Lunar Blood

После окончания каникул вновь наступила рутина серых дней, но даже в ней было что-то желанное и такое родное. Вернувшись в Хогвартс, первым делом Фран направилась к гостиной Гриффиндора, потому что очень хотела встретиться с друзьями. Они тоже ждали ее, чтобы потом вместе пойти на урок. К сожалению, ей так и не удалось увидеть Драко до начала занятий, но один раз за каникулы они все-таки встретились. На Косой Аллее. Фран нужны были новые книги, а Драко был там вместе с отцом, видимо, по работе. Их встреча была такой же случайной и нелепой, как в Хогвартсе, но Люциус сразу понял, кто она такая, ведь его сын довольно часто упоминал ее между делом, то она — темная волшебница, то — глупая когтевранка. Он отпустил их двоих, подозревая об их отношениях, но спрашивать не стал. Весь оставшийся день Фредерика и Драко гуляли по Лондону. Да, магия вне Хогвартса запрещена, но разве это хоть раз останавливало сторонников темных сил? После этого они писали друг другу, надеясь на скорую встречу, которая так и не состоялась. На зельеварении названные принц и принцесса сидели вместе, то и дело тихо беседуя. Снейпу это явно не нравилось, и он решил подождать подходящего момента. — Почему тогда ты соврал? — прошептала Фран. — Когда? — Помнишь амортенцию? Последнее, что ты сказал — пергамент. Это ведь ложь! — Там был аромат кофе, но я не знаю почему, — негромким голосом возразил Драко. — Честно. Фран все поняла, но не стала отвечать на это. Каждое утро она пьет кофе, и не только утром, еще вечером и ночью. Даже Полумна сказала бы, что их комната пахнет этим напитком, вроде крепко, но все-таки сладко. Тогда он не мог сказать правду, это было бы равносильно признанию. — Назовите хоть одно зелье, в состав которого входят перечная мята и листья алихоции? — произнес профессор, подойдя к ним. — Ну первое, что приходит в голову, животворящий эликсир, — ответила Фредерика и посмотрела на него. — Ну нет, я не буду его готовить. — А Вам и не нужно. Это задание для Малфоя. — Это же невероятно сложно… Да и несправедливо. — Я вижу, что вам не интересно на моем уроке. Возможно, Вы, мисс Аренберг, знаете куда больше, чем я могу представить, но будьте так любезны, позвольте другим учиться. — Перестаньте, — Драко больше не мог смотреть, как она пытается защитить его от наказания. Снейп был не особо удивлен, но что-то заставило его остановиться. В Драко он узнал себя в юности. Это желание быть с кем-то рядом и защищать его до последнего, даже если не знаешь, что вас ждет. — Вам все равно придется его приготовить, — Снейп бросил свой взгляд на Драко, а после на Фредерику. — А мисс Аренберг поможет. — Вот же второсортный колдунишка, — пробурчала Фран себе под нос, надеясь, что Северус не услышит. — Вечером к директору! — Простите… я ж не серьезно… — Профессор Дамблдор сказал мне, что будет ждать Вас по очень важному делу, а за Ваши слова — минус двадцать очков Когтеврану и правильные ответы больше не дают баллов. По крайней мере, сегодня. Фран поняла, что сильно подставила Драко, но похоже тот совсем не был расстроен. Он заступился за нее на глазах у всех, и многие были поражены, увидев его таким. Однокурсники поняли, что у него все-таки есть сердце, и он не так уж и плох. Все, что оставалось Драко и Фредерике, это найти рецепт и суметь сварить зелье, которые было невероятно сложным в приготовлении. После ужина Фредерика сказала Полумне не ждать ее и идти в комнату, возможно, и начинать делать уроки без нее. Она еще не знала, о чем будет разговор, но ей это явно не нравилось.

***

Перед тем, как войти, Фран остановилась, чтобы перевести дух, ведь там ее уже ждали Дамблдор, Снейп и Люциус Малфой. — Расскажите нам о своем обучении в Дурмстранге. Да, это странно, что нам пришлось вызвать Вас сюда в такое время, но это крайне важно. Прошу, только не бойтесь. Все останется в пределах этих стен. — Ну… факультет Стор, Ветвь Веры. Говорят, что туда попадают ученики, склонные менять мир своими действиями, — ответ Фран был очень неуверенным, потому что его пугало такое окружение. — И это правда, — подтвердил Дамблдор. — Считается, что у тех, кого выбирает эта Ветвь есть особый дар — обращать свою душу в слова, вдохновлять и вести за собой. — Только не все девушки выдерживают обучение из-за уклона на темную и боевую магию, ведь основными предметами все же являются: чары, трансфигурация, защита от темных искусств, а в дальнейшем именно сами темные искусства, — Снейп как всегда был недоволен, так и пытался упрекнуть девушку в чем-либо. — Хотя это объясняет Ваши скверные знания в нумерологии и травологии. — Я хороша в фехтовании и музыке, если это важно… — Именно этот факультет имеет сильное влечение к темной магии. А что насчет наказаний? — Люциус был как всегда при своих манерах дисциплины. — За штрафные очки мы устраивали дуэли и драки. Я была хороша в этом, меня даже называли Темной принцессой, — гордо заявила Фран, но потом поняла, что это совсем не то, чем можно гордиться. — Я не нарушала правила специально, но так очень часто получалось. — Декан факультета очень хвалил Вас, — мягко сказал Дамблдор. — Мастер Лофгрен, Синдре Лофгрен, единственный преподаватель, который поощряет нарушение правил, точнее, способы их обходить, ведь как говорится, не пойман — не вор. Он похож на Вас, — она повернулась к Снейпу. — Тоже лоялен к своему факультету и достаточно строг к другим. — Всегда яростно отстаивает честь своих учеников, среди которых вычислить любимцев практически невозможно, — Альбус вспоминал своего старого друга, ведь они и правда хорошо общались, а когда речь шла о переводе Фредерики из Дурмстранга в Хогвартс, так эти двое были готовы встать против всех, лишь бы отстоять честь темной волшебницы. — А теперь перейдем к делу. Как проявился дар? — Так это она?! То самое проклятое дитя?! — спросил Люциус, не веря своим глазам. Он ожидал услышать что-угодно, но только не это. — Да, — ответил Альбус. — Но дети лунной крови не прокляты. Просто им доступно больше знаний, у них сильная магия, ведь их способности наравне с непростительными заклинаниями. Точнее, они сами их воплощения, — он подошел к ней, словно защищая от дерзости и оскорблений Малфоя. — Ей достался Круциатос. — Не первом курсе меня обижал один мальчик. Постоянно задирал ни за что, в один день я разозлилась, и тогда вызвала его на дуэль. Он упал прежде, чем я успела достать палочку. Ему было очень больно, но он не смог это объяснить, — ее голос умолк, но вскоре она продолжила. — Так и выяснилось, что я «одаренная». Это была самая худшая новость для школы, но мои родители были рады, что особенная… — Что не так? — спросил Снейп. — Похоже Вы не очень довольны быть гордостью своих родителей? — Вас что-то тревожит? Это связано с даром? — Люциус продолжал настаивать на своем, совершенно забывая про чувство такта. — Из-за него страдала Бригитта… моя младшая сестра… — Фредерика едва сдерживала слезы, но все же собралась духом и рассказала им правду. «С детства я отличалась тягой к знаниям и способностью к магии, но моя сестра начала колдовать только к десяти годам. Она практиковала магию, но безуспешно. Многие уже считали ее сквибом, но я верила, что это не так. Говорили, мол первый ребенок унаследовал все, не оставив ничего второму. Родители не одобряли этого и всегда защищали сестру. Так многим казалось. Но каждый вечер я слышала это: — Ты ничтожна. Твоя сестра уже в три года освоила то, что ты делаешь в свои десять. Из тебя никогда не выйдет ничего хорошего, потому что ты даже не станешь плохим магом. Радуйся, что по желанию Фредерики ты поступила в ее школу. Может хоть там тебя научат, раз ты ничего не переняла от нас. Такой была наша мать. Она не боялась высказывать свое мнение при слугах нашего дома, которые лишь наблюдали за всем этим сумасшествием со стороны. Она постоянно сравнивала нас, а отец просто молчал. Он не знал, что сказать. Я была единственной, кто действительно любил ее. Каждую ночь мы выбирались на прогулку верхом, а после учили основы магии вместе. Она была в восторге от моего колдовства и верила, что однажды она сможет так же. В школе я всегда помогала ей, защищала ее. И правда, это пошло ей на пользу. Она стала лучше колдовать, но даже этого было недостаточно. Ее так и не считали волшебницей чистой крови. Но я так не думала. Конечно, Бригитта знала о моем даре, но совершенно не боялась этого. Она знала, что я проклята, но продолжала говорить, что меня любит луна, раз наделила меня такой способностью. На самом деле это название — лунная кровь, только из-за ее цвета. Не красная, как у всех, а серебряная. Когда это случилось, я была на пятом курсе, а сестра на втором. Она всегда была доброй, отзывчивой, старалась всем помочь, хоть ей и самой нужна была помощь. После уроков к ней подошли двое с моего курса. Те самые, которые начинают любые разборки первыми. Я бы и сама испугалась, что уж говорить о ней. Они стали заставлять ее использовать магию, но она не могла ничего сделать. Почти каждый день она подвергалась издевательствам, но не более. Один из них ее ударил. Бригитта упала и головой ударилась об камень. Она потеряла много крови. Какие же люди все-таки жестокие, но вправе ли я сама это утверждать? Я шла в тайное место факультета и увидела, что происходит в лесу. Мой гнев и ярость чуть не погубили тех двоих. Я пытала их, заставляла страдать за то, что они с ней сделали. Меня остановил мастер Лофгрен. Он стер им память, а мне разрешил трансгрессировать домой. Родители не спасли ее, хоть и могли. В ее смерти я обвиняла их за равнодушие и слабость воли и себя за то, что не знала нужных заклинаний. Если бы я была более способной… Если бы я знала больше, чем положено… » — Что было дальше? — спросил Дамблдор, протягивая Фран чашку горячего чая, в надежде хоть немного успокоить ее. — В школе инцидент был исчерпан, но я на этом не успокоилась. Незадолго до этого наша бабушка создала ее крестраж и отдала его мне. Точнее, мы сделали это втроем. Она была лучшей провидицей, она знала, что произойдет, но рассказать мне не решилась. Вскоре ее не стало, а я так и не узнала, что такое крестраж и как его создать. Но, если честно, я и сейчас не понимаю, к чему были такие крайние меры. После смерти сестры я нашла рецепт одного зелья, темного и древнего, возвращающего полноценное тело тому, кто его лишился, но остался жив… Я поняла, что ее еще можно вернуть, но это будет стоить жизни близких мне людей… — Кость, плоть и кровь, — произнес Снейп. — Известен лишь один случай его применения по назначению. — Да, я знаю… Но я ведь так и не смогла закончить… — в горле стоял ком, мешая ей говорить, а руки нервно сжимали края мантии. — Я решила, что доучусь этот год и брошу школу, но мастер Лофгрен сказал мне, что нашелся человек, который готов поручиться за меня и мою силу. — Но в нашей школе есть еще один ученик лунной крови, — возразил Северус, — Что Вы намерены делать, профессор Дамблдор? — А разве я должен? Я дал обещание каждому из них, что не буду вмешиваться в их жизни, но буду помогать и поддерживать их до окончания школы. — Если их сила возьмет верх, тогда даже Вы будете бессильны против них, — Люциус был недоволен тем, что Дамблдор взял такую ответственность на себя, потому что это ставило под угрозу не только его, но и всех учеников. — А если они объединятся против нас, что тогда? Война? — Я никогда не встану против вас! — голос Фран превратился в крик. Сейчас она была одна против всех, не имея никакой возможности противостоять им. — Поверьте мне! Вы говорили, что есть еще один. Кто это? Какой у него дар? — Сотворение смерти, — едва слышимо прозвучал ответ Дамблдора, потому что он не хотел, чтобы она знала правду. Неловкое молчание повисло в воздухе, и каждый думал о своем. Нужно ли что-то предпринять или оставить все, как есть? Ей запретили использовать дар под любым предлогом, но они все понимали, что рано или поздно она встретится с тем, кто подставит под угрозу ее жизнь. — А что насчет письма? — спросил Люциус. — Я знаю, что Вы уезжали на три дня вместе с моим сыном. Как Вы это объясните? — Простой фокус, но мне было необходимо попасть домой, — она решила, что сейчас лучше не врать и сказать все, как оно и было. — Причина не особо серьезная, я просто решила забрать старые книги, семейную реликвию и несколько зелий. Мне хотелось побывать дома и навестить могилу родителей и сестры. Он настоял поехать со мной, и я не могла ему отказать. Это было бы очень странно, если бы тогда я была одна. Естественно, я показала ему письмо, я заставила его поверить в это, и мне ужасно стыдно. Я виновата не только перед ним, но и перед Вами. — Получается, что Драко не знает ничего о Вас, верно? — его взгляд проникал в самую душу со всем презрением и собственным превосходством, что присущи только ему. — И он сказал мне, что на надгробии нет даты смерти. Почему так? — Потому что я не хочу вспоминать тот день… — Когда Вы совершили убийство? Она молча кивнула головой. Зная всю правду, они решили отпустить девушку, заверив, что будут наблюдать за ней. Даже Северус сказал, что хоть она и темный маг, но она больше не перейдет черту. Смятение уже глубоко было в их душах, но лишь снисходительность и милосердие в их сердцах помогли принять ее прошлое и отчасти оправдать волшебницу. Она была благодарна каждому из них. — Постойте, мисс Аренберг, — ее остановил Люциус, который вышел из кабинета вместе с ней. — Я не могу принять того, что Вы так близки с Драко. Ваша ложь погубит его, а я не могу этого допустить. — Мне стоит рассказать ему правду? — Вам стоит оставить его в покое, — произнес он так спокойно и уверенно, что у нее перехватило дыхание. — Мое мнение о Вас изменилось после услышанного, и даже чистота крови не может Вас оправдать. Я надеюсь, мы поняли друг друга. Он ушел, оставив ее в наедине со своими мыслями и чувствами. Ей всегда было известно, что ее жизнь никогда не будет простой. Всегда найдутся те, кто неправильно поймет и кто будет отстаивать ее свободу. Фредерике с трудом дается принять собственное решение, но если ей скажут, что от нее требуется, она сделает это любой ценой. Лишь один раз она пошла наперекор судьбе, потому что была одержима любовью, что ослепила ее. Она больше не совершит ошибки, не станет играть с жизнями дорогих людей. — Что ты здесь делаешь в такое время? — спросил парень, проходящий по коридору. — А сам-то? Уже почти полночь, а ты гуляешь по коридору школы. Еще и слизеринец. — Мое имя — Том Реддл. Староста седьмого курса. Пожалуйста, вернись в свою комнату, но прежде скажи, как тебя зовут. Она так и не сказала ему свое имя, лишь обернулась и направилась к башне Когтеврана. По пути она придумала способ, как приготовить этот эликсир. Для начала нужно попасть в библиотеку Слизерина, а там точно найдется подходящая книга. Допустив мысль, что этот парень может ей пригодиться, она запомнила его имя. Да, ей запрещено общаться с Драко, но разве она могла оставить его, если сама отчасти виновата в его наказании? К этому времени Полумна уже спала, поэтому Фран очень тихо зашла в комнату, шепотом пожелала ей спокойной ночи, хоть та уже и не слышала, и посмотрела в окно, чтобы поскорее уснуть. Но разве может эта ночь быть спокойной, если в ее жизни появилась новая загадка, на решение которой уйдет лишь одна из всех вечностей?