***
Мелисса допила остаток кофе, сжала в руке лямку сумочки и, выдохнув, ступила за порог дома. В голове гулял недобрый ветер, сердце трепетало от одной только мысли про экзамен, а все существо сопротивлялось выходу на улицу. — Удачи, милая, — женщина ободряюще улыбнулась. Как и подобает матерям, она беспокоилась на ровне с дочерью, но в силу возраста умело скрывала волнение за маской спокойствия и уверенности. Миранда кивнула ей, как бы подгоняя. — Спасибо, мам, — девушка через силу улыбнулась в ответ, пытаясь унять дрожь в голосе, чтобы хотя бы мать не волновалась. Ей вредно. — Хоть бы лицо попроще сделала, а то такая кислая мина, будто не на последний экзамен идешь, а на смертную казнь. — Давай не сейчас. Не хочу об этом говорить, — Лили нахмурилась. — Кто ж тебя спрашивает, дорогуша? Она фыркнула в ответ, но ничего больше не сказала, а Билл продолжил свой треп. Свернула на другую улицу, выйдя на оживленный перекресток, сверилась со временем на телефоне: не опаздывает. Но, как это часто бывает от волнения, Лили почти бежала вплоть до здания Института и остановилась только, ступив на территорию учреждения. Студентов уже впустили в класс. Морган шмыгнула в помещение, бросив короткое «здравствуйте», и уселась за крайнюю парту возле входа. Перед ней лежала перевернутая стопка белых скрепленных листов с заданиями по истории. История. От одного только этого слова у Лили неприятно сводило желудок, ком подкатывал к горлу, ведь на журфаке у нее не было ни одного настолько нелюбимого предмета, кроме истории, конечно же, которая стояла на ровне со значимыми предметами. Ведь если в математике все подчиняется определенной логике, а в английском и французском все можно запомнить через пример, то история не поддавалась никаким объяснениям, хоть ты тресни. Вот взять ту же Англию. Она воевала в свое время с Францией… и так одиннадцать раз! — Надеюсь, мне не надо повторять, что будет с теми, кто решит списать, — преподавательница встала перед учениками, грозно оглядывая всех до одного поверх прямоугольных очков. — У вас есть три часа. Можете начинать. Хотя никто никогда не осмеливался списывать, на каждом экзамене преподаватели все равно напоминали о последствиях. А те, кто позволял себе такую непростительную роскошь, считался «предателем» и «негодяем». Мелисса сжала в правой руке карандаш, которым минуту ранее нервно постукивала по поверхности стола, пытаясь собрать свой мозг в хоть какую-нибудь приличную кучку, чтобы что-то написать. Экзаменационная оценка влияет на общий балл всего лишь на 15-20%, но именно этих пятнадцати процентов хватало Морган, чтобы лишиться стипендии, которой она оплачивает свое обучение. Чем больше зависело от экзамена, тем сильнее она рассредотачивалась, тем сильнее впадала в панику. Сердце в груди бешено колотилось, и на миг казалось, что сейчас вот-вот лопнет. Дышать становилось все труднее. Она оттянула воротник толстовки, который, казалось, душил ее в своих тисках, но это был не он. С каждым новым вопросом девушка все больше и больше осознавала, что ничего не помнит. Глаза предательски защипало. Да, Лили, сейчас однозначно самое время! Если она сейчас заплачет, этот позор будет с ней очень надолго. Кончик карандаша треснул под давлением. Она тихо чертыхнулась. Поточила, но он снова треснул. И снова, и снова, и снова… — Успокойся ты уже, — чуть ли не с раздражением подал голос Билл. «Да, именно тебя мне только не хватало сейчас», — подумала девушка. — Просто выдохни. Я понимаю, что ты не любишь этот предмет (по правде, у меня складывается впечатление, что даже меня ты ненавидишь меньше, чем историю). Ты неделю повторяла весь материал сутками, осталось только повторить все еще раз. Все получится. Морган сделала еще несколько глубоких вдохов. Сейчас Билл прав: надо успокоиться. Или вся эта комедия закончится весьма трагично. «Всего лишь обвести в кружок нужный ответ, — успокаивала она себя, — давай, Морган, это несложно. Мы это проходили, надо только повторить еще раз». Девушка дрожащей рукой неуверенно обводила нужные, по ее мнению, ответы, сопоставляла факты и даты, а в конце развернуто ответила на два вопроса, но ей все равно казалось, что этого мало. Она была не уверена абсолютно во всех выбранных ею ответах. — Успокойся, ставь точку и уходи уже, — Билл с явным нетерпением подгонял ее. Минут двадцать назад аудиторию покинул Джон, это и подстегнуло Мелиссу пошевеливаться и соображать реще. Заключительная проверка ответов. Она взяла сумку и молча вышла. За пределами кабинета ее сердце устроило очередной виртуозный концерт, дыхание участилось, но самое страшное уже позади. Несколько выдохов, все в норме. — Эй, Лили! — знакомый голос окликнул ее. Морган сразу же обернулась и растянулась в теплой улыбке, увидев перед собой Джона. Она смахнула остатки волнения, паники и слез и по привычке убрала короткие волосы за уши. Какое-то облегчение наполнило все тело. — Держи. Тебе вроде нравится двойной латте? — он подал ей большой стакан. — На тебе лица нет, сильно волновалась? — Божечки, спасибо большое! — девушка жадно отпила, блаженно закрыв глаза. — С этой экзаменационной неделей нервы ни к черту. Ты мой спаситель. — А меня поблагодарить не хочешь? — возмущенно подал голос Билл. Конечно же, Морган проигнорировала частично риторический вопрос. Стараясь забыть про недавний стресс, она неспешно двинулась с Джоном к выходу, разговаривая о предстоящих зимних каникулах и долгожданном Рождестве.***
Лили подобрала подол платья, удобнее усевшись в кресло, поднесла к губам чашку и отпила ароматного чаю. Черные волосы струились по плечам и оканчивались где-то на уровне поясницы. Здесь время неосязаемо, но по ощущениям девушки прошло около двух часов с момента ее засыпания. Билл сидел в соседнем кресле и молчал. После встречи с Джоном Лили между слов позвала его в кино, где Сайфер так и не дал, назло ей,