Зачем мне замуж?

В конце концов, никто не заставляет меня выходить замуж до конца этого месяца, да?

      — Агата, это не обсуждается, — жестко отрезала Аннет. Я обернулась на нее, аж опешив. Не на это я рассчитывала, заходя к ней ради диалога о моем будущем.       — Ты сама говорила, что меня никто не заставляет…       — Ты не обязана выходить замуж за месяц, но этот вопрос не обсуждается.       — То есть ты… Хочешь меня продать, как… как какую-нибудь падающую в цене акцию?       Тетя посмотрела на меня своим жестким, пронизывающим взглядом, встав с места и подходя ко мне.       — Не впутывай чувства, милая. Ты — шикарная женщина, но тебе нужен союзник в этой игре, у тебя слишком мало опыта.       — Какой игре? — поморщилась я, отходя на шаг. — Мне казалось, мы говорили на эту тему, и ты давала мне возможность начать собственную карьеру. И, если мне не изменяет память, ты сама начинала свой бизнес. Муж был тебе не нужен.       — Мне не приходилось выходить замуж, но… — она красноречиво отвела взгляд, качнув головой. Я пораженно ахнула.       — Восхитительно. И с чего бы мне после этого вообще хотеть чего-то в этой сфере?       — А что ты собираешься с ним делать после моей смерти? — Аннет прямо задала вопрос, витавший в воздухе уже не первый год, и я поморщилась, не желая представлять себе его перспективу. Наверное, как и любой человек, думая, что этот момент нескоро настанет. — Или, может, мне Чарльзу его отдать? Всерьез думаешь, что он выдюжит? Или, может, Данте с Элизой?       — Тогда чего ради ты столько тянула? — резонно поинтересовалась я. — Отдала меня в интернат для девочек, ограждала от всего плохого этого мира, дала мне возможность пожить своей жизнью, и зачем?       — Ты сопротивлялась, — пожала она плечами, горько посмотрев на меня. — Если бы я все же настояла на бизнес-коллеже здесь, в Англии, я бы потеряла тебя.       Я промолчала, не желая прямо соглашаться с этим, хотя это правда. Вероятнее всего, бросила бы и сбежала все же на другой континент. Да уж, я тогда была очень наивна, думая, что с меня наконец сбросили оковы ожиданий.       — А это, значит, те, кто должны быть мне союзниками, — саркастично хмыкнула я, начав атаку с другой стороны.       — А что тебя не устраивает? — иронично посмотрела на меня тетя, сложив руки на груди.       — Ты думаешь, они смогут меня поддержать в падении? Колин влюблен в свое отражение и едва ли заинтересован в любой помощи мне, а Александр скорее посмеется надо мной.       — У семьи Колина очень хорошее положение в бизнесе, и если не поможет он, то его отец. А Александр — умен и на редкость самостоятелен. Если тебе кажется, что они не станут помогать тебе, то это твой промах, а не мой. Или ты думала, что перед тобой преклонятся только за красивые глаза?       — Роберт способен поддержать исключительно из-за личных качеств, к примеру, — ответила я, попытавшись не показать вида, как сильно уязвило меня ее замечание.       — И поэтому готов подать руку не только тебе, и я бы не сказала, что это всегда выгодно.       — С чего ты тогда взяла, что мне вообще стоит браться за это дело, раз уж я произвожу такое плохое впечатление на вероятных союзников?       — Этого я не говорила, — лукаво заметила она. — Я бы не стала пихать тебя в это, не видя в тебе потенциала. Ты умная, сильная и хитрая. Если хочешь. А ты не хочешь и, как по мне, зазря выкобениваешься.       Аннет вернулась за стол, оставляя за собой последнее слово, и я раздраженно отвернулась к окну, упрямо пытаясь найти брешь в ее аргументах.       — Но, в целом, насчет Колина я с тобой согласна, — неожиданно проговорила тетя. — А вот с Александром настаиваю тебе сблизиться. Уж не знаю, что тебя в нем так выводит из себя, но с ним стоит быть на короткой ноге в любом случае.       — Больше никаких команд, мэм? — язвительно поинтересовалась я, отрешенно глядя в окно.       — Думаю, тебе стоит остынуть. Поговорим вечером, — отлично.       Развернувшись на каблуках, я вылетела из кабинета прочь, чуть не сбив с ног по пути Марту. Ну конечно. К вечеру весь дом будет знать, что мы с тетей ссорились, а вот из-за чего… Это будет зависеть от количества «рукопожатий». К ночи может оказаться, что я хочу сбежать в Австралию с девушкой.       Я скорее машинально, чем намеренно свернула в сторону библиотеки и теперь заторможенно смотрела в удивленные темно-синие глаза. Берт уже привычно разложился в кресле у окна, и, обычно, каждый раз, когда я сюда заходила, меня эта картина умиляла: он создавал впечатления ребенка, который спрятался в своей комнате на время приезда дальних родственников.       — Ох, прошу прощения… Ты уже так прочно обосновался здесь, что, пожалуй, мне пора бы приучиться стучать перед входом, — усмехнулась я, тем не менее уверенно направившись к своему креслу напротив.       — Дом все еще в большей степени твой, а не мой, так что, при желании, ты можешь ворваться хоть ко мне в комнату без позволения, — ответил чрезвычайно спокойно молодой человек и, лукаво блеснув глазами, вернулся к книге. Я, уже было расслабившись, заморгала от потаенного намека.       — По-твоему, во мне достаточно дерзости для такого? — и хитро прищурилась, ожидая, что же он мне ответит на эту провокацию.       — Всего лишь заметил, что ты вполне имеешь на это право, — пытаясь не растягивать губы в улыбке, ответил Берт, постепенно поднимая книгу все выше и скрывая таким образом лицо. А потом неожиданно выглянул из-за нее. — Но если ты уже вознамерилась это сделать, должен предупредить, что специально для таких случаев, я закрываю дверь на ночь.       Я с содроганием ощущала, как кровь приливает к лицу, и глупо пыталась сохранять самообладание.       — А что, у тебя были прецеденты? — попыталась я перевести стрелки.       — Я всегда готов ко всему новому, — невозмутимо проговорил парень из-за книги.       — Раз уж ты так готов, стоит перестать запирать на ночь дверь, — и, поймав его напряженный взгляд, я последовала его примеру, скрывшись за томиком «Графа Монте-Кристо».       Читать, однако, выходило из рук вон плохо. Голова забита совершенно не тем, и я снова и снова возвращалась к одному и тому же предложению, в которое не могла никак вникнуть. Бросив попытки, я отстраненно устремила взгляд в окно. Честно говоря, что думать об этом громком разговоре с тетей, я не представляла. Брать и просто соглашаться с данностью, разумеется, и близко не хотелось, но беспокоила не сама перспектива замужества и занятия бизнесом, к которому я никогда не стремилась, а неожиданный энтузиазм Аннет. Не верилось, что она вдруг взяла и решила, что настало время моего посвящения в происходящее, не было никаких предпосылок, даже звала сюда она меня относительно мягко. Но ведь, будь что-то серьезное, она сказала бы мне, да? Смысл ей что-то утаивать сейчас?       Перед глазами мелькнула знакомая голубая рубашка. Вот уж объяснять полезность дружбы с ее хозяином мне, кстати, не стоило. Коль уж мне придется сунуться в бизнес, то некоторый кредит доверия моего пострадавшего мне точно понадобится. Ну и так-то, честности ради сказать, стоит заметить, что в деле он умеет отбросить шуточки и лишние эмоции, и уж кем-кем, а идиотом не является. Может быть, если бы не было того эпизода с небольшой аварией, задача бы упростилась… Но все три дня, что мы существовали на одной территории, если мы находились в поле зрения друг друга, я ловила на себе его пристальный испытующий взгляд. Сказать, что это напрягало — ничего не сказать.       — Ты так напряженно смотришь на него, словно он вот-вот должен обернуться в волшебного зверя, — хмыкнул Берт, отвлекая меня от мыслей. Я вздрогнула и смущенно улыбнулась.       — Он и в привычном обличии на волшебного зверя похож.       — Какие невзаимные у вас отношения, — хохотнув, заметил молодой человек и перелистнул страницу. Я перевела на него вопросительный взгляд. — Честно говоря, я думал, что вы были уже знакомы.       Ну что-то вроде. Ага.       — Но мы едва общаемся, — недоуменно свела я брови на переносице. И это правда. С той блистательной словесной дуэли наши с ним разговоры не выходили за рамки весьма посредственных приветствий и обмена любезностей. Честно сказать, это меня даже разочаровало.       В ответ Берт только неоднозначно повел плечами, не пожелав продолжить диалог на эту тему. Я чуть наклонила голову, с легким удивлением вглядываясь в выражение лица собеседника. Это что… ревность? Забавно.       Переведя взгляд обратно в окно, выходящее на сад, я увидела напряженно ведущих диалог Александра и Рэйчел. Что у них за отношения, мне по сей день мало понятно. Нет, ну ясно, что они очень давно и тесно знакомы, и у нее к нему, очевидно, есть чувства, которые она безуспешно пытается побороть. Предмет же ее воздыхания абсолютно точно об этом в курсе и предпочитает сей факт игнорировать. Как и саму девушку временами. Даже сейчас по сложенным рукам и закатанным глазам заметно, что он намеревается слиться из разговора, как только это будет возможно, но она сдаваться не собирается и настойчиво напирает на него. Кстати, все без толку.       Краем глаза поймав на себе взгляд Роберта с поднятыми бровями, я в очередной раз смутилась и уткнулась в книгу. Так, Агата, ты же умная девушка, бегать от себя бессмысленно. Стоит признать, что мне до черта любопытно, что за бесовщина у этих двоих происходит и в особенности — один из них. Не в том смысле, какого от меня ожидают, но… Я раздраженно хлопнула книгой.       — К черту, выйду к пруду, глотну свежего воздуха, — вздохнула я и поднялась с места. Берт разочарованно проводил меня взглядом, но, конечно, возражать не стал. Честно говоря, все это временами глупо и неловко.       Не успела я путем сойти с веранды, как меня чуть не сбила с ног Рэйчел с таким видом, словно сейчас либо разрыдается, либо треснет кого-нибудь. Но, наткнувшись на меня, тут же изменилась в лице, попытавшись скрыть эмоции и пролетела мимо. Я пожалела, что не успела достаточно с ней задружиться, чтобы узнать, что произошло. Да и не только поэтому: она производила лучшее впечатление, чем ее друг. И хотя по первости я ожидала от нее классического женского поведения с ревностью и прочим, однако ничего подобного тут и близко не прослеживалось.       Собственно, намерения подслушивать у меня не было, я вполне серьезно хотела отвлечься прогулкой, чем и занялась. Но изначально я рассчитывала, что ноги меня унесут меня подальше от любопытственной парочки, и я перестану пялиться на них в окно, занимая голову вообще не тем. чем надо. А теперь, медленно вышагивая по гравию, задавалась вопросом, хочу я встречи с Александром или нет.       Встретила я, однако, не его.       — Какая неожиданная и приятная встреча, — улыбнулся Колин, дождавшись, когда я дойду до поворота, из которого он и вырулил.       — Наслаждаешься цветущим садом? — вежливо улыбнулась я.       — Ну, без тебя он не столь уж красив, — я непроизвольно улыбнулась шире очевидному комплименту. Парень и сам понимал, насколько они банальны и умудрялся подавать их с долей иронии, что даже придавало им некоторую прелесть. — Теперь можно действительно наслаждаться днем.       Мы двинулись глубже в сад, обходя пруд, и я скосила на парня взгляд. Солнце играло в рыжих прядях, заставляя их искрить в бликах, легкая небритость подчеркивала точеные скулы, в глазах плясал огонь. Красив. Так очевидно красив, что вызывает опасения.       — Я заметил, ты часто проводишь время в библиотеке, — вдруг заметил он, и я настороженно бросила на него взгляд. Только говори мне, что тоже любишь читать и готов там со мной сутки просиживать. Мне останется только на чердаке прятаться в случае чего. — Любишь читать?       — Да, очень.       — А я терпеть не могу, — произнес это парень с победным видом, словно отличаться мнением — достижение. Я едва заметно облегченно выдохнула. — Мне вечно не хватает терпения.       — Для таких, как ты, придумали фильмы, — заметила я, из чистой тактичности продолжая диалог. Почему-то в его присутствии мне не по себе.       Тут, где-то впереди мелькнул голубой лоскут, и я уже совершенно искренне понадеялась, что Александр как-нибудь сможет меня спасти от этого очень неловкого положения. Понятия не имею, почему даже недобитая саркастичная задница мне милее ослепительного красавца, осыпающего меня комплиментами, но, Алекс, пожалуйста, вылези откуда-нибудь и придумай мне отмазу.       — О, это же Элиза, — прищурившись на солнце, заметил Колин.       Голубым лоскутом оказалось платье кузины, которая по непонятным причинам что-то делала в кустах. Я вдруг испытала жгучий стыд за то, что мысленно призывала Александра к спасению меня из этой довольно нелепой ситуации. Нелепой потому, что спасать не от чего было. Какой кошмар…       — Элизабет, позволь полюбопытствовать, чем ты занята? — поинтересовалась я, когда мы подошли ближе. Девушка резко выпрямилась от неожиданности, и в ее волосах застряла пара листьев.       — Агата, в моем инфаркте была бы виновата ты, — укорила она меня, глубоко вздохнув. — Я опять потеряла сережку и вот пытаюсь найти…       Колин, разумеется, как рыцарь в сияющих одеяниях, тут ринулся спасать девушку из положения. Я с облегчением вздохнула, скучающе оглянулась, и мой взгляд резко остановился на окне второго этажа. Кто-то смотрел на нас. Но стоило мне прищуриться и приложить ладонь ко лбу козырьком, как неизвестный уже скрылся, и только шевеление штор выдавало, что кто-то там все же был. Странно.       — Нашел! — раздался победный крик, заставив меня вздрогнуть. Колин с весьма величественным видом возращал украшение девушке. — Ваша сережка, мисс. Советую не терять. Но если все же потеряешь — обращайся.       Элиза малость покраснела, поблагодарила своего благодетеля, и оба направились к дому привести себя в порядок после возни в кустах. Я, покосившись на то окно, помедлила пару секунд, и последовала за ними. Скоро ужин.       На веранде предавался вредной привычке Роберт, и стоило мне показаться в поле его зрения, как на его губах расцвела лукавая улыбка.       — Слежка прошла успешно? — поинтересовался он.       — Не понимаю, о чем ты, — с видом оскорбленного достоинства ответила я.       Секундное молчание, настойчивый взгляд, и я с побежденный видом вздохнула.       — Не было никакой слежки, мы прогулялись с Колином, поискали сережку Элизы, и… все, — чуточку провоцирующе проговорила я, но парень все не сводил с меня немигающих глаз.       — Оправдываться передо мной вовсе не обязательно, — подловил меня он, выпуская дым.       — Ну, может, мне хочется? — игриво усмехнулась я.       Берт не стал отвечать, пронизывающе, изучающе глядя на меня. Я не моргая смотрела в ответ и чувствовала себя загипнотизированной. Почему-то становилось жарко.       — Тренируетесь в телепатии? — вдруг раздался мужской голос, и мы вздрогнули, отводя друг от друга глаза. Александр медленно, с хищным прищуром подходил к веранде.       — Хотите присоединиться, мистер Нильсен? — тут же откликнулась я, ощущая легкую толику разочарования от потерянного зрительного контакта.       — Глаз не хватит, - насмешливо усмехнулся он и галантно открыл дверь, красноречиво кивая мне головой. — Поторопимся к ужину?       — Какие внезапные приступы вежливости, — с долей удивления отметила я, все же проходя в открытую им дверь и бросив взгляд на Роберта. Тот напряженно провожал взглядом моего нежданного ухажера. — С чего вдруг?       — Я все еще джентльмен, — с оскорбленный видом напомнил Александр, вызвав у меня смешок. О да, сама интеллигентность.       Ужин был тихим, старшая половина домочадцев даже не присутствовала, попросив принести пищу в кабинет, чтобы не отвлекаться от дел. Я пыталась беспалевно поглядывать на только что странно ведущих себя парней, но они вели себя за столом так же. как и всегда. Ну, разве что, Алекс не разговаривал с Рэй, оскорбленно пересевшей от него подальше, и Данте почему-то был напряжен, но, в целом, все остальное было в норме.       — Мисс Харрис просит вас зайти к ней в спальню, — тихо произнесла Марта, бесшумно подойдя ко мне сбоку. Я удивленно нахмурилась. В спальню? Странно, обычно в это время она еще в кабинете.       Ожидая второго раунда непростого разговора, я нервно поднялась наверх и немного помялась, прежде, чем постучать в дверь. Но Аннет с болезненным видом лежала в постели, явно не настроенная на очередной спор.       — Ты в порядке? — я с беспокойством подошла ближе, оценивая ее взглядом. Болела тетя редко, каждый раз в таких случаях заставляя вспоминать, что и она — живой человек.       — Мигрень разошлась, — поморщилась она, помассировав виски. — Сделаешь укол?       Я понятливо кивнула и полезла за принадлежностями. Печальная наследственная склонность. И несмотря на прислугу и племянницу, учащуюся на врача, доверяла инъекции тетушка только мне. Я поморщилась, думая о причинах этого.       — Ты не обижаешься на меня из-за разговора днем? — и как всегда при этих болях, она становилась нежданно-сентиментальной.       — Нет, но меня беспокоит, с чего вдруг тебя одолел такой энтузиазм, — вздохнув, ответила я, сбивая пузырики в шприце. — Переворачивайся.       — Есть причины… — помедлила она и шикнула, когда я ввела иглу, — я объясню тебе чуть позже. Сегодня, ей богу, у меня нет на это никаких сил.       — Готово, — закрыв колпачок, я выкинула шприц в урну. — Я не требую от тебя объяснении немедленно, но, уж прости, меня бесит, когда ты меня за дурочку держишь.       — Уж на кого, на кого, а на дурочку ты не похожа, — слабо улыбнулась Аннет, глядя на меня мягким взглядом родителя.       — Поговорим завтра, а сейчас тебе лучше поспать, — заметила я, накрыв ее одеялом.       Тетя согласна кивнула, и, выключив свет, я привычно двинулась в сторону библиотеки, надеясь выяснить у Берта, что за странные искры мелькали между ним с Алексом, но того на месте, как ни странно, не оказалось. Пожав плечами, я взяла книгу к себе в комнату и на удивление рано легла спать.       Меня разбудил крик.       Едва разлепив веки, я, поморщившись, вгляделась в часы. Пятнадцать минут шестого утра. Может, мне приснилось?.. Но нет, в коридоре слышится какая-то возня и встревоженные разговоры. Покачиваясь от сонливости, я натянула халат поверх пеньюара и выглянула из комнаты. В темном коридоре пылала, покачиваясь от теней, узкая полоска света из спальни тети. Внутри все похолодело от жуткой догадки, и, кажется, каким-то шестым чувством я уже знала, что произошло. Не чувствуя себя, на ватных ногах я добралась до проема и сощурилась от яркого света в комнате. Что-то жуткое было в горящем свете посреди ночи. Как в людях, толпившихся у кровати. Элиза, стоявшая ближе всех ко мне, с испугом обернулась.       — Агата… — только тихо произнесла она, и я с превеликим трудом перевела взгляд на Аннет. Она лежала в кровати, словно спящая, но бледность, неподвижность говорила о том, что сон ее стал вечным.       Я почувствовала головокружение и провалилась во тьму.