова хрипеть насколько сильно нуждается сейчас в этом. Но Робин лишь отодвинулся, увеличивая расстояние между телами. Миллс с горечью, еле слышно, выдохнула, но даже это не осталось без внимания мужчины. Он прислушивался к каждому шороху своей красавицы, боясь упустить важные вещи, а в этой девушке важным было всё. — Не сейчас, — он нежно провёл подушечкой пальцев по руке, спускаясь к запястью, дойдя до своей цели поднял его и слегка поклонился, оставляя маленький поцелуй, тут же переменив тональность голоса. — Прошу на мое скромное средство передвижения, миледи, — кивком указал на место недавнего бугорка. Девушка только сейчас увидела, как из-под красной ткани появился черный, наверное, коллекционный мотоцикл. Он весь переливался под тусклым светом уличных фонарей, заставляя карие глаза ловить блики на лакированном покрытии. Словно чёрный конь, мотоцикл приветствовал хозяина с попутчицей. Реджина не успела обернуться, как Локсли повёл в сторону транспорта, ехидно улыбаясь. — Не карета, конечно, но очень хорошо сочетается с вашим сегодняшним стилем. И правда, ведь на Миллс были черные обтягивающие джинсы, серая майка и кроссовки, как будто специально подобранные в наряд. Благо, что во время истерики девушка была обута. А то Робину пришлось бы лечить не только душу, но и ангину. А вот организм был не против пары недель отдыха в тёплой постели, под пристальным присмотром парня, но кто бы знал. Натуральные завитушки угольных волос раскидались по плечам, придавая милости в бандитский образ. Брюнетка перекинула набок голову, одаривая своего водителя улыбкой. — Робин, — взгляд сразу же утонул в голубом море. — А куда мы? — Скоро узнаешь, — он скинул с себя кожаную куртку, накрывая ей хрупкие плечики. — Так-то лучше, — мужчина бережно провел по плечам, целуя в лоб свою девочку. — Ты мне доверяешь? — спросил, сам опасаясь ответа на вопрос. На удивление Реджина лишь прикоснулась к его губам в кратком поцелуе, нежно проведя кончиком пальца по мужской скуле. — Поехали! — шепнула, словно ангел, утопая в голубизне глаз. Холодный из-за скорости ветер трепал каштановые волосы. Сильные руки держали руль, полностью сосредоточив тело мужчины на дороге. Благодаря галантности, ну, возможно, ещё и выбору одежды под куртку, Реджина может наблюдать и даже ощущать каждый мускул широких плеч и накаченных рук. Её руки обвили торс Робина, сильнее держась за него. Миллс видела, парень скорее всего замёрз, поэтому сильнее прижалась, разделяя тепло на двоих, что заметно сказалось на мужском теле, которое перестало покрываться гусиной кожей. Словно маленький ребёнок, она вжалась в спину, закутываясь проворным носиком в белой майке, полностью поглощая мужской парфюм, который стал уже таким любимым. Хотелось целовать каждый сантиметр шеи. Запустить длинные пальчики в волосы, оттянуть их назад. Вкусить вкус его губ и не выпускать никогда. Сильный поток воздуха и мелькающие дома приносили с собой разные мысли. Чёрт! Эта брюнетка хочет явно большего, нежели просто поцелуи, но готова ли она к этому? Знает ли она человека, которому полностью доверяет жизнь, пускаясь на самотёк… Определённо… Наверное… Запуталась… Они остановились у светофора, и Локсли сразу повернулся к девушке. Приоткрыв немного затворку шлема, вопросительно уставился в карие глаза, что так ослепительно сияли огнем и неминуемой страстью. Как ему сейчас хотелось завалить её прямо тут, на переднем сидении, полностью положив на лопатки. Он проворачивал такой трюк с тысячами женщин. Брал их без сомнения. Без единого чувства, нежности. Просто секс и ничего большего, обычная физиологическая потребность. Но с ней, с этим ангелом, было что-то определённо другое. Беззащитная принцесса. Полностью закрывшаяся от чувств и эмоций. Неприступная крепость, к которой он волшебным способом нашёл ключ. Робин никогда не хотел причинить боль, оттолкнуть или спугнуть. Слишком дороги они друг для друга, но каждый боялся в этом признаться. Светофор снова загорелся зелёным, и слегка заправив прядку волос за ушко своей принцессе, Робин, не отвлекаясь от дороги, продолжил путь, чувствуя под рёбрами хрупкие ручки, до костяшек сжимающие его. Остаток пути пара провела в тишине, полностью погрузившись в свои размышления. Шум мимо проезжающих машин, гул потока ветра и зажмуренные карие глазки с пышными ресницами — что может быть лучше. Наконец Локсли остановил у какого-то дома. Реджина даже не заметила, как они въехали в лес. Резкий запах ели ударил в нос, будоража заспанный разум. На секунду стало страшно. Она в лесу, с ним, человеком, которому доверяет? — «Да!» Щебетание сверчков, которое нельзя было услышать в шумном городе, и кваканье лягушек приносили умиротворение. Треск качающихся на ветру деревьев, шепот ветерка, привкус свежести на пересохших губах заставляли опомниться. Повышенная влажность отразилась на красном шлеме мужчины маленькими капельками воды, значит недалеко пруд, а может даже озеро, что подтверждало нахождение земноводных, распевающих песни поздно ночью. — Робин, где мы? — недоумевая спросила брюнетка, выпуская его из своей мёртвой хватки. — Сейчас узнаешь, — он перевалился через сидение, предварительно сняв головной убор, а после подал руку девушке, помогая встать. — Нетерпеливая Вы, мисс Миллс! Девушка хотела что-то возразить. Она точно помнит, как открыла рот, но нога зацепилась за сидение стального коня, от чего Миллс полетела вниз. Если бы только не он. Любимый, но пока ещё не знающий об этом человек успел ухватить свою девушку за талию. — Странное ощущение дежавю, — он улыбнулся и обхватил стройные ножки, поднимая на руки. — Надеюсь, теперь ты не будешь сопротивляться, — ямочки в уголках заострили на себе внимание и без того желанных губ. — А это уже смотря на ваше поведение, Робин Гуд, — неожиданно для себя придумала брюнетка. — Гуд? Интересно… А почему? — смотрел в пару шоколадных глаз, жадно прожигая цвет своими. — Ну как же, Локсли, — она сильнее притянула его шею, запуская пальчики в волосы. — Ты разве не читал сказку про великого разбойника, что крал у богатых и раздавал бедным? — улыбаясь смотрела Реджина, пока Робин нёс свое сокровище в дом, что так и не успела осмотреть девушка. — О да. А ты, Миллс, разве не читала сказку про злую королеву, что воровала сердца? — продолжил её игру, неся брюнетку, как почётную награду. — И какие это я сердца воровала? — окинула его безупречной мимикой, пытаясь добиться своего. Кто-то из этих упрямых баранов точно должен это сказать. — Не знаю… Наверняка все мальчики школы бегали за королевой, — начал Робин, получив неодобрительный удар в плечо. Он слишком сильно любит яростные глазки, горящие огоньком, готовые испепелить в любой момент, поэтому упустить такой шанс просто не мог. Правила Реджины совершенно не входили в планы разбойника. — Ах так?! — Реджина начала дрыгать ногами пытаясь освободиться, из-за чего получила лёгкий шлепок по ягодице. — Ты опять меня не слушаешься? — поднял бровь Локсли, одновременно проворачивая замок в дверном проёме. — Я никогда и никого не слушаю! — возразила брюнетка, сползая с рук на пол. — Ах так! — в доли секунд Реджина повисла на широком плече, как мешок с подарками, что разозлило её ещё больше. Она вскипела от ярости, хотя, такая игра её вполне устраивала. — Ты что делаешь! Отпусти! — мотыляла ногами и била по спине. У него была явная фора в силе. Видел бы кто-нибудь из класса, что Реджину вот так просто пытаются подчинить себе, причем она это позволяет, не поверил бы своим глазам. Резкий толчок, который заставил громко вздохнуть. Она почувствовала что-то твёрдое под ягодицами, вроде бы стол, слишком гладкий и слишком высокий для кухонного. Глаза в темноте сразу же врезались в парня, что ехидно оглядывал недовольную девушку. Тусклые блики из окна разбегались по накаченным рукам мужчины, заставляя сердце чаще вырываться наружу. — Болван, — выдала Миллс, обиженно сложив руки на груди и отвернувшись от парня. Девушка сбросила с себя куртку, пытаясь показать независимость и обиду. — Я так не думаю, — протянул Робин, положив руки по обе стороны от женских бёдер, невесомо давя на брюнетку горячим телом. Расстояние было слишком маленьким, Локсли заставил развернуться, и теперь пара чаще дышала, заглядывая в омут чистых глаз друг друга. Всё ещё обиженная королева, всё такой же наглый разбойник. Робин начал гладить коленки, притягивая ближе к себе Реджину, но от одного резкого движения она толчком заскользила о шершавую поверхность, устраиваясь по обе стороны мужского торса. Искренняя улыбка победителя, приоткрытые губы, мужские ладони на ягодицах, и эти чистые глаза заставляли сильнее задыхаться от какого-то странного чувства. Он ждал, ждал её реакции, действий. Хрупкость Реджины заставляла держать себя в руках. Пьяный от красоты, желания, запаха. Бархатистая кожа, мягкие ладошки, шелковые волосы, он полюбил каждую клеточку, что составляла этого ангела. Робин во всём был резким, вспыльчивым, грубым, но только не с Реджиной. Просто впервые в жизни боялся. Боялся обидеть или же оттолкнуть столь нежный цветок дикой розы, ведь любое резкое движение могло привести к гибели. Такой же колючий, но внутри нежный бутон сидел перед ним. — Обожаю, когда просыпается моя истеричка, — легонько провёл по спине, шёпотом выговаривая каждую буковку в шею, заставляя кожу чувствовать дыхание. Мурашки побежали электрическим током, пронося с собой экстренное количество крови, а карие глаза закрылись от наслаждения…. И Миллс сдала рапорт. Господи, он такой жёсткий и одновременно нежный. Такой грубый, но при этом чуткий. Он стал всем. Что уж тут скрывать, если бы не её характер, то брюнетка просто расползлась по стенке ещё на том выпускном. Девушка держалась изо всех сил, пыталась его оттолкнуть. Здравый смысл кричал о пощаде, об учёбе, о коротком времени. Поступление, диплом, а потом парень, семья, дети… Но что-то пошло не так. С появлением этого мерзавца, нагло растопившего лёд за столь короткое время. Ощущая тяжёлое дыхание на щеке, девушка повернулась и просто впечаталась в губы Робина, подтягивая руками шею. Он сразу же ответил, пропуская Миллс в заветные двери. Языки сплелись в страстном танце, лаская нёба и борясь за место быть главным. Руки нашли применение на мужской спине, в хаотичном ритме блуждая по ней. Локсли прижал ягодицы к себе так, что изящные ножки оплели торс, зафиксировав положение. А после углубляя поцелуй, сильнее разжёг огонь страсти. Такое решение было весьма удачным, ведь Реджина не смогла сдержать стон, рявкнув прямо в губы. Непроизвольно ощущение напряжения под толстыми тканями джинс почувствовал не только Робин, но и девушка. От женского голоса и накаляющейся обстановки его друг решил заявить о себе, натягивая плотную ткань. Их губы не разрывались, и только в них девушка улыбнулась, понимая причину возбуждения. Когда Робин начал отстраняться, оттягивая нижнюю губу, брюнетка не отпустила, снова одурманив поцелуем, специально дернула бёдрами по мужской плоти. Лёгкая кисть руки проскользнула между телами, спускаясь к ремню брюк, но Локсли перехватил запястье, пытаясь выдернуть девушку из эйфории. — Реджина, — девушка продолжала его целовать, переходя влажной дорожкой к шее. — Реджина! — более серьёзно заявил парень, на что та лишь усилила пытку, чувствуя между ног свою заслугу, продолжила слегка двигаться. — Чёрт, Миллс, — он поднял её подбородок, впиваясь в губы. — Скажи мне, чего ты хочешь? — сквозь страстный поцелуй выговаривал тяжело дышащий Робин. Воздуха становилось меньше каждую секунду нахождения с ней. — Господи, —зарычал Робин, когда девушка укусила за шею, одновременно сжав горящий бугорок плотной ткани. — Реджина, — он впился в шею, заставляя ангельскому голоску просочиться в желанном стоне. — Хватит, иначе я не смогу… — Чшшш… — шикнула девушка, закрывая грубые губы указательным пальцем. Глаза встретились, когда Миллс снова попыталась проскользнуть под майку, царапая ноготками спину. — Милая, пожалуйста, — пытался сдержаться, чтобы не раздавить от желания хрупкую талию. — Скажи, чего ты хочешь? — Тебя! — сквозь стон прошептала брюнетка, задыхаясь в собственном всхлипе, когда его губы припали к шелковой шее. — Кажется, я нашел чувствительное место королевы, — он провел языком от ключицы по шее вверх, от чего девушка чуть не легла на лопатки, подавливая собственный крик. — Робин, — всхлипнула Миллс, ближе прижимая его. — Ты сводишь меня с ума! — прорычал он ей в самое ушко, когда та закрыла глаза от очередной волны возбуждения. Она потянулась к его ремню, пытаясь справиться с ним, но мужские пальцы снова перехватили ладошку. Пара недоуменных расширенных зрачков смотрели в не менее огромные мужские, пытаясь понять причину отказа. — Глупенькая, это тебе не секс в подъезде! — он припал к малиновым, растерзанным губам, поднимая девушку за ягодицы. Ножки сжались на торсе, а сильные руки не давали упасть. Длинные пальчики зарывались в волосах, пока пухлые губы целовали открывшиеся участочки мускулистого тела. Лестница была короткой, но Робин даже не запомнил когда эта чертовка успела с него снять майку, одурманивая голову своими поцелуями. Робин аккуратно опустил хрупкое тело на белоснежную простынь, так и не отпустив сладкие губы. Горячее тело выгнулось от соприкосновения с холодной постелью, что даже очень понравилось хозяину. Локсли опустился на локтях, чтобы не раздавить брюнетку. — Реджина, посмотри на меня! — он отстранился, приковав внимание Миллс. — Ты уверена? Одно слово и я… — Да что с тобой не так?! — выпалила брюнетка, притягивая его ближе. — Эй, я не шучу, — проговаривал он, целуя сантиметр за сантиметром чувствительную кожу, заставляя Миллс вздрагивать. — Я хочу! — простонала она, ощущая прилив эмоций. — Я тоже тебя хочу! — сдался Робин. Он спустился вниз. Пальцы проскользнули под серую майку, медленно поднимая её. Пока вещь поднималась, мужчина целовал открывшиеся участки плоского животика, заполучая тихие стоны. Она вздрагивала, поддаваясь навстречу, а после снова падала на простыни, получая новую порцию поцелуев. Дойдя до груди, одна из ладошек накрыла живот, а вторая избавилась от ненужной вещи, пока губы снова жадно нашли друг друга. — Моя девочка, — шепнул в ушко, прикусив мочку. Ему открылся шикарный вид кружевного лифа. Робин яростно припал губами к ключицам, спускаясь ниже в сладостной муке. Сквозь ткань, ладони резко сжали грудь, вырывая из уст хозяйки протяжённый стон, но мужчина, не останавливаясь, продолжил свой путь. Сперва подушечки пальцев прошлись от груди до пупка, очерчивая силуэт, от чего брюнетка выгнулась в спине, открывая новые горизонты. Робин вёл собственную игру, постепенно спускался влажными следами по плоскому животику, заставляя Реджину сходить с ума, между пальцами перебирать хлопковую ткань простыни, а после оставлял свои следы на шее и малиновых губах. Он остановился у пупка, обведя его очертание языком, и вопросительно посмотрел снизу вверх на прекрасного ангела, чьим телом распоряжается сейчас. В газах девушки искал ответа на немой вопрос. — Пожалуйста… — прошептала Реджина, откидывая голову назад. Каждое ощущение было великолепно. Внутри завязывался тугой узел с поцелуем этого наглеца. Он снова припал к губам, забирая из них и без того малый кислород. Робин не хотел спешить, в отличии от Реджины, которая уже просто изнемогала от желания. Казалось, Локсли было легче справляться с желанием, но это не так, ему в сто раз сложнее. Он аккуратно расстегнул пуговку черных брюк, а затем постепенно стянул грубую ткань с оливковой кожи. Когда те были отброшены в угол, открылась шикарная картина. Она лежала, покусывая пересохшие губы. Закрыла глаза и ждала. Боялась ли? Скорее всего… — Ты прекрасна, — шепнул он, ловя тихий грудной стон. — Не стоит кусать такие нежные губы! — Робин жадно вторгся в них, ощущая на своих плечах длинные ноготочки, что слегка царапали… В этот момент Робин начал вести по внутренней стороне бедра, заглушая женские стоны своими губами. Ему нравилось так просто владеть ей. Нравилось наслаждаться, заставляя утопать в желании. Такой открытой, такой ЕГО! Миллс наконец отстранилась, и перешла на шепот. Настолько сексуальный, что закружилась голова. — Робин, мне нужно тебе кое-что сказать… — рука Локсли слегка дотронулась до черного кружева, когда карие глаза серьезно выражали волнение. — Любимая, я знаю, — провёл второй ладошкой по спине, находя заветный крючок. — Доверься мне, — получая кивок глазами, он еле слышно щёлкнул застёжку лифа. — Нет, Робин, мало того, я ещё и девст… — Чшшш. Если будешь плохо себя вести, останешься без десерта! Поняла? — Даа… — криком вырвалось из груди, когда Робин укусил одну из пышных грудей, а вторую до приятной боли сжали в руке. — Умница, — и Локсли повторил тот же трюк, только со второй, ощущая на своих плечах впившиеся до побеления костяшек ноготки. Её подавленные стоны ласкали слух, но этого было мало. Пока губы спускались по плоскому животику, доставляя кучу эмоций, с каждым поцелуем Робин старался успокоить приятными словами. Она боялась, вернее переживала, это было видно. Неизвестность всегда пугала, поэтому Робин старался не спешить, подготовить, пересиливая каждый раз личное желание овладеть ей. Мужчина прикоснулся к последней оставшейся ткани, легонько раздвигая длинные ноги. Гордая улыбка заиграла на щеках, когда влага полностью мокрой ткани оставила след на пальцах парня. Ноги моментально попытались собраться, стесняясь следующих действий. — Какая ты мокрая, — сказал, раздвигая ножки, параллельно убирая влажные капельки со лба. — Не стесняйся себя! Аккуратно спустив ненужную ткань, он прикоснулся к пылающим жаром складочкам, получая неистовый стон. Легонько потёр, находя комочек возбуждения. — Я смотрю, тут кто-то слишком заждался… — начал тереть чувствительную плоть, пока вторая рука блуждала в каштановых волосах. Как же она задыхалась ощущениями. Голова постоянно вертелась в разные стороны с, каждым прикосновением его рук. Кажется, на мужской спине останутся глубокие царапины, но этого уже никто не замечал. Он медленно давал время привыкнуть, ведь брюнетка уже задыхалась стонами. Наконец встретившись взглядом, Робин, не раздумывая, запустил сразу два пальца в готовое лоно. — Робин… — от боли прокричала девушка, кусая до крови губу. — Извини, иначе было бы больнее, — легонько смочил её губы своим языком, начиная задавать темп. Она закатила глаза, откинувшись на подушку, громко всхлипывала под нарастающий темп. И Миллс, полностью переставая себя сдерживать, отдавалась своему разбойнику. Именно этого добивался Локсли. Он хотел её сильнее всего на свете. Её стоны, глаза, руки, губы. Нежная кожа, пахнущая яблоком. Именно сейчас эта муза доверилась. Он не сводил глаз со своей королевы, что сладостно ворочается от мук. Стараясь не переборщить с напором, поцеловал в шею и вот уже три пальца. Она закричала, доводя парня до сумасшествия. Робин выводил девушку на грань, а после резко уменьшал темп, заставляя задохнуться воздухом. Голова кружилась от сбитого дыхания. Что-то тугое завязалось внизу живота, когда Робин в очередной раз ускорился, получая взамен ласкающие слух громкие всхлипы. Внутри пробежала мелкая дрожь. — Робин, пожалуйста! — задыхаясь молила девушка, когда оргазм нахлынул, и лишь пара умелых движений довели её до пика. Громкий крик имени обрушился на стены, эхом вылетая из комнаты. Тело устало опустилось на простыни, восстанавливая скорость сердца. Горло пересохло, а влажные волосы приклеились к ключицам и шее. Грудь вздымалась в такт дыханию. — Ты самое лучшее, что у меня есть, — давая отдохнуть, Локсли продолжил шептать, гладя брюнетку по влажной коже лица. Он отлепил волосы, убирая капельки солёной воды. На её лице заиграла улыбка, и хищный взгляд нашел искусителя. — Я хочу всего тебя! — простонала Реджина, впиваясь в губы и резко обвивая торс хрупкими ножками. Терять было нечего. Безумно мешающие джинсы просто рвались по швам от сильного натяжения. Тонкие пальчики помогли расправиться с ремнем. И уже через минуту одежда лежала где-то на полу. Лукавый взгляд, что увидел сквозь ткань боксеров размер, слегка сменился на испуг. Он был слишком большой по сравнению с ожиданиями. Глаза быстро метнулись на лицо, которое засветилось ямочками. Робин провел по женской скуле и нежно проговорил: — Не бойся, я не буду заставлять тебя… эмм, — опустил глаза, улыбаясь. — Тебе понравится… — Хорошо, — тихо переменила тон брюнетка и потянулась к хлопковой ткани. Глаза, наполненные желанием, и губы, потрескавшиеся от частых укусов. Мужчина отбросил последнюю вещь, а после снова прильнул к груди. Нежно перебирая каждую, снова погрузил Реджину в ещё одну волну грёз. Она нервно вздрогнула, сжав пальчики, когда мужская плоть нечаянно прошлась по влажным складочкам, задев комок нервов. — Моя королева! — он переплел пальцы обеих рук, вжимая девушку в простыни. Совсем, как тогда, на пляже. Резкий толчок, от которого Реджина задохнулась в протяжном крике, до боли сжав переплетённые ладошки. — Прости, любимая, — поцелуй в намокший лоб и через небольшой отдых мужчина начал движение. Лёгкие толчки в ней заставляли Реджину ёрзать по постели, задыхаясь от нехватки воздуха. Она была узкой, мышцы то сокращались, то разжимались, пропуская парня дальше к своей цели. Наконец Реджина сдалась, попыталась расслабиться, что удавалось крайне сложно, и Робин стал двигаться быстрее, ловя всхлипы и стоны родной девушки. Он отпустил руки, которые сразу же переместились на спину, с каждым толчком царапая всё больше и больше. Мужчина убирал с лица мокрые прядки, а она обхватила ногами торс, глубже принимая в себя. Два типа стонов звучали в унисон со сбившимся дыханием. Боль, сравнимая с наслаждением. Он, сравнимый то с чёртом, то с богом. И она, что одурманила лучше сирены. Реджина чувствовала приближение грани, в то время как тела просто начали ударяться друг об друга. — Роб… я не могу больше… — молила девушка. Её мышцы сжали твердую плоть, заставляя Робина попотеть. — Отпусти себя! Протяжённый крик и девушка полностью подошла к пику, а через несколько толчков Робин, обессиленный, упал рядом, заглушая свое дыхание. Он вышел из девушки, громко прокричавшей его имя, и лёг на кровать, останавливая головокружение. Кажется, за все годы такого восхитительного ощущение не было никогда. — Боже, Реджина, это было… — Люблю тебя, — прошептала девушка, всё ещё не открывшая глаза. — Безумно любимая! — он коснулся её лица, обведя подушечкой пальца скулу. Закутал обнаженные тела в ткань, обвил руками талию и прижал к себе, деля тепло на двоих. Белые простыни волнами распластались по коже. Робин быстро уснул. В отличии от девушки. Она завороженно смотрела на парня, с улыбкой вспоминая недавнюю шалость. От него пахнет лесом. Таким чистым, свежим, незаменимым. Вдруг подумалось о самом грустном. О том, что могло бы всего этого не быть. О том, что скоро она уедет. О том, как отреагируют родители. Миллс рывком подорвалась с кровати, окутывая себя белым хлопком. Она подошла к дверям, что вели к небольшому балкончику. Летняя свежесть ударили в сознание. Тысячи звёзд на небе сияли только для неё, а там, внизу, где-то в чаще леса, горели маленькие огоньки-светлячки, озаряя путь странникам. Комната выходила прямо всеми видами к озеру. Лазурный берег, усыпанный камнями, очерчивал границы. В чистой воде отражалась полная луна, что придавало сказочности. Странно, но у озера стояло только одно дерево. Одинокая ива, словно юная дева, склонила ветки до воды, печалясь над своей участью. Она напоминала Миллс, такая же сильная, но такая одинокая. Королева без замка и подданных. По щеке скользнула слеза, ведь девушка понимала, как скоро всё потеряет. Осталось слишком мало времени, может неделя. А может и меньше. Этот миг был первым, но может стать и последним в счастливой жизни девушки. Она по-настоящему счастлива с ним. — Эй, милая, ты чего? — незаметно подкравшийся мужчина обхватил из-за спины, прижимая к себе. Миллс наконец доверилась чувствам и перестала сопротивляться, она лишь сильнее прижалась к его груди спиной, закутываясь в крепкие объятия. — Ты жалеешь? — наконец выговорил мужчина. — Прости, если что-то не так. Я не хотел… — О боже, нет! Робин, это было нечто. Я так тебя люблю! — она лишь сжала его запястья, не поворачиваясь, стыдясь своей выходки. — Тогда что случилось? Ты ведь знаешь, мне можно рассказать, — с заботой он зарылся носом в каштановые волосы. — Что будет через месяц? Какой месяц… Неделя! Я не вижу будущего! Я ничего не вижу! — слезы предательски покатились из глаз, но дорожки солёной воды были прекращены мягкими ладошками мужчины, что успел уже развернуть любимую к себе лицом. — Помнишь, ты спросила, чьё сердце украла? Реджина, это было моё сердце — он взял хрупкую ладонь в свою и прилепил к груди. — Чувствуешь? Оно полностью принадлежит тебе! Без остатка! Ты украла его ещё с самой первой встречи. Улыбка озарила брюнетку, когда подушечки пальцев прикоснулись к мужской груди. — А я думала, ты у нас вор… — лукаво улыбнулась брюнетка, вырывая поцелуй. — Мне кажется, у моей королевы это получается лучше! — хитро улыбнулся и потащил брюнетку в тёплую кровать. Она устроилась рядышком прямо на груди, чувствуя частое сердцебиение парня. — Ты меня всегда будешь любить? — неожиданно для себя спросила брюнетка. — Женщина, ты самое лучшее, что у меня есть! Ты ещё спрашиваешь? — Бережно провёл по спине, заглядывая в карий омут любви. — Я не знаю, что будет через неделю или даже месяц, но знаю, что будет через пять лет. Представь только, счастливая семья Локсли на отдыхе. Я буду обнимать тебя каждую секунду, а ты будешь следить за нашей малышкой или малышом, — он погладил по животику, заботливо смотря на девушку. — Этого никогда не будет… — Милая? — Робин, я бесплодна! Ты должен был об этом узнать сразу, — она еле нашла в себе силы сказать самую важную тайну. — И если ты меня бросишь… я пойму… — Дура что ли? Как я могу оставить свою девочку? — он крепче сжал в руках талию. — Хватит думать о плохом! Хорошо? Я тебя люблю и точка! — Локсли, за что мне такой подарок? — она поцеловала в щёку. — И я тебя люблю. — Спи, малышка! — погладил по голове, распутывая густые пряди. Курносый носик уткнулся в грудь, а тяжёлые веки моментально закрылись. Через минут десять пара уснула под бурное пение проснувшихся птиц и лучей раннего солнышка, что просачивались в открытые окна.