Квартира Артита, 05.11.2017, день, мир 2
Стон младшего, который прозвучал словно гром среди ясного неба, и уж точно не относился к тем ласковым словам, которыми иногда называл его Конг, окончательно свел на нет всё сексуальное возбуждение бывшего главы наставников. На смену ему пришло возбуждение нервное. И именно оно послужило причиной тому, что Артит, скатившись с любимого, быстро встал с кровати и, сложив руки на груди, максимально отстранено задал вопрос, стараясь не смотреть на своего парня: — 0062, что это сейчас было? — А что такое, солнце? — удивленно спросил младший, искренне не понимая, почему прервался такой перспективный досуг. — Ты у меня об этом спрашиваешь? — стиснув зубы, ответил старший. — Подумай ещё раз, что только что произошло. Конгфоб, сев на постели, честно задумался, анализируя ситуацию, но, не найдя ничего подозрительного, решил, что Артит опять злится на сущий, по его мнению, пустяк, а потому, улыбнувшись, парень произнес: — Пи, ты снова будешь меня ругать за то, что мы делаем это днём? Но, черепашка, ты ведь сам проявил инициативу, и раньше подобное тебя не очень-то смущало. И это ласковое прозвище просто выбило почву из-под ног бывшего главы наставников, заставляя рявкнуть: — Конг, ты совсем обнаглел, что ли? Какая нафиг черепашка? Скажи, зачем ты морочил мне голову и день за днём уговаривал, чтобы я разрешил звать себя Ай`Ун?! Чтобы теперь перебрать весь подводный животный мир, подыскивая для меня прозвища? Что за черепашка? Что за кит? И да, судя по тому, КАК ты простонал это слово — речь вовсе не о большом млекопитающем! Быстро отвечай, ты что, вздумал мне изменить? Или уже изменил?! Младший, который внимательно слушал своего парня, с каждым словом, что слетало с его губ, всё больше открывал рот. А после ответил: — Какой-то ты странный, Пи. Слишком проникся образом героя, что ли? У меня ведь есть только ты. Как я могу смотреть на кого-то другого, если мой парень самый лучший? Недаром же твоя роль именно Артит. Ты ведь моё солнце. Теперь уже старший ровным счетом ничего не понимал. Кроме того, что ему срочно надо где-то присесть: ноги уже просто не держали. Какое-то странное ощущение разливалось по всему телу парня, заставляя поёжиться, хоть в квартире было достаточно тепло. После недолгого молчания бывший глава наставников задал ещё один вопрос: — Конгфоб, проясни, пожалуйста ещё один момент. Почему ты так странно ведёшь себя последние пару дней? Тебя словно подменили, Нонг. — Подменили, Пи? — «Хмм, нет, пожалуй, и правда, пора с этим заканчивать. Стоп, с чем заканчивать? Что за двойственные ощущения в моей голове? Совершенно ничего не понимаю». — Оой, — внезапно простонал парень, хватаясь руками за голову, которая вдруг начала раскалываться. — Плохо, — выдавил из себя Конгфоб, падая на кровать и прикрывая глаза. Артит, несмотря на то, что в его голове продолжало роиться ещё очень много мыслей об этой ситуации, мгновенно оказался рядом с любимым, шепча: — Конг, что такое? Где болит? Лежи, я сейчас принесу полотенце. Это, наверное, от жары. Давление… — лихорадочно тараторил бывший глава наставников, убегая в ванную. — Киит, не надо, — простонал парень, удерживая старшего за руку. — Ты всегда… такой беспокойный… — А как же иначе? — как-то по-особому улыбнулся его Нонг, наклоняясь и прикасаясь к губам любимого нежным поцелуем. — Ты ведь самое дорогое, что сейчас есть в моей жизни, помимо семьи. Я люблю тебя, Пи.* — И я тебя люблю, моя черепашка, — прошептал парень, закрывая глаза и погружаясь в сон. Бывший глава наставников, вернувшись из ванной и подойдя к сопящему младшему, аккуратно положил холодное полотенце ему на голову и, расправив края, вздохнул, прошептав: — 0062, не пугай меня так, пожалуйста. Я же… никогда так не любил в своей жизни. Если с тобой что-то случится, я ведь… я не смогу больше… Ни с кем не смогу. Мне нужен именно ты, Конг, и никто другой. Такой, какой есть. Я люблю тебя… А после, прикоснувшись к щеке младшего нежным поцелуем, Артит устроился с другой стороны кровати и стал охранять сон любимого, искренне надеясь, что ничего серьёзного с ним не произошло…Где-то в небесной канцелярии
— О, а вот и первый клиент созрел, — разнесся под сводами белоснежного зала ехидный смешок. — И не говори, — раздался точно такой же звук, вторя ему. — Вот только я даже не подозревал, что первым окажется именно Артит. Его же так всё устраивало. — Вот не думаю, что ты прав, коллега, — ответил первый ангел. — То, что наш Пи на протяжении этих нескольких дней успешно убеждал себя в том, что его устраивает такой Нонг, совершенно не значит, что его сердце не тянется к другому: порывистому, страстному и порой такому прямолинейному парню. Тому, который сейчас доводит до белого каления и сумасшествия нашего Кита. Помнишь такого? — Ооой, не умничай тут мне, — огрызнулся второй ангел. — Помню, конечно. И знаю, что им сейчас будет весело, ведь у Перавата тоже накопилось несколько вопросов. — Это да, хочется посмотреть, как будет выкручиваться Конгфоб. Что-то мне подсказывает, что вот он-то как раз всем доволен, потому что Крист всё больше превращается в Артита. И вот это как раз должно быть оочень интересно. — И ты здесь чертовски прав, друг мой. Что ж, Будда сказал, что необходимо услышать слова, свидетельствующие об искреннем желании вернуть всё как было, от Сингто и Конгфоба. Тогда ждём. — Нет-нет, ты не так понял. Толку-то будет, если мы их услышим только от двоих. Тем более, что сейчас желание уже изъявил Артит. Теперь мы будем ждать признания от всех четверых. Но чует моё сердце, это будет ещё нескоро. Ведь парни все такие разные. — И что будем делать? Вмешиваться нельзя, а Сингто уже конкретно палит контору своими ласковыми прозвищами и реальными воспоминаниями. Почесав в затылке, оба собеседника переглянулись и, сев в позу лотоса, на миг прикрыли глаза. И открывая их, уже точно знали, что делать. А главное — высочайшее разрешение действовать уже было получено.Квартира Артита, 05.11.2017, вечер, мир 2
В тот же день доктор, которого перепуганный Артит вызвал ближе к вечеру, увидев, что младшему не становится лучше, и обнаружив у него высокую температуру, диагностировал у парня простуду на почве переутомления. Когда старший поинтересовался, как это связано, получил следующий ответ: — У молодого человека уже неделю наблюдается истощение организма на фоне постоянного недосыпа и больших нагрузок. Это подорвало его иммунитет. Скажите, он любит легко одеваться? — Да, — ответил бывший глава наставников. — Конг часто носит легкие рубашки, отмахиваясь и говоря, что ему и так не холодно, когда мы гуляем по вечерам. Поцокав языком, врач подытожил: — Ну вот Вам и причина. Недосып, ослабленный иммунитет, истощенный организм, вероятно, какой-нибудь ледяной напиток или холодный ветер. А если в помещении — сквозняк. И — здравствуй, простуда. Что ж, вот вам список лекарств, больному нужна неделя полного покоя и постельный режим. Хорошее питание и никаких холодных блюд и напитков. Понятно? — Да, доктор, спасибо большое, что приехали так быстро. Всего доброго Вам. — И Вам, молодой человек. Попросите друга не запускать так своё здоровье и пусть выздоравливает. — Обязательно, — заверил мужчину Артит, закрывая за ним дверь. Облокотившись на неё, старший пробормотал себе под нос: — Ну, Конгфоб, 0062. Я сейчас ни в чем не могу быть уверен относительно тебя и наших отношений. Но в чем я точно сейчас не сомневаюсь, так это в том, что постель всю эту неделю ты будешь покидать по двум причинам: душ и туалет. Больше я тебе не позволю так мучить себя, — подытожил парень и решительно направился в спальню, где после врачебного осмотра вновь забылся сном его любимый. А после мир Конга перевернулся… Потому что Артита словно подменили.***
— Конг, пора пить лекарство. А потом поедим. — Не хочу. Хочу воды… минеральной… холодной. — Тебе нельзя холодной воды. И тем более минеральной. Пока только сок. В нём много витаминов. Да и с этим лекарством он неплохо сочетается. Ну же, давай пей. — Пи, я сам, не маленький уже. — 0062, не капризничай. Тебе нельзя переутомляться. Я сам напою тебя соком. — Солнце, стакан не тяжелый… — Ты болеешь, а значит, можешь его упустить. Прекрати упрямиться. — Ох, ну хорошо, — произнес парень, устраиваясь на подушках и ожидая, пока стакан поднесут к его губам. — Вот, — удовлетворенно сказал Артит. — И стоило так долго капризничать? Ты словно ребёнок маленький. Теперь давай измерим температуру и будем есть. Младший, осознав, что любимый от него не отстанет, послушно открыл рот и позволил измерить температуру. На третий день лечения градусник показывал тридцать семь с половиной, что несказанно порадовало Артита, осознавшего, что кризис миновал. — Вот и умничка. А теперь давай поедим. Здесь неострый бульон, который очень полезен болеющим, — прорекламировал Артит содержимое пиалы, которую держал в руках. А затем, что-то обдумав, поставил блюдо на низкий столик и, повернувшись к любимому, притянул к себе в объятия. — Конг, не пугай меня так больше. Я не хочу видеть тебя таким, слышишь? Пожалуйста, давай будем соблюдать все предписания врача и поскорее поставим тебя на ноги. Младший, слыша в голосе своего непробиваемого Пи сильное отчаяние, замер и, уткнувшись носом в грудь Артита, прошептал: — Солнце, не переживай так. Я обязательно поправлюсь и больше подобного не допущу, веришь? — отстранившись от старшего, он слабо улыбнулся, глядя любимому в глаза. Эти простые слова необъяснимым образом успокоили бывшего главу наставников, и, разомкнув объятия, Артит бодро возвестил, пытаясь взять себя в руки и не расплакаться от переполнявших его чувств: — Тогда давай есть, Конгфоб. Чтобы поправиться, тебе надо хорошо питаться. Так что не спорь. — И не собирался, Пи, — откликнулся младший, вновь откидываясь на подушки. Что-то подсказывало ему, что его парню жуть как нравится его беспомощность и возможность им покомандовать.Где-то в небесной канцелярии
— Будда, наш учитель! — воскликнул первый ангел. — Ты это видел?! — Да я этой картиной уже третий день любуюсь, — отозвался второй ангел с улыбкой на лице. — Как же здорово мы придумали. И хорошо, что учитель поддержал нашу идею. Теперь можно вздохнуть спокойнее и понаблюдать за второй парочкой. Согласен? — И то верно. Вон, смотри, они как раз из воды вылезли и бегут обратно к домику. Сейчас точно что-то будет. Запасаемся терпением, друг мой, — произнес первый ангел. — Это да, — вздохнул второй и обратил взор на скрытый пляж Бангкока.Скрытый пляж, домик парней, 14.11.2017, 12:00, мир 1
— Уху, — прокричал Перават, врываясь в домик, и, остановившись, начал трясти головой, отчего в стороны полетели мелкие капельки воды. — Как же я люблю море. Здорово, — произнес парень, распыляя в воздухе чистую эмоцию радости и заставляя Сингто, застывшего в дверном проеме, устремить на него восхищенный взгляд и облизнуться. К счастью — а может быть, к сожалению, — младший этот сеанс соблазна из виду упустил, быстро устремившись в душ и хлопнув дверью. Но сейчас, до предела распаленный собственным воображением и поведением любимого, Прачая не собирался оставлять его одного. Быстро стянув мокрые плавки, Сингто тихо открыл дверь ванной комнаты и скользнул внутрь. Подойдя к душевой кабине, стеклянная поверхность которой запотела от горячей воды, парень бесшумно отодвинул створку, скрывающую самого близкого в мире человека, после его семьи. А после шагнул в неё, быстро заключая младшего в кольцо рук и шепча в чувствительное ушко: — Кииит, ты почему меня не дождался? Перават вздрогнул, пытаясь развернуться в руках старшего, и произнес: — Я хотел… сам… — начал он, стараясь выстроить предложение. Но обнаружил, что это не так легко, когда губы его парня ласкают мочку уха, рука гладит низ живота и двигается к его возбуждению, а тело любимого притирается ещё ближе, заставляя температуру повышаться. И отнюдь не от горячего душа. — Туаааан, — простонал Крист, — нам надо… ммм… — Надо, солнце, — промурлыкал Сингто, потянувшись к полке и доставая оттуда гель для душа. — Я не о томмм, — хрипло возразил Перават, задыхаясь от переполняющих его чувств. — У меня к тебе… аах… есть… вопросы. Развернув любимого к себе, Прачая выдавил на руку немного жидкости из бутылки и, скользя мыльными руками по телу Криста, прошептал: — И ты задашь мне их потом, любимый, хорошо? — опустившись на колени, он медленно вобрал в рот возбуждение своего парня, не оставляя младшему ни одного варианта ответа, кроме «да». Позже Кит уверял себя, что не мог же он оставить любимого неудовлетворенным. Потому-то они так долго принимали душ. Ведь когда рука Перавата скользнула на чувствительный орган старшего, она просто зажила своей жизнью, двигаясь именно в таком темпе, в котором нравилось его Пи. И конечно же, когда Крист довел любимого до разрядки, он немедленно был прижат к стене кабины, а его рот пленили настойчивые губы и язык Сингто, которые сводили с ума и вырывали один стон за другим. И абсолютно в порядке вещей было то, что череда жарких поцелуев вновь возбудила парней до предела. И, естественно, старший и младший, не сговариваясь, стали ласкать друг друга, заставляя потеряться в ощущениях. Непонятным оставалось только одно. Почему Перават, разгоряченный после многочисленных ласк и двух крышесносных и долгожданных оргазмов, любуясь своим Пи, которого вот-вот должно было снести ураганом удовольствия, услышал, как на пике ощущений губы Прачаи приоткрылись, выдохнув: — Ай`Ун… люблю…***
Лёжа на постели и притворяясь, что решил подремать, Крист искренне надеялся, что ему послышались последние слова Сингто, перед тем как старший кончил. Но хорошая память младшего услужливо подкидывала тот момент, когда Прачая, прижимая его к себе, прошептал то же самое. И это Перавата ну никак не устраивало. Пусть даже он понимал, что как бы старший его не назвал — Кит, солнце, Артит, черепашка, Ай`Ун, Нонг — это же всё о нём, и у Туана есть только он. «Вот что это за стремление к ролевым играм без моего ведома? — мысленно возмущался Крист. — Уж на пике оргазма я хочу слышать своё имя. Хочу, чтобы мой Пи понимал, КТО находится рядом и доставляет ему удовольствие. Это же я, Крист. А не Артит, которого и в реальности-то не существует…» Повалявшись ещё немного, Перават принял решение: сейчас он и правда отдохнёт. А потом, собравшись с мыслями и силами, всё же получит ответы на свои вопросы. На этом парень прекратил размышления, реально позволив себе уснуть. А Сингто, лёжа рядом и бездумно листая ленту социальных сетей, тоже был погружен в раздумья. И касались они его младшего. «Хмм, до поры до времени это было даже забавно: наблюдать, как моё солнце смущается и прячется от меня. Но так не может продолжаться вечно. Неужели меня разлюбили? Почему я должен врываться к своему парню в ванную? Почему мы уже три недели не были близки? То, что сейчас произошло в душе — капля в море по сравнению с тем, как часто мы с Ай`Уном… Так, это лишнее, моё солнце устало и хочет поспать. Надо утихомирить инстинкты», — увещевал себя Прачая. Но молодой, здоровый организм имел на этот счёт своё мнение, рождая в голове старшего крайне соблазнительные образы любимого, который мирно сопел рядом. Не выдержав, Сингто придвинулся ближе к любимому и проведя носом за ушком, прошептал: — Какой же ты сейчас… Хочу тебя, солнце, — а затем прильнул к приоткрытым губам поцелуем. — Уммм, — донеслось до него, и через мгновение Прачая оказался прижатым к постели, а нежный поцелуй перерос в страстный. Сплетаясь языками и лаская друг друга руками, парни поспешно срывали такие ненужные сейчас футболки, стремясь добраться до желанного тела. Ощущая на своей шее юркий язычок младшего, что, играясь, спускался в район ключиц, Сингто хрипло прошептал: — Мой Ай`Ун сегодня такой страстный. И тут же был грубо отпихнут на простыню. А Крист быстро перебрался на другую половину кровати и прошипел: — Твою мать, Пи. Сколько можно? Что это за ролевые игры по мотивам «Сотуса»? Быстро отвечай, — цедил слова младший, сжимая руки в кулаки, решительно настроенный получить наконец-то ответы на свои вопросы. *Курсивом выделен момент бреда Конга (который, как мы помним, вообще-то Синг). Чего только не привидится человеку под воздействием высокой температуры. Даже любимый Нонг; -)