***
Большой зал, как обычно, был прекрасно обставлен к празднику. В воздухе проносились летучие мыши, кружась среди сотен, если не тысяч парящих над ними свечей. Потолок был зачарован так, что походил на ночное небо, полное мерцающих звезд и созвездий. По периметру стояли буфетные столы с закусками и напитками, рядом с ними — несколько столиков, за которыми можно было посидеть. Там, где обычно ели учителя, находились инструменты, зачарованные играть самостоятельно, наполняя зал очаровательными мелодиями. Центр зала был освобождён для танцев. Когда Гермиона наконец смогла оторвать глаза от декора, ее взгляд упал на Драко, который с восхищением смотрел на нее с другого конца помещения. Она улыбнулась ему и тяжело сглотнула, когда он очертил взглядом ее фигуру, просканировав, кажется, даже кончики пальцев на ногах, и медленно поднялся обратно. Жар его взгляда был ощутим и на таком расстоянии. И всё беспокойство исчезло, когда Малфой пересек пространство между ними, сверкая потемневшими от голода глазами. Не колеблясь, он положил одну руку Гермионе на затылок, а другую — на талию и притянул к себе. Его губы без всякого притворства смяли ее. Поцелуй был полон невысказанных обещаний. Извинений и будущих заявлений. Он был похож на тот, когда их тела слились в единое целое. Гермиона прервала поцелуй, почувствовав, как ее охватывает жар. Она прочистила горло и поблагодарила вселенную за то, что соседки по комнате заколдовали макияж, чтобы он не размазывался. Малфой отступил назад и застенчиво улыбнулся ей, озорно блеснув глазами. — Ты выглядишь… — Язык проглотил? — спросила она, когда он затих. — Не проглотил, — его улыбка была дьявольской. — Мне его откусила одна львица. Гермиона склонила голову набок. — Всё же я склоняюсь к первому варианту. Драко усмехнулся и снова коснулся ее губ. — Ты очень красивая, Гермиона. Кожа покрылась мурашками, и девушка вздрогнула. Она никогда не привыкнет слышать от него подобные вещи. Особенно «красивая». Она всегда будет отождествлять это слово с тем днем, когда он впервые произнес его; с тем днем, когда она показала ему шрамы на своей груди. Гермиона прочистила горло и с трудом сглотнула. — Ты тоже выглядишь довольно эффектно. Она так привыкла видеть Драко в черно-белом, что он казался почти другим в оттенке синего, который подходил к ее платью. На его блейзере даже было несколько падающих звезд. Ей очень понравилось, как он выглядел в этом цвете. — Выпьем? — спросил он. — Пожалуйста, — ответила Гермиона, и его рука, всё ещё лежащая на ее талии, опустилась ниже к пояснице, когда он повел ее к закускам. — Он, наверное, с градусом, так что будь осторожна, ладно? — сказал Драко, наливая пунш сначала ей, а потом себе. Они стояли в стороне, наблюдая, как в зал прибывает всё больше и больше людей. К тому времени, когда они почти допили свои напитки, Гермиона задалась вопросом, отводил ли Малфой вообще хоть на секунду от нее свой взгляд. — Ты пялишься. — Да. Она рассмеялась над его ответом. — Знаешь, это невежливо. — Мне нравится то, что я вижу. Гермиона закатила глаза и допила остатки пунша. — Но мне понравится ещё больше, когда это платье исчезнет. Гермиона чуть не подавилась своим напитком и шлепнула Драко по руке. Ее глаза просканировали помещение, а затем остановились на нем, предупреждающе сверкая. — Только из-за этого, думаю, что платье может остаться на мне на всю ночь, — хмыкнула она. Малфой склонил голову набок с задумчивым выражением на лице. — Вообще-то, оно может… — Драко! — прошипела Гермиона. Он рассмеялся вместе с ней и взял ее свободную руку в свою. — Но серьезно, Гермиона. Я не мог долго смотреть на тебя на Святочном балу, и не мог сказать, какой ты была красивой тогда, так что извини, если я компенсирую это сейчас. Сердце на секунду перестало биться, а легкие начало жечь от внезапной нехватки воздуха. — Я удивлена, что ты вообще обратил на меня внимание. — Как я мог не заметить тебя? — спросил Малфой. — Все в том чертовом помещении обратили на тебя внимание. Конечно, это могло быть из-за того, что тебе удалось приручить то гнездо на голове, которое ты называешь волосами, — сказал парень и вскинул руки, когда она дёрнулась, чтобы ударить его. — А я тебя не заметила, — сказала Гермиона сдувшимся голосом. — С чего бы тебе было меня замечать? Ты была так поглощена Крамом, и, честно говоря, я рад, что ты не заметила. — Это верно, — не задумываясь, сказала девушка, и он недовольно посмотрел на нее, заставив улыбнуться. — Это твои слова, а не мои, — напомнила она ему. — Пошли, — сказал Малфой, забирая у нее чашку и швыряя ее в корзину вместе со своей. — Давай поедим, пока всё хорошее не разобрали, — Гермиона взяла его за руку и позволила подвести себя к еде, чтобы можно было наполнить тарелки всеми своими любимыми блюдами.***
Когда они съели больше положенного — в основном сладости — Гермиона повела их к ее соседкам. Они на продолжительное количество времени погрузились в беседу, прежде чем Калиста вскрикнула в начале новой мелодии и, несмотря на многочисленные протесты, потянула девушку на танцпол. К концу песни Гермионе удалось немного расслабиться, и она ненадолго покинула площадку, но только для того, чтобы притянуть к себе Драко и вернуться обратно. Когда музыка затихла, и инструменты начали вновь зачаровывать, группа покинула танцпол, чтобы подкрепиться. К ним присоединились даже последователи Реддла, но не сам Реддл. Гермионе было слишком весело, чтобы думать о том, где был староста, и она сосредоточила всё свое внимание на Драко, который отвечал ей взаимностью. Именно так они провели большую часть вечера: танцевали, а затем в стороне веселились со своими одногруппниками, и так по кругу. В какой-то момент Калиста отвела Гермиону в сторону, чтобы спросить, можно ли ей потанцевать с Драко. Она без умолку болтала, пытаясь убедить ее, что не собирается ничего предпринимать; что ей просто нужно отдохнуть от своего кавалера и узнать его получше. Гермиона рассмеялась и, когда песня сменилась, уже наблюдала, как Драко через плечо бросил на нее смущенный взгляд, пока Калиста тащила его на середину зала. Гермиона улыбнулась, смотря на их взаимодействие. Сначала они выглядели неловко, но потом Калиста что-то сказала, заставив Драко расхохотаться, и после этого они вроде как расслабились. Настолько, что, когда началась следующая песня, Калиста подняла палец в вопросительном жесте, и Гермиона кивнула, приглашая их продолжать. И даже когда следующая песня оказалась медленной и Драко заключил Калисту в объятия, Гермиона резко вдохнула от осознания, как сильно она ему доверяет. Девушка не могла ни на чем сосредоточиться, пока в поле ее зрения не появился Реддл. Он протянул ей руку и склонил голову набок, взглядом давая понять, что на самом деле это не просьба, на которую она должна согласиться. Не желая привлекать внимание или рисковать наказанием в случае отказа, Гермиона вложила свою руку в его и последовала за ним на танцпол. Как только они затерялись в толпе, Реддл опустил правую руку на ее талию — немного ниже, чем следовало, но всё ещё на приличном уровне, чтобы мимолетный взгляд не заметил этого. Другой рукой он потянулся к ее ладони и, слегка вытягивая в сторону, сплел их пальцы вместе, пока они двигались под музыку. Гермиона была рада, что никто не танцевал официально; что все просто качались вместе со своими партнерами. Реддл ничего не говорил, казалось, целую вечность. Гермиона смотрела ему прямо в глаза, не зная, чего ожидать. Девушка изо всех сил сдерживалась, чтобы не начать нервно постукивать пальцами по его правому плечу — там, где покоилась ее левая рука. Когда она уже была уверена, что он ничего не скажет, он доказал ей, что она ошибается. — Как у тебя с легилименцией? — спросил он. — Никак, — почти сразу же ответила она. — Ты когда-нибудь пробовала? Гермиона покачала головой. — Я начала учиться окклюменции у Драко, только когда мы переместились сюда, — сказала Гермиона ему. — Я читала о механике, но никогда не пробовала. Кроме тебя, Драко — единственный, кто использовал ее на мне. Она попыталась понять причину, по которой он спрашивал ее об этой способности, но не смогла. — Я научу тебя. — На ком? — спросила Гермиона, опасаясь, что Реддл может заставить ее применить легилименцию на Драко, а потом заставит его забыть, что он был частью этого урока. — На себе. Это было совсем не то, что Гермиона ожидала услышать. Она медленно кивнула. — Могу я спросить, почему? — Лучший способ получить знания о выбранной тобой теме — это увидеть, как он создается. Поскольку семестр ещё идёт, это будет невозможно сделать, остаются только воспоминания об их создании. А они, как ты знаешь, у меня есть. Ее губы слегка приоткрылись, и она заморгала, глядя на него с благоговением и некоторым страхом. Гермиона знала, что легилименция — это интимная и тонкая связь. Что-то, что она непосредственно испытывала каждый раз, когда чувствовала его присутствие в своем сознании. И она не просто увидит, как он создает крестражи, она станет свидетельницей убийств. — Почему не в Омуте памяти? Он есть в кабинете директора. Логика подсказывала ей, что так будет лучше. По словам Гарри, использование этого устройства было похоже на просмотр фильма. Человек чувствовал все эмоции и будто лично присутствовал при событиях, но это действие не было таким глубоким, как сливающиеся в один два разума. Гермиона стало интересно, может, он не предложил воспользоваться устройством, потому что не знал, что оно там есть. — Как только воспоминания извлечены, их уже нельзя вернуть. Я не стану так рисковать. — Оу, — ответила она. Гермиона сделала мысленную пометку изучить эту тему побольше. — Раньше у тебя в сознании кто-нибудь был? — спросила она. — Нет. Что-то мелькнуло в глазах Реддла, и Гермиона почувствовала, как его рука на ее талии опустилась чуть ниже. Ее взгляд скользнул мимо его плеча, и она застыла при виде Драко. Он смотрел на них, стиснув зубы и прищурившись. Когда их взгляды встретились, его глаза смягчились от беспокойства, и она улыбнулась так успокаивающе, как только могла, кивнув головой, чтобы — как она надеялась — показать, что с ней всё в порядке. Только девушка не была уверена, получил ли он сообщение, потому что между ними встала пара, разрывая их зрительный контакт. — Когда? — спросила Гермиона, снова встретившись взглядом с Реддлом. — На этой неделе, — ответил он, когда песня подошла к концу. В горле у нее пересохло, что стало трудно глотать, но Гермиона кивнула, когда по Большому залу прокатились последние ноты. Пары вокруг них начали расходиться. — На этой неделе, — повторила Гермиона, и мысли в голове закружились с невероятной скоростью. Реддл не хотел отпускать ее — она могла сказать это по тому, как он держал ее, пока не заиграла следующая песня. В тот момент, когда Гермиона высвободилась из его рук, то почувствовала прикосновения Драко, который обнял ее за талию и притянул к себе. — Спасибо за танец, мисс Грейнджер, — сказал Реддл, склонив голову перед тем, как уйти, не удостоив Драко ни единым взглядом. — Готов уйти отсюда? — спросила Гермиона, наблюдая, как глаза Драко следили за Реддлом, пока он не скрылся из виду. Малфой только кивнул и, схватив ее за руку, потащил через толпу к выходу из Большого зала. Гермиона ожидала, что он поведет ее к главной лестнице в центре замка, чтобы они могли подняться в Выручай-комнату, но он удивил ее, направившись в подземелья, а затем в общую гостиную Слизерина. И на этом он тоже не остановился, а наложил необходимые чары на коридор, ведущий к спальням мальчиков, и пошел дальше. Как только Малфой затащил ее в свою комнату, он зажал ее между собой и дверью, грубо припадая к ее губам, как будто это действие сможет отметить его территорию. На короткое мгновение в крови забурлила злость, когда Гермиона поняла, что это было его намерение. Но эта эмоция быстро уступила место беспокойству, когда девушка подумала о возвращении Реддла в комнату, когда она будет здесь. Сорвётся ли он на кого-нибудь из них? Она не должна беспокоиться о Реддле. Она не должна беспокоиться о его мыслях по поводу ее нахождения здесь. Она не должна гадать, что произойдет, если он вернется в свою комнату и обнаружит их. Но беспокоилась. Гермиона просто не была уверена, что чувствовала, зная, что беспокоилась. Когда губы Драко опалили ее шею, Гермиона отключила голову и потянулась, притягивая его ближе к себе. По пути к его кровати они лихорадочно сбрасывали друг с друга одежду. Упав на постель, Драко надежно закрыл их балдахином, но если он и наложил какие-то другие чары или заглушающие заклинания, она так и не узнала. И когда он снова и снова погружался в ее тело, Гермиона поняла, что ей абсолютно всё равно.