Гарь

Михалина тосковала: после их похода к Стевану даже энтузиазм дяди подкосился, стал бледнее, и вместо его громкого “Мы обязательно это сделаем!”, он впервые за много лет говорил “Ну, давай посмотрим”. На третий день после возвращения Лина сидела во главе стола и безучастно рылась в тарелке с печёным горшком и окороком. Дядя и Алех сидели справа, что-то горячо обсуждая с командиром дружины по имени Яслив, все остальные в зале сновали туда-сюда, подливали себе компоту и болтали ни о чём. Кто-то играл на гитаре, кто-то фальшиво пел. Закончив ужин, дядя отправился к себе. А Михалина сидела и наблюдала за дружиной, пока зал совсем не опустел, и она не осталась одна. После всё же не выдержала, пошла к дяде, постучалась в его покои и, получив тихое “да”, проскользнула внутрь. Его комната, как и все остальные в тереме, не особо отличалась богатством убранства: кровать в углу, застелённая оленьей шкурой, большой стол, камин и лампа с тремя свечами под потолком, жутко неудобная, ведь чтобы зажечь свет, приходилось вставать на стул. Слуг дядя не особо жаловал, так что каждый вечер проводил эту изнурительную процедуру сам. Он сидел за письменным столом, чиркал что-то на пергаменте, нахмурив тёмные брови. Лина увидела седые волоски в его шевелюре, но никак не могла вспомнить: были ли они всегда или появились совсем недавно. - Горит Маяк, Лина. Что-то случилось? Он улыбнулся ей, но как-то странно: словно не ждал её увидеть ещё пару лет, а она, вот, нагрянула. - Нет, дядя, ничего не случилось. Я просто хотела спросить. - М, спросить про дальнейшие планы? Кивнула. Стул скрипнул. Дядя подошел к окну, за которым виднелось поле, покрытое инеем. Посмотрел туда, а затем снова развернулся к племяннице. - План такой: мы набираем соратников и идём свергать Баграта. В первый раз в жизни у Лины мелькнула мысль, что дядя, возможно, не настолько хороший полководец. Либо её держит за дурочку. Но её нельзя так принижать! Гордо подняла подбородок, поправила складку на бархатном платье. - Дядя, но я же понимаю, что у нас всего двести человек! Двести человек, и никто не хочет идти за нами, кроме них, даже с голосом Алеха или с нашим наследством. Все попросту довольствуются тем, что имеют. Они присоединятся к нам, когда мы уже всё сделаем, но до этого ничего делать не хотят. Как это, дядя? Неужели всегда так? Княжич стоял, внимательно наблюдая за племянницей, расправив плечи, но уже через секунду устало сел на стул, опустив голову на руки. Лина легонько дотронулась до его плеча. Так она обычно высказывала сочувствие. - Лина, - сказал дядя. - Послушай, я понимаю, что сейчас этот план кажется безумным, и именно поэтому мы никуда не идём. Сейчас нет, но мы непременно найдём того, кто захочет пойти с нами. Да, Стеван отказался нам помогать, ты увидела это впервые, но я такое слышал уже не раз. М, просто теперь ты знаешь, как оно бывает. Раз за разом, - он вздохнул, - но это не должно быть препятствием для нас. Нам будут отказывать вновь и вновь, и я с Алехом буду ездить, говорить с ними и получать отпор до тех пор, пока не найдем согласия. Она из всех сил старалась скрыть на своём лице сомнение. - Дядя, может, мне попробовать поговорить с ними? - Ну нет. Они нас-то не слушают, неужели прислушаются к девочке, пусть и княжне? И она снова сдержалась, хотя очень хотела крикнуть: “Что ты такое говоришь? раз я не могу вести переговоры, то зачем я здесь?!”. Кажется, дядя всё угадал в её взгляде, а потому сказал, откинувшись на спинку стула: - Лина, заботиться об этом - не твоя задача. Совершенно. У меня есть Алех, Никита, Вацлав, Кимр, Жева… - Жева тоже девушка! - возразила Лина. - М, не в том дело. Всё равно, девушка ты или нет, Лина, я не говорю про твой пол, я говорю лично про тебя. Не пол, а возраст. - Мне уже полторы декады и одна зима. - Не в том дело, - повторил дядя строже. - Я перестал тебя понимать, Лина. Чего ты хочешь? Разве тебе недостаточно того, что у тебя есть? Хороший дом, цель, много красивых платьев. Больше не нужно никуда бежать, неужели ты недовольна? Она сложила руки на груди. Блеснуло железное кольцо. - Я просто хочу, чтоб меня принимали всерьез. Дядя закатил глаза. Совсем не тёмно-зеленые, как у неё, а болотные, цвета тины. - О Мотылёк! Лина, ты княжна! Понимаешь? Конечно, тебя все принимают всерьез, как иначе? - Нет, не принимают, дядя. Без тебя они бы меня слушать не стали. Демонстративно повернувшись к столу и взяв в руки бумагу, он сказал: - Чтобы тебя слушали, Лина, надо хоть что-нибудь им говорить. М, а теперь прости, мне нужно заняться почтой. Лина вышла, не попрощавшись. Вся её суть была скованна льдом, но протяни руку - и всё рухнет, разобьется, станет осколками и порежет всех вокруг. Она прошла по длинному коридору, спустилась вниз, сняла с вешалки лёгкое пальто, подбитое заячьим пухом, и вышла на улицу, игнорируя вопросы окружающих. Конечно, им было интересно, куда это она направилась, но и пусть себе сидят, ломают голову, чем это занимается их бесценная княжна, всё равно! Завернула за угол терема, отравилась по тропке в лес. Иней падал с желтой травы, когда Лина задевала её подолом юбки. Из-за мороза каждый выдох превращался в небольшие облачка пара, а уши быстро защипало, и Михалина только пожалела, что не взяла шрем. Как это глупо - она княжна, а от мороза щиплет уши! Вошла в лес, тихий, сонный, пахнущий землей и древесиной. Свернула с тропы налево, поднырнула под еловую ветвь, проскользнула между кустами тёрна и оказалась на небольшой полянке с поваленным дубом. Это была её полянка, куда она уходила, когда не могла больше слушать пчелиный гул терема. А тут было тихо. На дереве можно было сидеть. Собственно, это всё, что можно было делать здесь, но Лине хватало: обычно она сидела тут и думала о всяком, ковыряла мёртвую кору или собирала цветы летом, а потом вешала венки на ветви. Осенью она принесла сюда свои смешные сокровища - осколки самых разных форм и цветов - и могла часами выкладывать из них диковинные узоры, а затем собирать в мешочек и начинать всё заново в следующий раз. Но сейчас ей не хотелось создавать стеклянные картины, поэтому Лина просто села на поваленный дуб и наблюдала за теремом, как любопытный лесной зверек. На ветку рядом села синица, встряхнула пёрышками и тут же упорхнула вновь. Лина вздохнула: забыла взять семечки! Ну, в следующий раз. Из терема вышли несколько дружинников, помахали рукой и отправились запрягать сани. Видимо, поехали в деревню, за продуктами. Или на какое-нибудь дело, разбойничье. Пнула каблуком камешек. Вот кто они! Князья-разбойники! Как она будет объяснять это народу Папоротников и Цапель? Мы грабили повозки, чтобы выжить, но теперь вернули себе власть и больше не будем? А с другой стороны - что ещё им делать? Она не знала. Дядя был прав: она вправду про многое не знала и не умела строить долгие планы. Но и он тоже не мог! Шестнадцать зим они бегут по Калахуту, а всё, что у них появилось - двести преданных человек. Не мало, но и не много. А вот в чём дядя ошибался, так это в том, что она не разговаривала с людьми. Говорила, ещё как, просто они её не слушали. Улыбались, но холодно, и слушали не её, а свои мысли. Она каждый раз спрашивала, что они думаете по такому-то поводу, а они неизменно отвечали, что уже говорили об этом с её дядей, волноваться не о чем. Она не волновалась, о нет! Она злилась, но злость её была похожа на метель, и с каждым таким диалогом ей всё меньше и меньше хотелось общаться с собственными последователями. Маленький отряд скрылся за полем. Ватное небо нависло над головой, хрипло кричали вороны. Лина потёрла руки, надеясь немного их согреть: так торопилась, что совершенно забыла про варежки. Из терема послышался приглушённый крик, но княжна не обратила не него особого внимания. Дружинники постоянно ссорились друг с другом и мирились постоянно, очень ярко выражая свои эмоции. Михалина ярких выражений эмоций не любила. Это всегда казалось дикарством, проявлением слабости и невоспитанности, поэтому она сдерживала себя и даже в минуты отчаяния не позволяла себе сорваться. Хотя, когда они были-то последний раз, эти минуты? Последние зимы жизнь протекала так спокойно, что почти бессмысленно, и никакого сподвига к восстанию, чтобы там ни говорил дядя, так и не происходило, и княжна в очередной раз поймала себя на ужасающей мысли - а должно ли вообще происходить?.. Попробовала представить себе город Папоротников и Цапель, тонущий в ужасе правления Баграта, но не смогла. Перед внутренним взором была лишь картина столицы, нарисованная маслом на холсте. Спокойная. Туманная. Без ужасов диктатуры. Наверное, чтобы понять все эти ужасы, надо побывать в эпицентре событий, без этого всякое восстание потеряет искру. Лина аккуратно опустилась на землю. Её сомнения должен кто-то развеять, ей надо снова поверить в их идею. И, конечно же, Алех мог помочь. Его даже не пришлось искать: как только она вышла из леса, то увидела юношу, стоящего на тропке. Его синее пальто ярким пятном выделялось на остальном пейзаже, шальной ветер растрепал тёмные волосы. Он быстро подошёл к Михалине. - Моя госпожа! - воскликнул он. - Что вы делали в лесу? Там может быть опасно, там же Совы, волки, разбойники… От того, что он так волновался, что-то дрогнуло в груди Лины и разлилось теплом, но она не позволила этому отразиться на лице. - Совы спят днём, волки так близко к жилью не подойдут, а разбойники - это мы. - Тем не менее это опасно. Вам не стоит ходить одной, мало ли что может случиться, а мы не можем вас потерять. Позвольте проводить вас до дома? Он подставил локоть и Лина, помешкав, подхватила его по руку. Алех был первым мужчиной в её жизни, обладавший такими красивыми повадками и привычками. Дядя, конечно же, тоже пытался вести себя галантно, но он был скорее воякой, чем кавалером. Ей было очень приятно идти с ним так, через поле, бок о бок. Она - в чёрном, он - в синем. Очень хотелось, чтобы люди смотрели в окна и говорили: “Ах, какая красивая пара! Глядите-глядите, это наша княжна и её рыцарь, как в сказках!” - Я видела, что кто-то покинул терем… - Да, покинули, моя госпожа! Простите, что не доложил вам, это Ньюдг и его ватага, им нужно съездить в Петушки, обменять пушнину на картошку и морковь. - А что в теплицах? - В теплицах растёт картофель, да, но на всех не хватит. Голодных ртов всё больше. Княжич Агатощ предложил вырубить часть леса за теремом, чтоб устроить там поле с пшеницей, сейчас думаем над этим вариантом. Лина затормозила. Её сопровождающий сделал шаг вперёд, но вовремя спохватился и встал, недоумённо глядя на девушку: - Что-то случилось? - Да. Сколько мы ещё будем здесь? Поле! Поле - это перспектива на несколько лет. Скажи мне, Алех, неужели все слова о восстании - всего лишь пустой звук? Глаза юноши загорелись смесью испуга и рвения. - Никак нет, моя госпожа! Никак нет! Конечно, мы пойдём, но как мы можем идти, когда нас так мало… - Я больше не желаю этого слышать, - перебила его Лина. - Столько зим только и слышу, что нас мало, что рано или поздно будет достаточно. И я больше не хочу, чтобы ты обсуждал это только с моим дядей. Обсуждай всё планы и со мной тоже! Она топнула ножкой прежде, чем поняла, что выглядит это будто у капризного ребёнка. Алех, после секундной заминки, поклонился. - Конечно, госпожа. Как прикажете. Она вскинула голову и пошла дальше. Алех шёл рядом. - Но что мне вам сказать, если помощи и вправду нет? - он смотрел вперёд, а не на неё. - Нам раз за разом отказывают, никто из соседей не проникается страданиями одного города, а нам нечего предложить в ответ! В этом ваш дядя прав. Я бы хотел, чтобы он ошибался, но он прав. - А сами жители Папоротников? - Да, мы уже думали поднять восстание изнутри, но опять же: без достойной поддержки извне революцию быстро подавят, а нарушителей казнят. Вот так обстоят дела, госпожа. Они дошли до ворот терема. Из-за дверей показалось красное лицо Никиты и тут же скрылось вновь. - Я хочу выпить сбитня, - сказала Лина. - Как прикажете, госпожа! Пройдёмте в зал. Михалина собиралась было возразить, что это был не приказ, но передумала. Они пересекли прихожую, прошли по широкому коридору и вышли в столовую. Пахло супом и горящими дровами. Алех жестом пригласил Лину сесть на своё обычное место, за княжеский стол, а сам побежал на кухню общаться с поварами. Девушка сидела в ожидании, оглядывала стены, состоящие из крупных брёвен и украшенные незамысловатыми гобеленами; четыре огромных стола, за которыми обедали все обитатели терема; тяжёлые свинцовые подсвечники и гигантский камин, обогревающий всю шайку тёмными вечерами. Алех вернулся быстро, держа в руках две совершенно неэлегантные кружки со сбитнем, каждая размером с человеческую голову. Поставил одну перед княжной, вторую оставил при себе. - Могу я сесть рядом? Лина кивнула. Стало теплей. - Расскажи мне, как живётся в городе Папоротников и Цапель. Она уже слышала эту историю сотню раз, но ей нужна была искра. - Там плохо, госпожа Михалина. Я не скажу вам ничего нового, если буду описывать бесконечную нищету, до которой нас довёл лже-князь. Как людей казнят за неверное слово или неправильное мнение. Как заставляют работать за гроши, не дают детям образование, но заставляют семьи иметь как можно больше потомства, неважно, могут они или нет. При вашей матушке город процветал, был красивым и богатым, теперь же всё ушло на добычу земных ресурсов и фабрики, и так-то хорошо: у людей вроде бы есть работа, только вот людям там почти не платят. А самое худшее - обитатели города начали от этого тупеть, их всё устраивает, не всех, но многих. Их устраивает жить в грязи, спать в холоде, голодать и смотреть, как их дети голодают! Их устраивает жить так, как и собаке не пожелаешь! Они смотрят, как казнят умных людей и радуются, а чему тут радоваться - зрелищу? Зрелищу? Нет, нельзя такому зрелищу радоваться, а они не понимают - правление лже-князя загнало их сознание в такие рамки, что хуже зверей, право слово! Камнями готовы соседа забить, если скажут, что он предатель! А нельзя так, надо быть свободными, любящими! Но кто же им даст, если Баграт своими законами их в эти рамки загоняет и всем ублюдкам потакает? Да никто, никто!Там нужен достойный правитель, чтоб сказал всем: будьте добрыми - и все посмотрели на него и согласились бы! Вот такой нужен, а не полоумный узурпатор, жадный до власти и денег! Вот у него глаза горели. Он верил. Лина слушала отстраненно. Каждый раз эта проповедь: страдания людей, далёких, незнакомых ей людей. Внезапно её тряхнуло - Алех забылся в своей речи и схватил её за руку. Ладонь его была такой горячей. - Вы, госпожа Михалина, несомненно были бы идеальной княжной! Да что я такое говорю - вы и есть княжна! Наша законная княжна. Когда вы наденете обруч правителя - всё в городе изменится! Всё! Он снова станет процветать! Потому что вы сможете исправить все ошибки, подать нам пример! Поэтому мы идём за вами! Как бы княжне ни хотелось держать его за руку вечно, пока все Маяки не погаснут, она всё же мягко отстранилась. - Спасибо, Алех. Я тебя услышала. Но скажи мне ещё одну вещь, - она сделала глоток сбитня, выдерживая паузу, - скажи мне, Стеван говорил, что помощи у людей мы не дождёмся, но у существ можем её попросить. Что он имел в виду? Дружинник постучал по лбу костяшками пальцев. - Он имел в виду, что готов делать вид, что даёт нам ценные советы, лишь бы не выглядеть в наших глазах полным трусом. - То есть он соврал? - Ну, как соврал… Если я скажу, что вы можете взять кусок солнца и повесить его под потолок вместо лампы - это будет красиво, но невыполнимо. Вот и Стеван дал нам красивый, но невыполнимый совет. - Но всё же. - Мы должны забыть о них так же, как они как-то забыли о нас. - То есть мы ни людей к себе привлечь не можем, ни существ? Алех замялся. Губы его слегка дрогнули, но ответа Лина не получила. Встала и, бросила через плечо: - Спасибо за сбитень. Мне нужно подумать. Затем княжна ушла в комнату. По дороге встречались люди, приветствующие её лёгким поклоном, и она кивала им в ответ, но думала о своём, не различая лиц. Заперлась в комнате, достала книгу и погрузилась в неё, не видя строк. Поняв, что читает одну и ту же фразу пятнадцатый раз, отложила чтение, взяла в руки вышивку и села к окну. ****** ​ Михалина бродила по коридорам. Вообще-то она хотела выбраться на улицу, но под вечер налетела колючая ледяная пурга и пришлось остаться в тереме. Чтение ей уже надоело, вышивка тем более, дядя и Алех засели на очередном бессмысленном и бесплодном совещании, и только Ольха таскалась за ней по пятам, предлагая то в нарды сыграть, то платок зашить. На пятом отказе от увлекательного штопанья штор, Лина сама сказала: - Нет, пойдём лучше к дружине. Может, у них там повеселее. Служанка расцвела. - Пойдём! Конечно, пойдём! Я уж не предлагала: думала, ты откажешь. - Не откажу. Всяко лучше, чем ещё один вечер провести у лучины. Подруга принялась энергично перебирать платья, штаны и рубахи Михалины, предлагая то ту, то другую тяпку на выход. В штанах княжне не особо нравилось ходить, а любимые цвета не отличались яркостью, поэтому она выбрала тёмно-синее платье из тяжёлого бархата и чёрную накидку сверху. Подушилась восковыми духами с ароматом розы, прикусила губы, чтобы придать им алый оттенок, подвела углём глаза и, поглядевшись в мутное от старости зеркало, осталась довольна. Последним элементом надела на шею ажурную бархотку. - Замечательно! - вставила Ольха. - Великолепно! Сама она переодеваться не стала, так и осталась в льняной юбке с широким поясом и белой рубахе, разве что пригладила светлые волосы, заколов чёлку. Ветер озорно постучал в окна, но он так шутил уже целый вечер, и потому никто не обратил внимания. - Где сейчас все? - Лина ещё раз критично оглядела себя. - Небось, в зале. Пьют горячее вино и поют песни. - Они каждый вечер поют песни. Неужели им не надоедает? - Песни не могут наскучить, княжна! Они прошли вдоль тусклых светильников, спустились по лестнице. Там Лина тайком погладила чучело куницы, стоящей на повороте. Свернули, направились в залу, где был слышен привычный гомон людских голосов. Когда тяжёлая дверь открылась, гомон усилился до невозможности, бил по ушам, сбивал с ног, но пьянил - лихо звал присоединиться к веселию. При свете факелов люди чокались, веселились и пели. Щёки их уже налились алым, а глаза ярко блестели. Лина села на своё привычное место. Никто не обратил на неё внимания. Ольха примостилась под боком, замерла на секунду и, ойкнув, убежала в толпу, крикнув: “сейчас вернусь”. Михалина поискала в толпе Алеха, хотя прекрасно знала, что он на собрании, но… ну а вдруг? Кроме Алеха и приближённых она почти никого не знала. Вот, две девушки в углу - семейная пара - приносили ей иногда свежее молоко и пекли оладьи с мёдом. Вот мужчина стоит, приосанившись, кого-то ждёт. Он, кажется, ехал с ней рядом во время походов, у него олень ещё такой, рыженький… Вот пожилая женщина по имени Рогла, которая учила вышиванию. Смутно знакомые лица - не враждебные, но недостаточно знакомые, чтобы подойти и начать о чём-то общаться. Конечно, она могла приказать, но разве нужен ей такой разговор? А ведь только осенью она самонадеянно думала, что может играть этими людьми, как пешками! Ха! Единственное, за что стоит благодарить Стевана - что открыл ей глаза. Несколько минут сидела, тоскливо наблюдая за толпой, пока один из танцующих - худосочный юноша, рано начавший лысеть - не упал за её стол. Побарахтался немного, как карп на суше, поднялся на колени и уставился на княжну. - Ба! - голос его вилял. - Да никак сама княжна Михалина присоединилась к нам, как честь, какая честь, какая…. Не договорив, он уткнулся лбом в стол. К нему подбежал второй человек, коренастый, с кабаньим лицом, схватил приятеля за плечи и тряхнул. - Ты что, дурак? Ты как посмел сюда завалиться, как посмел с княжной говорить? А ну пошёл прочь, пьянчуга, а ну проспись. Прошу прощения, княжна. Он совсем себя не контролирует. - Да всё в порядке, - отозвалась Лина, наблюдая за попытками парня встать. - Он же ничего не сделал. Подумала, что надо сказать ещё что-нибудь. Умеют же люди вести диалог вот так, встретившись посреди танцев! Но пока думала, люди уже ушли, а Лина снова осталась одна до тех пор, пока не вернулась Ольха с кувшином вина. - Вот, княжна. Хорошее вино может скрасить томный вечер! - Не такой уж он и томный, - сказала Лина, наблюдая за шуточным поединком на мётлах. - Да? Ты просто выглядела так, словно ничего скучнее таких развлечений быть не может. - Нет, я просто думала… Можешь налить мне вина и позвать человека? - Вина могу. А человека какого? - Любого. Хочу провести светскую беседу. Терпкий напиток приятно согревал нутро. Белёсая голова Ольхи исчезла в толпе и тут же явилась вновь: служанка вела за собой чернявую девчушку, одетую в узкие штаны и тунику. Девушка подбежала к княжескому столу, упала на колени перед ним и доверительно глянула Лине прямо в глаза, перегибаясь через столешницу. - М-моя княжна хотела м-меня видеть? Голос у неё оказался неожиданно низким. - Да. Скажи, как тебя зовут. - М-меня н-не зовут, я сам-ма прихожу! - хохотнула девушка, а затем добавила. - Вообще м-меня зовут М-мая. Как иронично. - Скажи, Мая, ты готовишься к восстанию? - Какому восстанию? - осторожно спросила собеседница. - К восстанию в городе Папоротников и Цапель, конечно же. На которое мы должны отправиться. - А оно что, уже скоро? Княжич говорил, что время есть. - Время есть, но готовиться надо. - А. Хорошо. Что мне делать? Тут растерялась уже Лина. Царапнула ногтями столешницу. - Ты...умеешь сражаться? - Кулаками побить врага м-могу! - Мая продемонстрировала оружие. - М-согу в него снежком кинуть. У меня М-мина, моя сестра, на мечах дерётся. Вот вам к ней, если хотите сражения. Я больше по хозяйственной части. Ну, и по рукопашному бою. Когда ваш дядя прикажет - м-мы выступим и всё продемонстрируем. - А если я прикажу? - Ну конечно. Конечно! - как-то очень по-быстрому ответила Мая. - И вы, только скажите, сразу пойдём, сразу. Это всё, что вы хотели, княжна? Я могу возвращаться к танцам? - Да. Мая вскочила и помчалась в толпу, весело улюлюкая. Схватила какого-то парня под руки, закружила в танце. Лина обнаружила, что снова грызёт ногти, и тут же одёрнула руку. Это была ужасная привычка, и она постоянно пыталась от неё избавиться, то намазывая на пальцы горчицу, то надевая перчатки, но всё бестолку: раз за разом пагубная повадка возвращалась. Попыталась выпить ещё вина, но отодвинула чашу - слишком сильный вкус. Ольха сидела по правую руку. Глядела по-собачьи, ожидая приказа, а может, вовсе ни на что не рассчитывая. - Они же вообще не хотят никакого восстания, так? - спросила Лина тихо. - Ну что ты, княжич и Алех… - Я не про дядю говорю, а про них. Про всех, кто живёт в этом тереме. Они просто живут здесь, в тепле, под надёжной крышей и надеятся, что не будет никаких походов и перемен. И им ни я не нужна, ни дядя, ни революция, им вполне достаточно вот так танцевать по вечерам и делать вид, что им дорога идея. Они, - Лина скривилась, - паразиты. - Ну зачем ты так про них, твои люди. - Мои? Ты думаешь? Эй! Господин! Видишь, он меня даже не слышит! - Потому что музыка играет. - Ну так приведи его! Ольха метнулась и тут же притащила за собой мужчину трёх декад отроду с рыжей бородой. - О моя княжна! Как вы… Михалина прервала его. - Ты готов выступать? Готов сражаться за свободу города Папоротников и Цапель? Готов идти за мной? - Ну да, готов, конечно. - А ты готов сказать это менее равнодушным тоном? - Что…. - Пошёл прочь. Мужчина тут же исчез - как и не бывало. Ольха глянула на княжну с укором. - Госпожа, ну что ты так. Они веселиться пришли, а ты на них столько вопросов обрушиваешь. - Ольха, они живут в этом доме потому, что дали моему дяде слово, что пойдут за ним на войну. - И они пойдут, но ты от каждого человека требуешь столько же, сколько от Алеха. Алех - один из сотен, не у каждого есть такой огонь. - А у тебя он есть? - Нет. Я здесь для тебя, княжна. Я никогда не была в городе Папоротников и Цветов и поэтому не могу сражаться за него. Но я хочу помочь тебе, и это мой небольшой вклад в ваше восстание. Впервые за вечер Лина улыбнулась. Быстро, украдкой, но всё же. Раздался звон. Рёв толпы. - Разбили чашку, - вздохнула Ольха. - Болваны, будто бы не знают, что за новыми нужно до самых Здравичей ехать! Лина снова прикусила ноготь и тут же шлёпнула по руке. Вот оно. Вот мечта её дяди о революции. Побывал бы он на одном из таких вечеров - тут же бы понял, что разбитая чашка и пролитое вино волнуют людей больше, чем тирания и угнетение в далёком городе туманов. Дверь разверзлась, из темноты коридора выпрыгнул Никита. Покрутил головой, увидел Лину. - Княжна, княжна, там того, это… Красноречие дружинника слегка раздражало. - Что ты имеешь в виду? - Можете своего дядю позвать? А то там ситуация, а я не смею… - Какая ситуация? Про что ты говоришь? Она встала, чтобы лучше слышать мужчину. Он, красный, нависал над ней, пыхтя и поправляя куртку. - Да не то, чтоб ситуация. Просто новенькие пришли, а надо же княжичу Агатошу доложить, а он на совете, сказал - не беспокоить, ну я-то и не беспокою, но и пустить их без приказа не могу, а они что, на пороге стоят, мёрзнут, там вон метель какая, аж жалко. Девушка обернулась на толпу. - И не надо его волновать. Не надо. Я сама посмотрю, кто пришёл и приму решение. Никита потоптался пару секунд на месте, обдумывая вариант, но Лина не дала ему свободы выбора - просто направилась к выходу. Конечно, дядя потом может ругаться сколько хочет, но он же достаточно доверяет ей, чтобы понять, что недоброжелателей она не пустит? Уж она-то отличит убийц от простых людей, которые захотят примкнуть к ним. Зато покажет дяде (и Алеху, конечно же), что тоже способна принимать решения. На пороге, дрожа под порывами ветра, стояли две женщины. Они были укутаны в шремы и прочие тряпки, одна держала за руку небольшой кулёк на ножках: видимо, ребёнка. Увидев их, Лина сразу же, чуть было, не пригласила их внутрь, но тут же одёрнула себя - никакой жалости к незнакомцам! Пусть хотя бы представятся. Гордо подняв голову и, стараясь не обращать внимания на холод, сказала: - Я - Михалина, княжна города Папоротников и Цапель. Кто вы и зачем пришли в мой терем? Женщины переглянулись. Одна из них кивнула и сделала было шаг впрерёд, но тут же наткнулась на предостерегающий кашель Никиты и остановилась. Сбросила шрем с головы. Открылось лицо молодой девушки с лисьими глазами и короткими каштановыми волосами. Она была чуть старше Лины и улыбалась. Поклонилась. - Горит Маяк, моя княжна! Меня зовут Ведана, а это Белгра и её сын - Муха. Вообще его зовут Мухант, но мы сокращаем, ему так больше нравится. Мы приехали из вашего города, бежали от тирании Баграта. Муж Белгры выступил против его власти и его повесили на эшафоте, а я была их соседкой, делала плакаты и помогла им бежать. Мы прознали о вас и пришли на вашу милость и защиту. Лина распрямила плечи. Это люди сразу ей понравились, но нельзя было показывать это так, с порога. - Откуда прознали? - В городе об этом говорят. Говорят: вернется настоящая княжна и наведёт порядок. Мы долго расспрашивали людей по всей стране и в конце концов вышли к вам. - Ясно… но неужели Баргат был готов убить жену и сына, которые ни в чём не виноваты? - Конечно! - глаза Веданы блеснули. - Он считает, что росток нужно искоренить с корнем! Метафора про росток окончательно убедила Лину в том, что женщин нужно запустить внутрь погреться. Она сделала приглашающий жест. Оказавшись внутри, в тепле деревянных стен, гости скинули шремы окончательно. Белгра была пухлой, невысокой, с русой косой. Муха же отличался чернявостью, раскосыми глазами и серьезным выражением лица. На вид ему было не более пяти зим. - Спасибо, спасибо… - рассыпались они в поклонах. Ведана стояла прямо, всё ещё улыбалась. Затем протянула руку. - Можно вашу ладонь, княжна? Почувствовав, как напряглись за спиной Никита и Ольха, Лина всё же протянула узкую бледную ладонь с нелепо обкусанным ногтем. Ведана опустилась на колени, дотронулась до поданной руки холодными губами. - Спасибо вам. Спасибо. Лина пыталась осознать, что в таких случаях говорил дядя. Вспомнила, что сперва неплохо было бы вернуть себе руку. - Враги Баграта - желанные гости в этом доме, - сказала она. - Располагайтесь. Ольха покажет вам общие комнаты. Мать с сыном не переставали кланяться. Ведана поднялась с колен. Её глаза. Они горели почти так же, как у Алеха. - Мы вас не подведем. ​ *** ​ Дядя стоял у окна. Солнечный свет рисовал ореол вокруг его фигуры, строгой, усталой и далёкой. - Почему ты не позвала меня, Лина? Она сидела на стуле, перебирала кружево на манжете платья. - Неужели я сама не могу решить такой скромный вопрос? Неужели ты мне настолько не доверяешь? - Я доверяю тебе, но новые люди - это не “скромный вопрос”. Они могут быть шпионами. Могут быть врагами. - Ты же их видел, дядя! Две женщины и ребёнок, какие шпионы? Он вздохнул. - Тебе ещё только предстоит понять, что из женщин и детей получаются самые опасные враги. Ну и глупость. Лина так и хотелось сказать - это просто безумство какое-то - но она не посмела, лишь отвела взгляд. - Ты могла впустить их внутрь, оставить под надзором и прийти ко мне. - Ты был занят. На своём совете. Меня ты на него не позвал. - А ты хотела? - Нет. - М, и почему ты тогда укоряешь меня? Лина перевела тему: - Ты сам уже видел новых поселенцев? Похожи они на убийц и шпионов? - Видел. Не похожи. Но, м, могли быть… - История не терпит сослагательных наклонений. Это была любимая карта её дяди, когда кто-нибудь начинал свои доводы с “если бы”. И теперь Лина кинула её на стол. Дядя нахмурился. - Не ёрничай. Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю. - Ты бы мог мне это доверить. - Я бы доверил это тебе, если бы ты подошла ко мне и спросила совета или одобрения. Но ты предпочла действовать наперерез мне, правилам и, м, здравому смыслу. Как я, по-твоему, должен был среагировать? “Молодец, Лина, что впустила в дом чужаков без моего ведома”? Так? Тебе мало было нападений в детстве, ничего не выучила? - Мне всю жизнь бояться нападений? - Пока не вернём твой престол - да. - Я не хочу бояться! Не хочу. Я хочу сама принимать решения. - Вчера ты очень хорошо показала, что не готова к этому. Укусив ноготь, Лина почувствовала, что ещё немного, ещё хоть одна секунда, проведённая в потоке бессмысленного осуждения, и всё - она сорвётся, растеряв всю напускную безмятежность. Встала и быстрым шагом пошла прочь, игнорируя “Лина! Лина, куда ты?” за спиной. Сбежала вниз. Неужели так и будет, день за днём? Бесконечные ссоры с дядей и ощущение собственной незначительности? Когда всё повернуло не туда, раньше же их невозможно было разругать! Наверное, с того самого момента, когда она повзрослела, а он не понял. Лина выскочила на улицу к жёлто-белому полю, серому небу и тёмному лесу у горизонта. Прошла по тропинке, наблюдая за чёрными птицами над головой и пытаясь успокоиться. Почувствовала холод, ведь в порыве совершенно забыла про пальто, но возвращаться не пожелала, и решила бороться с морозом до последнего, пока не убедится, что дядя закончил свои наставления. Лина стояла посреди поля и смотрела на лес. Послышались шаги. Княжна обернулась и разочарованно выдохнула - к ней приближалась Ведана, одетая в плешивый полушубок, она несла с собой Линино пальто. - Дружинник сказал, что это ваше, - сказала она, протягивая одежду. - Не гоже вам, княжна, гулять в таком виде по полю. Простудитесь. - Благодарю. Лина тут же отдалась привычному теплу. Теперь мир казался чуть дружелюбнее. - Вы расстроены чем-то? Вам чем-нибудь помочь? На миг Михалине захотелось вылить на спутницу весь ушат переживаний и волнений, но секундная слабость исчезла, стоило только взглянуть в её светлые глаза. В таких глазах хотелось быть сильной. - Нет, спасибо. У меня всё в порядке. Если ты хочешь помочь - то расскажи про город Папоротников и Цапель. - О, с удовольствием! Не желаете ли прогуляться во время разговора? - Конечно. Но не успели они сделать и двух шагов, как снова послышался оклик: - Княжна! Через поле шёл Алех, сияя васильковым пальто. Лина прикусила губу, пряча улыбку. Юноша шёл так быстро, что запыхался, и со свистом пытался отдышаться прежде, чем начал говорить. Ведана смотрела на него со спокойным любопытством. - Княжна, вы куда? - наконец спросил дружинник. - Гулять. - Одна? - Я не одна. Разве ты не видишь Ведану? Беглянка приветливо махнула рукой. - Вижу, но всё равно… Позвольте, я вас провожу. Конечно, если разговор не конфиденциальный. Княжна сделала вид, что думает. Отвела взгляд на терем, в глубине которого сидел дядя, погрязший в своих планах, потом кивнула. - Ладно, можешь пойти с нами. Думаю, тебе тоже будет интересно послушать про дела города. - Конечно. Конечно, мне будет интересно. Тропинка была слишком узкой, чтобы передвигаться втроём, поэтому они дошли гуськом до широкой дороги, где ездили сани. Алех первым, держа руку на мече, следом Лина, а после неё Ведана. Говорить было неудобно, поэтому диалог отложился на несколько минут. На дороге, ведущей к ближайшей деревне, они смогли, наконец, пойти шеренгой. Алех услужливо предложил Лине ухватиться за его локоть. - Благодарю, - приняла предложение княжна. - Теперь, Ведана, расскажи, пожалуйста, про город Папоротников и Цапель. И беглянка начала рассказывать. Лине показалось, что все окружающие люди разучивают свои слова по как-то одной книге, которая никогда не подвергалась редакции: слова Веданы повторяли точь-в-точь слова Алеха, с небольшими поправками. - А муж Белгры? - спросила Лина, устав слушать про “вопиющую несправедливость”. Ведана нахмурилась. - Что?.. - Ты говорила вчера, что мужа Белгры повесили. Можешь рассказать подробнее? - О. Да, конечно. Он вышел на акцию протеста против власти и попался дружинникам. - В городе Папоротников проходят протесты? - воскликнул Алех. - Конечно. Простые люди не сидят просто так, выходят на улицу, заявляют о своих правах. - Поразительно! Когда я там был, все сидели по углам и носа не выказывали. Госпожа Михалина, это может быть прекрасным знаком! Если люди начали понимать - у нас больше шансов добиться их расположения! Госпожа Ведана, вы знаете их? Знаете лидера сопротивления? Это Янко, да? Я бы не удивился… ​ Ведана отвернулась к лесу. - Знаете, я же сама не состою в сопротивлении, просто увидела то, что творится на площади. А как только начали угрожать Белгре и Мухе - помогла им уехать. - То есть, я могу узнать у Белгры про сопротивление, да? Наверняка она хоть что-то слышала, если уж её муж был повстанцем. - Я не уверена, что он делал это открыто. - И всё же я спрошу. Лина тихонько сжала локоть кавалера. Терем уже скрылся из виду, скромно спрятавшись за соснами. Послышался тихий крик. - Это что, Сова? - спросила Ведана. - Когда мы ехали сюда нам говорили, что тут обитает много Сов. - Совы и вправду обитают, но летают они только по ночам, так что сейчас можете не опасаться. - О, я не боюсь Сов. - А зря! Совы, знаете ли, довольно опасные существа! Беглянка нагнулась, подняла с земли шишку и кинула её в чащу. Обернулась к Лине. - Я не боюсь Сов, потому что сама немного ведьма. Училась, когда была маленькой. Совы - мудрейшие из нас, выше них только драконы. И всякая ведьма сумеет с Совой договориться. Княжна посмотрела туда, где скрылась шишка, но так и не поняла смысл действий Веданы. - То есть ты их уже видела? Ты умеешь колдовать? - Сову да, встречала, один раз. Колдовать не умею, гадать могу, ну так, по мелочи. Амулеты там сделать. - А про Сову? Расскажешь? - О, конечно! Это было около декады назад, я как раз училась у Марьи, нашей местной знахарки, и пошли мы ночью в лес, цветок папоротника искать. Марья знала, что Сов железо не отпугнёт, но вот зола в глаза - это верный способ их отвадить… - Это верный способ отвадить кого угодно, - фыркнул Алех, но Лина шикнула на него. - Конечно, кого угодно, но для Совы это как щит: раз бросишь и она тут же улетит, испугавшись памяти огня. Так вот, мы набрали золы, взяли ножи, сумки и пошли в лес, цветок искать. Ищем-ищем, три спутника уже появились на небе, а мы всё никак не найдём, думали назад поворачивать. И тут слышим - крылья в небе. Испугаться не успели, как перед нами приземлилась Сова. Огромная, сизая, каждый коготь размером с мой палец. Она расправила крылья, - Ведана показала руками размах. - И как зашипит на нас! Я маленькая была же, совсем оцепенела, только золу в кулаке сжала и замерла, а Марья не растерялась - сначала швырнула золу, а затем поклонилась Сове и сказала: “Скажите, мудрейшая, как нам цветок папоротника отыскать?” Сова ей отвечает: “А что ты мне за совет принесла?” Марья вытащила кусок мяса из сумки, бросила Сове. Та его так быстро проглотила! Я ещё испугалась, думала, что вот и меня так проглотят. Но нет, как Сова доела - тут же сказала нам: “Идите к ручью и у излучины услышите перезвон - там найдёте цветок!” А потом улетела. Ну, мы и пошли, и правда увидели его. - Ты загадала желание? - спросила Лина. - Какое? - Вот и я спрашиваю. Тот, кто найдёт цветок папоротника, может загадать желание, и оно сбудется. - А. Конечно, загадала! Но я ребёнком была, попросила себе собаку. Сбылось, кстати, а то родители никак не разрешали, а на следующий день сдались. - Хорошая история! - кивнул Алех. - Но вам повезло. Совы убили столько людей, что одним куском мяса не откупишься. - У них просто золы не было… Но я знаю, про что говорю. Княжна, сожалею вас огорчать, но не хотели бы вы повернуть назад? Мои ноги порядком устали, да и шуба не такая тёплая. Лина отвлеклась от своих мыслей про Сов и про исполнение желаний у белых цветов папоротника. - Конечно! Пойдёмте назад, я и сама уже утомилась. Алех кивнул и плавно повернул вспять. Дом снова начал приближаться. В лесу раздался тихий вой.