Позволь мне пригласить тебя

Уважаемые читатели! Глава не вычитана, поэтому возможно море ошибок. Буду признательна за исправления! - Я тебе не верю. - Зря! – Как пощечина – и нет ложного. - Дурной сон какой-то. - Ты думал, что я ничего не знаю? – резко откатывается на расстоянии вытянутой руки, улыбается. – А я знаю. Все. Ухмылка. Ненавижу, блядь! Стереть ее! Срочно! А мне нечего сказать. - Где Адам? Улыбка становится шире, тянется к мои волосам. Отодвигаюсь. - Позволь поинтересоваться, зачем он тебе? - Где Адам? – хочется заорать, но тон спокойный. - Томми, ответь мне на вопрос, – смотрит прямо. - Только после тебя. Я хочу его увидеть. - Боюсь, что не смогу тебе помочь. - Дэйв, прекрати издеваться, – контроль теряется, голос повышается, – что ты с ним сделал? Дышать. Главное дышать. - Ничего, – хмыкает снисходительно, встает с кровати, – он сейчас в камере предварительного заключения или в допросной... я не уверен. - В общем так, или ты выполнишь мои условия, или нам не о чем больше говорить. - Чего ты добиваешься? Я знаю твои условия, и они смешны, от них никому не станет лучше. Странные у тебя мотивы. - А тебе не похуй на мои мотивы? Ты его ненавидишь. Сколько лет ты за ним гонялся, и все безрезультатно? Три года? Пять? Он лучше, чем ты. Он – идеальный преступник, в отличии от тебя… далеко неидеального агента, – чеканю жестко. – Ты обманом заманил его. - Ты думаешь, что все было именно так? - А что я еще могу думать? - Томми, ты же сам все перекручиваешь. - Меня достали твои загадки. Ты можешь говорить нормально? Скрещивает руки на груди, наклоняет голову вбок. - Все не так, как ты думаешь, дорогой, – спокойно, уверенно. Задыхаюсь в этой атмосфере. Злость не находит выхода и от этого мучает... До зуда хочется избавиться от нее. Разорвать Дэйва на части, но нужно держаться. Ради своего эгоизма. - Говори что хочешь, - стискиваю кулаки. – Можешь развлекаться, только тебе это ничем не поможет. Я ничего тебе не скажу. - Тебе и не обязательно говорить, можешь послушать, - усмехается. – У Адама была работа, которую он выполнял. Ты был частью этой работы, не больше. Зря ты думаешь, что он будет о тебе думать. У него сейчас куда большие проблемы, чем ты. Поэтому прекращай ломать комедию, это бессмысленно. В конце концов, он не по собственной воле так поступил, хоть мог этого и не делать. Слова проходятся по сердцу словно лезвие. Внутри все сжимается. Сомнения… Начинаю злиться уже на себя. На то, что слова Дэйва настолько сильно на меня действуют. - Я требую с ним встречи. - Для чего? - Элементарно. Хочу убедиться в том, что ты его не убил. - Томми, ты еще не понял, что мне нет резона убивать Адама? И потом, тебя все равно не пустят к нему. - Еще раз повторяю, я ничего не скажу, пока не поговорю с ним. Я. Хочу. Увидеть. Адама. - Я и забыл, каким ты можешь быть упрямым. Берет мобильный. Вызов. - Специальный агент Дэйв Кросс, мне нужно поговорить с задержанным Ламбертом. Протягивает телефон мне. - Адам? - Том… Прости, что так все получилось. Как ты? - Что происходит? - Ты не должен был узнать, – в голосе досада. – Не думал, что тебя так быстро поставят в известность о моем аресте. Это единственный выход. Так будет лучше… от меня одни неприятности. - Черт, это неправильно… - Начни новую жизнь. Уезжай отсюда. Бросай все и просто живи. Без всех этим игр в агентов ФБР и справедливость. Забудь меня. Забудь нас. Бог с ним, с прошлым, постарайся не испортить будущее. - Значит, это была игра? – цепляюсь за одно единственное слово. - Я должен был помочь тебе и, надеюсь, сделал это не зря. Мы больше не будем это обсуждать. Пожалуйста, обещай мне, что ты будешь осторожен, что будешь следить за собой и больше не будешь делать глупости, – голос спокойный, без капли сожаления. - Нет, буду! Я буду делать глупости, Адам. По другому не получится тебя вытащить. - Я не хочу, чтобы ты даже и пытался. Я выбрал для тебя жизнь, так живи. - Прекрати! Это твой выбор. Мое мнение ты даже не учел. Поступил так, как тебе захотелось. К чему эти жертвы? - Не злись. Уже все решено, – тяжелое дыхание. – Прости мне мои игры, если сможешь. Ты хороший, Томми, правда, и многое мне дал. Ты меня любишь? – внезапный вопрос ставящий в тупик. И так четко вдруг. Так ясно. Я понимаю это. И от этого понимания все становится на свои места. Так просто. Ну, конечно! - Зачем ты это спрашиваешь? Ты же и сам знаешь ответ. - Тогда скажи. Мне нужно за что-то цепляться. Скажи… - торопливое. Полушепотом. - Что? - Что любишь. - Ну люблю. - Без ну. Просто – «люблю». – еще тише. - Люблю. - Так-то лучше. – улыбается. Просто знаю. Детский сад, честное слово. Любишь, скажи что любишь… - Я найду способ быть с тобой. - Не глупи. Я сам к тебе приеду, до встречи, Томми. Люблю тебя. Отключается, не дав ответить «и я тебя». Полосует по солнечному сплетению аккуратным тонким разрезом. - Прежде чем ты кинешься обвинять меня даже в том, в чем я не виноват, давай проясним несколько моментов, чтобы не поставить тебя в неудобное положение, – пачка, сигарета, зажигалка. Где они? – Мне просто интересно, кто я для тебя? Любовник? Сожитель? Поклонник? Чужой человек? - Ты мужчина, которого я использовал в собственных целях. Так тебе больше нравится? Смеется искренне, и почему-то хочется от этого расплакаться. Сказал правду, а легче не стало. Даже хуже. Паскуднее. - Дураком был. Знал же. Надо было трахнуть тебя и бросить. Так же, как и твой Адам. Но, не смог. Становится холодно. Всего лишь. - Думаю, что если расскажу, как есть – ты поймешь. - Видишь ли, я все понимаю и без твоих рассказов. Я ревнив. Очень ревнив. Не к случайной ебле, а к чувствам. Я хороший психолог, найду подход к любому человеку – как два пальца об... ну, ты знаешь, обо что. И то, что это такая игра в «любовь», - пальцами показывает кавычки, - я и так прекрасно понимал. Ничего личного ведь не было? Секс взамен на информацию. Так ведь? Шумно втягиваю воздух носом. - Почему у меня такое чувство, что ты все заранее спланировал? – голос еще слушается, интонация не скачет. - Почему же? Не все. Я знал, что Адам объявится. Если в первый раз он засветился из-за тебя, то обязательно засветиться еще. И он засветился, еще до взлома твоего офиса. Его засекли камеры в том же ресторане, в котором ты вел переговоры недели две назад… Он следил за тобой, а мы за ним. Молчание. Слышно, как стучит мое сердце. Подкатывает к горлу. Сглотнуть. - Спрашивай, Томми, я же вижу, что вопросы есть, – мягко улыбается, почти мило. - Почему вы его не взяли, как только он появился в городе? – Держать интонацию ровной. - У нас не было прямых улик против него. - А сейчас? - Он сам ко мне пришел. В наш дом. Представляешь? Твоя безопасность взамен на его показания. Хочу отдать тебе должное, если бы не твой глупый поступок, мы бы еще очень долго не могли взять Адама. Как киллер, он очень хорош. Лучший, в своей профессии. Прошибает холодным потом, ладони липкие, вытереть о простынь одним движением. - Что означает «моя безопасность»? – неважные детали, скорее автоматом. - Название «Система» тебе о чем-то говорит? По лицу вижу, что да. Пытался встретиться с любимым ценой собственной жизни? Уважаю. - Он все рассказал? - Дал показания... Да. И о том, что ты сам себя заказал, и о том, что у него другого выхода не было. Либо они тебя, либо он их. И, опережая вопрос - их мы тоже накроем, операция под мои руководством. Пальцы ощутимо дрожат. Но скрывать уже глупо. Если верить Дэйву, это все из-за меня. Хотя, я и сам это знаю. И уж совсем не важно, но... - Ты дашь возможность нам увидеться? - Конечно. Через несколько месяцев. В суде. Ты – главный свидетель. Закрываю лицо ладонями. Они скользкие, холодные. Какова вероятность, что все услышанное – вранье? Никакой. - Я не буду давать показания против Адама. Я имею на это право. А ты не имеешь право вести его дело, так как у тебя предвзятое к нему отношение. Ты живешь с любовником подозреваемого. - Годы совместного проживания не прошли даром, – в голосе появляется металл, тот, которого пару минут назад еще не было. – Я же специальный агент, Томми. Думаю, ты знаешь понятие «работа под прикрытием». Кажется, что я погружаюсь под воду. Глубже и глубже. Звуки приглушеннее, картинка теряет четкость. Это не со мной. Здесь и сейчас – это не я. Я в странной квартире сплю на плече у Адама, и это только мне сниться. Плохой сон. Слишком реальный. - Оказывается, не только я тебя использовал… ты меня, не в меньшей степени! – бросаю почти снисходительно. - Ты только сейчас это понял? Обоюдно выгодный союз. Мне даже жаль, что все закончилось, - новые интонации в голосе, я их не знаю. Я вообще его не знаю. Кто ты, агент Кросс? - Я всегда был предан ему. И люблю я только его. - Это не любовь Томми. Это – зависимость. Что ж, я дам вам одно свидание под моим наблюдением. Вы теперь моя любимая пара. Куда круче, чем Бонни и Клайд. - Гори в аду, – быстрый взгляд в глаза, – Он на много лучше чем ты, представляешь это себе? Смеется звонко, задорно. Смех чужой. Холодный. Желание причинить ему боль невероятное - бьется жилкой в районе виска. Что-нибудь… - До тебя я даже не был геем, – рассматривает свои руки, – меня и сейчас мужчины не привлекают. Хотя, чего уже скрывать? Ты был хорош. Но, даже ради такой задницы, я бы не стал идти к федералам. Дурак, твой Адам. А я уважал его. Достойным соперником считал. Ошибался. Не нужно слышать больше или видеть или знать. Мне вообще ничего не нужно, кроме как выйти отсюда. Тошнит. Ноги еле держат, могут подогнуться в любой момент, но я встаю. На негнущихся. - Томми, уже уходишь? - шагает навстречу. - Да, – сипло. Усталость. Глубокая. Беспросветная усталость. - Только из штата не выезжай. Не хочу, чтобы тебя в зал суда под конвоем доставляли. - Ты меня что, не слышал? Я сказал, что не пойду свидетельствовать против Адама, – голос предает, срывается на хрип, но похуй, уже похуй. - Я тебе предлагаю самый безболезненный вариант. На суде, ты говоришь все, что знаешь, и твой Адама, отбывает пожизненное в обычной колонии, где-то на севере. В противном случае, ты пойдешь, как соучастник, а Адама в зал суда прикатят на инвалидной коляске. Думаю, многие захотят с ним расквитаться. Какой из вариантов ты выбираешь? Нет сомнений, нет. Уже нет. - Убирайся из моего дома, – смотрю в глаза Дэйву, – и вещи свои собери. Сейчас же. Кивает, то ли прощается, то ли соглашается. - Правильный ответ, Томми. Больше нет сил держать удар. Не показуха. Совсем. Выхожу из комнаты, слегка пошатываясь. Облить бензином и спалить этот дом. Вместе со всеми воспоминаниями, надеждами и желаниями. Пообещать на пепелище, что буду жить. Да вот только, как это сделать, если хочется вместе с домом облить себя и закрыться внутри. Душа уже выгорела. Никчёмное тело доживает свой век. Печальная история. Сжимаю голову руками. Все эти вопросы, неизвестность, сводят с ума. Устал. Устал держаться. Начать жить «по-новой», как просил Адама, получилось только через полгода. Как такового, решения о переезде в другой город не было. Не было и ухода с работы или продажи недвижимости. Я вообще ничего не решал. Ничего, что касалось бы прошлого. Только новое, с закрытыми в шкафу на амбарный замок скелетами. И никто из нынешнего окружения, не знает ни моего прошлого, ни настоящего. Только имя, статус и съёмный дом на берегу океана. Так легче. Так можно двигаться дальше. Если кто-то из новых знакомых начинает лезть не в свое дело, соскакиваю с темы ловко – чаще шучу, реже – не слышу вопроса и задаю встречный о другом. Если объективно: спокойно, грустно, уютно. Другой воздух. Не такой, как возле тюрьмы для особо опасных преступников; не такой, как в зале суда. Запах без серы и гнили. Почти сладкий. Я научился молчать о любви, о которой хочется кричать… Я мог дать показания и подписать все, что от меня хотели, но не собирался делать это просто так. У меня было условие, но федералы не спешили его выполнять. За пару часов до суда и отвалив немало денег вышестоящим чинам, я все же выбил встречу с Адамом. Это была обычная допросная, как показывают в фильмах. Серые стены, привинченный к полу стол и несколько стульев. Камеры отключены. Один из федералов стоял у стены. Я не знаю, чего хотел. Просто увидеть его. Понять что он все еще мой, а я его. Потеряв себя, это был единственный мотив для существования. Когда в дверь постучали, я вздрогнул. - Входите. Снимите с него браслеты… Адам, проходи и садись. Он не спешил делать то, что ему говорили. А я боялся повернуть голову в его сторону. Знал. Ему это не понравится, что здесь. - Том?.. – все сжималось внутри. Непонятные чувства, и приходилось с трудом сдерживать себя, заставляя сидеть на месте. Что я хотел сделать, я и сам не знал, но Адам… Он был жив. Был здесь. Я видел его… На каком-то подсознательном уровне, я протянул руку и накрыл ею руку Адама, стискивающую крышку стола. Но, он даже не посмотрел в мою сторону. - Все в порядке? Кивнул, стараясь не встречаться со мной взглядом. И снова перевел злобный взгляд на федерала. - Что это значит? Решили устроить «очную ставку»? - Твой парень выбил для вас время. Я вам дам пять минут… наедине. Как только дверь за мужчиной закрылась, Адам повернулся ко мне. - Том? Что происходит? - внимательно осматривая меня. В ответ, я таращился на него во все глаза. Адам выглядел не лучшим образом, но больше настораживало то, как он держался. Я не знал, как реагировать, как вести себя в тех условиях. - Как ты, Адам? - Я в порядке, - коротко ответил он. – Я же просил тебя. - Прекрати, я поступил, так как считал нужным. Можно сказать, перенял эту привычку у тебя. - Обвиняешь? - спокойно, скорее даже безэмоционально. – Ты так ничего и не понял. - Что ты хочешь этим сказать? Лицо Адама было непроницаемым и от этого становилось еще хуже. - Я не хотел больше с тобой видеться. Ты должен был это понять. Наши дороги разошлись навсегда. Я старался тебя забыть и у меня это почти получилось. Вот это и прозвучало. Я на какое-то время закрыл глаза. Пытался унять эмоции, осознать все произошедшее. Значит «не хотел видеть»… Я сам не понял, как резко развернулся и схватил Адама за подбородок заставляя смотреть на себя. Наверное, у меня блестели глаза, потому что у него - да. Он был растерян. Беззащитен. Поцелуй. В уголок губ. Нежно. Задыхаясь. До головокружения. От счастья. От правильности. Единственно верной правильности для меня. - Прекрати. Хватит Том. Смотрел в глаза. Кажется, не видел его целую вечность. Дрожал. Кусал губы. Свои. - За-чем? Какого хуя ты играл со мной?! Блядь, у тебя был такой выбор, а я… Я с самого начала был честен с тобой. Почему тогда ты ничего не сказал? У меня была куча вопросов, и понимание того, что я не получу ответ ни на один из них. Но. Я не мог сдержаться, это было сильнее меня. Обида, горечь, разочарование, все это жгло изнутри, не находя выхода. Адам сдался. Он предал нас, а я даже не мог ударить его. Тот успел окончательно сломать во мне все барьеры. - Я не играл, - устало сказал Адам, отводя мою руку. – Извини, я не могу ничего исправить. Я сознательно принял решение, зная, что пожалею… Точнее, я жалею не о том, что я сейчас здесь, а о том, что у наших отношений нет продолжения. Я привязался к тебе настолько, что уничтожил ради тебя свое будущее, ожидая в ответ только понимания. Слишком погано чувствовать себя предателем. А, исходя из слов Адама, выходила, что это именно так. - А что ты делал? Ты врал, глядя мне в глаза. Нет, не так, - усмехаюсь и до боли сжимаю кулаки. - Не договаривал, и все равно просил верить. И черт возьми, ты своего добился, я верил. Я верил даже тогда, когда проснулся в пустой квартире… - Томми, я не собираюсь оправдываться перед тобой. Я вообще не понимаю, что от меня ты хочешь услышать. Я говорю тебе правду, а ты как будто меня не слышишь. Я дал тебе шанс. - Шанс? Мне он не нужен был… Кому я могу снова поверить? Зачем мне снова что-то начинать, для кого? Разговор был бессмысленным. Он ломал меня. С хрустом. Как вафельный стаканчик от мороженного. Хотелось закричать от бессилия. Как в детстве. - Знаешь, зря ты вообще появился в моей жизни. Ну да что теперь, - я окинул Адама взглядом, пытаясь запомнить. - И все-таки я рад, что ты жив, но видеть тебя больше не хочу. Стараясь взять всю вину на себя, ты, кажется, перестарался. Хотел уйти, но я медлил, что-то внутри все еще надеялось на какое-то чудо. Глупо. Давно нужно было понять, что в жизни так не бывает. Блядь! Останови же меня! Наори! Сделай что-нибудь! - Прости, - Адам встал и, не удержавшись, потрепал меня по волосам. – Томми, я знаю, что поздно. И ничего не исправить... но ты прости меня... Пожалуйста. Меня словно током ударило от прикосновения. - Нет. Ты все сломал. Меня сломал. А впрочем, плевать. Удивительно, но внутри была пустота, которая делила место с болью и горечью. Я не мог злиться. Просто хотелось забиться в угол и обо всем забыть. Желание, которому тоже не суждено исполниться. К комнате по диагонали 10 шагов. Шаг - вдох, шаг - выдох. Счет мгновеньям. Хромированная ручка двери. Опустить вниз. Потянуть на себя. Выйти. Закрыть. Тишина. Наконец, я почувствовал себя. Ощутил. Живой. Я его любил. Любил и понимал лишь одно: я его не заслуживал. Он отказался от себя ради меня, а я это не мог принять. Не мог принять себя, без него. В груди было тепло. Больно, но тепло. Я не знал, как жить дальше. Но так, как было, уже не хотел. В зале суда все было понятно заранее. Судья долго не томил. Несколько закрытых заседаний, пара свидетелей, чистосердечное признание Адама, и приговор. Я знал подсознательно, но все равно содрогнулся услышав: «Адам Ламберт приговаривается к пожизненному заключение в исправительной тюрьме максимально строго режима исполнения наказания». Когда судья практически выплевывал приговор, ни один мускул на лице Адама не дрогнул. Я мог контролировать свои действия, слова, образы, но не ход мысли, к сожалению. И безмолвие глаз, которое заставляло душу выворачиваться наизнанку, не давало дышать. Железными тисками перехватывало душу и заставляло умирать мысленно тысячи раз, когда лишь один взгляд любимых глаз не отражал ничего. Холод лазури. Безжизненность Арктики. Покаяние? Смирение?.. Презрение. Но, на долю секунды, он - такой красивый, дерзкий, непознанный застал меня врасплох. Глаза в глаза. Не верю. Не может быть. Блядские фокусы моего возбужденного мозга доказывающие: «Он тебя любит». Сердце ухнуло куда-то в желудок. Но, крошечный, не загруженный уголок моего сознания – все не унимался: «Он здесь из-за тебя». Надо ли лечить сердце, если оно болит не за себя? В глубинах памяти или закромах подсознания, в сумерках вечера или при восходе первых лучей солнца… оно болит. Тогда и сейчас. Стоит ли падение звезды нашего желания? И просить, как конченный эгоист, только для себя. За него. Чтобы он был рядом. Здоровый. Живой. Если миллиона достаточно для полного счастья, мечтают ли о счастье миллионеры? Еще как! Но «счастье» - это не любовь. Счастье – это полноценность себя. Возможность быть с тем, кто для тебя больше целой Вселенной. Кто для тебя вкуснее кислорода и нужнее воды. Если "в жизни надо все попробовать", может быть стоит попробовать не пробовать делать некоторые вещи? Ни страдать, ни думать, ни вспоминать… ни жить. Хоть и дал обещание, да вот только выполнить его не в состоянии. Что сказать тому, кого больше никогда не увидишь? «Я жду тебя… всегда»