Подари мне зажигалку

      До больницы Влад добрался только к вечеру. Он, конечно, знал, сколько проблем создаст увольнение Кочергина, но это мало чем помогло, когда пришлось разом решать кучу вопросов от завершения тендера до обычной текучки. Кто будет заканчивать дела Кости, подписывать документы в качестве начальника отдела, координировать работу… Тамара Аванесовна соглашалась поработать исполняющей обязанности, пока Влад не найдет постоянного начотдела, но сама от этой перспективы решительно отбрыкалась. В принципе, Влад ее понимал: со здоровьем у немолодой женщины было неважно, и такую нагрузку она бы не потянула. Да и не ее это — ответственность, постоянные нервы, задержки на работе. Тамара же всегда была идеальным заместителем: знающим, ответственным, спокойным и совершенно лишенным честолюбия. Мечта любого начальника! Но Владу сейчас нужен был новый Костя и как можно скорее. Из оставшихся в отделе на такой уровень энергии, вкладываемой в работу, никто не тянул. Что ж, пока справится и Тамара, а там видно будет.       Шведы уехали, забрав материалы по трем просмотренным проектам, и Влад до последнего надеялся, что Тимур найдет способ снять информацию Марка хотя бы с одного ноутбука. Не вышло. Жесткий диск первого, выданного фирмой, восстановлению не подлежал, со вторым сейчас бился технический отдел, но Тимур, отзвонившись, откровенно сказал, что реанимировать это старье — дело дохлое. Удивительно, что старенький ноут вообще проработал столько лет, это же практически раритет. Про себя Влад посочувствовал мальчишке: неизвестно, что там у него пропало кроме проекта. Разве что Марк хранил архивы где-то еще, с его ответственностью и педантичностью — запросто. Что ж, надо купить парню хотя бы новый ноут. Но это проблема не первой очереди, главное — что там у него со здоровьем. Секретарь клиники подтвердил, что господин Резневич в данный момент находится на обследовании, состояние у него стабильное и наблюдающий врач делает благоприятный прогноз…       Фразы были сухи и обтекаемы. Влад машинально потянулся за карандашом, вертя его в пальцах, пока выслушивал, что именно делается для сотрудника господина Сокольского, уважаемого клиента фирмы «Медилан». Медики честно отрабатывали страховой контракт, и в их профессионализме Влад не сомневался, но все равно оставалось ощущение, что говорят ему не все. Хотя должны: страховку-то оплачивает «Корсар».       Глеб, закончивший в экономическом, пришел, когда Влад уже собирался уезжать. Карины в приемной давно не было, так что Воронцов прошел сразу в кабинет, глянул на собирающегося Влада, поинтересовался:       — Что, завтра зайти?       — Я думал, уже не придешь, — отозвался Влад, бросая ключи на стол. — Нет, давай сейчас.       Воронцов подтянул от стены стул, присел к столу. Посмотрел на личное дело Кости, лежащее поверх других бумаг, спросил:       — Уверен, что стоило?       — Уверен, — сказал Влад, садясь обратно за стол. — А почему нет?       — Не время, — лаконично ответил Воронцов, откидываясь на спинку кресла. — Гаденыш, конечно, но полезный. И много знает. Хотя…       — Вот именно, — кивнул Влад. — Слишком много. Глеб, ты знал, что он играет? Всерьез играет, кредиты берет.       Воронцов поднял глаза на Влада, поиграл желваками на скулах, нехотя отозвался:       — Знал. Но он держался в рамках.       — Тогда сам понимаешь, — ровно сказал Влад. — Это был просто вопрос времени. Хорошо, что он слил проект Резневича, а не нас — Кедрину.       — Мой косяк, — сумрачно отозвался Воронцов. — А теперь, думаешь, не сольет?       — Что сможет — сольет, - вздохнул Влад. — Вот когда пожалеешь, что мы не мафия, и от нас можно уйти.       — И не говори, — все так же сумрачно усмехнулся Глеб. — Но Кедрин будет дурак, если возьмет его к себе.       — Будет, — бесстрастно согласился Влад. — Но Кедрин кто угодно, только не дурак. Такую мелочь, как Костя, он выжмет и выкинет. Давай думать, что можно сделать.       — Тимуру я передал, пароли уже поменялись, — хмуро начал перечислять Воронцов. — Кочергинский ноутбук опечатан, документы он все сдал — Тамара проверила. Я-то не знаю, что там должно быть, но она говорит: все на месте. В отделе шум, конечно… Не то чтобы его прямо обожали, но Кочергин свой, а Резневич — птица залетная, на пару месяцев.       — Может, и не на пару, — уронил Влад. — Нормально доработает — предложу постоянный контракт.       — Ах, вот как, — совершенно без выражения сказал Глеб. — Тогда, конечно…       — Что конечно? — мягко поинтересовался Влад. — Парень способный, работает до одури. Или думаешь, сделай он для шведов барахло, Костя бы стал морочиться?       — Не стал бы, — все так же скучно согласился Глеб, сплетая пальцы на колене. — Влад, кого ты на работу берешь — это твое дело. Мое дело — проверить, доложить, потом присмотреть.       — Так, — вздохнул Влад. — Давай уж, договаривай. Глеб, я тебя не первый год знаю. Ты меня тоже. Давно ты стал оловянного солдатика изображать?       — Вот потому что мы друг друга давно знаем, — сухо сказал Воронцов, — я вообще это говорю. Как Резневич работает — тебе виднее. И чем работает: головой или чем еще — тоже. Но если катаешь его по городу и привозишь на работу, будь готов к последствиям. Я-то молчу, но всем рты не заткнешь.       Он сидел перед Владом совершенно спокойно, только пальцы так и были сплетены вместе, да взгляд слишком равнодушный и бесстрастный. И это было плохо. Раньше у них проблем по этому поводу не возникало. Беря Глеба на работу, — а знали они друг друга еще с тех времен, когда один был опером, а другой — адвокатом по уголовным делам, — Влад честно предупредил о своей ориентации. Все-таки в той сфере, где до этого Глеб крутился, к этому относились очень специфически, и узнай Воронцов о подобном, уже работая на Влада, мог отреагировать непредсказуемо. А узнал бы он в любом случае, иначе ему и делать в качестве начальника безопасности было бы нечего. Глеб тогда выслушал с непроницаемым лицом и сказал, что ему все равно. Мол, свои грешки есть за каждым, и пока лично ему не приходится подчищать дерьмо за Владом именно в этом плане, с кем тот спит — его личное дело. Теперь же…       — Вот оно что, - тихо отозвался Влад. — Понятно… Ладно, давай определимся. Что у меня с Резневичем, касается только нас, ты прав. Только учитывай, что будь он хреновым работником, я бы его к себе не взял. Ни под каким видом, уж поверь. Красивых мальчиков в Москве куда больше, чем у меня мест в фирме. Работает парень на совесть. И хорошо работает. Раз уж разговор зашел, этот проект он у меня на глазах делал. Сам делал, заметь, я туда ни буковки не добавил. Посмотреть хотел, что он сможет… И шанс на победу у него был вполне реальный, Костя не зря засуетился. Кстати, кто нас спалил?       — Сторож на автостоянке. Я ему приплачиваю малёхо. Так, на всякий случай. Интересно иногда знать, кто с кем приезжает и уезжает…       — Ясно, - усмехнулся Влад. — Сам виноват. Учту. Глеб, постарайся, чтоб дальше тебя не пошло. Мне-то большей частью плевать, наиграюсь и отпущу, а пацану еще жить. Никто ж не будет разбираться, что он каждый рубль из зарплаты отрабатывает головой, а не тем, на что ты намекнул.       Воронцов молча кивнул. Потом все-таки буркнул:       — Что ты там насчет клуба хотел?       Пальцы он расплел и вообще слегка расслабился, обмяк на стуле. Влад потянулся за папкой, достал пару листов с планом клуба.       — Вот, смотри. Здесь нашли официанта. Служебное помещение, чужие сюда не ходят.       Он поставил крестик карандашом, продолжил:       — Здесь — кладовка, которую взорвали. Тоже служебное помещение. Допустим, это все из одной оперы случаи. Тогда, значит, это кто-то из своих? Или нас пытаются в этом убедить?       — Влад, а ты уверен, что это – из одной оперы? — помолчав, спросил Воронцов.       Прежде чем ответить, Влад потянул еще один лист, выгадывая несколько мгновений — подумать. Объяснять Воронцову, что хозяин клуба он сам, не хотелось совершенно. Не то чтобы не доверял, но… Никому он сейчас не доверял по-настоящему — прав Симуран. Но и вообще ничего не сказать, оставив Глеба выяснять уже известные вещи, нельзя. Влад развернул к Воронцову лист со списком клиентов, бывших в клубе в оба вечера. Подчеркнул фамилию Терникина.       — Вот этот парень предлагал хозяину клуба продать ему заведение. Андрей со мной советовался… Очень настойчиво предлагал и до сих пор хочет купить.       — Ах, во-о-т как, - протянул Воронцов, вглядываясь в листок. — Погоди, так он и во второй вечер там ошивался!       — Ошивался, - подтвердил Влад. — Только там же все время кто-то толокся в коридоре, незамеченным ему было не пройти.       — Может, и не пройти, — проговорил Воронцов, разглядывая лист, — а может… Что он, даже в сортир за два вечера не вышел?       — Сортиры в другой стороне. Тут фишка в том, что оба помещения почти рядом. Но местных, я так понимаю, и менты, и вы проверили?       — Проверили, - подтвердил Воронцов. — Всех перетрясли. Но ты же понимаешь, ни нам, ни ментам все равно там правду не расскажут… То есть всю правду. А нахрена вообще такое устраивать? Рогов продавать отказался?       — Отказался. И тоже не понимаю — нахрена. Создать клубу проблемы можно было и проще. А убийство и взрыв… Это перебор. Метрдотель, конечно, там уж точно ни при чем.       — А если оно не связано? — прищурился Глеб, отрываясь от листа и в упор глядя на Влада. — Если взрыв сам по себе, убийство — само, а этот тип вообще не при делах? Я в совпадения не слишком верю, но и со счетов их сбрасывать нельзя.       — Нельзя, - вздохнул Влад. — Смотри, что вырисовывается. Этот Терникин — я узнавал, — из Питера, но и там объявился сравнительно недавно. Журналист, вроде, бывший, но унаследовал от кого-то из родни ресторан и занялся бизнесом. Зачем ему клуб еще и в Москве — непонятно. Ладно бы в Питере… Зачем ему именно этот клуб — еще непонятнее. Клуб хороший, но не уникальный. Отказал тебе владелец — найди что-то другое, какие проблемы?       — Может, дело в этой… — Воронцов покрутил в воздухе пальцем, подбирая слово, — ориентации клуба? Ну, что он для извращенцев? Без обид…       — Да какие обиды, — усмехнулся Влад. — Может. В этой сфере у «Дарлинга» отличная репутация, постоянная клиентура… Да, если он действительно хочет заведение именно такого плана, проще купить готовое, конечно. И я вполне допускаю, что он желает перебраться в Москву. Допустим, в Питере есть покупатель на ресторан, или еще как… Но зачем кого-то убивать? Это делается элементарно, сам знаешь. Пакет наркоты за бачок в туалет, звонок в полицию… Через недельку повторить до достижения нужного эффекта. Есть и другие варианты…       — Может, он псих? — абсолютно серьезно предположил Воронцов. — Слушай, Влад, все равно ведь темнишь. Я в этом деле должен наощупь пробираться, а ты куда больше меня видишь — и молчишь.       Упрек был справедлив. Не стоило и ожидать, что опытный и неглупый бывший опер не поймет, что ему выдают не всю картину. Влад пожал плечами, откидываясь в кресле.       — Глеб, и ты меня пойми. Ну, скажу я тебе, что сплю с владельцем клуба — это сильно что-то изменит? Все, что я знал про Терникина действительно важного, я тебе сказал. И не могу объяснить, почему я его с этим делом связываю — сам не знаю. Вот чувствую, что где-то подвох. Общих друзей-партнеров ни у Рогова, ни у меня с ним нет. Я его вообще первый раз месяц назад увидел. Ну, фотограф, ну, спит и с мальчиками, и с девочками — в этой среде такое сплошь и рядом. Те, кто его знает, говорят, что мужик адекватный, крыша на месте, никто никогда не жаловался. Все. Может, действительно, ему просто глянулся клуб, а официанта кто-то левый убил. И в кладовке газ взорвался сам. Все может быть. Поодиночке. А вместе получается…       — Вместе — хрень получается, — согласился Глеб, потирая виски. — Ладно, я его по своим каналам пробить попробую. Все пока?       — Все, — подтвердил Влад, вставая. — Если вопросы будут — звони. В этой кухне человеку со стороны разобраться сложно, я понимаю.       — Если бы кухня, — буркнул Глеб, тоже выбираясь из кресла, — а то не пойми что… Договорились, нужен будет ликбез по вашим заморочкам — спрошу.       Воронцов ушел, оставив у Влада слегка неприятный осадок. Нет, обижаться на «извращенца» — глупо. Глеб — нормальный мужик, не гомофоб. Для своей бывшей профессии вообще образец терпимости. И в «Дарлинге» он себя наверняка чувствовал не в своей тарелке, а тут еще непосредственный начальник замешан по уши. Просто в принципе достала постоянная необходимость скрываться, шутить со знакомыми на тему, почему такой завидный холостяк до сих пор не женат, постоянно контролировать слухи, неизбежно гуляющие по окружению… Осточертело чувствовать себя неполноценным, не имея возможности просто быть самим собой. Если он поведет в ресторан или ночной клуб Карину, это воспримут абсолютно нормально: что может быть естественнее? Если Марка или Незабудку… Воронцову не понять, что клубы вроде «Дарлинга» для таких, как Влад, редкая возможность посидеть в ресторане с тем, кто тебе нравится, потанцевать, не привлекая негодующих взглядов ревнителей морали, которым очень уж важно, чтобы у людей, ложащихся в одну постель, между ног обязательно был разный набор органов. Любовь, общие интересы, просто симпатия не так и обязательны, лишь бы сложился анатомический паззл: один орган — выступ, другой — углубление.       Садясь в машину, он в который раз подумал, что, может, имело бы смысл перебраться на Запад, где с этим проще. Но что он там будет делать? Российских эмигрантов принимают с удовольствием, пока они источник дохода, но в его возрасте пробиться в правовую систему любой другой страны — нереально. Там не будет с таким трудом заслуженного авторитета и имени, не будет фирмы, «Дарлинга» — вообще ничего не будет. А на пенсию — в бунгало под пальмами у моря — ему рано: с тоски сдохнет. И, значит, все это опять бесплодные размышления, так что к черту их.       «Медилан» встретил его восторженным возгласом главного врача, как раз пробегавшего куда-то по просторному холлу:       — Владик, вы ли это! Ой, только не говорите, что проблемы со здоровьем не позволят вам выпить рюмку коньяка со старым Шнеерзоном.       — Михаил Моисеевич, я за рулем.       — Вы-таки всегда за рулем, — всплеснул руками Шнеерзон. — Вот и Лёва говорит, что вы весь и всегда в делах, так что ему просто стыдно работать меньше. А я говорю, что дела делами, но надо же и отдыхать. И это я как врач говорю, а он говорит, что ему мои медицинские советы не по карману, мелкий поц… Владик, но вы-таки хоть чаю выпьете?       — Выпью, конечно, Михаил Моисеевич, — улыбаясь, покорился Влад. — Только я все-таки по делу. К вам сегодня моего сотрудника привезли на скорой.       — Помню-помню, — закивал Шнеерзон, стремительно уволакивая Влада к себе в кабинет на первом этаже. — Такой хороший мальчик и такой глупый. Разве можно себя так доводить? Владик, вы же его начальник, объясните мальчику, что живой и здоровый он гораздо полезнее и вам, и своей маме, и девушке, если у него есть девушка.       — Обязательно, — согласился Влад, устраиваясь в уютном кресле возле окна, за которым уже сгущались сумерки. — Михаил Моисеевич, так что с парнем?       — Ой, Владик, да что там кроме глупости, — махнул рукой Шнеерзон, тоже садясь в кресло и подгребая к себе трубку селектора: — Танюша, солнышко, сделай чаю. И найди Гамлета, детка, пусть мне занесет документы по Резневичу… Так вот, Владик, у мальчика вашего подскочило давление. В его возрасте нужно хорошо кушать и вовремя спать, а кофе пить для удовольствия, а не для того, чтобы работать по двадцать часов в сутки. Нет, правда, пороть их некому!       — Некому, - поддакнул Влад. — И что, надолго он у вас?       — А вот это уже от вас зависит, Владик, — заулыбался Шнеерзон, снова всплескивая руками и даже слегка подскакивая на стуле. — Собственно, мы-то его выпишем хоть сегодня. Давление ему Гамлет сбил, все анализы мы сделали. И вот тут маленькая проблемка…       — Говорите, — попросил Влад, вдыхая запах цветочного чая, поставленного перед ним пухленькой курносой секретаршей, словно сошедшей со страниц сказки про Аленушку, только сарафана не хватало.       — Так вот, Владик, анализы показали, что сердце и сосуды у мальчика в полном порядке, — заговорил Шнеерзон уже серьезно. — Если бы не это, он бы так легко не отделался — все-таки под двести скакнуло. Кому другому хватило бы для инсульта, но он мальчик здоровый на удивление. Дай бог всем детям моей мамы такое сердце и сосуды, в наше время это редкость — пальчики оближешь. И я бы его хоть сейчас проводил из клиники, чтоб не занимал зря палату, но…       В дверь постучали. Шнеерзон сорвался с места, нимало не смущаясь ни почтенным возрастом, ни положением главврача, подбежал к двери и тут же вернулся в кресло с пачкой документов, продолжая:       — Так вот о чем я… Насколько я понял, молодой человек на вас, Владик, работает недавно. Потому что ваши ребятки так себя не запускают, спасибо нам и их начальнику.       — Всего пару недель, — подтвердил Влад настороженно. — Он стажер из института.       Михаил Моисеевич снова покивал, подул на поднятую чашку с чаем, вытягивая губы трубочкой, осторожно пригубил чай, но снова поставил на стол.       — Понимаю… И лечился он до этого в обычной поликлинике, а тем, кто его вёл, я бы руки пообрывал и гнал из нашей профессии поганой метлой. Нет, вы только подумайте, мальчик даже не знал, что у него весной была пневмония. Вы представьте! Он ее на ногах перенес! С температурой — в институте! Без флюорографии, без правильного лечения, с диагнозом то ли грипп, то ли ОРЗ — он даже не знает!       Михаил Моисеевич возмущенно поджал губы, став совершенной копией своего брата-близнеца, когда тот находил в отчете какую-то дикую, по его мнению, ошибку. Влад вздохнул. Шнеерзоны — оба — были замечательными специалистами в своем деле и от окружающих ждали того же, отказываясь понимать, как можно схалтурить на работе. То есть понимать понимали, но возмущались каждый раз просто с упоением.       — Михаил Моисеевич, — попросил он мягко, — мне бы попроще: в чем проблема и как ее решать.       — Ну да, ну да, Владик, простите, — виновато закивал Шнеерзон. — Грубо говоря, проблема в том, что ваш молодой человек недолечился, да и лечением это назвать нельзя. Ему просто назначили абы что, и это абы что загнало инфекцию внутрь легкого, где образовался воспалительный очаг. Внешне это ничем не проявляется. Ну, познабливает его вечерами, покашливает иногда в дождь, устает быстрее. Иммунитет, конечно, снижен. Люди с этим годами живут, если организм достаточно сильный. Но лечить-то надо, иначе маленький очаг разрастется, а это, сами понимаете, большие неприятности.       — И что? — осторожно поинтересовался Влад.       — Так случай-то не страховой, — развел руками Шнеерзон. — Владик, вы же понимаете, что все упирается в деньги и время. В нашем договоре четко прописано, что фирма оплачивает лечение, если заболевание начинается в период работы сотрудника в данном учреждении. Вот сегодняшний криз — это наша работа, без всякого сомнения. А воспаление, о котором я говорю, оно началось уже давно. Владик, я вовсе не подозреваю, что вы-таки жлоб, но если мальчик у вас просто временно… Это неделя больничного, потом недешевые препараты и процедуры еще примерно месяц, а если учесть, что жизни это пока что никак не угрожает, то нужно ли оно вам — платить за паршивую работу моих, с позволения сказать, коллег? Чтоб им, поцам недоделанным, самим так лечиться…       — Я понял, — кивнул Влад, отпивая чай. — Михаил Моисеевич, думаю, в качестве исключения фирма оплатит полный пакет услуг. Резневич почти выпускник, после окончания учебы мы его ждем на постоянную работу. Так что…       — Ну да, ну да, тогда конечно, — радушно заулыбался Шнеерзон, отхлебывая из чашки и щурясь от удовольствия. — Если ему у вас работать… Тогда мы все делаем полным пакетом, да, Владик?       — Полным, Михаил Моисеевич, — подтвердил Влад. — Неделя, говорите?       — Минимально. И потом пару раз в неделю к нам на процедуры. Ну, это после работы можно. Таблетки, конечно, он тоже дома попьет. Я вот не знаю, нам пока никто из родных не звонил. Или он из другого города?       — Из другого, — подтвердил Влад, смакуя действительно очень вкусный чай. — Так что и не позвонят. Михаил Моисеевич, можно с ним поговорить? Хочу сказать, чтобы не дергался и спокойно лечился.       — Я вас умоляю, Владик, почему же нельзя? Он, наверное, дремлет, но вы же не собираетесь мотать ему нервы, а совсем наоборот…       Марк, однако, не спал. Маленькая одноместная палата больше походила на гостиничный номер: кровать, стол-тумба, холодильник с телевизором, неброские обои в цветочек и кремовые жалюзи на окне, ковровая дорожка. Только стойка капельницы у кровати да тянущаяся к руке мальчишки трубка сразу ломали этот сдержанный казенный уют. Влад подошел, подвинул стул и присел рядом, спросил негромко:       — Ты как, мальчик?       — Нормально.       Тихий бесцветный голос, взгляд мимо – в стену.       — Я звонил, ты отключил телефон.       — Батарея села.       — Ясно, - кивнул Влад, наклоняясь ближе. — Отдай медсестре, пусть поставят на зарядку. Марк, я говорил с врачом, тебе придется полежать неделю.       — Понятно.       Что ж, а чего он ждал? Мальчишка еще в себя не пришел, это естественно после такого стресса. Да и накачали его наверняка чем-то успокоительным. Ничего, пусть отлежится. Влад вздохнул, протянул руку и легонько провел по темным коротким волосам, в которые так хотелось запустить пальцы на всю длину, потянуть назад, чтобы удобнее поцеловать чуть припухшие губы. Нельзя. Не сейчас. И опять неделю терпеть — с ума сойти.       — Марк, тебе привезти что-нибудь? Планшет, ноутбук?       — Не надо, — откликнулся мальчишка после паузы, голос у него заметно дрогнул, и Влад выругал себя, вслух мягко сказав:       — Ну и правильно. Отдыхай. Считай, у тебя отпуск. От меня и от работы. Ты ведь понимаешь, я не смогу ездить каждый день — меня здесь слишком хорошо знают. Пару дней отлежишься, а в понедельник я позвоню — скажешь, что тебе нужно.       — Хорошо, — так же послушно и бесцветно согласился Марк, и было ясно: не скажет.       — Марк, — терпеливо сказал Влад, — я понимаю, что тебе плохо. Не буду говорить, что все в порядке, но главное сейчас — твое здоровье. Никакой тендер его не заменит. Так что лечись, ладно? У тебя медицинская страховка от фирмы, помнишь? Ты здесь уважаемый клиент, так что если что-то понадобится, даже не вздумай стесняться: все уже оплачено. И мне жаль, что так получилось.       — Кто это был? — тихо спросил Марк.       — Марк, меня сюда пустили с условием, что ты не будешь нервничать.       — Вы думаете, я так — не буду? Кто это был?       В голосе мальчишки впервые прорезалось что-то живое, и Влад его прекрасно понимал. Действительно, не скажи — изведется еще сильнее.       — Костя Кочергин, — сказал он и поправился: — Константин Георгиевич, начотдела. Бывший.       — Бывший? – переспросил Марк напряженно.       В дверь заглянул врач, который привел Влада сюда, предупредив, что лучше не засиживаться. Как же его… Гамлет. Состроил грозное лицо, нахмурив кустистые брови над черными кавказскими глазами, постучал пальцем по запястью — время.       — Конечно, бывший, — спокойно сказал Влад. — Не буду же я держать человека после такого.       — А тендер? Там, на ноутбуке…       Мальчишка привстал на локте, не обращая внимания, что едва не сдвинул иглу капельницы.       — Марк, - мягко сказал Влад, поднимаясь, — меня сейчас твой врач в шею вытолкает и будет прав. Я приеду в понедельник, хорошо? Лечись и ни о чем не думай. Ты вымотался до предела, теперь придется взять тайм-аут, чтобы прийти в себя.       Выходя, он не удержался, обернулся. Марк лежал на спине, глядя в потолок, и выглядел совершенно потерянным и несчастным. Да, нелегко ему будет выдержать неделю. И приезжать каждый день нельзя: не поймут такой заботы директора фирмы об обычном стажере. Впрочем, кто сказал, что Марк был бы рад его визитам? Скорее уж наоборот. Поэтому пусть отдыхает спокойно. Теперь хотя бы ясно, почему он так быстро и сильно уставал по вечерам. Дело не только в напряжении от секса. Что ж, посмотрим, как будет после лечения.       Ведя машину, для которой перед этим с таким трудом нашел парковку — «Медилан» располагался на Полянке, в районе престижном, но жутко неудобном — Влад думал, что подводные камни в их отношениях только начинаются. Вот, уже Глеб знает. С самого начала это было рискованной затеей, чреватой неприятностями, — приводить Марка в фирму. Но на иную приманку мальчишка, пожалуй, не клюнул бы. И не забирать же его в другую клинику, чтобы чаще видеться эту несчастную неделю — глупо. Ничего, пусть… А он в эту неделю может, наконец, уделить время Незабудке. Анри в последнюю встречу обронил, что саб Корсара слишком вызывающе ведет себя в клубе, кокетничая со всеми напропалую. Понятное дело, паршивец рассчитывал именно на то, что Владу моментально об этом сообщат. А за попытку руководства снизу нужно наказывать, причем совсем не так, как этого ожидает заигравшийся саб.       Телефон тренькнул смской. Влад вытянул трубку из держателя, глянул. Номер Симурана. И сообщение: «Инфа по Р. в почте».       Дома он первым делом, едва вымыв с дороги руки и попросив Алевтину принести ужин в кабинет, сел за компьютер. Почта, заархивированная папка, несколько файлов. Три фотографии — их Влад оставил на потом. Несколько листов четкого изложения событий перечитал дважды. Свидетельские показания Марка, протокол вскрытия Натальи Игоревны Рожновой, тысяча девятьсот девяносто пятого года рождения, г. Москва… протоколы дорожной инспекции. Всего девятнадцать, на два года младше Марка. Не справилась с управлением… Содержание алкоголя в крови, степень поражения тканей… Свидетельские показания Бортко С. В… Проезжал мимо, увидел аварию, остановился. Молодец мужик, не побоялся подбежать к уже горящей машине. Успел вытащить пассажира — и тут рванул бензобак. Марк, значит, отделался легкими ушибами — и пирофобией. Девочка… Ну, там - понятное дело.       Он открыл фотографии. Какая-то вечеринка, все молодые, растрепанные, явно навеселе. Марк обнимает за плечи невысокую тоненькую девушку с длинными темными волосами. Лицо полускрыто челкой, виден только густо накрашенный рот. У Марка счастливо-шалые глаза, губы тянутся в удивленной улыбке. Вторая фотография – набережная реки. Здесь они уже позируют, девочка Марку по плечо, приникла, прижалась к этому плечу щекой. На прошлой фотографии казалась выше, взрослее, а здесь — личико почти без косметики, совсем еще детское, на плечах — явно ей большая мужская куртка поверх пиджачка, а Марк в одном свитере, хотя небо затянуто тучами и деревья голые. Третья фотография: девчонка сидит на капоте белой машины. Маечка, облегающие джинсы на кокетливо скрещенных в лодыжках стройных ногах, в руке банка то ли пива, то ли лимонада… Марка рядом нет: может, он снимал?       Влад смотрел на миленькое личико девушки, сияющую улыбку, банку в руке. Малолетка, соплячка. Пьяной — за руль. Если бы не Бортко С. В. шестьдесят четвертого года рождения, из дотла выгоревшей машины достали бы два обугленных трупа, а не один. Вспомнилось: «Наташа! Там Наташа! Ее, не меня!» И еще: «Уберите огонь. Я все сделаю, правда, все, только уберите…» Влад отодвинул тарелку с едва тронутым ужином. Впрочем, он и не был особо голоден: сначала аперитив со шведами, потом сладкий чай в клинике… Нет, есть не хотелось. Вернуться в город и остаться на ночь в «Дарлинге»? Уж точно не сегодня, тогда не стоило и приезжать. День выдался тот еще, а он, кажется, неделю нормально не высыпался. Значит, ванна вместо обычного душа и спать.       Он еще раз проверил зачем-то телефон. Смска от Незабудки. «Спокойной ночи, хозяин. Я думаю о Вас». Набрал привычное: «Спокойной ночи, Незабудочка моя». Нажал «отправить». Список контактов ехидно предъявил – Незабудка, а выше: Нежданов Г., Настасья из рекламного, Мшацкий, Морозов, Минаева С., Мелехов Тимур, Марк... Влад отложил телефон. Хватит страдать ерундой, пусть мальчишка и в самом деле отдохнет. Заслужил.       В понедельник телефон Марка все так же был недоступен. Влад позвонил часов в десять, потом еще раз в полдень. «Абонент вне зоны действия сети». Это уже начинало раздражать. Стресс стрессом, но нужно ведь и голову на плечах иметь. А если бы он понадобился по делу? Уточнить что-то по отчету, над которым он работал до тендера, или по страховке. Не тяжелобольной, в конце концов. По идее, можно было позвонить лечащему врачу, прикрывшись все той же страховкой, которую мальчишке теперь оплачивают сверх обычного договора, в индивидуальном порядке. Но не много ли чести? И все-таки в обеденный перерыв он позвонил еще раз. Против ожидания, Марк ответил, совершенно бесцветно и словно издалека:       — Да…       — Марк, я звоню тебе третий раз, — едва сдерживаясь, сказал Влад. — Я, кажется, просил не выключать телефон.       — Извините.       И что вот с ним делать? Влад глубоко вдохнул, унимая раздражение.       — Тебе нужно что-нибудь привезти?       — Спасибо, обойдусь. У вас дела, наверное. Вот и занимайтесь ими.       В голосе слышалась четкая звонкая злость и обида. Да что с ним творится? Ведь знал, что Влада не будет два дня, должен понимать — почему.       — Марк, — ласково поинтересовался Влад. — Ты мне ничего не хочешь сказать? Например, почему ты разговариваешь со мной в таком тоне и с какой радости я должен это терпеть.       — Извините, - снова прозвучало из трубки, и на этот раз голос был совсем другой, срывающийся во всхлип, а потом мальчишка выпалил: — Да не трогайте вы меня! Оставьте в покое! Что у вас, правда, своих дел нет?       Влад слушал гудки сброшенного звонка, не понимая вообще ничего. Попытался перезвонить — и снова нарвался на выключенный телефон. Что ж, он все равно собирался в клинику — вот и разберемся на месте.       В этот раз обошлось без чая и задушевных разговоров: Шнеерзон-старший, как он любил себя именовать, хотя старше был ровно на полчаса, занимался своими делами, чему Влад только обрадовался. Не было у него настроения пить чай.       К Марку его тоже провели без лишних вопросов, и даже если доктор Гамлет удивился подобному вниманию господина Сокольского, то оставил удивление при себе, только предупредил, что больного и в этот раз лучше не волновать: с утра у него опять повысилось давление. И обронил: зря вчера отпустили домой, но молодой человек очень настаивал…       Домой? Влад шагнул в палату, улыбаясь, но с твердым намерением вытрясти из мальчишки всю подноготную. Если он мотался к себе на квартиру, то зачем? И почему вернулся в таком состоянии? Но улыбка пропала зря — Марк лежал лицом к стене, почти с головой укрывшись одеялом. В июльскую жару!       Влад присел рядом, ровно поинтересовался:       — И как это все понимать?       Мальчишка молчал. Потом нехотя отозвался:       — Я вас не просил приезжать. Оставьте меня в покое. Что, если платите за лечение, так можно…       Что можно — он не договорил, сорвался на всхлип. Влад взглянул на часы: полтретьего. Ничего срочного или обязательного сегодня в распорядке нет, обычная текучка, но даже если бы и было…       — Марк, — сказал он так мягко, как только мог. — Что случилось? Обычно ты себя так не ведешь. Чем тебя обидел лично я?       И попал прямо в точку. Мальчишка, наверняка приготовившийся к ответной агрессии, всхлипнул опять, сжался под одеялом, замотал головой, пытаясь зарыться в подушку. Влад терпеливо ждал, потом протянул руку и осторожно погладил по плечу, повторив:       — Ну, Марк…       - Ничем, - проговорил Марк из-под одеяла, не поворачиваясь к Владу. — Ничем вы меня не обидели. Извините. Я не хотел… Просто…       — Просто случилось что-то очень неприятное, так? — ровно уточнил Влад. — И ты сорвался на меня, потому что подвернулся только я, верно?       — Извините, - измученно повторил Марк.— Не надо приезжать, правда. Если я вам по работе не нужен…       — Мальчик, — вздохнул Влад, — ты мне нужен, и не только по работе. Мне не нравится, как ты себя ведешь, но тебе ведь и самому это не нравится, правда? Не проще сказать мне, что случилось? Вдруг я могу это уладить?       — Не можете, — после паузы, которую Влад терпеливо переждал, отозвался Марк. — Извините, правда… Но вы не можете. Я…       Он опять замолчал, потом сказал глухо:       — У меня на этом ноуте все было: архив работ, свои файлы, фотографии… Бабушкины, и так…       Он не сказал, чьи еще фотографии, но догадаться было несложно: Марк не производил впечатления любителя селфи. Значит, снимки той девочки, Наташи. Вот же…       — И никаких копий? – бесстрастно уточнил Влад.       — Были копии! Я на флешку все скидывал! А вчера…       Он опять всхлипнул, уже пытаясь сдержаться, продолжил:       — Я вчера домой отпросился. Ну, на квартиру… Думал, возьму флешку…       Что Влад обещал ему привезти ноутбук, не прозвучало, но ясно же.       — А флешки — нет, — подозрительно спокойно закончил Марк.       — Ты уверен? Может, сунул куда-то?       — Сунул. Перед тем, как к вам ехать. В тумбочку. Пустую. Захочешь не потеряешь… Ладно, что я…       — Да, — негромко сказал Влад. — Здесь я действительно вряд ли помогу, извини.       — Вы тоже, — совсем по-детски попросил Марк, — извините, ладно? Что-то я расклеился… Вы не приезжайте, я же понимаю… Все равно я сплю все время…       И замер, прячась в одеяло от Влада и от всего мира заодно.       Обратно Влад вернулся, заручившись клятвенным уверением доктора Гамлета, что они делают все возможное: антибиотики, витамины, поддерживающая терапия, физиопроцедуры… Завтра, как только позволит контроль давления, начнут сеансы вибромассажа в каком-то особом японском аппарате полного погружения. Влад кивал, старательно играя работодателя, решившего оценить качество услуг, предоставляемых его сотрудникам, но думая совсем о другом. Допустим, купить ноутбук несложно, проблема в потерянной информации. Марк в Москве чужой, дом в деревне он продал, и, скорее всего, на жестком диске ноутбука у него хранилось все, что он мог считать своим. Да, проблема. Но попытаться-то можно?       Из-за закрытой двери техотдела слышалась пальба. Несерьезная, то ли киношная, то ли игровая, но азартная. Влад покрутил ручку, вошел, особо не скрываясь, но и не привлекая сходу внимания, и застал картину, от которой любой начальник просто обязан был взбелениться, неважно, что рабочий день полчаса как закончился. Его отдел техподдержки в полном составе собрался в углу, окружив три сдвинутых компьютерных стола. В просветы между спинами и головами на мониторах виднелось танковое сражение: разрывы снарядов, весьма реалистичные холмы и дороги… Сбоку от играющих еще на одном столе нагло высился ящик пива, и периодически к нему протягивалась рука сидящего рядом, не глядя, нащупывала бутылку и утаскивала, передавая дальше. Очередной взрыв перекрылся слаженным стоном:       — Су-у-уу-ка… Паскуда! Давай, Тимыч, под башню ему!       Хмыкнув, Влад подошел сзади, молча полюбовался внеурочной работой отдела. Присел на край стола рядом с пивом и, когда к ящику протянулась очередная рука, поинтересовался:       — Надеюсь, наши побеждают?       Несколько мгновений пришлось выждать, но потом полдюжины голов, как по команде, повернулись к нему, и кто-то протянул:       — Ой, мля…       — Что-то вроде того, — согласился Влад, доставая из ящика бутылку и разглядывая этикетку. — Практически мое второе имя. Да вы не отвлекайтесь, господа, не отвлекайтесь…       — Владислав Алексеевич, — взмолился Тимур, азартно двигая мышкой и ухитряясь выбивать другой рукой на клавиатуре дробь, которой позавидовал бы профессиональный пианист. — Хоть увольняйте, только дайте доиграть!       — Тима, — усмехнулся Влад, пальцами срывая крышку с бутылки, — ты меня прямо за монстра держишь. Играйте, я посижу. Интересно же…       Он глотнул из горлышка, устроился удобнее, забавляясь растерянностью ребят. Впрочем, о нем тут же забыли или сделали вид, что забыли. На мониторе Тимура пыльным цветком распускался очередной взрыв, парень, сидевший дальше, что-то азартно крикнул — и про Влада забыли по-настоящему.       Примерно полчаса он терпеливо наблюдал, попивая на удивление неплохое пиво и слушая возгласы, где мог понять разве что половину слов, да и те, как подозревал Влад, имели совсем другое значение, кроме общепринятого.       — Вали его, вали, засаживай! Да! Да! Е-е-е-есть!       Техотдел взорвался восторженным ором, парни и взрослые мужики хлопали друг друга по плечам, матерно радовались и смаковали, как они — этих! Влад молча умилялся, неторопливо допивая бутылку, остальные мгновенно расхватали жаждущие победители. Потом к нему пробился Тимур, которого не переставали хлопать по плечам и изъявлять восторг, негромко сказал:       — Владислав Алексеевич, если что, это моя дурость, ребята ни при чем.       — Тима, — слегка напоказ вздохнул Влад. — Ну что ты, в самом деле. Я давал повод заподозрить себя в неадекватности? Ты как, уже освободился?       — Да там теперь без меня разберутся, — махнул рукой Тимур. — Пойдемте, где потише.       В маленькой каморке за толстенной дверью и впрямь было тихо, только шумел на столе работающий системный блок со снятой боковой панелью. Внутри что-то мигало разноцветными огнями, шелестело и иногда пофыркивало. Тимур жестом предоставил Владу единственный стул, сам присев на совершенно допотопного вида стеллаж из арматуры и оргалитовых плит. Глянул вопросительно:       — Тим, я насчет того ноутбука, — сказал Влад, присаживаясь. — Он совсем безнадежный?       Начальник техотдела и победитель танковых армад тоскливо вздохнул:       — Владислав Алексеевич, барахло оно и есть барахло. Я же говорил.       — Говорил, — согласился Влад. — Бог с ним, с ноутом, Тима, я про инфу. Ее снять можно?       Тимур скривился, словно надкусил редкостно кислый лимон, выдавил:       — Теоретически — можно. Если очень-очень нужно. Только проще… даже не знаю… горсть гвоздей по полю рассыпать, а потом собрать. Там сгорело все почти вчистую. Есть программы, которыми можно что-то восстановить, но это такой головня-я-к…       — Тимур, - мягко попросил Влад, проникновенно глядя в глаза. — Попробуй. Понимаешь, у парня там весь личный архив накрылся. Фотографии, документы… А он сирота, у него, кроме фоток, от родных ничего и не осталось. Парень в больницу из-за этой истории попал, а виноват-то наш человек, из фирмы.       — Гондон штопаный, а не человек, — хмуро уточнил Тимур. — Блин, ну я не знаю… Бэкап этого студента делать не учили? Скинуть все на диск или флешку ему религия не позволяла?       Влад пожал плечами, понимая, что деваться от прямого приказа начальника Тимуру некуда, а вот выполнить приказ можно по-разному. И потому приказывать — нельзя.       — Да говорит, что делал. То ли хозяйка квартиры при уборке флешку выкинула, то ли еще что. Тим, если уж ты не сможешь… Не в службу, а в дружбу, а?       Тимур почесал нос, еще тоскливее посмотрел на Влада, вздохнул. Видно было, что ему смертельно хочется отказаться, но теперь, после танков и пива… «Это я очень удачно зашел», - удовлетворенно подумал Влад.       — Я попробую, - сказал он уныло. — Не обещаю, но попробую. Что смогу — соберу по кусочкам. Только это небыстро будет, несколько дней.       Влад прикинул, вспоминая мельком увиденную в личном деле дату. Да, как раз скоро у мальчишки день рождения. Раньше времени, конечно, его обнадеживать не стоит, но если получится, то подарок выйдет что надо. Он вытащил портмоне, достал карточку, протянул Тимуру.       — Тим, не хочу с бухгалтерией возиться. Купи сам ноутбук, ладно? Не экономь, возьми действительно хороший. И скинь все, что сможешь вытащить, на него. За неделю управишься? С меня, если что, причитается. Не по ведомости, а так.       — Да ладно… Еще я с вас не брал…       — Не спорь с начальством, - улыбнулся Влад, поднимаясь. – Скажешь, когда у вас очередное сражение – приду с пивом.