Континуум

      Вторник, 23 сентября 1944 года       Вернувшись, они прямиком направились в библиотеку, где их уже ждал Реддл. Их разговор был коротким. Если он всё ещё злился на нее, то хорошо это скрывал. Он ушел сразу же после того, как показал ей свои записи и она переписала самое важное. Когда он покинул их, они продолжили сидеть в библиотеке, выполняя домашнее задание.       Была ли в этот день у Малфоя встреча с Реддлом и его компанией или нет, он не ходил, а Реддл не спрашивал.       В воскресенье после завтрака они отправились на прогулку вокруг Черного озера. Они вели непринуждённый разговор и обменивались историями о своем детстве, и к тому времени, как подошел обед, Гермиона уже не могла сдерживать улыбку, которая так и рвалась наружу, стоило Малфою заговорить. Весь остаток дня и всё время, что они провели вместе на уроках в понедельник, она только и думала о том, что они пересекли черту — такой маленький шаг, после которого переступить обратно уже невозможно. Что за несколько коротких недель они превратились из врагов в нечто большее, чем просто друзья.       Их фальшивые отношения начинали казаться вполне реальными.       И эта мысль не вызывала никаких негативных эмоций.       Во вторник после Защиты они, как всегда, пошли в библиотеку. Малфой сидел рядом с ней, пока она просматривала свои записи с их встречи с Джиллеттой. Он смотрел на пергамент через ее плечо и скользил глазами по строчкам, пока она пыталась как можно доступнее объяснить ему написанное.       — На третьем курсе я могла каждый день совсем немного возвращаться в прошлое, чтобы посещать все уроки. Так мы с Гарри и спасли Клювокрыла с Сириусом. Всё, что мы делали, было именно так, как и должно было быть. Мы просто не позволяли прошлым нам в их настоящем видеть будущих нас. Здесь нам не нужно беспокоиться об этом аспекте.       — И?       Она вздохнула и откинулась на спинку стула.       — Это значит, что, несмотря ни на что, мы должны были спасти Клювокрыла и Сириуса. Не было будущего, в котором произошла бы казнь или Сириус вернулся бы в Азкабан.       — Значит, ты веришь, что это правда?       Она кивнула, и ей в голову пришла ещё одна мысль.       — Ты сказал, что Волдеморт постоянно упоминал меня.       Малфой напрягся, а затем наклонил голову.       — Значит, то, что мы здесь, всегда должно было случиться, и ты доказываешь, что Темный Лорд помнит об этом?       — Это моя теория, — Гермиона быстро кивнула. — Нельзя знать наверняка, не видя его воспоминаний, а поскольку мы находимся в прошлом, а не в настоящем, это невозможно. Ничто из того, что мы здесь делаем, ничего не изменит. Нам просто надо выяснить, что мы должны выполнить, чтобы вернуться.       — Подожди, — сказал он, и напряжённый тон его голоса почти прорвался сквозь ее облако радости от того, что она поставила точку в этом ходе мыслей. — Я не думаю, что ты понимаешь характер воспоминаний Темного Лорда о тебе.       Гермиона сглотнула, ее горло сжалось, угрожая перекрыть легким доступ кислорода, а во рту пересохло. Она медленно встретила его взгляд.       — Он всегда был против тебя, Малфой. Может, он поручил тебе невозможное, чтобы попытаться избавиться от тебя и чтобы я отправилась в прошлое одна. Может, именно из-за меня он так ненавидит магглорожденных.       — Это не то, что я имел в виду, — сказал он низким голосом.       — Я знаю, что ты имел в виду, — сказала она, снова заглядывая в свои записи.       Гермиона всё ещё чувствовала на себе тяжесть его пристального взгляда и старалась не обращать на него внимания. Когда он накрыл ее руку своей, заставляя опустить перо, она закрыла глаза.       — Что-то… произошло между вами? — спросил он напряженным, едва слышным голосом.       Она покачала головой и посмотрела на него.       — Я бы сказала тебе, — ответила Гермиона дрожащим голосом. Она вспомнила их встречу всего несколько дней назад, когда он толкнул ее в книжный стеллаж. Она содрогнулась при мысли о том, что слова Малфоя могли быть верны. — И нет. До сих пор, если не считать дуэли и нескольких проникновений в мою голову, всё было нормально.       Он пристально посмотрел ей в глаза и со вздохом откинулся на спинку стула.       — Я не хочу забивать тебе голову подобными мыслями, но тебя не было, когда он прибыл в Мэнор. Ты не видела, как он мучил мою тетю за то, что она навредила тебе. Это было… — Малфой замолчал, проведя рукой по волосам. — Это не было похоже на то, как безумец только ради удовольствия пытает свою жертву. Это было похоже на страх потерять то, что ему дорого, из-за легкомысленности другого.       Гермиона потянулась к нему и переплела свои пальцы с его, крепко их сжимая.       — И я видел, как он смотрит на тебя, Грейнджер. Ты тоже это видела. Он одержим — и это продолжает расти, чем больше силы и знаний ты показываешь ему. Эта дуэль заставила его желать тебя ещё больше.       Гермиона пожала плечами, отказываясь дать понять ему, что уже тысячу раз обдумывала всё это, вспоминая каждую встречу с Реддлом до сегодняшнего дня.       — Пусть он будет одержим. Это его проблема.       Малфой устало смотрел на нее, пока они оба не подняли головы на звук колокола.       — Встретимся здесь после занятий, — сказал он, собирая свои вещи.       Гермиона кивнула и встала вместе с ним, вытаскивая пропуск, который дал ей Дамблдор для посещения Запретной секции. Он наклонился, касаясь ее губ, и она ответила на поцелуй. Девушка проводила его взглядом и, как только он скрылся из виду, сунула пропуск в карман и нырнула в Запретную секцию.       Благодаря мантии-невидимке девушка провела большую часть своих хогвартских лет в этой секции и точно знала, где какая книга находилась. Поэтому она решила прокрутить в голове свой разговор с Малфоем о Реддле, пока не добралась до места назначения. Когда перед ее глазами оказались фолианты о связывании душ и темной магии, она начала вытаскивать один труд за другим, просматривая выцветшие и порванные кожаные книги, пока не нашла то, что искала.       Казалось, переплёт книги содержал в себе какую-то свою особенную магию, потому что как объяснить то, что фолиант взывал к ней, что невозможно было противиться этому искушению, а страницы так и просили, чтобы их прочли. «Тайны наитемнейшего искусства». Гермиона пролистала ее, пока не нашла отрывок о крестражах, а затем прислонилась к полке, скользя глазами по строчкам и проглатывая каждое слово.       Гермиона была так поглощена книгой, что не услышала, как он подошел. Не то чтобы она думала, что в любом случае услышит его, но ей хотелось бы думать, что ее не так легко отвлечь книгой.       — Надеюсь, у вас есть пропуск в эту часть библиотеки, мисс Грейнджер.       Всё ее тело похолодело при звуке его голоса, когда она захлопнула книгу и прижала ее к груди.       — У… у меня есть, — сказала она. — Мне его дал Дамблдор.       — Конечно, — сказал он, опустив взгляд на книгу. — И это название имеет отношение к вашему специальному проекту с профессором Дамблдором? — спросил он.       — Н-нет.       — Значит, ещё один побочный проект? У тебя, кажется, их полно.       Гермиона кивнула и почувствовала, как напрягся ее позвоночник, едва не переломившись пополам, когда он сделал шаг к ней. Он продолжал приближаться, пока не оказался на расстоянии вытянутой руки. Остановившись, он вытянул руку и взял у нее книгу. Сначала она сопротивлялась, но он потянул фолиант сильнее, и она позволила ему взять его.       — Ты знакома с темой этой книги? — спросил он.       — Вроде того.       — Она очень темная. Школа должна рассмотреть возможность ее изъятия, чтобы книга не попала в неправильные руки.       Гермиона хмыкнула и поняла свою ошибку, когда он ухмыльнулся ей. Он неторопливо раскрыл книгу — прямо на том месте, которое она читала. Как будто он был близко знаком со словами, написанными на этой самой странице. Он пробежал глазами по тексту и снова уставился на нее.       — Прочитай.       Дрожащими руками Гермиона взяла у него книгу и посмотрела на абзац, на который он указал.       — Душу можно расколоть на части. Этот оторванный кусочек души можно заключить в специально подготовленный предмет, создав таким образом крестраж. Цель этих темных предметов состоит в том, чтобы, если смертный сосуд будет уничтожен и стёрт с лица земли, душа могла вернуть его обратно или воссоздать, таким образом защитив человека от судьбы смерти.       Гермиона остановилась, когда он потянул книгу назад и захлопнул ее, заставив девушку подпрыгнуть.       — Как, по-твоему, можно добиться раскола души? — спросил он ее.       — Убийство, — ответила она. — И желание бессмертия и власти над здравомыслием.       — А что, по-твоему, нужно делать, чтобы достичь своей цели? Как далеко можно зайти, чтобы убедиться, что осколок души остается скрытым и защищенным от тех, кто стремится его уничтожить? — в его глазах начали вспыхивать все отрицательные эмоции, которые только можно себе представить, и она подумала, что он может снова наброситься на нее.       — Я думаю, что человек пойдет на многое, чтобы спрятать такой предмет, — сказала Гермиона, стараясь говорить как можно спокойнее. Она, может, и дрожала от страха, но не была намерена показывать его так долго, как сможет продержаться ее тело и разум.       Он шагнул ближе к ней, и Гермиона напряглась и вытянулась, как струна, стараясь сильнее, насколько это позволяло пространство, отпрянуть назад.       — Как ты нашла этот медальон?       — Это был подарок, — ответила она. — От Р. А. Б.       Он уставился на нее, раздумывая, верить ее словам или нет. И даже когда она почувствовала, что он вошел в ее голову в поисках доказательства, она уже вызвала на поверхность сознания записку, которую они нашли в поддельном медальоне, но достаточно изменила в ней слова.       — Я получила ее анонимно, — сказала она, когда он вышел из ее головы.       — Ты хоть представляешь, что это за медальон? К роду какого волшебника он принадлежит? — он нахмурился, услышав ее ответ.       Гермиона облизнула губы, обдумывая варианты. Она могла солгать, но каждой своей извилиной понимала, что он всё равно узнает правду.       — Салазара Слизерина.       Его глаза вспыхнули — он был впечатлен ее знаниями. Но под его восхищением скрывались страх и гнев.       — Когда его тебе подарили, — он пристально посмотрел на нее, — он уже был проклят?       У Гермионы перехватило дыхание, когда она поняла, что он догадывается. Она напряглась, прокручивая в голове все свои знания о нем, и совсем замерла, когда вспомнила, что он нашел медальон и превратил его в крестраж только через несколько лет после окончания школы. В данный момент он даже не подозревал о его существовании. Своими воспоминаниями она подтвердила его подозрения.       Не в силах вымолвить ни слова, Гермиона просто кивнула.       — И ты надела его, не зная, что это и от кого? — спросил он с ноткой злости в голосе из-за ее глупого поведения.       Гермиона подняла одну руку вверх, почти дотрагиваясь до его груди.       — Он звал меня. Я не могла сопротивляться этому притяжению, — стараясь изо всех сил, Гермиона вызвала на поверхность следы тёмной магии и всего лишь на мгновение позволила им обвиться вокруг ее запястья, но чтобы Реддл мог это увидеть.       — Надеюсь, у вас есть… О, здравствуй, Том.       Гермиона одернула свою руку, и Реддл отодвинулся от неё на приличное расстояние, когда из-за книжного стеллажа появилась библиотекарь.       — Здравствуйте, мадам Грэшем, — сказал Реддл, чей голос с привычной легкостью сменился с эмоционального на спокойный и собранный. — И да, у мисс Грейнджер есть пропуск от профессора Дамблдора. Я сам проверил.       — О, — сказала она, одарив их улыбкой. — Не забывайте, что это библиотека, дорогие мои. Я советую вам продолжить… обсуждения в другом месте, или мне придется на время лишить вас привилегий.       Гермиона кивнула в то же время, что и Реддл, а затем быстро опустила глаза в пол. Грэшем подумала, что они занимались тем, чем занимаются обычные подростки, а не обсуждали темную магию, как будто это всего лишь обычный разговор о погоде.       — Этого больше не повторится, — сказала Гермиона, отходя от Реддла. — Увидимся на Астрономии, — добавила она, воспользовавшись этим моментом как побегом из Запретной секции, подальше от Реддла.       Уходя, она быстро собрала все свои вещи, всё ещё лежавшие на столе, сгребла их в сумку и полетела в Выручай-комнату. Там она открыла свою книжку, которая была связана с книжкой Малфоя, и написала ему, чтобы он встретился с ней здесь, а не в библиотеке. И принес обед, так как в данный момент у неё не было никакого желания идти в Большой зал.