12.11.2017, квартира Артита, вечер, мир 2
В том, что его парень выздоровел, Артит окончательно убедился к концу последнего дня постельного режима Нонга. И со спокойной душой отправил его в ванную одного, так как понял: на этот раз его помощь не понадобится. Пока Конг был в душе, смывая с себя плохое настроение и выгоняя из тела остатки болезни, старший перестелил постельное белье и соорудил нехитрый ужин: вопреки тому, что Конгфоб настаивал на том, что уже вполне может поесть и чего-нибудь остренького — и этот факт до сих пор вводил бывшего главу наставников в ступор — Артит строго следовал предписаниям врача. Завтра с утра его парень пойдёт к себе домой, а потом на работу. И там пусть хоть на голове стоит. А сегодня он всё ещё болеет и находится под присмотром старшего. «Так что пусть слушается меня», — подытожил мысленно парень. И тут услышал сигнал входящего вызова. Не то чтобы было слишком поздно для звонков. Всего-то восемь вечера. Но на экране высветился номер Пи`Эрз. Заинтригованный причиной столь позднего вызова, Артит нажал кнопку «принять» и произнес: — Добрый вечер, Пи. Что-то случилось? — И тебе доброго вечера, Артит. Прости, я бы не позвонила так поздно. Но завтра мы должны ехать в незапланированную командировку. На сутки. Так что собери небольшую сумку. Я буду ждать на углу твоего дома в половину восьмого утра. Всё понял? — Да, Пи`Эрз. Я буду там вовремя. Хорошего вечера. До завтра. — И тебе, Нонг`Артит, — отозвалась девушка и отключилась. — Вот это новости, — присвистнул парень, направляясь к шкафу и доставая оттуда небольшую спортивную сумку. — Так, что бы мне туда положить? — Куда положить, Пи? — вдруг раздалось позади него, а талию обвили руки младшего. Вздрогнув от неожиданности, Артит резко развернулся и, увидев своего парня, рассвирепел. Сделав шаг вперёд и подхватив Конгфоба под коленями, старший донёс его до постели. Уложив младшего, бывший глава наставников укрыл его одеялом и, убедившись, что любимый в тепле, начал его распекать: — Конг, вот чем ты думал, когда решил после горячего душа прошлепать босыми ногами по холодному полу в комнату? Ты только-только выздоровел. Опять заболеть хочешь? Понравилось с температурой валяться? — возмущался парень, даже не замечая, с какими смешанными чувствами на него смотрит младший. «Ого, а Пи такой… Мне так нравится… нет, мне конечно не нравится, что я его так разозлил. Но эти чувства, эти эмоции — как же приятно чувствовать эту заботу. Как же я его люблю…» Между тем Артит, завершив свою тираду, вспомнил, что должен сообщить своему парню важную новость и, присев на кровать, произнес: — Конг, мне нужно кое-что сказать тебе. -Я весь внимание, солнце, — тут же отозвался Нонг, не в силах убрать легкую улыбку, которая так и не покинула его губы, даже учитывая тот факт, что старший больше не ругался. Проследив за выражением лица младшего, бывший глава наставников позволил себе помолчать несколько мгновений, любуясь своим парнем, в котором он любил даже это легкомыслие. А после проговорил: — Э-э, Конгфоб, тут такое дело… В общем, завтра мы не сможем поехать вместе на работу. Немного помолчав, парень произнес: — Это ты о том, что нас не должны вместе видеть? Хорошо, я ведь уже говорил тебе, что совершенно не против, если пока наши отношения останутся в тайне. «Чтооо? — мысленно завопил Артит. — А ничего, что это как раз и было причиной нашей ссоры в тот вечер? А теперь вот так легко… Что-то тут не так», — размышлял старший. И тут услышал, как Конгфоб зовёт его. — Пи`Артит, я уйду с утра. Соберусь у себя. А потом приду, и мы позавтракаем. Хорошо? Быстро прикинув время, парень понял, что, вообще-то, Нонг может поспать лишних полчаса, так как Артит точно уйдёт раньше него. О чем тут же и сообщил младшему, рассказав, наконец, о самом главном. — Так значит, ты будешь в командировке, Пи? Ну, тогда встретимся уже послезавтра, солнце. А теперь можно ты поцелуешь меня? Я уже точно здоров. Ты не целовал меня со дня ухода доктора. — Неправда, — тут же возразил бывший глава наставников. — Я целовал тебя. — В макушку? — тут же отозвался Конгфоб. — Или в лоб? Или в щеку? Я хочу, чтобы меня поцеловал мой парень, а не какой-нибудь близкий родственник. Пожалуйста, Ай`Ун, — вдруг произнес младший, заставляя Артита широко открыть глаза и сипло прошептать, так как голос его вдруг подвёл: — Повтори, Конг… — Повторить что? — переспросил парень. — Я сказал, что хочу, чтобы меня поцеловал мой парень, а не… — Нет, не это. Повтори, как ты меня назвал… — Ай`Ун. Ну да, ты же такой тёплый… — начал говорить Конгфоб, но не смог завершить фразу. Артит, сердце которого забилось сильнее только от звука домашнего имени, что так естественно слетело с губ любимого, подался вперёд и прильнул к желанным губам. И когда его парень мягко перехватил инициативу, углубляя поцелуй, к бывшему главе наставников вдруг пришла твёрдая уверенность: они со всем справятся, всё преодолеют. Главное — что они вместе. Что его неугомонный, страстный и порывистый Нонг потихоньку возвращается. И где-то в самой глубине души старший наконец-то признал то, во что не хотел верить последние две недели: он любит Конга таким, какой он есть. И не хочет в нём ничего менять. Просто потому, что этот Пи не сможет существовать, если в мире не будет именно этого Нонга. Оторвавшись от губ своего старшего, Конгфоб прошептал: — Знаешь, солнце, я тут подумал… завтра я всё-таки позавтракаю с тобой. Мне не впервой вставать пораньше. Тем более сейчас есть такой приятный повод. Слыша эти слова, Артит, который решил дать своему парню возможность самому решить, сколько часов он проспит, улыбнулся и произнес: — Что ж, Нонг, так тому и быть. Тогда завтра ты встанешь в половину седьмого. Понял? — Мне всё ясно, солнце. А теперь мы чем займёмся? — Чем будешь заниматься ты — не знаю. Хочешь, книжку почитай. А мне сейчас надо быстро собрать сумку, — проворчал бывший глава наставников, заставляя своего парня улыбнуться и внести предложение: — Тогда давай пока поговорим о чём-нибудь, Пи? Наш разговор ведь не будет тебе мешать собираться. — Думаю, что нет, — быстро ответил Артит, живо вспоминая, каким интересным собеседником является его Нонг, когда не пытается его соблазнить. «Правда, сейчас это уже неактуально, — с некоторым сожалением подумал старший, — может быть, самому… проявить инициативу? Хотя нет, завтра же рано вставать. Да и вообще…у Конга это получается куда лучше. Э-эх, ладно, будем собираться». За интересной беседой о планах на будущее и обсуждением перспектив, которые предоставляет Артиту нынешняя работа, а Конгфобу — его стажировка, полчаса пролетело совсем незаметно. И тут бывший глава наставников вспомнил, что своего парня он так и не покормил, да и сам не поужинал. — Кхм, Конг, а ты почему это мне не напомнил об ужине? У тебя же режим, — строго спросил старший, заставляя Нонга оторваться от ленты социальных сетей и уставиться на него круглыми глазами. — Пи… солнце, но я ведь уже не принимаю лекарства. Так какая разница, когда поесть? Тем более, мы так хорошо общаемся. — И что? — быстро ответил Артит. — Сегодня у тебя заканчивается постельный режим, а значит, и есть ты будешь по расписанию. «Вот, опять в моём парне заботливая наседка проснулась. Будда, какой же он притягательный, когда так переживает. Мне так не хватало этого тепла», — произнес про себя парень, слушая очередную тираду своего Пи. А когда Артит закончил говорить, ответил: — Хорошо, солнце, я понял. Не надо себя так изводить, переживая за меня. — Чего? Это кто там себя изводит? Не надумывай тут мне. На моём месте любой бы тебе сказал, что важно выздороветь до конца, — тут же запыхтел бывший глава наставников, наливая в пиалу неострого питательного бульона. — Ну да, ну да, — с ехидцей пробормотал себе под нос младший. — Так и быть, на этот раз тебе поверю. А себе, небось, взял опять что-то острое. — Ну, я-то не болел, — съехидничал старший, раскладывая на постели маленький столик и ставя на него пиалу с едой. — Так что могу себе и острого супчика позволить. А вот нечего было в рубашке в одиннадцать вечера щеголять. — Хорошо, Пи, я буду одевать кофту. Или, по крайней мере, брать её с собой, — тут же заверил своего парня Конгфоб, приступая к ужину. — Вот так-то лучше, — хмыкнул Артит, наслаждаясь едой и вновь не замечая на себе влюбленно-восхищенный взгляд своего Нонга.23:00
Поужинав, старший принял душ и, устроившись в кровати, погасил лампу, погрузив комнату в темноту, разбавляемую только лунной дорожкой, что стелилась от окна, затрагивая сторону кровати бывшего главы наставников и освещая его тело. — Пи`Артит, ты завёл будильник? — внезапно раздалось с другой стороны кровати, заставив старшего открыть глаза и вспомнить эту важную деталь, а затем ответить: — Да, Конг, и, если мы уснём сейчас — у нас будет масса времени, чтобы выспаться. Так что спокойной тебе ночи, — прошептал Артит и вновь закрыл глаза.***
Со стороны Нонга ответа не последовало. Удивленный этим обстоятельством, парень открыл глаза, повернул голову и обнаружил, что младший скользит по нему взглядом. Увидев, что его Пи уже не спит, Конгфоб, подавшись чуть ближе, задал вопрос, который не давал ему покоя: — Скажи, солнце, а когда я заболел и бредил… ты что-то говорил… я точно не помню…ты расскажешь мне? Артит, дослушав вопрос до конца, отвернул голову от своего парня, разглядывая лунную дорожку. И начал думать над ответом. Конечно же, старший мог красиво слиться с темы абсолютно разными способами. Вплоть до того, что притвориться спящим. Мог бы сказать что-то незначительное. Мог бы вообще промолчать, оставляя этот вопрос без ответа… Но здесь и сейчас, в тишине собственной спальни, лежа рядом со своей персональной Луной, которая надёжно оберегает все тайные желания бывшего главы наставников, день ото дня раскрепощая его всё больше, парень решился рассказать о самом сокровенном, чего бы никогда не смог сделать при свете дня. Глубоко вдохнув и собираясь с духом, Артит начал говорить: — Конг, ты ворвался в мою жизнь, как ураган. И перевернул всё вверх ногами. Я столько эмоций за всю свою жизнь не испытывал, сколько испытал за время твоего первого курса. Ты так помотал мне нервы, даже себе не представляешь… Старший замолчал, переводя дух, а затем продолжил: — Но постепенно, узнавая тебя всё больше, я стал чувствовать… уважение. Уважение к человеку, у которого есть своя система ценностей, своя точка зрения по любому вопросу. Есть смелость признать свои ошибки. И уважение к старшим. И тогда я понял, что мы можем подружиться… когда ты получишь шестеренку, естественно… А потом случилась та ночь… И твоё признание… Я испугался, и знаешь, почему? Потому что в моей груди тоже начало рождаться чувство, которому я так боялся дать название, хоть и прекрасно знал, как именно это слово будет звучать. И потому начал тебя избегать, не в силах поверить в то, что… — Пи, — начал было говорить Конгфоб, но старший перебил его: — Стой, иначе я не смогу договорить. И потом… я не уверен, что смогу сказать это ещё раз. Так вот, а затем свадьба наставников. И ты, такой красивый… и такой далекий и холодный. И я понял, что вот-вот потеряю тебя. Если уже не потерял. И я так испугался, что сбежал с праздника, едва официальная часть закончилась. В моей голове тогда была только одна мысль: «Хоть бы успеть». Сглотнув ком, подступивший к горлу от нахлынувших чувств, парень закрыл глаза, в очередной раз собираясь с духом, и закончил: — И стоя там… на мосту… притянув тебя к себе и целуя, я хотел сказать только одно, Конг… — И что же? — решил всё же подать голос младший, затаив дыхание. Открыв глаза и повернувшись к парню, который был для него дороже всех на свете, Артит прошептал: — Мне нужен именно ты… Только ты и никто другой, Конг… Я люблю твою страсть, твоё безрассудство, твою заботу, твои звонки и сообщения. Я даже люблю твои провокации. Я люблю наши дни, вечера, ночи и прекрасное утро, которое мы можем провести вместе. И я очень-очень люблю человека, благодаря которому могу сиять. Произнеся всё это, старший быстро лег и отвернулся, чтобы не видеть реакции на свои слова. А после ощутил спиной тепло тела своего парня, а возле уха раздалось спокойное: — Знаешь, солнце… Я никогда не думал, что услышу от тебя столько нежных и приятных слов. Но вот, они только что прозвучали в тишине нашей спальни. И знаешь, я безмерно счастлив, что ты наконец-то решился открыть мне своё сердце до конца. Я люблю твоё ворчание, твою заботу, которую ты всеми силами пытаешься скрыть. Я люблю видеть тебя сонного и такого податливого, когда могу сделать с тобою всё, что хочу. И в ту ночь, находясь так близко, всё, чего я хотел — целовать и ласкать твои губы, сводя с ума. Ай`Ун, я хочу быть только с тобой. Мне никогда не нужен будет никто другой. Поверь мне, любимый. Ты — моё солнце и самое большое счастье в моей жизни. И знаешь, хороший мой, мне сейчас абсолютно наплевать, что уже полночь. Я так хочу почувствовать твоё тепло. Ты позволишь, солнце? — прошептал парень, одним рывком перевернув старшего на спину и оседлав его бедра. Артит, который с момента признания Нонга уже сгорал от всепоглощающего желания, наблюдая за своим великолепным парнем, смог только выдохнуть: — Да… А затем раствориться в вихре ощущений, которые дарили ему нежные пальцы, ласковые руки, страстные губы, дерзкий язык… После того, как бывший глава наставников в очередной раз застонал, умоляя прекратить эту чувственную пытку, Конгфоб, выпустив его возбуждение из своего рта, устроился на постели и, подхватив ноги Артита под коленями, аккуратно скользнул в его тело. — Коонг… — стонал старший, ощущая такое приятное чувство наполненности и… принадлежности. Подвигавшись какое-то время медленно и плавно, младший ускорил темп и силу толчков, заставляя Артита вспомнить о том, как же это прекрасно — отдаваться любимому человеку. Чувствуя, как в глубине его естества всё больше сжимается невидимая пружина, парень открыл глаза, тут же наталкиваясь взглядом на своего Нонга. В этот момент, с закрытыми глазами и прикушенной губой, воплощая собою чистый соблазн… Конгфоб был прекрасен. И кончик языка, на секунду скользнувший по губам младшего, стал для старшего последней каплей. — Люблю… — простонал Артит, ощущая, как распрямляется внутренняя пружина, и взлетая на вершину удовольствия. Видимо, бывший глава наставников на несколько минут выпал из реальности. Потому что, когда парень в следующий раз открыл глаза, рядом лежал Конгфоб, его любимая Луна, и, осыпая лицо старшего легкими поцелуями, шептал: — Только ты, Ай`Ун. Я хочу быть только с тобой. Люблю. — И я тебя. А теперь давай спать, — произнес Артит и перевернулся на бок, поймав руку своего парня и удобно устроив её на своей талии. — Спокойной ночи. — Сладких снов, солнце, — тут же донеслось до парня, вызывая на губах улыбку, и старший наконец-то уснул.***
— Солнце моё, я так люблю тебя, — стонал старший, покрывая лоб, нос, щеки и губы невесомыми поцелуями. — Прости-прости меня, пожалуйста, за то, что я не уделял тебе достаточно внимания. Теперь всё изменится, правда. Я не хочу тебя потерять, — лихорадочно бормотал Сингто, не выпуская своего парня из объятий. — Ммм, Пи… Туан, ты чего как с цепи сорвался? Я всё ещё хочу быть только с тобой. Слышишь? Ты мой, с того самого дня, когда признался в своих чувствах. И поверь, я тебя точно никуда не отпущу, — хихикнул Перават. Впрочем, смех парня сразу сменился стоном, когда Прачая прикусил мочку чувствительного уха. Как будто бы не слыша младшего, Сингто продолжал говорить: — Ты сделал мой мир лучше… светлее… теплее. Ты — моё персональное солнце, которое никогда не перестанет светить. Твоё появление в моей жизни — подарок судьбы. Иначе я не могу объяснить то, что мы оба появились на кастинге «Сотус» — лакорна, который дал начало дружеским и партнерским отношениям, а после подарил нам любовь. Я люблю тебя, Кит… ты — моё всё. Я не буду высокопарно говорить, что умру без тебя. Но и жить, как прежде, уже тоже не смогу. Ты — тот, кто даёт мне силы совершенствоваться каждый день. Твоя поддержка, забота и любовь — самые бесценные подарки для меня. Обещаю тебе, Нонг, я сделаю тебя счастливым, верь мне… Ведь мне нужен именно ты. — Оу, Туан, какие признания пошли, — отозвался Крист, начиная покусывать шею любимого. — А если серьёзно — я верю тебе. И всегда верил. И никогда, слышишь, никогда не видел рядом с собою кого-то другого. С того самого дня, когда ты протянул мне эти подарочные часы. И мне было совершенно наплевать на стафф, камеры и лакорн. Я смотрел на Конгфоба, а видел тебя. И знаешь, сколько образов ты бы не воплотил на экране, со мной ли или без меня — я всегда буду видеть сквозь них тебя. Настоящего, живого, серьёзного, собранного, вежливого, рассеянного, но такого открытого и страстного со мною. Я хочу быть только с тобой, Пи. А теперь, может быть, мы всё-таки перейдём от слов к делу? — произнес Перават, ложась на спину и перетягивая Прачаю на свои бедра. — Ммм, — простонал старший, ощутив через тонкие шорты возбуждение младшего, — пожалуй, это очень хорошая идея.***
— Ещё… глубже, Киит, — задыхаясь, простонал Сингто. И тут же ощутил, как Крист вскинул бедра ещё выше, входя в тело любимого до упора и срывая с его губ ещё один протяжный стон. — Аах…даа… Медленно поднимаясь и быстро опускаясь, Прачая уверенно двигался к собственному удовольствию. Сейчас, ощущая на своих бедрах сильные руки своего парня, старший понимал, что не променял бы этот миг ни на какие сокровища в мире. Чувствовать себя желанным и любимым — величайший подарок, какой мог бы сделать любимому его парень. Понимая, что осталось совсем немного до такой желанной разрядки, и уже предвкушая этот момент, Прачая почувствовал, как его парень ускорил темп толчков, буквально вбивая его в себя. И уже на краю сознания услышал хриплое: — Кончи… для меня… Туан… И в тот же миг кто-то словно нажал в теле парня волшебную кнопку, которая произвела в теле Сингто взрыв сверхновой, заставляя расслабиться и обмякнуть, тихо выдохнув: — Кииит…***
— Туан, ты был… ты просто… ты такой… — не мог подобрать слов Перават. — Ты тоже, солнце. И так, на всякий случай, если у тебя ещё остались сомнения. Ты мой и только мой. Я люблю тебя, ты нужен мне, чтобы моё счастье было полным. Именно ты, слышишь. А теперь давай спать. Завтра съёмки, помнишь? — Конечно, Пи, мы же снимаем самую горячую сцену за два сезона, — заиграл бровями Крист и, получив от любимого ласковый подзатыльник, перехватил его руку и, прижимая к щеке, зашептал: — Только твой…только с тобой… люблю тебя… — Ох, Кит, — умилился Сингто. — Я знаю, Нонг, и это взаимно. Сладких снов. — Спокойной ночи, Пи.***
Проснувшись рано утром, парни привели себя в порядок — каждый в своей квартире, — и Артит позвал младшего завтракать. Но ни один из них даже не попытался поговорить о том чудесном сне, который посетил их обоих этой ночью…