Смертельная любовь

Наверху нас ждал тот же ангел что и принёс весть от Шепфа. Он поспешил навстречу маме, дрожа маленькими белыми крыльями. Мне ужасно хотелось вновь оказаться в своей комнате в тишине, которую не посмеет нарушить ни один смертный, пусть он хоть сам создатель. Голова жутко болела, а ноги едва несли меня вперёд. В голове было так много вопросов и ни единого ответа, только мысли постоянно возвращались к содержимому письма и паре на Земле. «Они не мои родители, не настоящие… они совсем другие, с другой жизнью, возможно даже с другими именами. Моя настоящая мать здесь, Верховный Серафим, а отец — на Земле, оплакивает погибель двух самых родных ему людей. А они… чужаки, не моей крови…» Негодование вперемешку с яростью смешались в один коктейль эмоций, который вот-вот снесёт меня с ног. Я настолько погрузилась в собственную пучину отчаяния, что даже не слушала о чем говорят ангелы и только голос серафима смог вернуть меня в реальность: — Что?! Где он?! — она схватила парня за край рубашки и притянула к себе — говори немедленно! Тот сжался под напором женщины и едва слышно промямлил: — В рубиновом зале, госпожа, ожидает вашего прибытия… Мама отпустила слугу и повернулась ко мне: — Ева, пошли. — Что? Ку… Ребекка, не дослушав, также властно взяла меня за руку и потащила за собой ко входу в цитадель. Я плелась за ней по бесконечным коридорам, насквозь пропахших воском и какими-то маслами. От них становилось дурно в голове. Ухудшали положение мои огромные дьявольские крылья, на которые кидали пренебрежительные взгляды клерки и прочие ангелы. Затем они смотрели на маму и спешили отвести взгляд. «Маму здесь действительно уважают…» Один коридор сменялся другим, за одним поворотом тут же непременно появлялся второй. Голова начала кружиться от душных ароматов и казалось, я уже должна упасть в обморок, как вдруг мы остановились возле огромной резной двери. На ней было множество древних рисунков и рун, но мама не обратила на них никакого внимания. Её кулак со всей дури ударил по старому дереву: — Откройте! За опорой послышался шорох и приглушённые голоса. Мама ещё несколько раз постучала, а затем отступила и, наконец, повернулась ко мне, словно только сейчас вспомнила о моём присутствии, и заглянула в глаза. Я пыталась понять какие эмоции сейчас руководят ею, но не смога разобрать. Руки мамы легли мне на плечи и бережно сжали их. — Дальше ты пойдёшь сама… — с этими словами она отстранилась. — Что?! Куда?! Зачем?! Ответом на мой вопрос оказался скрип открывающейся тяжёлой двери и я замерла в ожидании увидеть кто скрывается за ней. Поначалу маленькая щелочка открыла вид в огромную залу с высокими окнами и кровавого цвета стенами. Она становилась всё шире и шире, открывая вид на потёртую временем старую мебель. — Ничего не говори ему, хорошо? Я постараюсь что-то сделать… — прошептала Ребекка и отстранилась от меня. «Кому? О чем?» Спустя мгновения я почувствовала энергию и сорвалась с места, навстречу ей. Я влетела в зал и моя голова завертелась во все стороны. — Люцифер! Дьявол стоял у окна, опустив руки и смотря на меня исподлобья. Его вид застал меня врасплох. Когда-то яркие алые глаза потухли и теперь смотрели с болью, а кожа стала серой, словно у мертвеца. Огромные чёрные круги под глазами и впадины на скулах заставили меня невольно вздрогнуть и я замерла на месте не в силах пошевелиться. — Люцифер… — его имя слетело с моих губ и осталось витать в этом запрелом воздухе, отбиваясь от голых каменных стен. На секунду алые глаза вспыхнули огнём, но он снова погас, а тело мужчины напряглось. Он хотел подойти, но оступился и больше не шевелился. «Пришла моя очередь делать первый шаг» Я ступила ему навстречу, медленно и тихо, словно кошка, боящаяся спугнуть мышь. Несколько шагов и я уже была рядом. В нос ударил родной запах и что-то в груди защемило, когда его губы, его глаза были всего в нескольких сантиметрах. «Насколько он далёк и близок одновременно…» Дьявол поморщился словно от удара, а его взгляд прошёлся по всему моему телу, осыпав его огненными колючками. «Ну же, иди ко мне…» Как только я посмотрела ему в глаза, все сомнения улетучились и я осознала какой дурой была и какую ошибку совершила. Да, я понимала и до этого, но сейчас… от осознания того как мало времени у нас осталось, все чувства обострились и теперь беспощадно пожирали меня изнутри. Сейчас я хотела только одного: не терять больше ни минуты на пустые разговоры, перепалки и ссоры друг с другом. Моя рука медленно потянулась к колючей щеке дьявола. Он дёрнулся, когда наши тела соприкоснулись, но не отстранился, лишь вопросительно посмотрев на меня. — Ева, … «Его голос… О Шепфа, в нём будто таится вся горечь и страдания мира…» мне стало не по себе, но я даже не подумала убрать руку. — Ева, я… — Замолчи… — прошептала я, перебивая, и в нетерпении притянула эту глыбу льда к своим губам. Его тело, поначалу неуверенное, словно у мальчишки, задрожало и не шевелилось, пока мои руки мягко обвили его шею, оставляя обжигающие отпечатки на бледной и холодной коже. «И это мой дьявол? И это то самое воплощение зла?..» Я отстранилась от его губ и прижалась лбом к его лбу. — Не бойся… Мужчина тяжело выдохнул и его тело начало понемногу расслабляться. Напряженные до предела мышцы обмякли, а руки неуверенно потянулись ко мне. Я перехватила их и положила на свою талию, не отпуская. Наши пальцы переплелись и соединились в замок. Я посмотрела на них, а затем снова подняла лицо к лицу мужчины. Теперь была его очередь. Его поцелуй стал настойчивее и в какой-то момент я начала задыхаться в его объятиях. Температура между нами стремительно возрастала, а по телу разлился жар. Я захотела его прямо здесь, в этом пыльном зале, на у виду у всех зевак. Стон желания сорвался с моих губ и Люцифер отстранился, оставляя меня в мучительном нетерпении. В его глазах не было намёка на страсть — лишь искреннее облегчение и любовь. Его пальцы пробежали по моей спине, касаясь каждого позвонка и ожидая реакции моего тела на его прикосновения. Я выгнулась как дуга, упираясь руками ему в грудь. — Не могу поверить… — прошептал он, заглядывая мне в глаза — я почти потерял тебя… Его слова ужалили меня и я чуть не отскочила. Реальность и осознание совершенного вновь накрыли меня чёрной грозовой тучей. «Мама сказала, что попробует что-то сделать. Я должна довериться ей…»