Как выжить неформалу в России?

      За локоть меня держал… Петя?       – Я тебе когда-нибудь вмажу, петушок, ― оскалился он. Ничего нового.       – Это единственное, на что ты способен, смертный, – хрипло прошипел я в ответ, и резко выдернул руку.       Он не ответил мне. Когда мы одновременно подошли к двери нашего класса, Петя приоткрыл её и галантно произнёс:       – Дамы вперёд.       Я ничего ему не ответил и молча вошёл. Первое, что я заметил – физик. А самое странное было в том, что он совершенно трезв. Эх, увы, но сегодня будет скучно. Нужно сказать, что наш физик ― Владимир Леонидович Сачек, никогда таким серьёзным не был.       Обычно я, чтобы не учить физику, приносил ему бутылку светлого нефильтрованного, и мы оба оставались довольны. Все остальные поступали точно так же. Что сегодня-то случилось?       – Извините за опоздание, Владимир Леонидович, – громко произнёс я, обратив на себя внимание. Физик лишь кивнул мне в ответ, тем самым позволив занять своё место и приготовиться к уже идущему уроку.       – Извините за опоздание, – вновь послышалась фраза из дверного проёма, только на этот раз из Петиных уст.       – Да вы охренели что ли? – возмутился Владимир Леонидович, а затем продолжил, – проходи, Цветиков, сейчас будешь рассказывать нам про направление индукционного тока.       – А я это… Ну не готов к уроку, – пробубнил Петя, сев за свою парту, - я вообще этот... ну как его там?.. гумунитарий, вот – гумунитарий!       – Удивительно, прошло всего семь минут урока, а ваш класс уже успел получить одиннадцать двоек, – усмехнулся физик, – а ты, Цветиков, видимо хочешь двойку ещё и в четверти?       Петя сидел с глазами замороженного судака, потупив их в пол. Он не ответил на вопрос препода, видимо посчитав его риторическим.       – Молчуны – мои любимые ученики. Пассивная агрессия — это так мило, – улыбнулся физик, после чего обратился к другому моему однокласснику, потеряв к Пете какой-то интерес, – а ты, Анатольев, почему в шапке на уроке?       – У меня коллапс с волосами, – пробурчал Сенька, поправив шапку, из-под которой торчали осветлённые локоны его, до этого каштановых, волос.       – Поверь мне, они скоро тебя покинут.       Класс захохотал, а Анатольев, ещё больше смутившись, уткнулся носом в учебник.       ― А вы знали, что в вашем классе, 11-Б, сейчас сидят два канадских тренера по хоккею? ― спросил вдруг Сачек.       Все удивлённо на него посмотрели, не поняв, что он хотел нам этим сказать.       ― Почему канадских-то? ― спросил один из моих одноклассников.       ― Да потому что постоянно жуют жвачки, ― физик насмешливо изобразил «жевание жвачек канадскими тренерами» и в классе послышались смешки. Затем, Владимир Леонидович посмотрел на двух моих одноклассниц, сидящих за второй партой. Они молча выплюнули жвачки и приклеили их под парту. Урок продолжился.       В целом урок прошёл нормально. А вот Петька был зол. Мать его точно прибьёт за эту двойку. Как говорится – здоровья погибшим.       Следующим уроком была физкультура, и, если говорить мягко, то я в ней не силён. Ну, я в целом не силён. Самый бесполезный предмет, по моему нескромному мнению. Пора в системе образования что-то менять.       – Кто без формы – вон из строя! – скомандовал физрук Юрий Александрович, и я, встрепенувшись, сделал шаг вперёд. К моему огромному несчастию форму удосужились взять все кроме меня. А Петька вообще в ней всегда.       – Причина!       – Забыл дома.       – Посмотрите на него! Как физкультура – так забыл, а как по району ходить – так все в «адидасе».       Я смутился. Сзади меня послышались похрюкивания Пети. Неловкое молчание прервала песня «Три полоски» из кармана спортивок физрука. Он невозмутимо ответил на звонок. Судя по звукам, исходящим из его телефона, который был у него на громкой связи, звонила директриса. Он бросил нашему классу короткое «сорян», и выбежал из спортзала.       Строй вмиг рассыпался, и мои одноклассники начали разговаривать хрен пойми о чём.       – А ты знал, Ржавый, что Дима Билан ― пидорас? – послышался сзади меня высокий голосок одного из Петькиных дружков.       – Я знал, что он и так пидорас, но, чтобы до такой степени, что он ― пидорас на самом деле – я охуел! – искренне удивился Цветиков и побежал передавать эту, несомненно, нужную для всех информацию.       Я вошёл вглубь толпы своих одноклассников и вытащил оттуда застенчивого Анатольева, чтобы уберечь его от информации о Диме Билане. Мы разговорились, и я узнал, что продавец Ашот теперь начал торговать не арбузами, а лимонами, Барак Обама победил на выборах в США, а Пушкин, по его мнению, это Дюма. Мне захотелось повеситься. Этот Анатольев, оказывается, любит на уши приседать. Чтоб его черти съели. А с виду такой тихий.       – Пацаны, все кто сдаёт химию в 19 кабинет после уроков! – скомандовал мой одноклассник Коля. Он не был ни гопником, ни нефором. Просто обычный чувак со своими тараканами в голове ― будущее российской медицины.       Я и Анатольев переглянулись. Мы оба сдавали химию.       – А что делать-то будем? – спросил Сенька, поправив свою шапку.       – Дело одно есть. Всем на пользу пойдёт, так что лучше приходите. Учителя ни о чём знать не должны.       – Мы придём, Сафронов, придём, – пообещал я, сам не понял зачем.       – Вот и молодцы! Тогда мы вас ждём! – сказал Коля и поспешил удалиться.