***
Гермиона вздохнула, прочитав несколько новых предложений. Одно из них касалось выпуска нового памятного сикля с изображением Дамблдора. Это была хорошая идея, но, вероятно, слишком дорогостоящая, чтобы воплотить ее в жизнь. Ей придется обратиться с этим к Драко. Она скучала по нему: по тому, как они смеялись над нелепыми анекдотами в «Пророке», по тому, как его волосы падали ему на глаза, и как она убирала их назад, по тому, как он наклонял ее над столом и трахал до потери сознания. Она прикусила губу от этого воспоминания и заставила себя думать о другом. Это была настоящая пытка. Гермиона чувствовала, что он воспринимает все это спокойно, в то время как она была единственной, кто страдал, хотя то, как Драко смотрел на нее этим утром, заставляло ее думать, что все это было частью его поступка. Ему всегда удавалось не показывать своих истинных чувств. Как бы то ни было, она понимала, что если люди узнают об этом, они оба могут потерять работу. Возможно, ей стоит потратить некоторое время на изучение правил свиданий в Министерстве. Но она была совершенно уверена, что в книгах почти ничего нет. Все это казалось довольно глупым. В конце концов, теперь она была одинока, не говоря о том, что являлась лидером волшебной Британии. Почему она не может встречаться с тем, с кем хочет? Сейчас думать об этом было бесполезно, а учитывая то, как она себя чувствовала, она хотела быть где угодно, только не в своем офисе. Она быстро написала Салли записку, с сообщением о том, что уходит на весь день. Потом она отправила Рону сову. Была середина недели, но ей очень хотелось увидеть Розу. Когда она добралась до своего бывшего дома, Роза впустила ее. — Мама! — Дочь быстро обняла ее. — Привет, милая! — Гермиона огляделась. — Твой отец на работе? — Да. На улице слишком жарко, чтобы что-то делать, поэтому сегодня я только читала. При этих словах Гермиона оживилась. Книги всегда были отличным развлечением. — Что ты читаешь? Роза показала ей обложку. Это был магловский роман для взрослых о девочке-сироте в пустыне, которая обнаруживает, что у нее есть силы. — Это серия, пока довольно интересно. — Похоже на то. Как здесь все устроено? — Кухня выглядела чистой, как и все остальное. Казалось, что дом не разваливается без нее, что было и утешительно, и немного расстраивало. — Отлично! Папа готовил почти каждый вечер. Он приготовил очень вкусное карри и пироги. — Роза подошла к холодильнику и порылась внутри. — Ты голодна? Я думаю, там остались кое-какие остатки вчерашнего ужина. — Вообще-то да, звучит здорово. — Она села за свой старый кухонный стол, пока Роза разогревала еду в микроволновке — дома она еще не могла пользоваться магией, но Гермиона всегда считала, что магическое разогревание оставляет странное послевкусие. После еды они решили поиграть в магловскую карточную игру, так как Гермиона отказалась играть в волшебную. Она научила Розу играть в Уно задолго до того, как та получила письмо из Хогвартса, и им всегда было весело играть всей семьей. Время от времени Гермиона заколдовывала карту, чтобы перевернуть или бросить обратно в стопку, на что Роза кричала: «мошенница!» Вернувшийся спустя несколько часов Рон, нашел их в припадке смеха с картами, летающими по всей кухне. По его лицу пробежала короткая вспышка беспокойства. Но потом он широко улыбнулся и сел, чтобы присоединиться к ним в игре. — Хочешь остаться на ужин, Миона? — Да, мне бы этого хотелось. Итак, она позволила своему бывшему мужу приготовить для них говядину по-веллингтонски, и это было самое счастливое время в ее жизни. Она почти забыла о жгучей боли в груди, говорившей ей, что что-то не так.***
Стоял душный июльский день, и Драко был рад передышке на выходные. Ежедневные встречи с Гермионой стали настоящей пыткой. Слушая ее блестящие идеи и глядя на ее милое лицо, в то же время делая вид, что он был в порядке, находясь в разрыве с ней, он чувствовал что-то не испытанное раньше. Это действительно доказывало ему то, что он не решался произнести вслух. Слезы были не впервые в его жизни — он много плакал за эти годы. Прошлой ночью она ему приснилась: он обнимал ее, а потом из земли выползли лианы и утащили ее прочь. Проснувшись со слезами, струящимися по его лицу, и острой болью, пронзающей его грудь, он осознал: он никогда раньше так не плакал из-за женщины. Он любил ее. Почесывая отрастающую щетину, он бесцельно бродил по усадьбе и обнаружил, что стоит перед комнатой Скорпиуса. Его сын для разнообразия был дома, и он усмехнулся, когда заглянул в открытую дверь, найдя его распростертым на полу, в море комиксов. — Что ты читаешь, Скорп? Он поднял комикс с супергероем в красно-синей маске. Драко узнал в нем Человека-паука. — Удивительный Человек-паук номер двадцать пять. Он пытается спасти Мэри Джейн от Электро. Драко понятия не имел, о чем он говорит, но ему нравилось, каким страстным был его сын. — Звучит напряженно. — Так и есть. — Скорпиус встал и подошел к своему столу. — Я тут кое о чем подумал. Я хочу сделать маглорожденного супергероя в своей серии. Может быть, девушку. Драко попытался не обращать внимания на боль в груди. — Я думаю, это было бы замечательно. Скорпиус показал ему несколько предварительных рисунков, многие из которых имели поразительное сходство с Розой, но в нижнем белье. Он внутренне рассмеялся над этим. Но рисунки были действительно хороши, и Драко сказал ему об этом. К его удивлению, главный герой Скорпиуса выглядел не как он сам, а скорее как Альбус, с темными волосами и зелеными глазами. Все любят Поттеров. — Ты в порядке, папа? — спросил Скорпиус спустя пару минут. — Да. Я буду в порядке. — В конце концов. Расставшись с сыном, он продолжил осмотр поместья. Иногда он забывал, каким огромным оно было. Он прошел мимо библиотеки и понял, что никогда не показывал ее Гермионе. Ей бы понравилась библиотека. Он вздохнул и понадеялся, что когда-нибудь у него будет возможность показать ей ее. Наконец, он прошел мимо гостиной, где увидел свою мать, беседующую с Тилли. Они говорили достаточно тихо, чтобы он не мог их слышать, но он знал, что недавно дал Тилли только одно задание. — Все в порядке, мама? Она подняла глаза, озорная улыбка украсила ее губы. — Да, дорогой. Я просто давала Тилли некоторые дополнительные инструкции для довольно интересного задания, над которым она работает. — Что ты задумала? — Он вошел и сел напротив нее. — Я знаю о шантаже, Драко. Его глаза немного расширились, прежде чем он пришел в себя. — Как? — Неужели ты до сих пор сомневаешься в моих методах? — У Нарциссы повсюду были глаза и уши. Почему он сам не рассказал ей раньше? — Я тебя слушаю.… — Бьюсь об заклад, ты не подумал, что можно проследить за любовницами Блейза. Драко подался вперед в своем кресле. Он не думал об этом… И даже не знал, что Блейз изменяет своей больной жене. — Это… — Очень по-слизерински с моей стороны, я знаю. — Она откинулась назад, довольная собой. — Я хотел сказать, гениально, но это тоже подходит. — Ты бы удивился, узнав, как много мужчины проговариваются во время разговоров в постели. — Она внимательно посмотрела на сына. — А может, и нет. — Мама! — Драко! — И тут он услышал звук, которого не слышал уже очень давно — смех Нарциссы.***
Гермиона ворочалась с боку на бок, не в силах уснуть. Она не осознавала этого раньше, но уже привыкла к тому, что Драко остается у нее ночевать. Его присутствие успокаивало, и она скучала по его дыханию и теплу. Она сменила простыни с тех пор, как он оставался у нее в последний раз, и его запах давно исчез с ее постельного белья. Этого ей тоже не хватало. По крайней мере, по выходным она знала, что Роза тихо посапывает в своей комнате напротив. В течение недели это была просто Гермиона. Наедине со своими мыслями. Чувство одиночества усиливалось. Увидев первые лучи солнца, пробивающиеся сквозь занавески, она решила встать и приготовить кофе. Это будет долгий день. Смотреть на своего бывшего любовника через стол было еще хуже, чем пытаться заснуть без него. Он выглядел таким равнодушным ко всему этому, и Гермиона начала задаваться вопросом, была ли она единственной, кто взрастил более глубокие чувства. Хотя маска холодного безразличия была той, которую Драко часто использовал на протяжении многих лет — обычно это означало, что он скрывал какую-ту тайну. Иногда она забывала, что он искусный окклюмент. В его серых глазах промелькнуло что-то, чего она не смогла разобрать. — Эти документы просто нуждаются в твоей подписи. Гермиона взяла у него свиток, их руки случайно соприкоснулись. Даже этого небольшого прикосновения было достаточно, чтобы вызвать в ней трепет. На мгновение ее щеки порозовели. — Спасибо. — Она торопливо нацарапала свое имя и подняла на него глаза. Он наблюдал за ней, но быстро опустил глаза. — Ну и как ты поживаешь? — спросила она. — Прекрасно, — солгал он. — Я думаю, будет лучше, если мы не будем говорить о личных делах, Министр. Она кивнула, пытаясь сдержать слезы, которые внезапно угрожали вырваться наружу. Он начал подниматься. — Если это все… — Да, спасибо. Он ушел, не сказав больше ни слова. Если бы только Гермиона могла видеть, как он вжался в первую попавшуюся нишу, упираясь руками в стену, пока боль не утихла. Тогда бы она поняла, что страдает не одна…***
Еще одна неделя прошла примерно так же: Драко принял холодный вид, чтобы справиться со своей болью, Гермиона снова погрузилась в работу, чтобы отвлечься от мыслей о разлуке. Их встречи были короткими и профессиональными. Однако Драко видел, что Гермиона худеет. Интересно, заметила ли она темные круги у него под глазами? Гарри бросал на него понимающий взгляд всякий раз, когда проходил мимо. Они возобновили еженедельные обеды, и теперь, когда наступил пик лета и Скорпиус проводил так много времени с Альбусом, им было о чем поговорить. Он никогда не признавался в этом Поттеру вслух, но был счастлив, что их сыновья подружились — это заставляло его чувствовать себя менее ужасно из-за того, что он был полной задницей в школе, зная, что он вырастил такого сына. Сегодня они отправились обедать в ближайший магловский паб. Гарри предложил это, чтобы никто не спрашивал о «крайней задумчивости» Драко. — Я не задумчив, Поттер. — Ты абсолютно прав, и это просто отвратительно. Может быть, ты почувствуешь себя лучше после пинты или двух? Обычно у него не было привычки пить за обедом, но бывший Золотой Мальчик был прав. Драко уже наполовину съел рыбу с жареной картошкой и выпил почти две пинты «Гиннесса». — Возможно, ты был прав. Гарри ухмыльнулся: — Прости, что ты сказал, Малфой? Не мог бы ты повторить? — Не испытывай свою чертову удачу, — невозмутимо сказал Драко. Он поймал себя на том, что ухмыляется, хотя и пытается нахмуриться, и тут ему в голову пришла ошеломляющая мысль. Мерлин, Гарри Поттер вроде как его друг. Вернувшись в свой кабинет, Драко обнаружил, что настроение у него улучшилось, но оно быстро испарилось, когда он понял, кто ждет его внутри. — Забини. — Дрейк. Он вошел внутрь и закрыл за собой дверь. — Чему я обязан этим удовольствием? — Он сделал ударение на последнем слове, чтобы Блейз понял, что это не так. — Я знаю, что формально ты не имеешь права голоса на заседаниях Визенгамота, но было бы неплохо, если бы ты мог поручиться за мою новую кандидатуру перед Министром Грейнджер, когда она сделает окончательное утверждение. — И кто же это? — Драко сел и немного откинулся на спинку стула, как будто все это ему уже надоело. — Милли Булстроуд. У Драко отвисла челюсть. — Ты хочешь, чтобы я порекомендовал Миллисент Булстроуд для Визенгамота?! — Это правда, что их бывшая одноклассница едва ли была Пожирателем Смерти, но после Хогвартса она попала в какую-то сомнительную историю с перепродажей темных артефактов, и она всегда была жестока к Гермионе. — Теперь она хорошая девочка, Дрейк. Ее муж держит обычный магазин метел, но после многолетних неудачных попыток завести детей ей скучно. Ей нужно хобби. — Значит, ты считаешь, что закон — это милое хобби? — Он покачал головой. — Скажи ей, пусть займется вязанием. — Мне кажется, ты не понимаешь всей серьезности своего положения. Взмах моей волшебной палочки, и эти фотографии попадают прямо в «Ежедневный пророк». Драко нахмурился. — Отлично. Я позабочусь, чтобы она получила мое одобрение, когда дело попадет на стол Министра. Блейз улыбнулся и встал со стула. — Отлично. Увидимся, Дрейк. Драко смотрел ему вслед, скрывая презрение к своему бывшему другу. Сейчас он был воплощением покорности, но все, что ему было нужно, — это один сочный лакомый кусочек от Тилли, и он будет как фестрал с костью. Ожидание тяжело давалось ему. Как бы хорошо он ни умел скрывать свои истинные чувства, Драко не чувствовал необходимости поддерживать видимость дома. Скорпиус перестал спрашивать, все ли с ним в порядке примерно после пятидесятого раза, и вместо этого попытался отвлечь его своими собственными историями. Нарцисса настаивала на чае чаще, чем обычно. Переступив порог, он швырнул верхнюю одежду куда-то в сторону стенного шкафа. Он даже не потрудился посмотреть, не подхватил ли ее домовой эльф. Он прошел в глубь дома и с удивлением увидел, что мать ждет его у подножия парадной лестницы. — Выше нос, Драко. Сегодня мы ужинаем всей семьей. Ему действительно нравилось, что Нарцисса снова стала прежней. Теперь она суетилась по всему поместью, а не только в своем крыле. Она даже делала кое-какие ремонтные работы и планировала провести благотворительный вечер или два. Драко посмотрел на Скорпиуса, который уже прихорошился к ужину, и тоже решил привести себя в порядок. Он понял, что принял правильное решение, когда увидел себя в зеркале. В последнее время он почти не обращал внимания на свою внешность перед уходом. Теперь, когда он решил расстаться с Грейнджер, в этом не было особого смысла. Он выглядел еще бледнее, чем обычно, с темными кругами под глазами, черты его лица казались еще более резкими, чем раньше. Он тоже немного похудел, его сшитая на заказ мантия была слегка свободна. На лице была заметна щетина — он брился раз в несколько дней, а не каждый день, и тень на подбородке чуть темнее волос, свидетельствовала об этом. Вздрогнув, он плеснул себе в лицо немного воды. У него не было времени полностью привести себя в порядок перед ужином. Они уже приступили к третьему блюду, когда появилась Тилли с хлопком, широкой улыбкой на маленьком личике, и ее огромные уши дрожали от возбуждения. — Господа, госпожа, Тилли сообщает, что у нее есть новости о мистере Забини! *Спаттергрут — очень заразное магическое заболевание.