Подари мне зажигалку

      Вытянувшись в струнку, едва дыша, Марк медлил с ответом. Ну-ну, посмотрим, сколько ты продержишься в такой позе. Сенсорная депривация играет с сознанием странные шутки, убирая барьеры между психикой и окружающим миром. Влад улыбнулся, прислушиваясь к частому неглубокому дыханию, позвал:       — Марк?       — Нет, — торопливо ответил мальчишка. — Нечасто.       — Неужели? — усмехнулся Влад. — Но все-таки говорили? Кто?       — Не ваше дело.       Медленно, очень медленно Влад провел кончиками пальцев по обнаженной груди Марка, обвел соски сначала по границе ореола, а затем дальше, по спирали, к самому соску. Чуть прижал светло-коричневые, напрягающиеся под его пальцами комочки плоти. Представил на них зажимы — нет, рано. С тобой, мальчик, надо начинать не с боли. Ты ее не любишь, для тебя боль всегда будет только приправой к основному блюду. Тебя надо вытаскивать из раковины, раскачивать, раскрывать...       — Родные? — светским тоном поинтересовался Влад, гладя затвердевшие упругие соски. — Девушки? Друзья? Как это было?       — Никак. Не помню.       А тон резковат. И тело под пальцами напрягается куда сильнее, чем следовало бы при таком простом вопросе. Больная тема? Не можешь ведь ты всерьез считать себя некрасивым?       — Плохо, — сообщил Влад вслух. — Так мне быстро станет неинтересно.       Вот так, мальчик. Поймешь? Марк понимал. Но все-таки упрямо сжал губы, слегка откинув голову назад. Влад немедленно воспользовался этим, протянув руку и погладив нежное беззащитное горло. Мальчишка сглотнул, дернувшись в сторону. А шея у нас, значит, чувствительнее груди? Или просто грудь тебе еще никто правильно не ласкал. Чувствительность тоже можно натренировать, знаешь ли. Зажимы, кубики льда, массаж, поцелуи… Влад провел ладонями по напряженным плечам мальчишки и снова погладил вниз до локтей.       — Не помню, — прошептал Марк. — Не говорили…       — Тогда скажу я, — усмехнулся Влад. — Ты красивый. Очень. Хорошая фигура в твоем возрасте не редкость, но у тебя она не просто хорошая. Видел классические статуи? Красота — это вопрос пропорций, а ты совершенно пропорционален.       Не переставая говорить, он легко и нежно гладил бока, грудь и бедра мальчишки, не трогая пока обнаженный пах. В невольной попытке отодвинуться, Марк теснее прижался к его коленям, опираясь на них всей спиной. Вот так-то лучше…       — Еще у тебя красивое лицо. Вот это уже для мужчины редкость. Впрочем, как и для женщины. Красота — это вообще редкость… У тебя была девушка в школе?       — Нет, — процедил сквозь зубы Марк.       — Некогда было? — сочувственно поинтересовался Влад. — Или никто не нравился? А близкий друг? По-настоящему близкий?       — Друзья у меня были, — сам ринулся в ловушку раскрасневшийся Марк. — Просто друзья!       — Понима-аю, — слегка протянул Влад, забавляясь. — Успокойся, я ничего такого и не имел в виду. Друзья — это друзья. Или ты думаешь, я на любого мужчину смотрю, как… на тебя?       Снизив голос на последних словах, он добился того, что щеки Марка вспыхнули еще ярче. Улыбнулся, глядя, как мальчишка ежится под его вроде бы небрежными, но рассчитанными прикосновениями. Томительно неспешная игра затягивала, будила воображение, и Влад пообещал себе, что получит удовольствие сполна, прежде чем снова уложит мальчишку в постель по-настоящему. Невинность так быстро теряется, а мальчик сейчас на каждое слово и прикосновение реагирует с потрясающей остротой.       — Тебе сидеть удобно? — невозмутимо продолжил Влад, возвращаясь к поглаживанию живота Марка и любуясь четкими линиями пресса. — Может, вытянешь ноги?       — Удобно, — быстро отозвался Марк.       — Непохоже. Что ты так боишься? Тебе сейчас больно? Неприятно?       Марк молчал, еще сильнее запрокинув голову, и Влад вздохнул:       — Это был вопрос. Тебе прямо сейчас больно?       — Нет…       — Неприятно?       — Да, — с вызовом ответил мальчишка.       — Я заметил, — улыбнулся Влад, расчетливым движением кладя ладонь на его член, уже почти налившийся возбуждением, и поглаживая. — Ты долго собираешься врать самому себе? Последнее дело, знаешь ли.       — Я не вру…       Шепот был откровенно злым, и можно было не сомневаться, что если б не галстук, Владу бы достался очередной ненавидящий взгляд. Прелесть какая…       — Тогда у тебя проблемы с логикой. Ты сидишь передо мной с явной эрекцией, и мы оба помним, что ты еще ни разу не уснул в этой постели без оргазма, так?       Марк молчал. Отодвинуться больше не пытался, да и некуда было, так что он просто вжался спиной в колени Влада, развернув плечи и закаменев всем телом. Влад вздохнул.       — Мальчик, ты же юрист, попробуй включить мозги. Понимаю, страх мешает. Но ты сейчас сам не понимаешь, чего боишься. У тебя в голове такая каша, что просто удивительно, как ты сдал зачет по психологии. И по логике, кстати, тоже. Или у вас ее не преподавали?       — Преподавали, — буркнул мальчишка уязвленно. — Нормально сдал.       — Тогда думай, как юрист, — насмешливо посоветовал Влад. — Эмоции эмоциями, но логику и факты никто не отменял. То, что я делаю, так или иначе, но доставляет тебе физическое удовольствие. Это факт. Или будешь спорить?       Перед ответом мальчишка помедлил. Вздохнул глубоко, невольно слегка расслабляясь, облизал губы. Влад терпеливо ждал.       — Не буду. Но это неважно. От наркотиков тоже можно получить удовольствие. И еще много от чего. Но это неправильно.       — Согласен. Наркотики — это неправильно. Потому что они приносят вред. А секс — нет. Я не говорю о вреде от экстремального секса, у тебя пока что ни одного следа на коже, верно?       Подтверждая свои слова, Влад снова погладил обнаженное горячее тело, пройдясь ладонями сверху вниз, приласкав плечи, лопатки, бока… Мальчишка задышал быстрее, дернувшись, словно уже не ожидал прикосновения. Влад обвел пальцем ямку пупка, провел по полоске темных шелковистых волосков к самому низу живота, где полоска встречалась с темной курчавой порослью. Подумал, что через день-другой непременно затащит этого стеснительного дурачка в душ, и сам зажмурился от удовольствия, представив, как будет выглядеть смуглая кожа в капельках воды, как скользнут по спине и плечам намыленные ладони… А если сделать воду погорячее и хорошенько распарить, размять и разнежить это неподатливое тугое тело, растереть его, приласкать, а потом заставить мальчишку упереться руками в стену душевой, встав сзади…       Влад с трудом оторвался от картины, заставившей его порадоваться, что сверху на пах давит немалый вес. Хотя это больше смахивало на изощренное издевательство: мальчишка невольно терся об его член голыми ягодицами. Сейчас бы приподнять его немного…       — Так вот… — выдохнул он горячо. — Что неправильного в сексе? То, что я мужчина?       — И это… тоже.       Марк снова облизал губы. Паршивец, не понимает же, что за одно это его хочется завалить и целовать эти губы до боли, сладкой боли, горячей…       — И это, — повторил он уже увереннее. — Я не гей.       — А это просто реакция такая? — с иронией спросил Влад, стараясь успокоиться. — Именно на меня? Я польщен. То-то тебе так не нравится, что даже соображать нормально не можешь. Тихо, мальчик, не дергайся. Будешь так ерзать… Не стоит, в общем. Я же предупреждал, что неудобно будет. Сядешь по-другому?       Марк помотал головой, снова замирая и отчаянно заливаясь краской, ушедшей, было, с щек.       — Упрямый… Значит, с женщиной тебе было бы лучше?       — Нет, — буркнул Марк, краснея кроме лица уже и шеей с ушами. — Не лучше.       — Думаю, даже хуже, — подтвердил Влад. — Со мной тебе проще, меня ты можешь искренне ненавидеть. А ненавидеть женщин ты вряд ли приучен. Хороший мальчик… Правильный…       Чуть приподняв колени, он подвинул Марка ближе к себе, погладил плотно сомкнутые губы, от прикосновения его пальцев сжавшиеся еще сильнее.       — Заниматься только на «отлично», дорогу переходить на «зеленый», не пить, не курить и кровать заправлять сразу, как встанешь — так тебя учили, да?       — Вы откуда знаете про кровать? — дернувшись, зашипел Марк. — Сказали же, что это моя комната!       Несколько мгновений Влад смотрел на него, потом, не выдержав, рассмеялся. Протянул насмешливо и неожиданно для самого себя ласково:       — Ох, ма-а-а-альчик… Какой же ты… Ниоткуда. Догадался. Неужели такие еще бывают? Или у вас там заповедник? Ну, не обижайся… Все правильно. Особенно, насчет «зеленого света». Хотя по сторонам смотреть тоже нужно, светофор ничего не гарантирует… Ты не гей, успокойся. Но мир на черно-белое не делится.       Снова погладил обиженно поджатые губы, насупленные брови над шелком повязки. С темной лентой на глазах, подчеркивающей ровный тон кожи и идеально вылепленный контур лица, смешно хмурый и возмущенный, Марк был так хорош, что дух захватывало. Картинка. Мечта. Знал бы — послал бы к черту принципы и взял в постель камеру. А это, кстати, идея… Сделать бы мальчишке профессиональную фотосессию, чтоб посмотрел, как он выглядит — может, и понял бы о себе кое-что. Так… Душ, фотосессия — что-то многовато идей для вечера с разговорами. Ну как можно быть таким невинным и чувственным одновременно? Крышу же сносит от твоего запаха, голоса, вида…       — Секс — это не хорошо и не плохо, — негромко сказал Влад вслух, притягивая мальчишку еще ближе, чувствуя ладонями гладкий горячий атлас его спины ниже лопаток. — Все дело в том, что за ним стоит.       — Вот именно. А у нас за ним стоит сделка, — с ожидаемой горечью отозвался Марк, больше не пытаясь отстраниться от его прикосновений.       Послушно наклонившись вперед, он теперь удерживался только напряжением мышц, лицо было напряжено и сосредоточено. Это было не совсем то, что планировал Влад, мальчишка раскрылся раньше и немного иначе, но упускать редкий момент откровенности тоже не следовало.       — Так вот в чем дело, да? — прошептал Влад, одной рукой ероша волосы на затылке Марка, другой продолжая удерживать его. — Как ты думаешь, многие могут определить, кто им делает минет в полной темноте, мужчина или женщина? А это не просто тема для анекдотов, так оно и есть. И оргазм от стимуляции простаты ничуть не хуже. Проблема не в том, что я мужчина. Точнее, это другая проблема, о которой ты просто стараешься не думать. А настоящая проблема в сделке. Все эти слова про куклу, манекен… Так ты себя чувствуешь? Игрушкой, куклой? Ну, так кто же тебе виноват? Не хочешь быть куклой — не будь ей. Отвечай мне, играй со мной сам… Не можешь — тогда не жалуйся.       — Да идите вы, — так же шепотом ответил Марк. — Я еще и виноват, что мне от этого паршиво? От ваших игр в хозяина? Вы меня купили — вот и пользуйтесь, а в душу не лезьте.       — Мальчик, — усмехнулся Влад, глядя на такое близкое лицо, что потянись навстречу — и коснешься губами губ. — Если бы мне нужно было только твое тело, я бы его давно получил. Ты еще не того уровня игрок, чтоб этого не случилось. И получил бы, и взял, как пожелаю, и тебе бы это понравилось, даже не сомневайся. Ты бы у меня кричал и просил еще… И терпел бы, и сам отдавался, и научился всему, чему я захотел бы тебя научить… Только вот потом… Потом было бы паршиво. А сейчас тебе просто нравится себя жалеть и делать вид, что ты ни за что не отвечаешь…       — Отпустите, — глухо сказал Марк, пытаясь выпрямиться.       — Уйдешь? Куда? От себя не уйти. Ты всегда будешь помнить, что я тебя купил, а ты мне продался. Но это жизнь. Здесь все продаются и покупают. Иногда можно что-то получить в подарок, но это редкость.       Влад стиснул напряженное, как камень, плечо, вплел пальцы в волосы, шепнул на ухо, хотя услышать их не мог никто:       — Тиш-ше, мальчик, не дергайся. Все равно не пущу. Пока — не пущу. Дело не в сделке. И хватит считать себя куклой. Ты не кукла, им все равно. А ты у нас… Давай подумаем… Как называют тех, кто трахается за деньги?       Рванулся Марк совершенно ожидаемо, глупо и отчаянно. Дернулся изо всех сил, пытаясь соскочить, выдраться из рук Влада, отбиться. И так же ожидаемо почти упал… Перехватив тяжелое, по-звериному бездумно бьющееся тело, Влад завалил его на кровать, упал сверху, прижимая всем весом, подминая под себя. Раздвинул коленом ноги, вжимаясь между них — голым пахом с возбужденным членом к такому же голому и возбужденному Марку, без всякого проникновения, просто тело к телу. Впился в губы, жестко, не жалея, и тут же отпрянул, пока мальчишка сдуру не укусил — с него станется. А потом, удерживая рукой за волосы бешено мотающуюся голову, рявкнул:       — Я не вожу домой шлюх! И не целуюсь с ними. Ты, самовлюбленный истеричный щенок! Что ты себе вообразил? Хочешь себя жалеть — придумай причину получше. Могу даже предоставить, если до ремня дотянусь. Или ты думаешь, я бы засыпал в одной постели с проституткой? Сажал за стол в своем доме, рассказывал о работе, пил вино, взятое у друзей?       Марк замер. Черная лента, все так же плотно скрывающая глаза — и не сбилась ведь, хорошо завязал — не давала разглядеть его лицо, но мальчишка застыл, как изваяние, не шевелясь, даже не пытаясь сопротивляться. И Влад улыбнулся, облизнув пересохшие губы. Склонился, поцеловал еще раз, уверенно и нежно, слегка пройдясь кончиком языка между губами Марка, но не настаивая, не стараясь просунуть язык дальше. Поцеловал не по-хозяйски, сейчас этого вовсе не нужно было, а так, как целуют равного, предлагая и позволяя ответить тем же или отказаться. Сказал негромко, зная, что теперь каждое слово ляжет так, как надо:       — Я не целуюсь со шлюхами, понимаешь? Дело не в сделке. Ты оправдываешь себя ею, чтоб не признаваться, что сам меня хочешь. Может, не всего того, что требую я — но хочешь. Ты живешь в моем доме, Марк. Это очень много для меня значит. Я просыпаюсь рядом с тобой после проведенной вместе ночи. Я стараюсь, чтобы тебе было хорошо, насколько это возможно. Мальчик, я бы не делал этого для шлюхи, уж поверь.       — Я же… Вы сами сказали…       — А ты веришь всему, что я говорю? — вкрадчиво поинтересовался Влад, ослабляя хватку, целуя мальчишку уже настойчивее, и снова отрываясь немного раньше, чем хочется. — Это приятно, хотя и странно с твоей стороны. Я ударил тебя по больному месту, но показал мне его ты сам. Запомни, мальчик, слабого редко жалеют. Чаще — бьют. А если и жалеют, то уже не уважают. Хочешь считать себя шлюхой, будешь ею.       — А кто я сейчас? — отчаянно огрызнулся Марк.       — Это тебе решать, — усмехнулся Влад. — По факту ты моя собственность в рамках договора, а дальше все зависит от тебя. Я купил твое тело и послушание. А что уж мы построим на этом фундаменте, зависит от нас обоих.       — Большую и чистую любовь, да? — в язвительном голосе мальчишки дрожала еле уловимая нотка подступающей истерики.       — Лучше партнерство, — невозмутимо отозвался Влад, окончательно отпуская его волосы и удобнее укладываясь сверху. — Честное, взаимовыгодное и основанное на уважении и доверии. Не так уж плохо, поверь. У тебя руки еще не затекли?       — Н-нет…       — Это хорошо, — выдохнул Влад после очередного поцелуя. — Тогда продолжим разговор.       — Что, опять?!       — А что такого? — Влад едва сдержал смех от прозвучавшего в голосе Марка тоскливого ужаса. — Кажется, мы только начали… Поза немного другая, но так даже интереснее. Или все-таки руки затекли?       Он неспешно прошелся губами по лицу Марка, выцеловывая скулы, щеки, уголки губ и брови… Наклонился, приласкал губами мочку его уха… Поймал тихий вздох.       — Хочешь, чтобы на сегодня все закончилось? — шепнул в ухо и дождался неуверенного кивка.       Мальчишка лежал под ним, растерянный, возбужденный, злой… Идеально разогретый. Влад немного сдвинулся, нащупал гладкий горячий член, погладил, сжал… Марк ответил прерывистым вздохом.       — Тогда попроси, — ласково предложил Влад. — Попроси сделать тебе хорошо.       Марк только сильнее стиснул губы, отворачиваясь.       — Не хочешь? Понимаю. Остатки дурной гордости не велят. Будешь лежать и ждать, пока тебя ублажат без всякой просьбы? Чтобы и не стыдно, и приятно.       Не переставая гладить и ласкать подушечкой пальца головку, он ронял насмешливые фразы четко и выверенно, как клал бы на эту восхитительную кожу удары стека. Нет, сначала флоггера — для разогрева. А потом… Жаль, что с воском ничего не выйдет, как же жаль… И так же, как от капель воска, падавших бы на беззащитную нежную кожу, мальчишка ежился под его ласками и поцелуями, уже не контролируя себя, тихонько всхлипывал и горячечно дышал, терся членом о ладонь Влада. И подумалось, что сдайся он и попроси — потерялась бы вся прелесть игры, так что Влад только улыбнулся удовлетворенно, когда Марк напрягся и выгнулся навстречу, — и убрал ладонь.       Второй рукой сорвал галстук с глаз немедленно зажмурившегося от света Марка, небрежно погладил его щеку. Вставая, бросил равнодушно:       — Одевайся.       — Ч-что?       Ошалевший Марк рывком сел на постели, глядя на него. Влад посмотрел на него холодно, осаживая взглядом.       — Что-то непонятно? Трусы, рубашка, носки, брюки, ремень, пиджак… Берешь по очереди, надеваешь на себя. Быстро.       Рванув с кровати, Марк вцепился в ворох одежды, уложенной на стул. Принялся натягивать трясущимися руками, явно ничего не понимая. Ничего, мальчик, сейчас поймешь. Уроки надо усваивать. Поймав испуганный взгляд, Влад лениво дотянулся до халата, накинул его на голое тело, не прекращая наблюдать. В пуговицах рубашки мальчишка почти не запутался, а вот с трусами и брюками возникла заминка. Мда… Заминку, торчащую во всей красе, можно было фотографировать для порножурнала… Даже жаль. Но если сейчас не поставить на место, дальше только хуже будет. Марк, уже втиснувшийся в штаны и застегнувший ремень, неуверенно мял в руках пиджак, глядя на него. Прищурившись, Влад окинул его с ног до головы изучающим взглядом. Дождался, пока мальчишка застегнет последнюю пуговицу. Вид оказался великолепен: звезда офиса со стояком, мощно выпирающим сквозь все еще идеально отглаженные брюки. Валить и иметь…       — Ты решил, что твое удовольствие — это моя обязанность? — скучающим тоном поинтересовался Влад, радуясь, что полы халата скрывают его куда лучше, чем Марка — брюки. — Я тебе ничего не должен, мальчик. Хочешь оставаться гордым — дело твое. На сегодня с тебя хватит. Мне надоело, да и ты сам отказался от продолжения. Можешь сегодня спать у себя.       Марк, не веря, глядел на него. Ну да, именно так. Ты слишком привык получать со мной удовольствие, изо всех сил делая вид, что несчастен. Влад насмешливо улыбнулся, выжидая, пока мальчишка повернется на подгибающихся от возбуждения ногах, чтобы уходить, и лишь тогда бросил:       — Погоди.       Взял с кресла приготовленный на финал галстук. Подошел к Марку, вцепившемуся в дверную ручку, как в спасательный круг. Развернул за плечо к себе, напомнил:       — Я обещал показать тебе узел. Запоминай, плоский виндзорский… Смотри на мои пальцы, мальчик. Внимательно смотри, завтра в офис завяжешь так. И именно этот галстук. Считай, это тебе на удачу.       Прижавшись всем телом ровно настолько, чтобы и без того возбужденного Марка окончательно повело, он медленно завязывал красивый плоский узел на серебристом галстуке. Завязывал на ощупь, не отрываясь, держа Марка взглядом, не позволяя отвернуться. Галстук, кстати, был хорош. Благодарная клиентка привезла сувениром из Лондона, и стоил он, пожалуй, как пара костюмов Марка, но Владу не пошел — делал светло-серые глаза еще светлее и бесцветнее, а вот Марку с его редким оттенком — вышло идеально. Мальчишка еле дышал, так и отведя руку назад, не в силах выпустить дверную ручку. Взгляд у него помутнел, полуоткрытые губы пересохли, так что он облизнул их, вряд ли осознавая. Владу и самому уже было паршиво, в висках билась кровь, а пах болезненно тянуло. Но он завязал галстук, улыбнулся в затуманенную голубизну глаз. Шепнул:       — Зря ты не попросил, мальчик. Зря…       Положил ладони на плечи Марка, зло и весело подумав, что это лучше и слаще воска или стека, и, подтверждая, Марк под его ладонями качнулся ближе, задыхаясь, раскрывая губы.       — Спокойной ночи, — ласково сказал Влад, открывая дверь и выталкивая мальчишку в коридор. — Увидимся завтра.       Захлопнул дверь, сам изнемогая от желания догнать, вернуть и завалить все-таки. Вдохнул-выдохнул, распахивая халат… Интересно, дойдет ли Марк до комнаты или тоже вот так, прямо в коридоре? И — на кого? Ладонь скользнула по члену, еще раз, и еще… Нежная горячая кожа Марка под руками, его запах, бьющееся под тяжестью Влада тело — долгий сладкий спазм скрутил пах, ударил вверх и вниз, раскатился по всему телу, выгибая его и заставив коротко простонать… Пытаясь отдышаться, Влад дошел до кровати, глянул на лежащий на столике телефон. Экран светился пропущенным вызовом. Ну да, сам же на беззвучный поставил. Кого в такое время разодрало звонить? Пытаясь отвлечься, Влад, тяжело дыша, взял мобильник. Звонок от Анри. Следом — СМС. «Позвони, как только увидишь. Срочно. В любое время. У нас проблемы». Коротко и зло ругнувшись, Влад нажал вызов. Анри заговорил в трубку сразу, торопливо и с облегчением:       — Влад, в клубе взрыв. Жертв нет, только подсобку разнесло. Эта сука, он мне звонил… Представляешь?       — Так, погоди, — прервал Влад. — Ты в клубе? Точно жертв нет? Ты как?       — Да нормально я! И все наши нормально. Он мне позвонил, а через минуту — взрыв. Влад, ты когда приедешь? Тут менты и журналисты. Одни других пока не пускают, но тут такая хрень…       — Сейчас, — ровно отозвался Влад. — Сейчас и приеду. Жди меня, ни с кем не разговаривай, журналистов на территорию не пускайте. Буду через полчаса.       Тихий вечер с разговорами, м-м-мать его. Логически-эротические игры… Ладно, хорошо, что с Анри все в порядке. И что жертв нет. Что же ты за сука такая, Вадим из Питера? Пора с тобой познакомиться поближе.       Торопливо одевшись, Влад сунул в карман мобильник, вылетел из комнаты, сбежал по лестнице. Алевтине не привыкать, даже если он не вернется домой к утру… А ведь кому-то придется отвезти мальчишку на работу. Ладно, там видно будет. Главное — Анри жив и невредим. Мало им Кедрина — еще это. А может, это две стороны одной медали? Выясним. Вот знал же — ночные звонки к добру не бывают.