Континуум

      Вторник, 7 октября 1944 года       Гермиона не была уверена, сколько прошло времени, прежде чем она покинула класс. Она знала только, что вернулась в подземелья, наполовину выполнила задания на неделю, а потом, не поужинав, легла спать. А когда в понедельник проснулась, то из-за беспокойства ей было так плохо, что девушку несколько раз стошнило.       Гермиона подождала, пока в спальне не станет пусто, и все не освободят подземелья, уйдя на завтрак. Оставшись одна, она привела себя в порядок, быстро приняла душ и отправилась на кухню за тостами, чтобы успокоить желудок.       Чувствуя себя немного лучше, девушка направилась на Трансфигурацию. Гермиона пришла достаточно рано, и Дамблдор отвел ее в сторону, поинтересовавшись, всё ли в порядке. Она заверила его, что ничего серьёзного не произошло, а затем заняла свое обычное место и стала ждать Малфоя.       Когда парень вошел в кабинет, их взгляды на мгновение встретились. Гермиона почувствовала, как по лицу разливается жар от обжигающей злости в его серых глазах. Малфой направился к их столу, и девушка могла только мучительно смотреть, как он прошел мимо нее, занимая один из обычно свободных столов в заднем ряду.       И от этого ей стало совсем не лучше.       Малфой не сидел рядом с ней на Чарах и избегал ее и Реддла за обедом. Когда наступило время начала Зелий, Гермиона уже потеряла всякую надежду, что он захочет поговорить. Вместо того чтобы подождать его после уроков, девушка пошла прямиком к себе в комнату и занималась, пока, проголодавшись, не добралась до кухни, а затем вернулась, отправляясь спать.       Во вторник Гермиона твёрдо решила, что не будет грызть себя. Малфой имел полное право злиться на нее, и это, оказалось, причиняло гораздо большую боль, чем она думала, но она, как смогла, всё усвоила, и решила притвориться, что это ее совсем не трогает.       Девушка позавтракала вместе со своими соседками по комнате, и когда на Защите Вилкост сказала им объединиться в пары, Гермиона даже не попыталась искать Малфоя. Она точно знала, где он находился во время практического урока, но отказывалась смотреть в его сторону, несмотря на то, что всё это время чувствовала на себе взгляды. Только Гермиона не была уверена, чьи они были: его или Реддла.       После Защиты она сразу же отправилась в библиотеку, чтобы заняться домашними заданиями, которые дали накануне. Через несколько минут стало ясно, что Малфой не собирается присоединяться к ней, поэтому Гермиона вылила всё своё разочарование в записи, и к тому времени, когда у него должны были начаться Древние Руны, девушка уже почти закончила все задания на неделю.       Собираясь положить книги и пергаменты в сумку и вернуться в общежитие, пока не начнётся Астрономия, Гермиона почувствовала, что ее красная кожаная книжка нагрелась. Какое-то время девушка смотрела вниз, и у нее внезапно перехватило дыхание от надежды. Она осторожно потянулась к ней и открыла.       Привет.       Гермиона прикусила нижнюю губу и потянулась за пером. Она обмакнула его в чернила и провела рукой по странице, но когда пришло время писать ответ, она заколебалась.       Через некоторое время он снова написал:       Где ты?       Гермиона громко фыркнула.       В библиотеке. Где мне ещё быть? Разве ты не на уроке?       Она лишь слегка пожалела, что ее слова были резкими.       Встреться со мной.       Девушка нахмурилась и пожевала кончик пера.       Всё, что ты хочешь мне сказать, может подождать до конца урока.       Мне нужно тебя увидеть.       Гермиона не знала, как отнестись к этому признанию. Как бы то ни было, девушка почувствовала, что собственное тело предало ее, когда бедра прижались друг к другу. При мысли о том, что он уйдёт с занятия, чтобы встретиться с ней, по телу пронёсся жар, а дыхание сбилось. Но Гермиона понимала, что в такой реакции не было никакого смысла, учитывая, как он был на неё зол.       Пожалуйста.       Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и прижала кончик пера к бумаге, прежде чем передумать. Ее почерк был неровным из-за дрожи в руке.       Только если ты пообещаешь не кричать на меня. Если…       Но он написал ответ прежде, чем Гермиона успела закончить фразу.       Никаких криков. Обещаю.       Где?       Потайной ход напротив кабинета Зелий. Пять минут.       Гермиона захлопнула книжку и откинулась на спинку стула. Она несколько раз постучала по ней пером, прежде чем снова открыть. Девушка подумывала отказаться — написать, что всё, что он хотел сказать, может подождать, но вместо этого снова закрыла ее и начала собирать вещи. Ее движения были медленными, потому что Гермиона была не совсем уверена, что он делает это не просто для того, чтобы затеять ещё одну ссору. И всё же, чем ближе она подходила к проходу, тем сильнее у нее сжималось сердце при мысли, что он, возможно, уже перестал злиться.       Она несколько раз прошлась по коридору перед потайным ходом, дожидаясь, пока последний ученик не свернет за угол, оставив ее в полном одиночестве. Когда всё стихло, Гермиона проскользнула внутрь. Несмотря на темноту, она чувствовала, что он уже здесь. У девушки пересохло во рту, и она, облизнув губы, заговорила:       — Малфой, про…       Гермиона не успела договорить, потому что он за секунду сократил между ними расстояние и скользнул губами по ее губам. Он прижал ее спиной к каменной стене и крепко сжал одной рукой ее талию, а другую положил девушке на шею, надавив большим пальцем на ее подбородок, чтобы он находился в поднятом положении. Когда он крепко поцеловал ее, Гермиона почувствовала не похожий ни на что, что она испытывала раньше, жар и проходящий по телу электрический ток. Он глотал каждый издаваемый ею звук, и, когда она приоткрыла губы, чтобы выдохнуть, он скользнул в ее рот своим языком.       Они уже много раз целовались, но когда сейчас он делал так, будто это было в первый раз, у нее подкосились колени. И, несмотря на это ощущение, в том, как он безжалостно терзал ее губы, читался намек на гнев.       Гермиона со стоном оторвалась от его губ, когда он прижался к ней бёдрами, показывая степень своего возбуждения. Его ладонь двинулась вниз от ее шеи, обхватывая грудь прямо через одежду. Девушка откинула голову вбок, и его губы тут же нашли кожу ее шеи. Покоящаяся на ее боку рука начала спускаться ниже, проскальзывая под мантию и поднимая часть юбки.       Она резко втянула в себя воздух от его действий и закрыла глаза от этого ощущения. Всего несколько дней назад он намекал на то, чтобы сделать именно это, но не стал, когда она показала ему свою неуверенность. Гермиона всё ещё не была уверена, но это было приятно, и он не спрашивал. Как будто ее тело взбунтовалось, умоляя разум хотя бы на этот раз заткнуться, девушка дёрнула бёдрами вперед, преследуя его пальцы, когда они остановились прямо у края трусиков.       В ответ он легонько прикусил ее шею и опустил руку ниже. Его указательный палец скользнул по чувствительным точкам поверх трусиков, и Гермиона вскрикнула. Он снова приблизился к ее губам, таким образом напоминая о необходимости молчать. Несмотря на то, что они находились в потайном проходе, их легко было найти, если кто-то пройдёт мимо и услышит.       Ловя ее приглушенные всхлипы своими губами, он отодвинул ее трусики в сторону и запустил пальцы в гладкие складки. Гермиона вцепилась в его мантию, не желая, чтобы он хоть на дюйм отстранялся. Он углубил их поцелуй, и девушка вздрогнула как от внезапной резкости, так и от лёгкой боли, когда его средний палец погрузился внутрь.       Было удивительно, насколько чуждым и приятным было это действие, учитывая, что она сама делала это не один раз. Если бы Гермиона знала, что чужая рука будет ощущаться в тысячу раз сладостнее ее собственной, девушка бы позволила ему прикоснуться к ней, когда он просил об этом в ночь новолуния.       Не долго думая, он добавил ещё один палец, и Гермиона прижалась ближе. Он согнул фаланги и положил большой палец на ее клитор, в мгновение доводя девушку до исступления. Ее голова откинулась назад, ударившись о камень. Гермиона старалась, чтобы ее стоны наслаждения были как можно тише, но он был неумолим в своих движениях, и она была уже на грани.       Она крепко зажмурилась, когда движения стали интенсивнее. Когда Гермиона почувствовала, что ее стенки ещё крепче обхватили его пальцы, а в животе всё сжалось от предвкушения, она снова застонала, зовя его.       — Др… Драко, я…       Так же быстро, как он толкнул ее к краю пропасти, он оттащил ее обратно, убрав руку. В тот момент, когда Гермиона произнесла его имя, он, казалось, вырвался из каких бы то ни было чар, под которыми находился, и резко отошёл от девушки, словно обжегся от прикосновений к ней. В темноте коридора она не поняла, что он уходит, пока на вход не пролился свет, открывая ее взору его уже далекую фигуру.       До сих пор находясь на грани разрядки, до ужаса смущённая Гермиона дрожащими руками поправила одежду и заставила себя взять под контроль свои эмоции. Когда она убедилась, что успокоилась, то вышла из прохода и направилась прямиком в гостиную. Не потрудившись оглядеться, девушка прошла прямо в свою комнату, приняла душ и рухнула на кровать.

***

      Гермиона пропустила обед и Астрономию. Девушка пропустила бы и ужин, но в животе у нее яростно урчало. Вместо Большого зала она пошла на кухню и съела ровно столько, чтобы не проснуться посреди ночи от голода.       Когда она вернулась в гостиную, Малфой сидел за одним из столов с Реддлом и его группой. Какое-то время Гермиона наблюдала, как он играет в шахматы с Розье. Теперь, когда тело и разум успокоились после недавно произошедшего, внутри неё кипела злость. Конечно, у него было полное право злиться на нее, но он не имел права делать… такое.       Она выпрямилась, расправила плечи и подошла к нему.       — Драко, мне нужно поговорить с тобой, — сказала Гермиона, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.       У него хватило наглости даже не поднять на неё взгляд.       — Я сейчас немного занят.       — Срочно, Мал… Драко.       Парень, прищурившись, посмотрел на нее — так, как смотрел все шесть лет, что она его знала. Внутренне Гермиона отшатнулась, желая сложить руки на груди в защитном жесте, но внешне стояла прямо, гордо вздёрнув подбородок. Должно быть, он заметил страх в ее глазах, поэтому слегка смягчился.       — Дай мне минуту.       Гермиона кивнула и отошла от них. Девушка убедилась, что стоит в таком месте, чтобы он не видел, как она жадно глотает воздух, пытаясь прийти в себя, и смаргивает слезы, которые вот-вот грозили вырваться наружу. Однако было нелегко успокоить гнев, особенно когда он продолжал сидеть и играть в эту проклятую игру. Как будто заставлять ее ждать было ещё одним наказанием.       Смех угрожал сорваться с губ, когда Гермиона вспомнила все те случаи, когда Гарри и Рон играли в эту же гребаную игру, когда ей нужно было сказать им что-то важное. Как они махали ей руками, чтобы она подождала или вообще ушла. Даже в бегах, когда она хотела обсудить какую-нибудь теорию, они отмахивались от нее, словно в ее словах не было ничего стоящего. Словно она была никем.       Как раз в тот момент, когда Гермиона снова собиралась окликнуть Малфоя, он ухмыльнулся Розье после того, как поставил ему мат, а затем освободил свое место, подходя к ней. Он замедлил шаг, увидев, как она расхаживает по комнате. Малфой остановился, когда подошел к ней достаточно близко, и тихо проговорил.       — Выкладывай, Грейнджер.       — Здесь? — спросила Гермиона, оглядываясь по сторонам. Ее лицо вспыхнуло.       — Хорошее место, как и любое другое.       На этот раз она рассмеялась, и смех ее прозвучал оскорбляюще.       — Боишься закончить то, что начал? Или ты вернулся к своим старым привычкам и не хочешь пачкать себя такими, как я?       Малфой снова сузил глаза, но на этот раз вместо злости в них читалось беспокойство.       — О чем ты говоришь, Грейнджер?       Девушка приоткрыла губы с намерением высказать всё о его невежестве, но слова замерли в горле, когда она заметила наблюдающего за ними через плечо Малфоя Реддла. У Гермионы пересохло во рту, и всё тело угрожало рассыпаться по кусочкам и превратиться в прах прямо на этом месте.       — Грейнджер?       Она снова перевела взгляд на него и облизнула губы.       — Т-твоя книжка, — пробормотала она. — Та, которую я связала со своей. Где она?       — В сумке.       — Я писала тебе, — прошептала она.       Малфой слегка покачал головой.       — Она у меня всегда на столе во время уроков. И от неё не было никаких сигналов.       — Она была у тебя на Древних Рунах?       — Да, — ответил парень, наклонив голову. — Она всё время была в поле моего зрения, но я не чувствовал, что она нагревается.       Гермиона кивнула, не в силах вымолвить ни слова, потому что ей пришлось стиснуть зубы, чтобы не сболтнуть ничего лишнего. Ее взгляд скользнул обратно к Реддлу. Если бы она не смотрела на него так пристально, то не заметила бы, как один уголок его рта чуть приподнялся, подбородок опустился, а глаза потемнели. Любой другой мог бы не заметить этого, но Гермиона знала, что он подтверждает ее подозрения.       Сердце упало в пятки.       Она прошла мимо Малфоя в ванную, не останавливаясь, когда он окликнул ее. Гермиона едва успела дойти до туалета, как ее вырвало. Когда девушка немного успокоилась и смогла привести себя в порядок, то поспешила в свою комнату, снова и снова прокручивая в голове этот инцидент, служивший напоминанием, как глупо она поступила, позволив себе потерять бдительность в кругу змей.