Гарь

Они ехали уже третий день. Иней на траве переливался серебром, холодный воздух похищал дыхание и приходилось кутаться в шремы и дополнительные шарфы, чтобы не замёрзнуть окончательно. Михалина грела ладони в муфте, предоставив своему оленю самостоятельно идти за остальными. Олень по имени Черныш был, вообще-то, цвета тёмного шоколада, но когда он только родился, его шерсть была угольной. Лине тогда очень хотелось такого необычного питомца. Княжна на чёрном олене - ну что за красота! Но после первой линьки Черныш стал коричневым. Сначала Лина расстроилась, но потом махнула рукой: нрав зверя окупал окрас! Черныш был с ней уже вторую зиму и оказался верным и мудрым животным. Ей было достаточно. Хотя на третий день даже его спокойствие начало раздражать Лину. Поездка через холод была крайне утомительной, и временами она жалела, что напросилась с дядей, но потом видела горящий взгляд Алеха и уверенность возвращалась к ней вновь. Сейчас Алех как раз поравнялся с ней, лавируя между всадниками и подгоняя свою олениху. - Княжна, мы уже скоро будем на месте! - улыбнулся он. - Потерпите, вот-вот mсогреемся. - Я не устала, - соврала Лина, гордо поднимая голову. - Везет же вам, княжна. Я вот утомился от всей этой тряски. - Ну ещё бы, вы же только-только приехали из Женовы. - Да… хотел бы я остаться в тереме подольше, но что же делать. Алех потянулся. Его синее пальто, украшенное железной нашивкой, выглядело слишком холодным для такой погоды и явно было не раз штопано. Лина осмотрела свою курточку, черную, обитую лисьим мехом. Надо будет попросить у дяди купить Алеху новую одежду. Мороз украсил её скулы лёгким румянцем, и девушка украдкой прикусила губы, чтобы сделать их алыми. Затем спросила у Алеха: - Ты видел когда-нибудь этого барона Стевана? - Нет. Из города Папоротников и Цапель я поехал сразу искать вас, но во Врашц мне не надо было заезжать - не по дороге. - Понимаю. Как думаешь, он согласится выступить за нас? Нахмурившись, дружинник посмотрел вдаль туда, где холодная трава уходила в белую дымку, не принося в скудный лесной пейзаж никакого разнообразия. - Не знаю, княжна. Врашц формально принадлежит стране Папоротников и Цапель, но находится так далеко от столицы, что существует почти автономно. Как, собственно, и все крупные города: каждый город, считайте, отдельное, маленькое княжество, формально собранные на одной земле под одним флагом. У них там свои законы и Баграту до них дела нет, как я понимаю. - Я это изменю, - хмуро пообещала Лина. - Страна должна быть единой. - Не уверен, что такое заявление понравится барону Стевану или другим. - Я тоже, поэтому пусть он узнает об этом позже. Алех слегка поклонился. Солнце склонялось к верхушкам берёз, температура упала. Пришпорив Черныша, Лина поехала вперед колоны, к дяде. Он возглавлял процессию. На плечах у него был накинут меховой плащ, чёрные с серебром волосы аккуратно уложены назад, профиль гордым силуэтом вырисовывался на фоне зимы. Его олень был крупным самцом по кличке Клинок. Вопреки повериям, дядя не вешал на его рога колокольчики, да и другим не разрешал. Считал, что это может их выдать. Михалина тихо пристроилась рядом. - Здравствуй, Лина, - улыбнулся ей Агатош. - Здравствуй, дядя, - ответила она с теплом. - Мы скоро уже приедем. Не более часа. - Хорошо. Скажи, ты часто встречался с этим бароном Стеваном? - М, нет, - покачал головой дядя. - Декады две назад я встретил его впервые. М, он тогда был совсем молодым, правила его мать, а потом он приезжал один раз, когда ты родилась, тогда как раз умерла действующая баронесса и он занял этот пост. Он хороший человек и, как я слышал, мудро распоряжается властью. Благодаря ему Врашц стал производить в шахтах много железа, и они как раз наладили поставку в город Папоротников и Цапель, а там уже начали строить железную дорогу. - Но Алех сказал, что они почти не сотрудничают. Разве он согласится помогать нам при такой сделке с Багратом? Тропа вильнула и сразу же за поворотом выскочил заяц. Собаки залаяли, в предвкушении охоты, но после крика дяди успокоились. - Алех не совсем прав, они сотрудничают, но Баграт платит мало и берет железо ещё у нескольких городов, за такую же низкую цену. Строителям он тоже платит очень мало. Мы можем предложить Стевану большую цену, когда вернём власть и большую скупку. - Да, когда будем строить паровозы, - кивнула Михалина, вспоминая план. - Паровозы… да. Смотри, видишь, вон там холм, - дядя показал в туман. Это как раз и есть Врашц. Почти добрались! - крикнул он за спину. Ликующие возгласы дружины спугнули пару птиц, а Лина согрелась лишь от одной мысли о том, что скоро будет тепло. **** Терем барона Стевана оказался большим каменным домом высотой в три этажа и с живыми дубами в качестве подпорок. Деревья росли из-под полы, голые ветки использовались как вешалки для гобеленов и картин. Сразу после входных дверей открывался вид на холл: пара Глаз-Берёз по бокам широкой лестницы, чёрные ковры, обитые изумрудной лентой. Глаз-Берёзы всегда пугали Лину, хотя она бы никогда в этом не призналась. До этого она не знала ни одного человека, которого бы они не ужасали, но барону, видимо, нравились. Михалина терпимо относилась к странностям людей, но добровольно согласиться, чтоб на тебя пялились десятки чёрно-белых зрачков - это было выше её понимания. Лакей встретил их вежливым поклоном. - Горит Маяк! - поприветствовал он их. - Барон Стеван ждёт вас в зале. Предлагаю всем… важным персонам проследовать за мной, а… кхм, остальные могут пройти в общую столовую, где им подадут горячкю еду. Дружина, которая явно относилась к “остальным” облегченно вздохнула и, получив разрешение от дяди, направилась на ужин. Михалина, Алех и Агатош проследовали за лакеем, огибая Глаз-Берёзы. Они вошли в черный зал, пересекли коридорчик, украшенный картинами с изображением Маяков и драконов, потом свернули, снова свернули и остановились перед такой же чёрной дверью. - Снаружи терем казался меньше, - шепнул Лине Алех. Она кивнула. Чёрная дверь отворилась. Зал представлял собой небольшую серокаменную комнату с четырьмя Глаз-Берёзами по углам. В центре стоял тяжелый дубовый стол, накрытый изумрудным бархатом, стулья вокруг были под стать. В дальнем конце комнаты горел камин, отбрасывая рыжий отблеск на коллекцию мечей, развешанных по стенам вместо картин. За столом сидел мужчина, очевидно сам барон. Крупный, белокурый, с густой рыжей бородой, он задумчиво поигрывал резным кинжалом - прокручивал его на столешнице. Одет он был в зелёный камзол с золотыми вставками, смотрел на гостей с улыбкой на губах, но так, что все понимали: он в этом доме хозяин. - Горит Маяк! - сказал он дружелюбно. - Присаживайтесь, я так рад вас видеть! Ешьте, пейте. Княжна, как вы выросли! Я приезжал на смотрины к вашей покойной матушке, вы тогда только-только родились - были совсем крошкой, одни глаза из пелёнок были видны! Лина сдержанно улыбнулась и села вслед за дядей за стол. - Благодарю вас. - Агатош, а ты-то вообще не изменился. Всё такой же вояка, да? Помнишь, как мы с тобой ходили на бои на задворки “Кудесника”, а? Впрочем, это не при княжне, верно… В любой случае, жаль, что столько зим не виделись. - Мне тоже жаль, Стеван. М, но мы увиделись сейчас. - Спасибо Мотыльку за это, - серьезно кивнул барон, а затем повернулся к Алеху: - Вас, молодой человек, я не имею чести знать. - Это Алех. Моя правая рука, - представил дядя “молодого человека”. - Пусть Маяк освещает ваш путь, - слегка поклонился Алех. - Взаимно-взаимно… угощайтесь, согревайтесь, о делах - потом! - махнул Стеван рукой. Стол был завален яствами: запеченный кролик с овощами, фаршированные грибы, фрукты, сладкие пироги, терпкое вино, мясные орехи и нарезка из сыра и окорока. Алех галантно положил Лине в тарелку столько, что мог бы накормить всю дружину. Она сидела и аккуратно ела гриб, помаленьку обкусывая его со всех сторон, пила разбавленное вино и слушала, как двое мужчин горячо обсуждают прошлые победы и приключения. Какое-то время они наслаждались едой и теплом. Лина всё смотрела на трепещущий огонёк чёрной свечи, завороженная цветом воска. - Я волновался за вас тогда, во время переворота, - пробасил Стеван. - Мы все думали, что девочка мертва, а от тебя ни слуху, ни духу. - Будь моя воля, все бы думали так подольше. Стеван пожал плечами, яростно откусывая кусок мяса с кости. Дядя пригубил вино. Михалина украдкой косилась на барона, гадая, согласится ли он присоединиться, но каждый его вздох, каждый смешок, каждое движение сеяло сомнение в ней. Слишком уж он был радостен - так не радуются люди, согласные рискнуть всем. За стенами комнаты, где-то в чреве терема, послышалось хоровое пение дружины. Барон опустил голову, замер на несколько секунд, потом ударил кулаком. - Не так всё должно было быть, Агатош, не так! Но что уж теперь поделать… - Поэтому я и приехал к тебе, Стеван. Чтоб что-то поделать. - Да, - барон откинулся на спинку кресла, - я знаю про твою дружину. Про твою… революцию. Хочешь правду, Агатош? Вижу же, что хочешь, но боишься, но я твой друг, а какой друг правду скроет? Так вот - не нужна твоя революция, никому не нужна, она и тебе не нужна, и княжне юной. Алех подался вперёд, сверкая тёмными глазами: - При всём уважении, барон Стеван, но революция нужна жителям Папоротников. На них накладываются налоги, условия жизни… - Я не с тобой разговариваю, мальчик! - громогласно отрезал барон. Дружинник замолк, поджав губы и хмуро глядя на хозяина исподлобья. Лина глянула не него мельком, а затем выпрямилась, всем видом показывая, что полностью участвует в обсуждении и себя так осадить не позволит. Ей бы очень хотелось, чтобы дядя заступился за Алеха, но тот даже головы не повернул. - М, я бы хотел выслушать твою точку зрения, Стеван. - Я лишь говорю о том, что прошлое ужасно, мы этого не изменим, и то, как обошлись с вашей семьей… я бы никому такого не пожелал. Но ты жаждешь повторить историю, закольцевать её. - История и так бесконечно закольцована. Люди рождаются и умирают. - Да, но сами. Сами! Никто не приходит к ним с войной, не начинает убивать. - Я не хочу убивать людей, Стеван, - голос дяди стал каменным. - Я никому не желаю зла. Я просто хочу вернуть справедливость. Барон приподнялся и потребовал ещё вина. В коридоре послышалась суета и через минуту явился лакей с новыми бутылками, откупоривая их на ходу. С щедрой руки хозяин разлил всё гостям, вдохнул и продолжил разговор: - Ещё раз говорю, Агатош: я понимаю тебя. Я просто пытаюсь сказать тебе, что твоя революция несостоятельна. Заключи мир. Выдай Михалину за княжеского отпрыска, будут жить-поживать да вместе на троне сидеть. Тут Лина не смогла сдержать свой голос: - При всём уважении, баран Стеван, но не надо меня никуда выдавать. Я не племенной олень, не придаток к трону. Я хочу вернуть свой дом сама. Ей показалось, что в тёмных глазах барона промелькнуло сочувствие. - Ты помнишь свой дом, княжна? - Нет. Но и другого у нас нет. Мы лишь хотим вернуться из изгнания. - Это не изгнание. Это опала. Вы слишком многим рискуете ради ничего. - Стеван, - вставил дядя. - М, ты позволишь Алеху объяснить? Барон кивнул. Алех сделал маленький глоток вина, откашлялся, сложил руки на столе, как прилежный ученик, и заговорил тем самым голосом, каким он обычно вещал с трибун: - Барон Стеван, мы благодарны вам за совет, но это не изменит решения. Вы находитесь далеко от города Папоротников и Цапель, я же был там недавно, я вижу, как живут люди, как растут фабрики, как развивается промышленность, но новый князь не даёт людям жить. Он накладывает всё новые и новые законы, абсурдные законы, вся власть при нём: в Совете его друзья и родичи, не имеющие знаний или опыта для того, чтобы управлять страной. Люди работают почти бесплатно, но на них вешают бесконечные налоги, которые они не в состоянии выплатить. Их заставляют плодиться, как кроликов, чтобы было как можно больше рабочей силы, больше необразованного населения, и засчёт бедных трудяг верхушка будет только лучше жить! Мы хотим прийти туда не для себя, хотя и княжеская семья - княжна Михалина и княжич Агатош - хотят вернуться домой, но и ради людей, потому что никто, ни один человек, не должен жить в грязи, чтобы остальные купались в шелках! Ваш город процветает, люди не бедствуют, видно, что вы - мудрый правитель, но в столице это совсем не так, ситуация там - на грани катастрофы и всё из-за переворота. Именно поэтому мы хотели попросить у вас помощи: выдайте нам людей, или помогите с ресурсами. Не подумайте, мы не хотим много! И не хотим брать просто так, конечно же, нет: после того, как княжна вернётся на трон, мы хотим сделать вас единственным поставщиком железа для города Папоротников и Цапель. Мы не думаем идти назад - строительство железных дорог и дирижаблей продолжится, и у вас есть шанс положить начало новейшей истории, протянув руку помощи. Он отвесил небольшой поклон и откинулся на спинку кресла, показывая, что речь окончена. Гости выжидающе уставились на барона, а он сидел, подперев подбородок кулаком, целиком покрытым шрамами, и смотрел на свечу. На ту же самую свечу, которой давеча любовалась Лина. Это дало ей надежду. Наконец, как раз в тот миг, когда рот открылся для Важного Вопроса, барон заговорил сам: - Недавно Баграт прислал мне три партии новеньких револьверов. С запиской: “с благодарностью за долгую службу”. Три ящика, доверху набитые револьверами, блестящими, стальными, сделанными из нашего же железа. Загляденье. Там случай произошёл, дочурка моя, Муся, совсем разгулялась, что-то ей там не понравилось, я как-то не так о её новой пассии отозвался, а она у меня такая - чуть что - на рожон, схватила из ящика револьвер и начала палить в потолок… Три выстрела холостыми сработали, четвёртый в гардину попал, она вниз упала, вазу разбила. Муся тут же оружие выронила, как змею, плакать начала - всё думала, мол, сейчас палить начнёт и всё - докажет всем и вся, а как настоящий выстрел услышала… В общем, мораль басни вы поняли. - Мы поняли, - кивнул дядя. Взгляд у него стал злым, костяшки пальцев нервно тарабанили по столу. Стеван отпил ещё вина: - Да только не дело в поучительной истории. А дело в том, что если дочка моя, никогда войны не знавшая, в эту войну попадёт - ну что я делать буду? А что скажу - что своими руками войне способствовал? Ради далёкого города, который к нам отношения не имеет почти? Нет, прости, Агатош, но не могу я так, ради ничего, своих людей на смерть посылать, даже если ты клянёшься, что смерти больше нет. У вас сколько дружинников, человек двести? Слава тем безумцам, будь я декады на две моложе, тоже, может быть, пошёл, но я не молод, у меня трое детей, одна внучка; сытые, довольные люди, я не могу лишать их жизни ради ваших мечт. И ваши люди - те, которых вы понабрали… Я не верю в них. Думаю, они рады получить приют и защиту, но в дело восстания они не верят - им не во что верить. У моих же людей уже есть жизнь, и, пойми, они не готовы её отдать за чужие мечты. Раздался скрип кресла: дядя поднялся. Он не смотрел на барона - буравил взглядом стол. - Я понимаю, Стеван. Понимаю, что это не твой поход, но и ты нас пойми… - Говорю же - я понял. Понял, но не принял. Поэтому простите, княжна, своих людей я предоставить не могу. Опасения Лины подтвердились, но она так давно проигрывала эту сцену в воображении, что почти не испытала разочарования. Именно поэтому ей так было легко оставить голову гордо поднятой, подняться и вежливо поклониться барону, не показывая презрения к его трусости: - Понимаем. Благодарим вас за приём, барон Стеван. - И я вас благодарю. Вы всегда желанные гости в нашем доме. Вам необязательно уезжать сейчас, вы можете остаться. - О нет, - усмехнулся дядя. - У нас ещё много дел, Стеван. Ещё не все люди нам отказали. При этой фразе взгляд барона стыдливо скользнул в сторону. - Я не думаю, что вы найдёте помощь среди людей… Может… обратитесь к существам, у них и то больше шансов. - Существам?! - воскликнул дядя. - Стеван, друг мой… Кто, ты представляешь из них, решит встать на нашу сторону? Сумасбродные баши? Крылатые? Совы? Мышиные карлики? А может, - он усмехнулся, - драконы? М, они с людьми-то не говорят, а уж в войнах и то против людей выступали. - Не путай историю, Агатош. Война была только с башами и то, столько декад назад, что уж никто не посчитает. - Если это было до появления острова Цветов, то пару тысяч декад… - встрял Алех. - Ну вот, - кивнул барон. - Но вы слышали про пожары? - Что именно про пожары? - уточнила Лина. Когда дядя и Алех вернулись из своего прошлого похода, они сказали, что всё чаще и чаще по непонятной причине сгорали целые дома, а иногда и хутора, но как это былосвязанно с существами, а не с безумными пироманами или деревенскими междоусобицами, она понять не могла. - Я слышал, - сказал Стеван, глядя ей в глаза. - Что это дело рук существ. И никому это, понятное дело, не нравится. Может, вам удастся использовать это в своих целях, потому что огонь - большая беда, объединяющая всех. Михалина лишь сухо улыбнулась. Барон дал ей самый глупый совет в жизни.