Подари мне зажигалку

      Что неудобно в жизни за городом – так это дорога. Особенно, если город – Москва. Добраться куда-то всегда стоит драгоценного времени. Но умница Анри позвонил ему раньше, чем полиции, и Влад был уверен, что приедет если не первым, то и не к шапошному разбору. А вот что хорошо в дороге – это возможность подумать. Нет, думать над тем, что случилось в клубе, нет смысла, пока он не знает деталей, но ему и без того было о чем поразмыслить.       Вывернув на трассу, Влад утопил педаль газа – машина рванула так, словно до этого стояла. Мелькнул ограничитель скорости точно с такой же цифрой, как на спидометре, потом огни по обеим сторонам трассы замелькали все чаще, пока не слились в две светлые полосы за окнами. Мотор тихо рычал, готовый выдать еще – только позволь, шины почти бесшумно шелестели, и все это сливалось в ощущение послушной мощи, радостного повиновения механизма человеку. Дорогая игрушка, но дело ведь даже не в статусе – удовольствие того стоит. Водить Влад любил и умел, однако скорость себе позволял только в одиночку. От случайностей на дороге не застрахован никто, но это его выбор, а пассажиры ни при чем. Интересно, Марку нравится скорость? Многих заводит… Мысли упорно возвращались к сегодняшнему вечеру. Звонок Анри скомкал его окончание, и разговор на лестнице получился резковат. Но, пожалуй, это и к лучшему. Эмоциональные качели – это явно то, чего у Марка не было давно. Мальчику полезно, если в меру. Мальчик слишком закопался в учебу и одиночество. Если все же согласится, не сбежит в последний момент, непременно нужно будет поводить его по клубам. И, конечно, в «Дарлинг». Вот только пусть утрясется эта проблема. А сбежит он вряд ли. Умен и по-хорошему честолюбив. Не без комплексов, но с его биографией это нормально. А циник и карьерист, который ляжет под будущего начальника без раздумий, Владу и не нужен… Нет, но что же там в клубе-то? Какое, к чертям, убийство?       Ночная Москва горела разноцветными огнями так, что на темном небе не было видно звезд: мешали отблески витрин и рекламных щитов. То ли дело сейчас на речке… Если бы Влад немного нажал, мальчишка вполне мог бы поддаться. Ведь был момент, когда Марк поплыл, разомлел, почувствовав себя в безопасности. И разговор об утраченной семье явно дался ему нелегко. Вполне можно было продавить его детскую ершистость сочувствием, обещанием заботы, почти искренним пониманием. А дальше все по накатанной. Несколько теплых слов, ласковый тон, обнять-погладить… Правда, это значило бы просто выиграть битву, проиграв войну. После нарушенного обещания Марк не поверил бы уже ничему. А так – все вышло правильно. Только вот при расставании мальчишка был каким-то странным. То ли усиленно думал о чем-то, то ли хотел поговорить. И, скорее, второе. Очень уж у него был взгляд на лестнице такой… характерный. Влад сосредоточился, вспоминая все до мелочей: позу, выражение лица, блеск в светлых глазах. Хотел он сказать что-то, явно хотел. Неудачно вышло. Но, может, и ничего серьезного? Просто поблагодарить или еще что-то в том же духе? Нет, вряд ли…       На стоянке возле клуба машин почти не было – и это в субботний-то вечер. Зато стояли «скорая» и полицейская труповозка, выглядя совершенно неуместно рядом с белоснежным «Пежо» Анри. Припарковавшись на постоянном месте, Влад привычно глянул на черную вывеску с изящной серебристой латиницей, ровно мерцающей на фасаде здания. Прошел мимо непривычно хмурого охранника в вестибюле. И понял, что же ему напомнил робкий и одновременно нетерпеливый взгляд Марка. Мальчишка смотрел точь-в-точь как клиент, который раздумывает, стоит ли признаваться адвокату в собственной вине. Вот именно так! Это и было той неправильностью, что царапала все это время, беспокоила. Не так он должен был смотреть, потому что этот взгляд появился – Влад вспомнил теперь точно – не после его слов на лестнице, а раньше, как раз на речке. Но теперь об этом, и правда, думать было некогда.       Поднявшись по лестнице, он свернул из маленького зимнего сада влево – в деловое крыло. Здесь все было спокойно-кремовым и черным: дорого, респектабельно, изысканно. Дизайн, как и в остальных помещениях, делал один из завсегдатаев клуба – начинающий, но очень перспективный архитектор. Влад прошел почти до конца коридора - и остановился. Антон, метрдотель клубного ресторана, маялся в крошечной рекреации-курилке напротив кабинета Анри. Сидел на диванчике, обняв себя за плечи, почти сливаясь лицом со светлым пиджаком и бледно-серой стенкой у себя за спиной, только под глазом наливался фиолетовым свежий синяк.       - Анри где? – спросил Влад, остановившись рядом.       - Там, в кабинете, - вяло мотнул головой метрдотель. – Меня уже допрашивали… Теперь Анри. Владислав Алексеевич, не я это.       - Да я верю, Антош, - мягко проговорил Влад. – Верю… Все будет хорошо, успокойся. Давно этот Олег у вас работал?       - Нет. Новенький, третий день всего. Владислав Алексеевич…       Губы Антона задрожали, он с неподдельным ужасом вглядывался в лицо Влада, решив что-то для себя. И явно этого решения испугавшись.       - А ну, успокойся, - тихо рыкнул Влад, подходя ближе. – Соберись. Быстро! Все рассказывай.       - Да не знаю я, - простонал Антон. – С клиента вроде все началось. Нахамил ему новенький, что ли… Тот – в ответ. Олег ему по морде дал. Я в зал выскочил, когда все уже завертелось, на кнопку охраны нажал. Ну, и мне вот он успел приложить. Потом по зеркалу бутылкой коньяка влепил: зеркало - вдребезги, конечно. Сегодня Сергей с Вадиком дежурят, они моментом появились, скрутили его. Анри кинулся клиента успокаивать, в кабинет его повел, а я в зале остался. Там немного народу было, человек десять-двенадцать. Где-то половина постоянных. Я извинился, десерт за счет клуба велел принести… Кто-то похохмил еще, что ради наших десертов готов каждый день на такое смотреть, да и не скучно… типа шоу…       - Ближе к делу, Антоша, - мягко попросил Влад, косясь на дверь кабинета.       - Не было никакого дела, - в изнеможении проговорил Антон, окончательно приваливаясь к серебристо-серой стене, на фоне которой его худое, типично прибалтийское вытянутое лицо показалось совершенно мучнисто-бледным.       – Я освободился, пошел этого Олега искать. Хотел сказать, что он тут больше не работает. Зашел в комнату для персонала, потом на кухню… Потом в туалет – а он там… Такое… такое… Пол весь кровью залит… Я нож и поднял. Нечаянно... Правда, нечаянно!       - Все, все, я понял, Антон. Ну, успокойся. Иди, чаю попей. А лучше коньяка. Иди, Антош, тебя уже сегодня дергать не будут. И пусть тебя кто-нибудь из охраны домой отвезет – сам за руль не садись.       Метрдотель кивнул, нервно дергая лацкан когда-то белоснежного, но уже изрядно мятого и несвежего пиджака. Поднял на Влада тоскливый взгляд.       - Я пойду, да. А вы… скажете Анри? Что это не я. И вообще.       - Конечно, скажу, Антоша, – терпеливо проговорил Влад. – Ни о чем не беспокойся. Юридическая страховка входит в твой рабочий контракт, так что заниматься делом буду я. Ну, давай…       Потянув парня за плечо, он оторвал его от стены, развернул и подтолкнул в сторону выхода. Сгорбившись, Антон побрел по коридору, пока не скрылся в зарослях зимнего сада, а Влад, наконец-то, толкнул дверь кабинета, откуда слышался незнакомый раздраженный голос.       Здесь все было понятно, ожидаемо и совершенно привычно. Три человека, из которых двое просто светились принадлежностью к тем, чья служба и опасна, и трудна, но все чаще не видна, хоть ты тресни в попытках ее разглядеть. Уголовкой Влад всерьез занимался давно, в те годы, когда милиция еще и не думала возвращаться к дореволюционному наименованию - только вот такое не забывается. И не меняется, хоть как трансформируй буквы в названиях правоохранительных, чтоб их, органов. Что тогда, что сейчас эта сфера представлялась Владу пирамидой: некоторое количество асов-энтузиастов на фоне массы быдла, которому лишь бы статистику закрыть. Впрочем, в то время немногие его клиенты могли позволить себе спокойно дождаться прибытия личного адвоката, как это сейчас делал Анри. Безмятежно развалившись на диване, положив ногу на ногу и слегка покачивая зеркально начищенным ботинком, он казался воплощением спокойствия, и только человек, действительно знающий директора «Дарлинга», мог бы заметить чуть сузившийся прищур глаз и слегка натянутую улыбку. В остальном Анри выглядел, как нечто среднее между преуспевающим бизнесменом и ожившей мечтой чьих-то эротических грез: высокий золотокожий мулат лет двадцати пяти, с резкими, чеканными чертами лица, полными губами и нагло-кошачьими зелеными глазами. По старой специализации – стриптизу – он теперь работал крайне редко, и каждое выступление неизменно собирало в «Дарлинге» полный аншлаг тех, кто шел специально «на Анри».       - Добрый вечер, Андрей, - кивнул Влад, проходя к дивану. Сел на край так, чтоб видеть и чуть уловимо поморщившегося от упоминания своего настоящего имени Анри, и человека напротив, чья профессия была у него едва ли не на лбу написана. Или на лацкане изрядно мятой и несвежей рубашки, представляющей разительный контраст с наглаженным светлым костюмом Анри – Рогова Андрея Жановича. Фамилия красавцу-мулату досталась от матери, отчество – от отца, разумеется, а имя представляло собой нечто среднее: вроде и русское, но с расчетом на последующий возврат к исконным корням. Возврата не получилось: чернокожий студент, будущий медик, не вернулся из очередных каникул на лоне прекрасной Франции, оставив хорошенькую москвичку растить маленького Андрюшу. Анри об отце предпочитал не говорить, но мать нежно обожал, всеми силами скрывая от нее правду и о месте работы, и о своей ориентации, и о прошлой карьере модели и исполнителя приватных танцев. Слабому сердцу госпожи Роговой был полезен отдых на дорогих курортах и очень не полезны волнения. И она искренне считала сына финансовым директором обычного ресторана.       - Здравствуйте, Владислав, - спокойно отозвался Анри. – Извините, не знаю, как вам представить господ полицейских. Они назывались, но я, признаться, забыл. Господа, мой адвокат – Сокольский Владислав Алексеевич.       - Кормильцев Анатолий Иванович, старший оперуполномоченный Московского… Вы Сокольский?       - Я Сокольский, - безмятежно подтвердил Влад, доставая паспорт и визитку с реквизитами. – Да, тот самый. У клуба, которым руководит господин Рогов, контракт с моей фирмой на юридическое обслуживание.       Второй, усердно строчащий за письменным столом в углу какие-то бумаги, поднял голову. С неподдельным интересом взглянул на Влада, привстал, взяв переданный ему паспорт, и продолжил, торопливо царапая по листу дешевой ручкой. Звук получался неприятный, похожий на шуршание какого-то насекомого, так что по спине у Влада пробежали мурашки.       - Обслуживание самим директором «Корсара»? Лично? – скептически уточнил опер Кормильцев, внимательно вглядываясь во Влада, словно подозревал его в самозванстве. – И часто ваши услуги требуются господину Рогову?       - Услуги хорошего юриста часто требоваться не могут, - ласково сказал Влад, откидываясь на спинку дивана. – Чем лучше юрист, тем меньше у клиента проблем, требующих его вмешательства. Я так понимаю, господин Рогов на ваши вопросы еще не отвечал? Может быть, сэкономим время моего клиента и, заодно, ваше?       - Сэкономим, - хмуро отозвался Кормильцев. – Вы готовы отвечать?       Анри вопросительно глянул на Влада, получил одобряющий кивок и глубоко выдохнул:       - Давайте, господин полицейский. Готов.       Следующий час был работой: привычной, до тонкостей знакомой, но нечасто выпадающей, и оттого приятной, как всякая любимая, но редкая работа. Анри, успокоившись, подробно и четко отвечал на вопросы Кормильцева, честно стараясь припомнить все, что вызывало у того интерес. Влад молчал, сцепив пальцы на коленях, просто слушая и запоминая. Нет, официант Олег Дворецкий работал у них недавно. Нет, он пришел не из агентства по найму прислуги, а сам, но с хорошими рекомендациями. Конечно, рекомендации проверили – а как иначе? Да, у метрдотеля они должны были сохраниться. Позвать? Хорошо, позже – как скажете. Скандал? Да, Анри как раз был внизу и услышал крики, выскочил в зал. Нет, к Дворецкому не лез: на это есть охрана. Да, вот именно: не его это дело - успокаивать бешеных официантов…       «Которые бутылками размахивают и зеркала бьют, - про себя прокомментировал Влад. – Зеркало – черт с ним, а вот лицо Анри – это достояние клуба, все верно…»       - Потом? – переспросил уже с усталыми нотками в голосе Анри. – Потом я увел клиента в кабинет, вот как раз сюда. У него щека была разбита, а у меня тут аптечка. Извинился, конечно. Предложил компенсацию… Господин полицейский, у меня не вокзальный шалман, а приличное заведение – зачем мне проблемы с репутацией?       И началось снова… Нет, господин Рогов не знает, как зовут клиента: в клубе паспорт не требуют. Нет, остальных посетителей он тоже не знает. В этом месте Влад оценил безмятежное вранье Анри: ведь Антон сказал, что было несколько постоянных. Но людей, конечно, впутывать не стоит… Свидетели драки? Метрдотель, второй официант Сергей, охрана… Да, потом клиент ушел. Нет, кажется, не обижался. Да, успокоился на том, что официанта уволят. Ну, и пару билетов на следующее представление в клубе принял, с романтическим ужином на двоих. Да, дешево отделались, господин Рогов совершенно с этим согласен. Потом? Потом Антон прибежал, метрдотель. Белый, трясущийся… Сказал, что в туалете официант Олег – мертвый и в крови. Он его как раз искал, Олега, и вот – нашел. Конечно, пошел смотреть. А вы бы не пошли, будь вы владельцем клуба? Нет, не трогал. Потому что у него явно горло было перерезано, и даже будь парень каким-то чудом жив, он, Анри, понятия не имеет, как оказывать первую помощь при перерезанном горле. Да, позвонил господину Сокольскому, потом в скорую и полицию. Да, он всегда решает проблемы по степени важности и мере поступления. Олегу скорая уже вряд ли могла помочь, а вот самому Анри господин Сокольский был нужнее полиции, вы уж извините. Но позвонил же!       - Господин оперуполномоченный, - мягко вмешался Влад, - поведение моего клиента не противоречит закону, он всего лишь хотел, чтобы вам пришлось ждать меня как можно меньше. У вас есть конкретные претензии к господину Рогову?       Конкретных претензий у опера не было. Но он все же поинтересовался, не знает ли господин Рогов, с кем у Олега Дворецкого мог быть конфликт, не считая сегодняшнего посетителя. И какие чувства испытывал к нему сам Рогов?       - Да я его просто обожал, - утомленно хмыкнул Анри. – Люблю, когда в моем клубе моим же клиентам морду бьют… Господин полицейский, вы же не думаете, что я бы перерезал человеку горло из-за такой ерунды? Уволил бы – это да. И то еще разобрался бы сначала, что там случилось. Знаете, клиенты – они разные бывают. Иных самому хочется бутылкой треснуть… Нет, уволил бы обязательно: работник с такими нервами мне не нужен. Но рекомендации мог бы дать и нормальные, смотря по ситуации. А так, черт его знает, с кем он еще не ладил. Второй официант как раз домой уехал, у него смена закончилась. Повара из кухни не выходили. Охрана? Да, здесь…       Наконец, вопросы у Кормильцева иссякли. Влад внимательно прочел протокол, переданный ему молчаливым напарником опера, вежливо попросил поправить пару формулировок. Молчаливый, скривившись, как от больного зуба, поправил. После одобрительного кивка Влада протокол был подписан Анри, не удосужившимся его даже прочитать: Владу это было лестно и слегка забавно. Разумеется, если проблемы и возникнут, то только после экспертизы. А пока что господа полицейские предупредили, что клуб придется закрыть на несколько дней.       - На сутки, - уточнил Влад. – Для проведения экспертизы этого более чем достаточно. Мой клиент потерпит значительные убытки, если заведение придется закрывать на более длительный срок. Конечно, вы можете работать по опросу свидетелей сколько угодно. В работающем клубе.       - На сутки, - кисло согласился Кормильцев, поднимаясь. - И предупредите всех сотрудников, чтобы не выезжали из города.       - Обязательно, - лучезарно улыбнулся Влад. – Копию протокола пришлите, пожалуйста, на адрес фирмы – я вашему коллеге визитку дал. И все контакты с господином Роговым и его сотрудниками прошу согласовывать со мной.       - А если его повар убил, тоже будете представлять его интересы? – устало-ядовито поинтересовался опер, уже подходя к двери.       - Хоть повар, хоть электрик, хоть дворник, - успокоил его Влад. – Буду. Лично. Так что не стесняйтесь, звоните в любое время дня и ночи. Оплата у меня почасовая…       Стоило полиции закрыть за собой дверь, Анри повернулся к Владу.       - Почасовая оплата, да? Надеюсь, я не разорюсь на оплате ваших услуг, господин адвокат? - спросил он с преувеличенной серьезностью, разве что в нахальных глазах плясали смешинки.       - Не разоритесь, господин директор, - усмехнулся Влад. – В крайнем случае, возьму натурой.       - Идет. Могу даже аванс выплатить…       Пересев ближе, он прижался к Владу бедром, развернулся, протягивая руки. Обнял за пояс, замер в объятиях.       - Ох, Влад… - прошептал через пару минут, уткнувшись ему в плечо. – Спасибо…       - Устал? – тихо сказал Влад, поглаживая напряженные плечи и спину. – Устал, вижу… Ничего, все обойдется.       - Устал, - глухо подтвердил Анри. – Слушай, а они могут выяснить, кто на самом деле владельцы «Дарлинга»?       - Теоретически – могут, - спокойно сказал Влад. – А на практике – не вижу смысла им копать так глубоко. Как ты сам думаешь – кто его?       - Не знаю. Правда, вот даже мыслей нет. Только знаешь…       Голос у Анри был задумчивый – и Влад рефлекторно насторожился.       - Что?       - Может, это глупость. Или совпадение… Помнишь, недели три назад у нас были гости из Питера? Я с ними потом еще договаривался насчет подарка тебе на день рождения?       - Помню, - сказал Влад машинально, раньше, чем сообразил, что речь шла о другом подарке. Было там что-то такое… Шуршаще-блестящее, упакованное в мишуру и гламурное до неприличия, до желания выпороть, чтоб гламурность слезла, как кожура. Влад и не понял потом, куда оно делось, это гламурное, потанцевав для гостей. У него в спальне в это время корчился под ремнем Марк, едва сдерживая стоны, а потом лежал в свете свечей, распластанный и яростно-покорный…       - Помню, да, - повторил он, легонько разминая плечи Анри.       - Во-от, - протянул тот томно. – А сегодня один из них был в зале. Ничего особенного, конечно, мало ли… Но он встал и ушел, когда этого придурка повязали. Как будто… Как будто шоу закончилось. И еще. Этот Олег. Я только самый конец застал, перед тем, как его вывели, но как-то он так истерил… Слишком, понимаешь? И держался на середине зала, и лицом так поворачивался…       Влад задумался. В представлениях бывший танцор разбирался – это была его стихия. И если он говорит, что увидел постановку – скорее всего, это и была постановка.       - Я тебе не сказал, - уронил смолкший было Анри. – Тогда, сразу после дня рождения твоего, эти питерские у нас в клубе зависли. И один из них, Вадим, предложил ему клуб продать. Вроде и в шутку предложил, а вроде и всерьез. Я тогда тоже отшутился, да и разговор был на вечеринке. А теперь вот вспомнилось.       - Раньше не мог сказать? – ровно поинтересовался Влад, все так же мягко и старательно растирая уже изрядно распустившиеся мышцы. Анри вздохнул, отозвался виновато:       - Прости. Я сказал бы, да разговор был такой… легкий. Может, мне и правда все почудилось. Мало ли что и кто ляпнет по пьяни… Потом-то, на трезвую, об этом больше речи не было.       - Значит, питерские, - задумчиво повторил Влад. – Сначала предложение продать клуб, потом скандал и убийство.       - Убивать-то зачем? – пожал плечами Анри, откровенно млея и прижимаясь уже всем телом. Потихоньку придвигаясь, он переставил колено так, чтобы оседлать бедра сидящего Влада, сел сверху…       - А кого в наше время удивишь простым мордобоем? – усмехнулся Влад. – Вот если снизить цену клуба чем-то этаким... Ладно, я подумаю. Если что-то еще случится, или этот Вадим объявится…       - Сразу к тебе, - подтвердил Анри. – Так как насчет аванса за юридические услуги? И тебя что, вся полиция знает?       - Думаю, не вся. Может, пересекались где-то. А насчет аванса – тебе бы лучше выспаться. Завтра столько проблем будет – ты даже не представляешь.       - И не хочу пока представлять, – вздохнул Анри. – Влад, ну куда ты ночью, уставший? Оставайся в спальне наверху. Хоть поспишь по-человечески.       После этого встать и уйти, как совершенно искренне собирался мгновение назад Влад, показалось дико неправильным. Анри ничего не требовал, не просил. Он даже не предлагал ничего, мгновенно уловив по тону, что любовник не в настроении повторять дневные забавы. И от этого его понимания и готовности быть таким, каким захочет Влад, на душе было слегка тошно. Или даже не слегка. Потому что как ни крути, а сегодня он просто попользовался Анри, как куклой. Сбросил напряжение, вбиваясь в смуглое золото крепких ягодиц и представляя на месте стонущего под ним мулата совсем другое тело: тоже пряно-золотое, но не покорно-податливое, а упрямое, напряженное, жаждущее отодвинуться. Нет, бывало у них и иначе: долго, искренне, страстно. Хуже всего было, что Анри ни на что не претендовал – и потому его нельзя было осадить, как того же Незабудку. Просто принимал Влада любым: уставшим, пьяным, злым или – в отчаянно редкие моменты – разнеженно сентиментальным.       В Теме Анри был свитчем, одним из немногих настоящих свитчей, знакомых Владу. Мальчики-нижние, с которыми он не только спал, но и ставил иногда публичные номера, Анри обожали: умело жесткий во время сессии, потом он был нежен и заботлив. Влад знал, что многие из них просили Анри о постоянном контракте в рамках Темы, но дольше двух-трех сеансов подряд он ни с кем не общался, легко переходя от одного саба к другому и через какое-то время возвращаясь к тому, кто был свободен.       О том, что Анри нравится и снизу, знали всего несколько человек в Москве. Для всех он был молодым успешным домом, перенимающим опыт Корсара, хозяином клуба «Дарлинг» и правильным тематиком. Вторая грань Анри раскрывалась только для Влада. Ему, единственному, позволялось все – и ничего не ожидалось взамен кроме редкого счастья быть нужным. «Использованным, - уточнял Влад в откровенных разговорах. – Ты позволяешь себя использовать, я делаю то, что могу сделать взамен. Как только тебе надоест или ты из этого вырастешь – я первый обрадуюсь этому, понимаешь?» «Как скажешь, - блаженно щурился Анри. – Только не использованным, а нужным. Ты же адвокат, ты должен понимать разницу в определениях…» «Я и понимаю, - вздыхал Влад. – Иди ко мне, чудовище зеленоглазое…» Странные отношения на грани Темы и откровенной ванили, полудружба, полусотрудничество…       Чего не знал вообще никто, так это того, что деньги на покупку клуба Анри взял у Влада, став фиктивным хозяином и реальным совладельцем. Деньги Корсара, опыт и бешеная работа Анри – «Дарлинг» быстро стал одним из самых престижных тематических местечек Москвы. Официально Влад числился юристом клуба, персонал знал, что он второй человек – после господина Анри. По праздникам Влад посылал цветы, конфеты и небольшие презенты матери Анри и пару раз в год обедал у них на правах друга и коллеги Андрюши. Это было удобно, слегка противно от собственной подлости и иногда стыдно – за то, что он никогда не сможет ответить Анри чем-то равноценным. Но это было.       - Я останусь, - тихо пообещал Влад, ссаживая увесистое тело со своих коленей на диван рядом. – Будем считать, что сэкономил время на дороге домой и обратно. А ты определенно должен мне аванс… Пойду в душ. У тебя есть время сходить за смазкой и наручниками. Те, кожаные, подойдут. Возьми и приходи в синюю спальню.       - Да, - выдохнул Анри, облизывая пересохшие губы. – Как скажешь. Раздеться можно?       - Нельзя, - усмехнулся Влад. – Раздевать тебя я буду сам.       Он легко и обещающе пробежал кончиками пальцев через шелк рубашки по ложбинке позвоночника, заглянул в пьяную зелень глаз. Уронил руку на бедро, погладил, сжал. Прикрыл глаза, дождался учащенного дыхания на своем плече и тихого умоляющего стона. Встал, соображая, в какую душевую сходить ближе. В голове было совершенно пусто. Анри сегодня будет хорошо – он это точно заслужил. Но какого черта вместо кошачьих зеленых глаз перед внутренним взором совсем другие? Льдисто-голубые, арктические, пронзительно ясные… Скорее бы уж трахнуть его – и успокоиться. Три дня. Всего-то три дня потерпеть. Не может он не прийти. Подарочек на день рождения, чтоб его…