«Дорогой Драко! Наверное, это выглядит глупо, но я решил, что тебе будет приятно получить от меня письмо! Я ещё раз поздравляю тебя с наступающим (или уже наступившим – не знаю, когда ты его обнаружишь) Рождеством и Новым годом! Я очень рад, что именно ты мой лучший друг! Хочу пожелать тебе исполнения всех твоих заветных желаний! До встречи в школе. С любовью, Гарри»
«С любовью, Гарри…» Эти строчки задели что-то в моем сердце… Конечно, я понимал, что он говорит это лишь о дружбе, что он всего лишь одиннадцатилетний ребенок, но это давало мне шанс надеяться на… что-то большее, когда мы повзрослеем. «Если я не буду вести себя как придурок», — ехидно подумал я и вздохнул. Я так нормально и не поговорил с Гермионой, не извинился перед ней. После той ужасной сцены у озера она как будто избегала меня, под предлогом контрольных и полугодовых экзаменов. «Я должен написать ей. Сейчас же!» — решил я и написал небольшое, но искреннее письмо с извинениями и поздравлениями с праздниками. Отправив письмо, я наконец успокоился окончательно и даже решил поужинать. Спустившись в столовую, я вызвал домовика, и он принёс мне рождественский ужин. Еды было так много, а я был один за таким большим столом, и мне было по-настоящему одиноко. Поэтому я сделал то, за что мой отец меня бы точно не похвалил – я пригласил домовиков присоединиться ко мне. Добби, Типси и несколько эльфиек (я даже не знал их имен) робея, уселись за стол на почтительном расстоянии от меня. Было видно, что они смущаются, но не смеют ослушаться хозяина, и поэтому и уйти не могут. Чтобы немного разрядить обстановку, я улыбнулся им: — Ну, с наступающим Рождеством! Пусть ваши желания исполняются! Они нерешительно подняли бокалы, потом моментально выпили содержимое кубков и снова опустили глаза в тарелки. — А чего вы хотите? — вдруг спросил я. — Например, ты, Добби? О чём ты мечтаешь? Добби покраснел: — Хорошо служить хозяевам, сэр! «А вот и нет», — хотел уже сказать я. Я-то знал, что Добби мечтает о свободе, но просто так отпустить эльфа, не вызвав подозрений у отца, я не мог. Поэтому я лишь кивнул, и мы продолжили трапезу уже молча. Компания эльфов не была весёлой, но по крайней мере в этот рождественский вечер я был не один. Сидя за роскошным столом в полном молчании в столовой мэнора и смакуя деликатесы из серебряной посуды, я не мог не думать о тесном и бедном доме Уизли… В нём так много народа, что постоянно шумно, и, конечно, очень весело. Я живо представлял себе, как Гарри сейчас сидит за столом рядом с рыжим Уизли, где-то рядом вертится его противная рыжая сестрица, сумасшедшие братья-близнецы рассказывают анекдоты и показывают фокусы… Старшие братья вполголоса разговаривают о своём, иногда обращая внимание на разговоры школьников… Как мать и отец Уизли расспрашивают Рона и Гарри о школе… Как потом, после ужина, они все разойдутся по комнатам… Я был уверен, что Гарри не найдется в этом доме отдельной спальни, и, конечно же, его поселят в одну комнату с Роном. Они будут полночи болтать обо всём, смеяться… как им будет весело… Сегодня, завтра и все каникулы… На глаза снова наворачивались противные слезы. Усилием воли заставив себя улыбнуться, я поблагодарил эльфов за еду и компанию и, спокойно дойдя до лестницы на второй этаж и неспешно поднявшись по ступенькам, дальше я бегом преодолел расстояние до моей спальни и рухнул на кровать, не раздеваясь. Мне было тоскливо. Я чувствовал себя одиноким и никому не нужным. Ни родителям, ни Гарри. Хотя, вспомнив о письме, мои мысли немного потеплели. Всё-таки он думал обо мне. Внезапно я вскочил с постели, сел за стол и принялся писать Гарри ответ.«Дорогой Гарри! Поздравляю тебя с Рождеством и Новым годом! Твоё письмо очень меня обрадовало, оно как частичка солнца в ненастный день. Я один. Родители на каком-то жутко важном приёме в Министерстве, поэтому я поужинал в компании домовых эльфов и собираюсь ложиться спать. Скучаю по тебе. Жду встречи в школе. С любовью, Драко».
Я перечитал письмо на предмет ошибок и уже хотел было его запечатать, но всё-таки решился и сделал в конце приписку:«P.S. Поздравь от меня также всю семью Уизли»
Очень довольный собой, я запечатал конверт, свистом призвал филина и отдал ему письмо. На душе было тепло и радостно. Утром меня разбудил тихий стук в дверь. — Войдите, — сонным голосом ответил я, и в комнату вошла мама. Она ласково улыбнулась мне, присела на кровать и нежно поцеловала в щеку. — С Рождеством, Драко! Прости, что вчера так вышло, ты же знаешь отца… — Ничего, мам… — ответил я, прекрасно понимая, что если отец что-то решил, мама обычно в его дела не вмешивалась. — Как провёл вечер? Не скучал? У нас с папой для тебя подарок, он внизу в гостиной, спустишься посмотреть? Наверное, мое равнодушное выражение лица очень удивило маму, потому как она осторожно приложила ладонь к моему лбу и посмотрела встревоженно. — Сынок, всё хорошо? Ты здоров? — Да мама, просто я… ещё расстроен немножко… ну, это пройдет, сейчас я встану и спущусь, обещаю! Мама с тревожной полуулыбкой кивнула, и вышла из моей комнаты. Мне и правда был безразличен подарок. Хотя я абсолютно не помнил, что они подарили мне на прошлое Рождество. Наша семья не верила в сказки о Санта Клаусе и прочем, считая их маггловскими россказнями для глупцов. Они всегда говорили, что любящие родители дарят подарки своим детям, и чем больше родители любят и ценят своих детей, тем дороже подарок получает ребёнок. По логике отца выходило, что бедные волшебники вовсе не любят своих детей, но раньше я охотно соглашался с таким положением дел и любил посмеяться над бедностью своих однокурсников с других факультетов. Слизеринцев я никогда не дразнил, мы были не то чтобы одной семьей, скорее бандой, объединенной против трёх других факультетов. Так вышло. Не знаю, кто это начал, но так было всегда: и когда учился мой отец, и его отец и… дальше я не уточнял. Понежась в постели ещё пять минут, я встал, умылся и нехотя спустился в гостиную. Видеть отца и разговаривать с ним совсем не хотелось, я всё ещё был зол на него за вчерашнее. В гостиной всё было украшено (видимо, эльфы всё-таки постарались) – на стенах висели рождественские венки, веточки омелы и остролиста, сверкала огоньками и рождественская елка… Под ней лежала длинная коробка, украшенная зеленой лентой. «Неужели метла…» — с трепетом подумал я… Я всегда испытывал страсть к квиддичу и метлам, к полетам, воздуху и всему такому… Видимо, всё-таки родителям удалось меня удивить. Почти бегом я приблизился к вожделенной коробке… — Доброе утро, Драко! — голос отца звучал холодно. Он сидел у камина, в своём любимом старинном фамильном кресле, держа на коленях газету. — Доброе утро… отец, — выдавил я. — Пожелаешь счастливого Рождества, или твой отец этого не достоин? — чуть насмешливо спросил он. — С Рождеством, отец… — ровным голосом ответил я. — Надеюсь, вчерашний вечер прошёл хорошо? — Более чем, — отец с усмешкой взглянул на меня, и его губы тронула едва заметная тень улыбки. — Открывай свой подарок, Драко… Я с нетерпением начал снимать обёртку… в коробке я увидел ту самую метлу… — Отец… это же… — Nimbus-2000, новейшая модель, улучшенные характеристики, манёвренность и дизайн! — закончил отец словами из рекламного слогана. — Кстати, я купил ещё одну такую же, она пока в кладовке. — Ух... просто супер! Спасибо! Но… зачем мне две метлы? Отец подошёл ко мне, властно положив руку на плечо: — Ну как же, Драко… Одна метла для тебя, другая для твоего друга Гарри Поттера, ведь именно он привёл тебя в команду, так? К тому же, он нам ещё пригодится… — отец замолчал. — Впрочем, сейчас это просто подарок, я хочу, чтобы в этом году Слизерин выиграл Кубок по квиддичу и Кубок школы, тебе ясно? Я поспешно кивнул. Яснее ясного. В этом был весь отец. Быть лучшим. Быть первым. Быть Малфоем. Я сидел на коленях около елки и осторожно гладил древко новой метлы. Красное дерево, полированное, с золотыми буквами «Nimbus-2000»… Да, в прошлой жизни мне приходилось летать на метлах следующих моделей, но именно эта, модель 1991 года была только у Гарри. Его метла. Я испытывал дикий восторг от того, что мы будем летать на них вместе… Я беспокоился только о том, чтобы Гарри не отказался принять от моего отца такой дорогой подарок… — Отец, могу я испытать свой подарок прямо сейчас? — умоляюще посмотрел я на него. Отец очень пытался быть серьёзным, но я видел, что сквозь его маску невозмутимости пробивается легкая улыбка. Он был, безусловно, рад моей искренней радости. — Только полчаса, Драко! На улице холодно и к тому же ветер усиливается! — Спасибо, отец! — на бегу бросил я и направился в свою комнату переодеваться. Это был шикарный полёт. Метла слушалась меня прекрасно. Поначалу, правда, мне пришлось немного к ней приноровиться, но спустя каких-то пять минут я в полной мере ощутил её преимущества по сравнению с моей старой детской моделью. Может быть, дело было в том, что в этот раз в команду меня привел друг, а не деньги отца, а, может, в том, что это была та самая метла, мне казалось, что Кубок по квиддичу теперь точно будет за нами. — Ну как? — с порога мама обняла меня, пригладив чуть спутавшиеся волосы. — Прекрасно, мама! Она… это самый чудесный подарок, правда! Спасибо вам! — Мы же любим тебя, Драко. И отец любит, просто… по-своему, ты же знаешь… ты – самое ценное, что есть у нас… В носу противно защипало, я вздернул подбородок вверх, чуть качнул головой, прогоняя подступающие слезы. — Я знаю, мама… Я тоже так люблю… вас. Остаток каникул прошёл по-семейному и немного скучно. Отец, как я и предполагал, часто отсутствовал, иногда приглашал к себе чиновников из Министерства и других чистокровных волшебников со своими семьями. В один из дней родители пригласили и моих слизеринских друзей – Винса, Грега и Панси с родителями. В то время, как взрослые обсуждали вопросы политики, экономики и взаимодействия с магглами и магглорожденными, мы были предоставлены сами себе. Мы играли в плюй-камни, волшебные карты. Я даже пытался научить их играть в шахматы, но для парней эта игра показалась слишком трудной, а для Панси скучной. Она была довольно умной девочкой, но только в тех областях, которые могли ей пригодиться в будущем. Шахматы она, видимо, таковыми не считала. Наконец, каникулы закончились, и мы, счастливые и отдохнувшие, сели в Хогвартс-Экспресс. Некоторые ребята, к слову, не успели отдохнуть, и на их лицах можно было прочитать: «Ох, опять эта школа…» Я же наоборот, очень соскучился по школе, урокам… да кого я обманываю? Я просто соскучился по Гарри и поэтому сиял, как новенький галлеон. — Гарри! — я наконец нашёл его в одном из купе, вместе с этими рыжими Уизли. Рядом с ним сидел Рон, с другой стороны расположились близнецы. Перси как староста и просто самый не-Уизли из всех Уизли, в купе не присутствовал. — Драко! — зелёные глаза радостно распахнулись мне навстречу. — Рон, пересядь пожалуйста… Рыжий что-то пробурчал себе под нос, но всё-таки занял место рядом с одним из близнецов. Я, довольно усмехнувшись, сел рядом с Гарри. — Ну как ты? Как рождество? Не скучал? У нас такое произошло, ты представить себе не можешь! — быстро заговорил он. Близнецы переглянулись и, как по команде, одинаково захихикали, а потом и расхохотались в голос. Поезд тронулся. Позже в купе появилась голова Ли Джордана, друга близнецов, и те ушли вслед за ним к своим однокурсникам. — Ну, так что у вас произошло? Рассказывай! — с улыбкой спросил я. Гарри прыснул. — Помнишь, я тебе рассказывал про упыря у них на чердаке? Ну вот, как-то раз мы с Джинни (это младшая сестра Рона, она ещё не учится в Хогвартсе) помогали миссис Уизли на кухне, как вдруг услышали истошный крик близнецов. Побросав всё, мы втроем примчались на этот визг. А там тот упырь, в постели Рона и на нём рыжий парик и… Они его как-то заколдовали, что было очень похоже, что это и правда Рон, просто в таком состоянии… при смерти в общем… Миссис Уизли чуть в обморок не упала, конечно. Джинни побелела, как мел, а эти двое как рассмеются во весь голос. Ну тут-то миссис Уизли всё и поняла! Ух и попало парням от матери, по всему дому за ними гонялась, шустрая мама у тебя, Рон! — сквозь смех обратился Гарри к рыжему. — Ага… — невесело кивнул тот. Ему тоже досталось, за соучастие, так сказать. — Ну вот. В этот вечер нас лишили сладкого, но это было даже забавно, учитывая, сколько всего вкусного готовит мама Рона, я вообще не заметил наказания. — Конечно! — фыркнул Уизли. — Тебе-то мама предлагала и пирог и пудинг… — Ну я-то отказался, как и Джинни, мы же… семья… — понизив голос, тихо ответил Гарри. Рон улыбнулся, кивнул и полез в сумку за угощением. — Вот, мама собрала нам в дорогу: сэндвичи, пироги и… «Семья… он считает Уизли своей семьёй…» — невесело подумал я и тряхнул головой, прогоняя грустные мысли. В этот раз всё будет по-другому. Обязательно. В школу мы добрались без приключений, и новый семестр первого курса закрутился, кажется, с удвоенной скоростью. Уроки, домашние задания, контрольные работы, тренировки по квиддичу и снова уроки, уроки, уроки… Я совсем расслабился, надеясь, что этот год так и пройдет спокойно, но, к сожалению, я ошибался. В один из вечеров я возвращался из библиотеки довольно поздно, почти перед самым отбоем. Крёстный дал мне сложную тему для доклада по зельеварению, обещая начислить мне за успешную подготовку повышенные баллы. Поэтому я очень старался и, конечно, засиделся допоздна. Мадам Пинс подошла ко мне и, кажется, дважды напомнила о том, что библиотека закрывается, прежде чем я осознал смысл её слов. Тема захватила меня с головой. Осторожно выйдя из библиотеки, я тихо, стараясь быть незамеченным, пошёл в сторону подземелий. Старосты факультетов или школы вполне могли меня обнаружить и снять баллы за столь позднее перемещение по школе. «Особенно старосты Гриффиндора – с них станется, даже если до отбоя ещё пять минут. Начнешь с ними спорить, время и пройдет!» Поэтому передвигался я осторожно и медленно. Вдруг я услышал голоса, доносившиеся из кабинета трансфигурации. Я бы, наверное, прошёл мимо, если бы не услышал, о чем они разговаривали. — …это правда, профессор Дамблдор? В смысле, может, он просто ушёл в другое отделение или его забрали родственники или… — К сожалению, нет, Минерва… все отделения были тут же проверены… родственников, готовых его забрать, не было, да и его не отпустили бы без моего разрешения, я ведь всё-таки не последний человек в мире магии, как вам известно, — последние слова были сказаны директором не без хвастовства. — И что же теперь? Мы сообщим всем? Закроем школу? Спрячем Гарри? «Гарри!» — моё сердце испуганно екнуло. — Нет, конечно нет… Про Квиррелла никто не знает, кроме меня, вас и Хагрида… Ну и специалистов в Мунго, конечно… но те дали Непреложный обет о том, что не расскажут никому о… его болезни… Оставалось совсем немного времени… он был настолько ослаб, что Гарри легко смог бы его одолеть… возможно с друзьями… Уизли и Грейнджер… вот только… — Что, профессор? Вам плохо? — голос МакГонангалл звучал обеспокоенно. После паузы, длившейся минуты, а мне казалось, что часы, он продолжил: — Я не знаю, что делать с Малфоем… — Драко отличный студент, профессор, на моих уроках он учится наравне с Грейнджер и… я не думаю, что он может причинить зло Гарри, они ведь дружат и… — Не забывайте, чей он сын… Люциус Малфой – правая рука Волан-де-Морта… Люциус имеет огромное влияние на Драко, и вы можете предположить, чем это обернется нам, когда… — Вы думаете, что война всё-таки будет? Ведь он так слаб, мы поймаем Квирелла и… — Квиррелл лишь пешка… Убей мы его, это ещё не будет концом, должно быть что-то ещё… Том Реддл был слишком умен, слишком… — Дамблдор перевел дух. — Сейчас же я считаю, что мы не должны ничего никому говорить. Квиррелл придёт сюда, это вопрос времени. Нам нужно быть начеку. — Но Гарри… — Он справится. Он должен. Это его судьба. Никто, кроме него не сможет этого сделать. И да, Минерва… надо бы усилить защиту философского камня, вы меня понимаете? Вероятно, Квиррелл захочет его заполучить… Ответа МакГонагалл я уже не дождался, в дальнем конце коридора я услышал чьи-то быстрые шаги и со всех ног бросился в гостиную Слизерина. В голове смешалась каша из новостей, фактов и догадок. Мне надо было всё спокойно обдумать.