Континуум

      Суббота, 13 сентября 1944 года       Когда они возвращались в Большой зал на обед, Гермиона думала о том, что Малфой стал совсем другим. Не может быть, чтобы парень, который позволил ей плакать у себя на плече, был тем же самым человеком, который последние семь лет издевался над ней. Он превратился из того, кто называл ее самыми отвратительными словами и на каждом шагу насмехался над ее внешностью, в того, кто вызывал торнадо бабочек в ее животе, просто находясь рядом.       Было просто невыносимо думать, что почти две недели назад она находилась в разгаре битвы, а сейчас гуляет вместе со своим врагом. Она списала это на потерю хаоса. С каждым днем желание поскорее вернуться домой становилось всё меньше. Было что-то притягательное в том, чтобы смотреть на нынешние беспорядки со стороны, а не быть в гуще событий.       Гермиона даже меньше стала бояться Реддла. Она была слишком поглощена переменой взглядов на Малфоя, чтобы вообще замечать старосту. Когда они сидели вместе на Астрономии, то почти не разговаривали. Их первая встреча в библиотеке и время, проведенное вместе на Астрономической башне, были посвящены только проекту. Его присутствие всё ещё напрягало ее, но она уже начала привыкать к этому.       Она остановилась у входа в Большой зал и повернулась к Малфою. Ее губы приоткрылись, чтобы поблагодарить его за то, что он позволил ей выплакаться у него на плече, но их прервал Дамблдор.       — Профессор, — с улыбкой поприветствовала его Гермиона, надеясь, что если он и заметил, что она плакала, то ничего не сказал.       — Мистер Мэлори, мисс Грейнджер, — ответил он. — Я получил ответ на один из своих запросов. Этот человек хотел бы встретиться с вами в следующую субботу.       Гермиона нетерпеливо кивнула.       — Спасибо, профессор, — просияла она.       — Я всё устрою и сообщу вам подробности. Приятного аппетита, — сказал он, входя в Большой зал и насвистывая незнакомую мелодию.       Они уже подходили к слизеринскому столу, чтобы сесть на их привычное место с краю, но Керус жестом пригласил Малфоя присоединиться к ним.       — Пойдем.       — Нет, спасибо.       — Либо ты слушаешь их болтовню о политике, либо сидишь со своими соседками по комнате. Они только взглянут на тебя и поймут, что ты плакала, и тебе придется потратить весь обед на то, чтобы выставить меня в дурном свете.       — Это должно убедить меня поесть с тобой? — спросила Гермиона, кривя губы в улыбке. — Мне сейчас предоставилась отличная возможность обругать тебя за свой недостаток сна.       Малфой прищурился, глядя на нее, и она вздохнула.       — Ладно, пошли.       Она заняла место, которое Керус освободил для Малфоя — прямо напротив Реддла. Затем Малфой жестом велел Керусу отодвинуться ещё на одно место, и Гермиона проигнорировала хмурый взгляд Нотта, направленный на неё.       — Рад, что вы присоединились к нам, мисс Грейнджер, — сказал Реддл и бросил на Керуса предостерегающий взгляд.       — Спасибо, — сказала она, потянувшись за бутербродами, сложенными на середине стола.       — Вы присоединитесь к нам вечером? — спросил он, глядя на нее и Малфоя. — Или снова в одиночку отправитесь в Хогсмид?       — Боюсь, что в Хогсмиде нам больше ничего не понадобится, — ответила Гермиона, делая глоток из своего кубка. — И смотря что вы собираетесь делать. Что вас всех настолько увлекает, что это привело вас к созданию вашего мальчишеского клуба?       — Просто дружеское место для обсуждения политических волнений в волшебном мире.       — Леди обычно не находят это интересным, — сказал Ренатус Лестрейндж. Малфой рассказал ей о том, кто есть кто. Теперь, когда она знала их имена, их легко было узнать — все они выглядели достаточно похожими на своих потомков. И всех она имела несчастье встретить.       — Уверяю вас, я нахожу многие вещи интересными, но считаю, что обсуждать политику с незнакомыми людьми — моветон, — сказала Гермиона. — Никогда не знаешь, какие идеалы могут быть восприняты неверно.       — Возможно, некоторые идеалы воспринимаются неверно, потому что люди слишком напуганы, чтобы подвергать сомнению нынешние.       Гермиона смотрела на Реддла через стол, смутно осознавая, что все в его группе пристально смотрят на них. Она натянуто улыбнулась.       — Значит, как я поняла, ты не согласен с Гриндельвальдом и его идеалами?       Реддл принял вызов, слегка наклонившись вперед. Веселая ухмылка тронула его губы, и в глазах появилась искорка.       — Гриндельвальд — дурак. Он хочет открыть волшебный мир для широких масс. Он слишком жаждет власти. Его больше интересует быстрое достижение результатов, чем стратегия.       — И ты думаешь, что мог бы сделать лучше?       Гермиона пожалела о своем вопросе, как только он сорвался с ее губ. На какую-то долю секунды удивление ослабило ее бдительность, и она почувствовала, как Реддл проскользнул в ее голову. Крики рикошетом отскакивали от стен ее сознания, когда начало битвы затанцевало у нее перед глазами. Девушка чувствовала, как он копается в ее мыслях, ищет…       Гермиона громко ударила по столу руками, заставив всех присутствующих в Большом зале обернуться в их сторону. Она тут же воздвигла стены в своём сознании, и сила этого действия заставила всё ее тело задрожать. Мгновение она смотрела на Реддла, потом вскочила на ноги и, не говоря ни слова, бросилась в Выручай-комнату.       Вместо того чтобы войти в комнату забытых вещей, как она ожидала, девушка оказалась в маленькой комнате со стоящими в полукруге дуэльными манекенами. Дверь ещё не закрылась, в последний момент давая возможность Малфою проскользнуть внутрь, прежде чем она вытащила свою палочку и заклятия полетели в манекены. Когда все они превратились в обломки, Гермиона выпустила палочку из дрожащих рук и повела плечами.       — Что, черт возьми, это было?       — Он был у меня в голове, — ответила Гермиона. — Я разбудила его любопытство, и когда он копался в моих мыслях, у него были какие-то подозрения, — она разочарованно вздохнула и наклонилась за своей палочкой, убирая ее. — Ну, если это хоть как-то указывает на то, как проходят его встречи, то на меня не рассчитывай.       Она вопросительно посмотрела на Малфоя, который, не отрываясь, глядел на нее.       — Он ценит интеллект не меньше, чем силу. Может, даже больше. Это небольшое подтрунивание только больше подтолкнуло его. Я видел, как его интерес достиг пика, когда вы оба начали перебрасываться фразами.       Она сморщила нос, но ее желудок перевернулся, когда она поняла, что это правда. Его вторжение в ее сознание было не единственной причиной, по которой она ушла из Большого зала. На мгновение ей показалось, что то немногое, что она съела за обедом, вот-вот вырвется наружу.       — Нам нужно больше тренироваться.       — Завтра, — сказал Малфой, торопясь остановить ее протесты. — Ты потратила много энергии. Тебе нужно успокоиться, иначе ты можешь навредить себе.       — Мы должны потренироваться сейчас, кто знает, что ещё может произойти. Я могу сделать это, когда успокоюсь, но…       — Верно, но мы же хотим достичь каких-то результатов, — сказал он. — Может, тебе стоит поработать над тем, чтобы держать себя в руках.       — Забавно слышать это от тебя, — фыркнула Гермиона.       — Грейнджер…       — Ладно. После завтрака. Мы с тобой вернемся сюда и проведем здесь весь день.       Уголки его губ дрогнули.       — Знаешь, ты, возможно, единственная девушка, которая говорит что-то подобное без какого-либо сексуального подтекста.       Она усмехнулась и закатила глаза.       — На этой прекрасной ноте я возвращаюсь в гостиную.       — Я провожу, — сказал Малфой, и они направились в подземелья.

***

      В общей гостиной было слишком шумно. Студенты говорили только о том, кто сегодня на испытаниях попал в квиддичную команду, и что все очень ждут первый матч, который состоится через несколько недель. От Гермионы не ускользнуло то, как тоскливо вздохнул Драко во время разговора. Однако сама мысль о том, что ей когда-нибудь придется снова сесть на метлу, заставляла ее съеживаться.       Перед ужином она ускользнула в комнату и, как обычно, обновила свои защитные чары. Когда всё было сделано, она вернулась в гостиную и обнаружила, что Малфоя там больше нет. Гермиона раздумывала, стоит ли ей вернуться в комнату до ужина, но нахмурилась от этой трусливой мысли и призвала на помощь своего внутреннего гриффиндорца. Она оглядела толпу в поисках своих соседок, но через несколько секунд рядом с ней появился Керус.       Она слегка улыбнулась ему и вежливо наклонила голову.       — Ты странно выглядишь без своего телохранителя.       — Телохранителя? — спросила Гермиона, проклиная себя за то, что проглотила наживку.       Он коротко рассмеялся и приподнял бровь, глядя на нее.       — А как ещё это можно назвать? — спросил он и протянул руку, проводя пальцем по ее плечу. Она отпрянула от неожиданности, ударившись о стену. — Тебе действительно следует расслабиться. А то бедняга очень скоро слетит с катушек. Если ты не дашь ему то, что он хочет, он будет вынужден пойти в другое место.       Рот Гермионы в шоке приоткрылся от его слов, но она удивила их обоих, когда ее кулак с огромной силой врезался в его нос. Керус закрыл лицо обеими руками и закричал, когда кровь хлынула сквозь его пальцы и начала капать на одежду. Разговоры прекратились, и все присутствующие смотрели на них широко раскрытыми глазами, в которых читалось потрясение.       Она несколько раз встряхнула рукой, прежде чем потереть костяшки пальцев.       — Квентин, проводи Керуса в лазарет, — сказал Реддл, выскользнув из толпы. Эйвери коротко кивнул и потащил за собой кипящего от злости Керуса. Прежде чем Гермиона успела возразить, рука Реддла нашла ее поясницу, и он увёл от любопытных глаз. Когда она поняла, что они идут по коридору, ведущему в комнату мальчиков, девушка резко остановилась и отстранилась от него.       Реддл посмотрел на нее сверху вниз, опустив глаза на ее руку.       — Хочешь, я тоже провожу тебя в лазарет?       Гермиона тут же покачала головой.       — Не в первый раз я ломаю кому-то нос, — призналась она, ухмыляясь при мысли о Малфое.       — Как бы то ни было, я уверен, что это больно, — он склонил голову.       — Немного.       — У меня есть мазь, которая поможет. Я был бы счастлив поделиться ей с тобой, если ты примешь мою помощь, — Реддл махнул рукой в сторону коридора.       Ее рука пульсировала и болела. Это было совсем не похоже на те удары, которыми она наградила Малфоя. В те два раза это больше походило на пощечины. Гермиона фыркнула от своих мыслей. Возможно, Малфой никогда не злил ее так сильно, как она думала. Она с трудом сглотнула и кивнула.       — Драко там? — спросила она.       — Я думаю, что Кларенс и Филеас завладели его вниманием, когда ты вышла из комнаты. Я сам приведу его после того, как мы займемся твоей рукой, — сказал он, зная, что это заставит ее последовать за ним.       Гермиона кивнула и пошла за Реддлом по коридору. Только когда он открыл перед ней дверь, она поняла, что он, должно быть, убрал чары, запрещающие вход противоположного пола. Она помедлила на пороге, а потом вошла. Девушка вздохнула с облегчением, когда он оставил дверь открытой. Гермиона задержалась у двери, а он двинулся к шкафу возле кровати справа. Это означало, что кровать слева принадлежала Малфою. Гермиона отвернулась, не зная, на что обратить свое внимание, пока взгляд не опустился на пол.       — Пожалуйста, садитесь, мисс Грейнджер.       — Нет, спасибо, — сказала она и почувствовала, что во рту неожиданно пересохло.       Реддл пожал плечами и вернулся к своим поискам. Через несколько мгновений он вытащил из своих вещей маленькую бронзовую баночку и вернулся к ней. Он открыл крышку и протянул банку девушке. Гермиона обмакнула пальцы левой руки в мазь, а затем начала втирать ее в правую руку. Поначалу холод субстанции заставил ее вздрогнуть, но чем больше она втирала ее, тем сильнее мазь согревала руку.       — Спасибо, — сказала она, когда он закрыл банку крышкой.       — Возьми. Вернёшь ее, когда рука пройдёт, — сказал он, протягивая ее Гермионе, пока она не положила баночку в карман. — Такими темпами, похоже, мне скоро придется купить ещё одну банку. Один парень в неделю, если я не ошибаюсь.       Гермиона невольно улыбнулась и пошевелила рукой. Она всё ещё болела, но магия впиталась в ее кожу и окутала кости, избавляя от худших последствий.       — Заберись ко мне в голову ещё раз, и я позабочусь, чтобы ты стал жертвой следующей недели.       От его пристального взгляда каждый волосок на ее теле встал дыбом, а по спине вниз поползли мурашки.       — Я приму это во внимание, — заверил ее Реддл бархатистым голосом. — Что тебе сказал Керус?       Гермиона откашлялась, когда жар пополз вверх по ее шее. Она неловко переступила с ноги на ногу, но, как ни старалась, не могла отвести от старосты взгляд.       — Что-то о том, что если я буду динамить Драко, он найдет девушку, которая этого не сделает, — ее челюсть клацнула, а подбородок слегка приподнялся. — Он едва знает нас. Он не имел права делать такие предположения.       Гермиона поймала себя на том, что удивляется, зачем он вообще сказал ей об этом.       «Если только Малфой ничего ему не сказал», —подумала она.       Это заставило ее ноги слегка подкоситься. Ей не хотелось, чтобы он говорил с кем-то о том, что у них было или не было — особенно с этими людьми.       Лицо Реддла похолодело от ее слов.       — Уверяю тебя, он не повторит этой ошибки дважды, — убежденность в его голосе что-то сделала с Гермионой. Она не была уверена, как это отразится на ней.       Гермиона пожала плечами, пытаясь стряхнуть это чувство.       — И если он это снова сделает, я буду целиться ниже.       Губы Реддла изогнулись в ухмылке, но через мгновение она исчезла, заставив Гермиону задуматься, не померещилось ли ей.       — К сожалению, Керус просто мальчишка, он сосредоточен на развлечениях, а не на том, чтобы достичь чего-нибудь в жизни, — он резко вдохнул и приглашающе развел руками. — Ты можешь остаться здесь. Я пришлю за тобой Драко, — сказал он, выходя из комнаты прежде, чем она успела возразить.       Как только он ушел, Гермиона вздохнула, не осознавая, что задерживала дыхание, и уставилась на дверь, ожидая появления Малфоя. Когда он вошёл, то остановился в дверном проеме и окинул ее взглядом, оценивая на наличие признаков травмы.       — Я в порядке, — сказала Гермиона ему, поднимая правую руку. — Просто немного побаливает.       — Какого черта произошло? — спросил Малфой, скрестив руки на груди.       — Что тебе сказал Реддл?       — Что ты ударила Керуса и ждёшь меня в нашей комнате, — ответил он с кислым видом. — Ни то, ни другое не было хорошей новостью.       Гермиона склонила голову набок.       — Значит, мысль о том, что я нахожусь в твоей комнате, тебе не нравится, — сказала она. — Я запомнила.       — Не тогда, когда именно Реддл привел тебя сюда, — мрачно сказал Малфой, заставив ее немедленно пожалеть о своем замечании. — Что случилось? — снова спросил он.       Его злость зажгла ее собственную. Было почти комично, как быстро ее настроение менялось от хорошего к плохому рядом с ним. Почти. Она положила левую руку на бедро и легонько махнула в воздухе правой.       — Я не знаю, Малфой, может, ты скажешь? Керус тут сказал мне, что если я не пересплю с тобой, то скоро ты будешь вынужден удовлетворять свои потребности в другом месте, — отрезала Гермиона с холодом в голосе. — С чего бы это ему так думать?       Малфой нахмурился и скрестил руки на груди, сжимая пальцы в кулаки. Его глаза были словно грозовые тучи, когда он глубоко и тяжело вздохнул.       — Грейнджер, прежде чем ты ещё больше разозлишься, я не говорил с ним о тебе в таком смысле, — сообщил он ей. — Он сделал непристойное замечание, и я его остановил. Наверное, я недостаточно ясно выразился.       Гермиона почувствовала, как ее гнев немного рассеялся, а затем знакомый жар окрасил щеки девушки от ее обвинений.       — Ты действительно так низко обо мне думаешь? Что я буду говорить с человеком, которого едва знаю и которого мне вообще не хочется узнавать лучше, об этом?       Гермиона с трудом сглотнула и пожала плечами.       — Не знаю, — ответила она. Она почти не заметила боль, мелькнувшую в его глазах, прежде чем они сузились. — Нет, — поправила Гермиона себя, покачав головой. — Ты бы не стал.       Малфой некоторое время смотрел на ее руку, а потом вздохнул.       — Тебе нужно сходить к мадам Перт?       — Нет, — девушка коротко покачала головой, — того, что дал мне Реддл, вполне достаточно.       Малфой кивнул и переступил с ноги на ногу, прежде чем сделать ей знак следовать за ним из комнаты. Когда она подошла к нему, он нежно положил руку на ее предплечье и склонил голову набок.       — К твоему сведению, я не тот человек, который хвастается своими победами.       Гермиона ухмыльнулась, глядя на него сквозь ресницы.       — Я бы тоже не стала хвастаться, если бы моей единственной победой была Пэнси, — поддразнила она.       Глаза Малфоя вспыхнули, и он указал ей на коридор.       — Вали, Грейнджер.