Позволь мне пригласить тебя

Комната с запахом секса и мускуса. Болезненный захват на волосах. Чужое горячее дыхание на шее. Голова кружится. Передозировка эмоциями. Полная капитуляции сознания. Отказ от своей жизни в пользу другого. С усилием отрываюсь от похотливых губ. Расстояние вытянутой руки. - Мне нужен душ, – прошу, требую, умоляю, - позволь мне. Охрипший голос. Нотки отчаянья. - Сейчас? – удивлен. – Ну, пойдём. Смотрю растерянно. Вместе? Вопрос остается в голове. Ответ заранее известен. - Иди, я сейчас. Фыркаю, неся свое вздрюченное тело в ванну. Не спешит догонять. Останавливаюсь, поворачиваюсь и картинно скидываю с плеч рубашку. Медленно приспускаю брюки с бёдер. Улыбка хищника на охоте. - Ты невероятен, - еле слышный шепот. Разум не властен над телом. Протягиваю одну руку. Приманиваю хищника. Провожу второй по животу и запускаю в штаны. Несколько сильных движений. Мое тело выгибает. Под горящим взглядом делать это волнующе. - Что ты делаешь? – не подходит, лишь пристально смотрит. - А ты не знаешь? Отворачиваюсь. Быстро ухожу в ванну. Поспешные шаги следом. Вещи на пол. Град упругих струй по коже. Опереться спиной о стену. Почувствовать каждую мелочь, деталь, крупинку. Тёплая ласка тугих струй. Холодный кафель. Шорох воды. Прерывистый звук дыхания за спиной. Вкусно пахнущий гель капает на мочалку. Не пена – сладкая вата. Осторожно, но сильно массирую сначала плечи, затем грудь, задеваю соски, постепенно круговыми движениями спускаясь вниз, уже лаская живот…. Непроизвольно откидываю голову на плечо Адама, подаюсь назад. Потребность чувствовать его всем телом. Чертовски хорошо. Неожиданно спокойно. По-домашнему, уютно. Завожусь. Усмехаюсь. Я псих, мне можно... Сильные руки впечатывают в стену. Дыхание перехватывает. - Прекрати, – стону, когда большие пальцы обеих рук касаются ложбинке, раздвигая половинки ягодиц в стороны. Сердце стучит как бешеное. Никогда я еще не испытывал такого безумного возбуждения. Адам не спрашивает – он берет. Сопротивляться? Только не сейчас… Адаму- никогда. Ощущение настоящего чувства – не притворство. Объятья большого и сильного мужчины. Поцелуи, от которых едва не задыхаешься. Не способность воспрепятствовать ему на пути к цели. - Хрупкий, нежный, – шум крови в ушах. Барабанная дробь капель по запрокинутому вверх лицу. Трусь о втиснувшееся между моих ног бедро. Перед глазами всё кружится, в паху ноет. Резко оборачиваюсь. Вид роскошного полностью голого мужчины с гордо торчащим багровым членом, вызывает потребность отвести взгляд - до чёртиков возбуждённый и такой мужественный, такой потрясающий. Закусываю губу. Воздуха в легких катастрофически мало. Не вздохи - всхлипы. Трясет от желания. Еще раз прислонится к холодной стене – не только спиной, но и руками, и затылком, прижался щекой. Поддаться порыву… Отпустить тормоза... По мускулистому веснушчатому торсу стекают струи воды. Манят. Поблескивают. Дурманят. Придвигается ближе, ласкает – проведя пятернёй от плеча до поджавшегося живота. - Повернись. Едва не стону от мгновенно возникшей в голове картинки, как прямо здесь, в душе, Адам нагибает, не спрашивая позволения, берёт – безжалостно и долго-долго, до изнеможения и судорог в ногах. Нельзя. Не в душе. Не так. Закидываю ногу на бедро Адама, предоставив ему удерживать дополнительный вес, обхватываю оба члена мыльной ладонью. Стон в мою макушку. Резкое движение и меня поднимают выше, вдавливая в холодную мокрую стену так, что рёбра трещат. Управлять чужим сильным телом – наркотик. Горячая спираль закручивалась, требуя быстрее-сильнее-больше. Снижаю темп, чтобы послушать рычание, перемежающееся короткими умоляющими поцелуями – в шею, и оглушительными – в ухо. Терзать, сжимать самую нежную часть тела сильнее, жёстче, резче, или наоборот легче и нежнее. Острейшее ощущение от трения собственного члена, о нежнейшую кожу перевитого венами чужого члена. - Да, детка. Вот так. Так... Струи по волосам. Руки по ягодицам. Губы по шее. Сожалений нет. Острота ощущений зашкаливает. Хочется быстрого и грубого секса. Так, чтоб до синяков и царапин. Сильный укус за плечо – отрезвить. - Не здесь, Адам… прошу. Неосознанный кивок. Тихий грудной стон змейкой по позвоночнику, заставляющий ягодицы поджаться. Наспех выключить воду. Пройтись полотенцем по чувствительной коже. Завернуться в халат. Выйти из ванной. Поцелуй пронзительно-нежный. Не сознаю, как оказался на полу, в жадных объятиях, совершенно голый. Или это называется обнажённый – когда смотришь в первую очередь в глаза и на дрожащие губы, когда хочется не повалить, а приласкать и прижать к груди? Усаживаюсь Адаму на колени. Поглаживает по волосам, плечам, вздымающимся от участившегося дыхания бокам, потом – по бёдрам. Легкий укус за мочку уха. Шумно вздыхаю и ёжусь. Мурашки по позвоночнику. То, что началось с нежности, превратилось в нечто, что нельзя контролировать. И руки ласкающие полностью вставший член и поцелуи жадно таранящие податливый рот языком… Перед глазами всё мутится, сердце грохочет в ушах, но стоит Адаму отстраниться, тянусь следом, прикусывал только что терзавшие меня губы. Сумасшествие начинается опять. Касание руки члена, и этого хватает, чтобы мое тело выгнулось дугой. Целует соски, несмело прикусывает, отпускает, ловит вновь, решительно тянет зубами... Выворачиваюсь, хриплю, стону, словно от боли. Но когда болит, такой шикарный стояк не сохранить. И не захочется шептать глухое и хриплое «ещё». - Садист хренов. Ненавижу тебя… Усмехается и с новой силой оттягивает сосок. - Мне уйти? Охаю. Как уйти? Сейчас? Сейчас, когда рука Адама добралась до дрожащего от сильнейшего возбуждения, влажного от собственной смазки члена, когда нежная ладонь обхватила его как раз под головкой, когда палец потёрся по уздечке, дразня и лаская? - Нет уж. Поцелуй – чуть пониже пупка. Чувствую, как головка члена тычется в чужой подбородок, и слышу сдавленное урчание, постепенно перетекающее в рычание. - Так что, мне уйти? - Н-не-е-ет... Ошалело вздрагиваю, когда язык лизнул нежное место там, где нога переходит в пах, сообщая всему телу, что отвлекающий маневр сработал. Тяну его руку к себе. Выше. Хочу поцеловать. Приоткрываю губы – и беру большой палец в рот палец. Глаза Адама распахиваются и резко прикрываются, когда я начинаю посасывать палец. - Покажешь мне, как сделать тебе приятно? – шепчу, покусывая кончик его пальца. - У тебя... совсем... никогда... с мужчиной... – бормочет, задыхаясь и останавливаясь после каждого слова. Даже не сразу понимаю, что это вопрос. - Только по телеку… видел... Но никогда... ну, ты понимаешь. Чёрт, что за смущение? Словно гребанный девственник! Хотя в этом отношении – да, в этом отношении я действительно невинен. Я и не думал никогда, что соберусь лечь под другого парня. И что перспектива сделать это может оказаться настолько возбуждающей. Вытаскивает влажный палец из моего рта и облизывается. - Нужно тебя растянуть, – зажмурившись и тяжело дыша. – У меня большой. Ты же не хочешь, чтобы я сделал тебе больно? Ответить не получается. Отрицательный поворот головы. - Еще, понадобится смазка... и презервативы... Тёплое-гладкое-нежное сопротивляется вторжению, позволяя погрузиться в себя лишь на глубину одной фаланги. - Нет, нет, – повторяю, противореча себе, сам насаживаюсь на пальцы. Ловит губами мой стон и проглатывает его. Языком, толкаясь в рот в том же ритме, в котором двигает во мне пальцами. - Прошу остановись. - Что-то случилось? – растерянный и смешной. Смотрю на мужчину перед собой. Глаза тёмные, пьяные, грудь вздымается, член стоит, едва не прижимаясь к животу... - Хочу на кровать. Подхватывает на руки – так будет быстрее. Вдыхаю его запах, в ушах грохочет прилившая кровь. Облизываюсь. Безумие полное, но хочется узнать вкус его тела, приласкать, добиться ещё тех невыносимо сладких глубоких и дрожащих стонов. Я сошёл с ума. Я влюблен в это безумие. Уткнувшись коленями в край кровати, укладывает меня на матрас. - Выполни мою просьбу. - Какую? - Я... Я хочу видеть, как ты сам себя... Стыдно. Соглашаюсь. Подчиняюсь. А разве я уже могу иначе? Делает шаг назад. Беру с тумбочки смазку, выливаю на ладонь, растираю пальцами, раскидываю ноги. Смотрю в распахнутые глаза Адама. Чувствую его желание в своих венах. Раздвигаю ноги ещё шире, сгибаю их в коленях и касаюсь пальцами вздрагивающего входа. Два хриплых вздоха сливаются в один. Запрокидываю голову, выставляя беззащитное горло, и вталкиваю в себя блестящий от масла палец. Я, лежу перед ним в самой развратной, самой соблазнительной и откровенной позе, какую только можно вообразить. Слежу за реакцией парня. Кажется, он перестал дышать. И мне чертовски приятно. Не отрываясь, смотрит именно туда, где мой палец погружается глубоко внутрь и высказывает наружу. Он облизывает, ласкает, насаживает взглядом. А я возбуждаюсь, смотря на него. Не выдерживает, касается моей напряженной руки, двигающейся туда-обратно. Останавливаюсь, поглядывая на него из-под ресниц. Поглаживает тонкую кисть, собирает излишки масла – и сам толкает палец в пульсирующее отверстие. Одной рукой прижимает мое колено к груди, а палец другой погружает в тело. Втягиваю воздух сквозь зубы. Делаем это вместе. Два пальца Адама и один мой растягиваем и ласкаем одно горячее, пульсирующее отверстие. Дотягиваюсь рукой до презервативов лежащих на тумбочке и протягиваю один Адаму. Пальцы не слушаются и упаковка падает на мою грудь. - Н-н-н... Надень его... - Легко… тебе говорить… Усмехаюсь, когда закусив губы от напряжения и вдохнув побольше воздуха, Адам оттягивает мошонку и жёстко сжимает себя. Глухой стон срывается с его губ. Переползаю выше, вставая на колени и наклоняюсь, оглядываясь через плечо. Жмурюсь до звёздочек под веками. - Нет, не так, – слышу хриплый шепот. Опрокидывает на спину, а я сжимаю его бока коленями, пытаясь удержать нас обоих на месте. Ловит мою ногу и положив себе на плечо, направляет член во всё ещё приоткрытое отверстие. Стону, сжимаюсь, когда головка касается входа, расслабляюсь – и Адам одним плавным движением входит до конца. Идеально. Стонет протяжно и сладко, двигаясь обратно. Толкается вперёд, вновь преодолевая сопротивление мышц. Выгибаюсь, резко сдавливая бока бедрами – погружение оказывается таким полным, что едва не кончаю под вторящий моему вскрику стон партнёра. Терять рассудок от неприкрытого желания и похоти в лазурных глазах. От стонов, отзывающихся в теле дрожью. От движений тела, которые пьянят и туманят рассудок, убивая последние крохи самоконтроля. Назад, вперед... Дышать через раз. Невыносимо жарко. Пот с обоих ручьями. Теряюсь в своих эмоция и ощущениях. Болезненное удовольствие волнами по телу. Затуманенный разум. Не адекватное восприятие реальности. Голос, срывающийся на хрип, едва разборчивые мольбы не останавливаться. Плевать, что будет потом. Будущее - неважно. Только этот момент имеет значение. Наваливается сильнее, почти грубо наполняет собой, ловя мои глухие стоны губами. Кровь шумит в ушах, руки дрожат, ноги сводит судорога. Больше ни себя, ни меня не мучает. Толчки стремительные. Ласки грубые. Поцелуи жадные. Теряю себя в наслаждении, когда волна оргазма накрывает под стоны и хриплые крики. Последний резкий толчок и Адам кончает, впившись в мои губы жестким поцелуем. Валится рядом и подгребает меня к себе под бок. В голове полное бездумие. Тело пустое и лёгкое. Тянусь за поцелуем. Отвечает с жаром, жадностью и какой-то ноткой обречённости. Чувствую её, вижу в морщинке, залегшей между сведенных бровей, в дрожи ресниц. Хочу отогнать от себя эту мысль. - Расскажи мне что-нибудь. Что хочешь. Но правду… маленький фрагмент из твоей жизни, – приподнимаюсь на локти и смотрю на него. - Мужчина встретил мужчину. Случайно вышло. Просто увидел одинокого парня скучающего в огромной толпе. И там внутри что-то дернулось. Что-то похожее на желание познакомиться поближе. Не для ебли, а по-человечески пообщаться, что ли. Ну, как нормальные люди или вроде того. - Не для ебли не получилось, - целую его в плечо, на что Адам недовольно вскидывает на меня глаза, - прости. Продолжай. - Ты не прав. Не только секс может связывать двух людей. - Это не наш случай, - сажусь на кровати, спиной к Адаму, - для нас секс это единственное связующее. Им все началось, им же все и закончится. - Но ведь еще не закат, – ощущение прожигающего взгляда на спине. – Ты же помнишь, что пообещал остаться до заката. - Прекрати, - сжимаю простынь рукой, - прекрати это повторять. Почему для тебя так важно расставить рамки? Рассвет или закат, какая разница? Сейчас мы здесь, в одной кровати этого гребанного гостиничного номера. Истерика. Паника. Отставить истерику. Отставить панику. - Том, я просто хочу, чтобы у тебя не оставалось иллюзий, – пододвигается ближе и проводит рукой по позвоночнику, - закат – это граница за которую мне не позволительно переходить. На закате я выйду из этого номера, и ты должен это понимать. - Это твоя граница, но не моя. - Хватит, - говорит мягко и нежно, - этот спор ни к чему не приведет. Вечером у тебя самолет, а у меня поезд, все уже и так предрешено. - Я хочу знать, куда ты едешь. Почему ты ничего мне о себе не говоришь? Я спрашиваю, а ты уходишь от ответа, – зажать рот, чтобы не сорваться. - Не будь ребенком, – легкий поцелуй в плечо, - лишняя информация нам только навредит. - Адам, хоть что-то, - прошу, прикрыв глаза, - хоть что-то у меня должно остаться в доказательство об этой ночи. Я должен за что-то уцепиться, чтобы знать, что не сошел сума. - У тебя остались наши стоны, поцелуи, ласки. Этого что мало? - Мне, мало. Ты что, не понимаешь? – поворачиваюсь и смотрю ему в глаза, - Адам, я позволил тебе то, что никогда никому не позволял. Я пригласил тебя в свою жизнь, и я хочу, чтобы ты в ней задержался, а ты упорно не хочешь этого делать. - А ты упорно продолжаешь на этом настаивать… - Пожалуйста. - Хорошо, - кивает головой и усаживается, облокотившись спиной о спинку кровати, - у тебя есть два вопроса на которые я отвечу. - Три, - настаиваю. - Два, - мягко улыбается, - или не одного. Улыбка вроде и нежная, а в голосе сталь. И от этого коробит. Как гвоздем по стеклу. Он раньше не говорил таким тоном. Кто ты, черт побери? Минуту назад у меня было миллион вопросов, а сейчас не могу вспомнить не одного. - Ну же Том. Ты хотел обо мне хоть что-то узнать, я даю тебе шанс. - Тебя правда зовут Адам? – спрашиваю первое, что приходит на ум. - У тебя есть возможность узнать все что угодно, а ты задаешь мне такую банальщину? - закидывает руки за голову, а я не выдерживаю и прикрываю его наготу одеялом. - Хорошо. Меня действительно зовут Адам. Я первый ребенок в семье и поэтому родители меня, как первенца, назвали в честь первого мужчины. - Почему ты здесь, Адам? - Повторяешься, - приподнимает брови, - этот вопрос сегодня ночью уже звучал. - Ты на него не ответил. - Я дал тебе шанс его поменять. Но, если ты так настаиваешь… Я здесь по работе. Думал сделаю ее быстро и уберусь на рассвете, но познакомился с тобой… И как-то планы сами собой скорректировались, но не поменялись. На закате я еду дальше. - Куда? - Нет, нет, - проводит пальцем по моим губам, - ты свои вопросы уже исчерпал. Теперь у меня есть право на мои два вопроса. Киваю, устраиваясь возле Адама. - Но я и так от тебя ничего не скрываю. - Это игра, Том. Не меняй правила, - берет мое лицо в свои руки и всматривается в глаза,- ты влюблен в меня, Том? Вспыхиваю краской. И его глаза у самых моих глаз, и они ждут. - Это ничего не изменит… - Отвечай! - Кажется, влюблен. Отворачиваюсь. Тишина. Сердце не стучит и дыхание перехватило. Отчет времени пошел на секунды… Смех. Смеется. Наконец-то. Я еще не разу не слышал, как он смеется. Как камень с плеч. Только бы все было хорошо. Пожалуйста, пусть все будет хорошо. - Если я когда либо захочу воспользоваться приглашением в твою жизнь, оно еще будет в силе? Смотрит на меня этими своими темно-синими глазищами. - Я хочу чтобы ты брал меня силой: сильно целовал, сильно ласкал; брал не спрашивая и не сомневаясь, в момент когда одолевает желание; чтоб не было неподходящим место, время - они как раз, всегда подходящие. – говорю тихо-тихо, надеясь что он поймет что я хочу ему донести. - Томми, всего одно слово. Да или нет… Твое приглашение будет действительно? - Да. - Все что мне нужно было знать, – осторожно касается. Вздрагиваю, но не пытаюсь отстраниться. Утыкается в шею и осторожно целует. - Можно? – Ведет ладонью вниз по груди. - Что? - Поцеловать, – прикусывает мочку. - Поцеловать? – давлю стон. - Поцеловать тебя можно? - Да. - Тогда я поцелую, хорошо? – тянется к моим губам. - Хорошо. - А после этого мы с тобой ляжем спать, вместе. И проснемся утром, тоже вместе. Хорошо? - Хорошо. Провожу языком по его нижней губе, стараясь не думать, насколько хочется запустить сейчас пальцы в мягкие волосы, потяну на себя, проникая языком глубоко в рот, и забываю обо всем. Просто два человека в огромном мире. Гостиничный роман. Смеяться или плакать. Похоже, уместны оба варианта.