Теперь все будет по-другому

      После распределения (Уизли и Грейнджер, ожидаемо, оказались на Гриффиндоре), Дамблдор произнес свою традиционную приветственную речь. Во время неё он то и дело косился на наш стол, высматривая Гарри. Было видно, что результат распределения его не порадовал, но формально он не мог ничего сделать и лишь с сожалением смотрел на него. Наконец, он окончил свою речь и начался праздничный пир. На тарелках появилась всевозможная еда: жареная курица, овощи, пудинги, пироги, тыквенный сок в кубках и ещё много всего прочего. Глаза Гарри округлились от восторга.       — Ух ты! — только и мог сказать он. — А она на вкус такая же?.. Ну, в смысле…       — Ешь, не отравлено, — с усмешкой ответила ему Панси.       Гарри с аппетитом накинулся на еду, и я подумал, какой же он голодный, наверное, эти ужасные магглы даже не догадались накормить его перед дорогой, да и вообще они его, похоже, не часто баловали.       Ради интереса я кинул взгляд на преподавательский стол и обомлел. Никакого профессора Квирелла (я даже не помнил его имени) за столом не было, но в числе прочих сидел не кто иной, как Римус Люпин собственной персоной. Я был ошеломлён… В этот раз история пойдет по другому пути? Но какому? И не будет ли этот путь ещё страшнее предыдущего?..       — С тобой всё хорошо, Драко? — Панси осторожно тронула меня за плечо. — Ты такой напуганный…       — Я в порядке, просто устал с дороги…       — А мне показалось, ты смотришь на того преподавателя в потертой мантии с ужасными шрамами на лице, как ты думаешь, кто он? Аврор или?..       — Директор сказал, что его зовут Римус Люпин, и он будет преподавать у нас защиту от темных искусств, — вставил Гарри.       — Мы это слышали! — раздраженно ответила Панси. — Но про шрамы он ничего не сказал, явно же не для красоты они у него, правда? — девушка сверкнула на Гарри глазами.       — Не знаю… Может, он сам как-нибудь нам об этом расскажет.       Расскажет как же, прямо на первом занятии, сразу после имени: «… да, дети, а ещё я оборотень, но в общем это не страшно, продолжаем урок», — саркастично подумал я.       Так, за разговорами, праздничный ужин подошёл к концу, старосты факультетов собрали всех первокурсников, чтобы проводить в свои гостиные. Проходя мимо стола преподавателей, Гарри заметил подзывающий жест Дамблдора, он немного задержался у преподавательского стола и я услышал, как директор шепнул ему:       — Я бы хотел поговорить с тобой сегодня, Гарри. Профессор Снейп проводит тебя немного позже, а пока иди с остальными, мой мальчик!       — Хорошо, профессор, — Гарри кивнул, и мы пошли искать своих однокурсников.       Подойдя к гостиной Слизерина, мы одни из последних, к счастью, успели узнать пароль. Староста недовольно посмотрел на нас и провёл дальше.       — Это общая гостиная, — сказал он строго. — Слева двери в комнаты мальчиков, справа – девочек, на дверях каждого курса будет табличка, вы не заблудитесь. И ещё, — добавил он, — мальчикам вход в спальни девочек запрещен, а девочки могут заходить к мальчикам, но, конечно, предварительно нужно стучаться.       — Странные правила, — шепнул мне Гарри.       — Душевые расположены в конце коридора, с той же стороны, где и ваши спальни. Думаю, у вас хватит сообразительности их найти, — староста усмехнулся и продолжил. — Завтра с утра у вас начнутся занятия, на завтрак нужно прийти не позднее 9:30 часов утра, занятия у вас с 10:00, вот расписание на завтра, — он указал на стопку пергаментов на небольшом столике. — Далее расписание будет вывешено вот здесь на доске, — он показал волшебной палочкой на пробковую доску на одной из стен гостиной. — Есть ли какие-то вопросы, первокурсники? — староста оглядел всех нас, никто не проронил ни слова. — Если вопросов нет, можете идти в свои спальни и располагаться. Всего хорошего! — он развернулся на каблуках и вышел из комнаты, направляясь по своим делам.       Мы с Гарри переглянулись и пошли к спальням. Спальня оказалась на шестерых, кроме нас двоих там должны были спать Винс и Грег, а также Блейз Забини и Теодор Нотт, всё те же ребята, которые были со мной и раньше, только тогда нас было пятеро.       Я занял нам с Гарри самые лучшие кровати, как раз у окна, в которое было видно Черное озеро. Гарри раскрыл рот от изумления, увидев проплывающую русалку.       — Ух ты, так это мы… под водой?       — Мы в подземельях, Гарри, наши «окна» выходят на дно того самого озера, через которое мы сегодня плыли на лодках.       Гарри понимающе кивнул.       — Здорово! А где находятся другие факультеты?       — Ну, Гриффиндор и Рэйвенкло находятся в башнях, а Хаффлпафф в полуподвале у кухни, — скучающим голосом сказал я.       — Так интересно! — глаза Гарри горели. — А мы сможем попасть к ним, посмотреть?       — О нет, в гостиные других факультетов нам вход закрыт, только если… «Нарушить кучу школьных правил, воспользоваться оборотным зельем и проникнуть обманом», — подумал я и продолжил. — Нельзя, в общем.       — Понимаю, — ответил Гарри, забираясь с ногами на свою кровать под зеленым пологом и растягиваясь на ней. — Ух ты, какая удобная кровать!       — Серьезно? — усмехнулся я. — А если проверю? — и подмигнул ему.       — Залезай! — он хлопнул рукой по кровати и я разместился рядом.       Лежать рядом с Гарри было… Уютно. Он пах хвойным шампунем и пирогом с патокой, а ещё заливисто смеялся. Было видно, что сейчас он по-настоящему счастлив.       Я не знаю, сколько мы так пролежали, я как будто уже начал засыпать, когда услышал совсем рядом голоса Винса и Грега.       «Вот черт, — подумал я. — Надо вставать, а то и вправду усну тут ещё».       — Ух, а чего это вы тут? — добродушно спросил Винс.       — Да Гарри сказал, что у него очень удобная кровать, вот я и проверял, вдруг ему досталась лучше, чем мне, — весело ответил я.       — А-а-а… — протянул Винс. — Я тут это… В общем, профессор Снейп просил Гарри зайти, его комната… — он почесал голову, вспоминая.       — Я знаю, где он живет, спасибо Винс, — кивнул я. — Пойдём, Гарри, я провожу тебя.       Мы вышли из комнат Слизерина и пошли вдоль подземелий, по стенам были развешаны тусклые факелы. Остальные факультеты считали, что здесь мрачно и жутко, но слизеринцы любили свои подземелья, это был особый уют, доступный лишь избранным.       Наконец мы пришли к массивной двери с табличкой «Профессор Северус Снейп, декан факультета Слизерин». Гарри переминался с ноги на ногу, похоже он нервничал. Я уверенно постучал в дверь. Несколько секунд мы ждали, затем дверь с шумом распахнулась, и я увидел на пороге крестного.       — Добрый вечер, мистер Поттер… Гарри, — сказал он, как будто исправившись, потом увидел меня и чуть улыбнулся. — Здравствуй, Драко.       — Добрый вечер, крестный, я только показал Гарри, как к вам попасть и… — я с надеждой смотрел на него. Разрешит остаться или велит уйти? Снейп кивнул нам:        — Проходите.       Мы вошли внутрь. Профессор занимал несколько комнат, и мы оказались в небольшой гостиной в мрачных тонах. Было видно, что он не заботится красотой и уютом своего интерьера и не очень-то любит принимать гостей. Он указал нам на два потрепанных кресла у камина, а сам сел напротив нас на небольшой диванчик. В комнате пахло пылью, сыростью и, конечно, зельями, рядом располагалась лаборатория зельеварения. Снейп немного помолчал, словно собираясь с мыслями, а затем обвёл Гарри странным взглядом с ног до головы, словно изучая, прикидывая, оценивая. И произнёс:       — Итак, мистер Гарри Джеймс Поттер, сын Джеймса и Лили Поттеров приехал в Хогвартс и теперь учится на моём факультете… Интереснейшая штука жизнь, скажу я вам… — он снова замолчал, и Гарри решил, что должен что-то ответить.       — Да, сэр. Я надеюсь, что смогу быть достойным учеником и…       — Не сомневаюсь, мистер Поттер, не сомневаюсь… — елейно произнёс Снейп, и вдруг перевёл взгляд на меня. — Откуда вы знаете моего крестника, мистер Поттер?       — Я Гарри, сэр! — неуверенно, но храбро ответил мальчик. — Мы познакомились ещё летом в Косом переулке и…       — И подружились, не так ли? Да, очень интересно… — продолжал о чем-то раздумывать профессор зельеварения. — А знаете ли вы, что отец Драко был в числе ближайших сторонников убийцы ваших родителей?       Гарри вздрогнул. Я отчаянно покраснел и напрягся. Вот для чего он это сказал? Именно сейчас? Я знал крестного с рождения и не мог понять мотива его поступка. Моё сердце стучало. Не в силах взглянуть на них обоих, я изучал свои пальцы.       После паузы Гарри всё же ответил, словно с трудом подбирая слова:       — Я этого не знал, сэр, но… Я не думаю, что дети должны нести ответственность за действия своих родителей. Драко мой друг… Пока он этого хочет, конечно.       Я молчал, не в силах взглянуть на Гарри. Профессор о чём-то задумался и тоже замолчал. Наконец, когда тишина стала уже совсем неприличной, он всё же изрёк:       — Мы ещё обсудим это позже… А сейчас, Поттер, я должен проводить вас в кабинет директора. Драко, — быстрый взгляд в мою сторону, — вы можете остаться и подождать меня здесь, — я слегка кивнул, и они с Гарри вышли из покоев профессора.       Снейп вернулся минут через десять-пятнадцать, выражение лица его было как всегда непроницаемым.       — Итак, — начал он, сев в то самое кресло, где ранее сидел Гарри, — поздравляю тебя с поступлением на Слизерин, Драко. Конечно, я в тебе и не сомневался, но Поттер… Ты можешь мне объяснить, для чего он тебе нужен? Греться в лучах его славы? Или ты думаешь, что он будущий темный маг, и приведёт вашу семью к успеху? Или?.. — он вопросительно посмотрел на меня.       Я замялся, не зная, что ответить. Крестный считал меня истинным сыном своего отца, настоящим Малфоем, ищущим везде лишь выгоду и умеющим выйти сухим из воды при любых неприятностях. Малфои никогда не дружили и не вступали в брак просто так. Это всегда был какой-то расчёт. Но в моем случае расчёта не было. Это была просто любовь.       — Мне одиннадцать лет, крестный, — решил напомнить я. — Почему я не могу дружить с человеком, который мне просто нравится?       — Нравится? — его брови взлетели вверх. — Ты же Малфой, Драко, личные симпатии в вашей семье всегда были даже не на третьем месте. Я знаю тебя с пелёнок. Итак?..       — Мне нечего больше сказать вам, и даже если вы против, я всё равно…       — Против? Да кто я такой, чтобы вмешиваться в твою жизнь, дорогой Драко. Но я хочу предупредить тебя, если Темный Лорд вернётся… Вы, вероятно, окажетесь по разные стороны… Поэтому, наверное, имеет смысл не сближаться с ним, а придерживаться нейтральных отношений. Я считаю, что это будет самым правильным, — он пристально посмотрел мне в глаза.       — Я уже всё решил, профессор! — с горячностью заявил я и встал. — Если это всё, то я, пожалуй, пойду к себе.       Снейп тоже встал и подошёл ко мне, полы его черной мантии развевались при ходьбе.       — Да, это всё, можешь идти в гостиную, Драко, — он неловко обнял меня и уже на пороге окликнул. — Будь осторожен!       Я кивнул и ушёл в свою спальню.

***

      Гарри отсутствовал довольно долго, я уже хотел было, наплевав на гордость, пойти дожидаться его у кабинета директора (я ведь знал дорогу), но тут дверь спальни открылась. Он выглядел уставшим и каким-то опустошенным, и я почувствовал, что разговор был не из простых. Я не знал, как стоит поступить – наброситься с расспросами или же ждать, когда он сам расскажет, что его тревожит. К счастью, он избавил меня от этих мук, сев рядом со мной на мою кровать и вздохнув.       — Он уговаривал меня перевестись, ты представляешь, Драко? Предлагал Гриффиндор или Рэйвенкло. Говорил, что я Избранный и ради меня можно сделать исключение, и что Шляпа уже старая и делает ошибки… В общем, он дал мне время подумать до завтра.       — Ну, а ты? Что думаешь? Гарри? — мой голос, кажется, дрогнул, потому что он вдруг приобнял меня и положил голову мне на плечо.       — Я уже всё решил. Там, на распределении. Так я ему и сказал. Он говорил очень правильные вещи, наверное, приводил примеры, но… Я так чувствую, понимаешь? — он снова вздохнул и, словно только заметив что обнимает меня, неловко отстранился. — Иногда нужно делать не то, что правильно, а то, что хочется… Я ведь всегда делал не то, что я хочу, общался не с теми людьми, жил не там, и… Я не переведусь, Драко.       Некоторое время мы молчали. Это молчание не было неловким, оно было таким правильным, мы были словно заговорщики, владевшие общим секретом. Наконец он спросил:       — А Снейп и правда твой крестный, да? — я кивнул.       — Он давний друг отца. Когда Снейп пришёл в Хогвартс, отец был на седьмом курсе, был старостой Слизерина. Он помогал бедному полукровке освоиться. Так они стали общаться… Потом… — тут я осекся, как сказать Гарри про службу у Темного Лорда? Но Гарри всё понял сам.       — Они вместе были на стороне Волан-де-Морта в той войне? А потом?.. Прости, если ты не хочешь говорить об этом, то не надо, я всё понимаю, — его лицо приобрело виноватое выражение.       — Да нет.       — Потом Снейп перешёл на сторону Дамблдора и начал работать в Хогвартсе. Отца оправдали, он сказал, что был под Империусом... — (я не видел смысла лгать Гарри и говорить, что это не так). — А что будет дальше, я не знаю, Гарри… Если Темный Лорд и правда не умер, то…       — Знаешь, магглы говорят, что нужно решать проблемы по мере их поступления. Пока ведь его нет, правда? Всё хорошо. Давай спать!       Я кивнул, Гарри как будто нехотя встал с моей кровати, и мы легли спать. Остальные ребята вяло переговаривались, но потом всё стихло и спальня погрузилась во тьму.       Спал я плохо, мне приснился Дамблдор, заставляющий меня перевестись на Хаффлпафф, а потом превращающийся в Снейпа, говорившего почему-то голосом моей мамы: «Ах, Драко, я не ожидала от тебя…»       Проснулся я рано, все ещё спали, и я мог любоваться видом тихо сопящего Гарри. Он не задернул полог вчера вечером, и я видел его торчащие черные волосы, впалые щеки, тонкие губы. Во сне он смешно причмокивал, видимо, видел во сне еду. Меня охватила нежность, и я с трудом удержался, чтобы не подойти и не прикоснуться к нему, не обнять. Никаких желаний взрослого парня к объекту своей страсти я, слава Мерлину, не испытывал. Моё тело вело себя абсолютно так же, как и тело любого другого одиннадцатилетнего мальчика. Мне хотелось к нему прикасаться, разговаривать, смеяться. Ничего такого. Мои мысли были невинны, как и сам Гарри.       Наконец я услышал, как храп Винса и Грега вроде бы прекратился, и они стали одеваться, ворча и переругиваясь. Потом проснулись Забини и Нотт. Мальчишки друг за другом пошли в ванную умываться. Гарри всё ещё спал. «Не думал, что ты такой соня», — с нежностью подумал я, случайно бросив взгляд на часы, и подскочил. Часы показывали пятнадцать минут десятого. Через пятнадцать минут надо быть на завтраке, а не то мы опоздаем в свой первый день. Этого я не мог допустить. Я встал с кровати и пошёл будить Гарри.       — Ещё немного, тетя Петуния. Да, я всё сделаю… Прополю цветы, приготовлю обед… — бормотал он сквозь сон, чем вызывал во мне приступ справедливого гнева. Они там что, за домовика его держали?       Внезапно мальчик открыл глаза, и его лицо расплылось в улыбке:       — О, привет, Драко… А чего это ты здесь? — он невинно хлопал ресницами и глазел на меня.       — Чего, — передразнил я. — Вставай давай, герой, на завтрак опоздаем.       Он мигом вскочил с кровати и стал одеваться. Я, к слову, сделал всё то же самое и за то же самое время спокойно и степенно, как и подобает наследнику аристократического семейства. Под конец я наложил чары укладки волос (мама научила, чтобы в школе не ходить растрепанным). Гарри не утруждал себя даже простой расческой. Собравшись, мы быстро сходили почистить зубы и почти бегом направились на завтрак в Большой зал.       Там царило оживление. Многие переговаривались, улыбались, шумно завтракали. А потом прилетели совы. Своего филина я ждал с замиранием сердца, интересно, Снейп уже сообщил моим родителям про Гарри или ещё нет? На стол передо мной опустилась посылка. Это была небольшая коробочка сладостей от мамы и письмо. Я улыбнулся – мама всегда знала, как меня развеселить. Письмо было от отца. В нём он поздравлял меня с зачислением на Слизерин, желал отличной учебы (имелось в виду, что я должен учиться лучше всех на факультете, а лучше всего и на всём курсе). Я быстро пробежался глазами по письму. Небольшие домашние новости, и вроде бы я уже выдохнул, но глаз зацепился за приписку в конце:

P.S. Поттер? Серьезно? Умно, Драко. Я подумаю, как нам его использовать. Пиши обо всём, что узнаешь о нём, обо всём, что он замышляет. Горжусь тобой, Отец

      «Горжусь тобой». Нечасто он мне говорил такие слова… Точнее сказать, почти никогда… А сейчас мне захотелось закричать, порвать это письмо на мелкие кусочки, сжечь! Я ощутил себя грязным предателем, прочитав его.       «В любом случае тебе быть предателем, Драко. Или Гарри, или отца. И выбор уже сделан. Иначе всё это не имеет никакого смысла. Ты всё равно проиграешь, отец. Ты приведёшь нашу семью на такое дно, откуда почти нет возврата… Поэтому я буду спасаться… Я буду спасать себя и маму… Если она захочет, а ты… Ты сделал свой выбор», — я вздохнул.       — Драко? — Гарри встревоженно смотрел на меня. — Плохие новости из дома?       Я вдруг осознал, что выгляжу, наверное, не лучшим образом и попытался улыбнуться:       — Всё в порядке, Гарри. Поздравляют с поступлением.       — Это из-за меня, да? Из-за вчерашнего разговора со Снейпом? Твой отец против?       — Гарри, — я серьёзно посмотрел на него, — помнишь, ты вчера сказал, что сделал свой выбор. Так вот, я его тоже сделал. Ещё в том магазине, когда заговорил с тобой. Пойдем на урок, а то опоздаем, — закончил я и потянул его к выходу из Большого зала.       Первым уроком у нас была трансфигурация, совмещенная с Гриффиндором. Мы пришли буквально к самому началу урока и заняли места позади Уизли и Грейнджер. Я оглядел глазами класс, нашёл Панси и Винса с Грегом, и выдохнул. Почему-то я чувствовал ответственность за этих двоих, хотя, может, и не должен был, они взрослые ребята, сами справятся... Или нет?       МакГонагалл ещё в классе не было, все галдели, переговаривались. Уизли обернулся к нам и сказал:       — Привет, Гарри! — потом, словно нехотя, бросил мне. — И Драко, как дела? Как вам Слизерин?       — Нормально, Рон, спасибо, у нас классно! — с воодушевлением ответил Гарри. — А как ты сам? Драко рассказал, что ваши комнаты находятся в башне?       — Ага! — кивнул рыжий. — С неё почти всю территорию видно, и квиддичное поле, и Черное озеро, и… Ой, Гарри, а ты в квиддич играешь? Я бы хотел в команду факультета, но первокурсников никогда не берут. Мои братья играют за сборную Гриффиндора загонщиками.       — Квиддич? — переспросил Гарри. — Это спорт какой-то?       Глаза Рона округлились в изумлении, но тут в класс вошла МакГонагалл, и я только успел шепнуть ему на ухо: «Я тебе потом расскажу». Урок начался.       Сначала профессор превратилась в кошку на глазах у изумленной публики, сказав, что анимагия – один из самых сложных разделов трансфигурации и доступен далеко не всем магам. Возможно, на старших курсах, если кто-нибудь выберет её предмет для дальнейшего обучения, он тоже овладеет этой наукой. Гарри шепнул мне на ухо, что он бы хотел освоить анимагию, я согласно кивнул. Очень полезное умение.       Задание для первокурсников было простым – превратить мышь в иголку. Я сделал это с легкостью, мне даже пришлось чуть отвлечься, чтобы результат не вышел настолько уж блестящим. Кроме меня так же хорошо с заданием справилась только Гермиона, остальные пыхтели и сопели и всё равно у них выходило что-то не то. У Гарри иголка получилась, правда кривая, а вот Лонгботтом только уменьшил свою мышь и создал переполох, многие визжали и боялись, что она заползет кому-нибудь в вещи или волосы. К счастью, профессор быстро решила проблему.       На зельеварении профессор Снейп благодушно решил оставить Гарри в покое, всё-таки он был на его факультете и снимать с него баллы за неправильный ответ он не хотел. Зато с радостью снял их с Уизли, не сумевшего правильно ответить на элементарный вопрос (а ещё чистокровный!), и отчитал Грейнджер за то, что она, наоборот, слишком много знает и ведёт себя вызывающе. Девочка чуть не расплакалась, мне даже стало правда жаль её. Мой ответ принёс Слизерину баллы, и я сидел очень гордый собой.       После обеда Уизли и Грейнджер (в этой реальности они как-то сразу подружились) позвали нас прогуляться во внутренний двор школы. Мы сели на скамейки и Гермиона, переглянувшись с Уизли, уверенно сказала:       — Ребята, мы бы хотели предложить вам… — она оглянулась на Рона, и тот кивнул, — дружбу. Это звучит странно, но мы думаем, что вместе сможем достичь большего и помогать друг другу. Что думаете?       — Почему именно мы? — спросил я. — Мы ведь слизеринцы, наши факультеты не очень-то ладят, знаешь…       — Ну, мы подумали, что вы хорошие… И умные… Мы же общались в поезде и решили, что… Ну так вы согласны? — с надеждой спросила она.       «Хорошие, конечно, — усмехнулся про себя я. — Им нужен Гарри, он же Избранный, герой, многие бы хотели с ним дружить».       — Конечно! — кивнул Гарри. — Почему бы и нет, верно, Драко?       — Хорошо, — ответил я. — Попробуем общаться и посмотрим, что из этого выйдет.       — Отлично, — Грейнджер засияла. — Ну так… Какой у вас следующий урок? У нас травология с Хаффлпаффом.       — ЗОТИ с Рэйвенкло через двадцать минут, — ответил я.       — Ух ты, будете изучать настоящую боевую магию! — воскликнул Уизли.       — Боевую, как же, — усмехнулся я. — Наверное, Люпин прочитает лекцию «Что такое темные искусства» и пожелает никогда с ними не столкнуться, вот и всё.       Гермиона хмыкнула, посмотрела на часы и утянула Рона в теплицы.       Мы с Гарри ещё оставались на улице.       — Расскажи про квиддич, Драко, — попросил он.       — О, квиддич – это самый популярный спорт среди волшебников. В команде семь игроков: есть три охотника, они забивают мяч в кольца команды соперников, этот мяч называется квоффл, есть два загонщика, они отбивают битами шары, называемые бладжеры, которые носятся по полю абсолютно бесконтрольно и пытаются сбить игроков с мётел…       — С чего сбить?       — С мётел, Гарри, ты не знал? В квиддич играют на мётлах! — засмеялся я.       На лице Гарри было неподдельное удивление:       — Не-а, это так здорово! Продолжай.       — Ну так вот. Далее, в каждой команде есть вратарь, он защищает кольца от охотников противоположной команды, и седьмой игрок в команде – это ловец. Его задача поймать золотой снитч.       — Что это?       — О, это маленький, очень юркий мячик с крылышками. Заметить, а тем более поймать его бывает очень трудно. Ловец, поймавший снитч, приносит команде сто пятьдесят очков и игра завершается. Обычно так команда всегда выигрывает. К слову, за один забитый мяч охотника команда получает всего десять очков.       — Круто!       «Ага, круто, и именно ты был самым молодым ловцом Британии за последние сто лет», — вспомнил я.       — Пробовать попасть в команду можно не ранее второго курса, поэтому в этом году мы с тобой только болельщики, увы, — закончил я свой рассказ.       — А ты бы хотел в команду, Драко?       — О да, я ведь на метле с трех лет, и по-моему, у меня неплохо получается. Жалко, что в школу первокурсникам не разрешают брать собственные метлы…       — А кем бы ты хотел играть?       — Я? Ловцом, конечно! — ответил я и задумался. А ловцом ли? В прошлой жизни я стал ловцом Слизерина только из-за зависти к успехам Гарри, но так и не смог поймать снитч, играя против него. Может быть, в этот раз мне стоит попробовать себя в другой роли?..       — И я бы ловцом, — ответил Гарри, в его глазах блеснул азарт. — Ветер, скорость, ты и он…       — Соперник?       — Снитч, Драко! — засмеялся он. — И я бы его поймал, и все бы кричали: «Гарри! Гарри!» — лицо его раскраснелось, глаза сияли от восторга. Он был таким потрясающим, что я залюбовался и чуть было не опоздал на урок. Схватив Гарри за руку, мы побежали в сторону замка.       Профессор Люпин выглядел точно так же, как я его помнил. На нём была всё та же потертая старая мантия, лицо и руки его украшали шрамы, и сам он был как будто уставшим, немного грустным, но глаза излучали доброту, в прошлой жизни я этого не замечал.       Он оглядел класс, увидел Гарри и едва заметно улыбнулся ему. Гарри смущенно ответил улыбкой. Люпин ведь был близким другом его отца, как я считал, единственным адекватным человеком в их компании «Мародеров», мне о них рассказывал крестный.       Больше на уроке ничего интересного не происходило, всё, что он рассказывал, я уже знал до этого, многие ученики, особенно магглорожденные и полукровки, старательно записывали. Панси, сидевшая рядом со мной, шепнула:       — Ну и чего? Не рассказывает про шрамы, не прав был твой Поттер!       Я начал замечать неприязнь девушки к Гарри, и это меня тревожило, мне не хотелось терять подругу, по крайней мере сейчас.       — Он ничего такого не говорил, Панси, — также шепотом ответил ей я. — Он сказал «возможно, когда-нибудь», только и всего, что ты к нему прицепилась?       Девочка фыркнула и отвернулась, бурча себе под нос: «Носишься с этим Поттером, Поттер то, Поттер се, а я?»       Я, конечно, всё понимал. Панси ревновала, ещё сама не понимая этого, но что я мог? Я нашёл её руку под столом, легко сжал её и шепнул на ухо: «Ну не злись, Панс». Она немного оттаяла, но сидела всё так же отвернувшись в сторону Дафны Гринграсс, тоже первокурсницы-слизеринки.

***

Наконец уроки закончились. После ужина мы с Гарри, Панси, Винсом и Грегом пошли гулять по территории школы, я показал им квиддичное поле, Черное озеро, хижину Хагрида (мы с Гарри договорились сходить навестить его через пару дней), вход в Запретный лес. Гулять здесь было… Странно. Сейчас территория школы казалась средоточием спокойствия, мира, уверенности… Казалось, что здесь всегда будет так же тихо и безопасно. От ужасных предчувствий меня била мелкая дрожь, к счастью, этого никто не замечал, все шли, смеясь и переговариваясь. В гостиную Слизерина мы вернулись уже перед самым отбоем и уставшие, но счастливые, легли спать.