Континуум

      Вторник, 4 ноября 1944 года       Во вторник, сидя в библиотеке вместе с Драко, Гермиона склонилась над одной из книг, которые ей дал Реддл. Она читала ее уже в третий раз и делала пометки по ходу изучения. Драко же листал какую-то книгу, которую взял на одной из полок. Однако время шло, и девушка поняла, что на самом деле он смотрел не на книгу, а на нее. Гермиона была слишком поглощена написанным, чтобы обращать внимание на происходящее вокруг себя.       Когда по всему замку пронёсся звон колокола, возвещающий о начале урока, она закрыла книгу и стала смотреть, как он собирает вещи.       — Удачи на уроке, — сказала она.       — Мы должны ещё полетать на метле, пока не начался снег.       — Посмотрим, — ответила Гермиона с улыбкой и подняла голову, чтобы он мог поцеловать ее на прощание.       — Или мы всегда можем просто пройтись до поля.       Она игриво толкнула его рукой.       — Увидимся после занятий, — сказала девушка и посмотрела ему вслед.       Когда Малфой ушел, она вернулась к чтению. Глава, которая совсем недавно привлекла ее внимание, была посвящена проклятиям. Гермиона не была новичком в проклятиях и много раз лично с ними сталкивалась, но было любопытно читать текст, описывающий их так, словно это была книга, посвящённая обычным заклинаниям. Она открыла ей более глубокое понимание общей механики произнесения, движений и результата.       Поглощенная книгой, Гермиона не заметила приближения Реддла. И только когда она подняла голову, чтобы записать что-то, то вздрогнула, увидев его сидящим напротив нее. Девушка положила руку на бешено колотящееся сердце и откинулась на спинку стула.       — Тебе не следует так подкрадываться к людям.       — Возможно, тебе следует больше внимания уделять окружающей обстановке.       — Ты мог довести меня до сердечного приступа.       — Тогда, я полагаю, все мои проблемы были бы решены.       Гермиона уставилась на него, на короткий миг изогнув в улыбке губы, прежде чем очнулась и откашлялась.       — Ты будешь учить меня сегодня? — спросила она, оглядывая горстку студентов, сидевших за своими столами. — Здесь?       — Только основы, — сказал староста, доставая из сумки книгу и протягивая ее ей через стол. — Тебе потребуется не более нескольких уроков, чтобы понять. Чтение поможет.       — Где ты находишь эти книги? — спросила Гермиона, нежно проводя пальцами по потертой обложке.       — Ты действительно хочешь знать?       Она немного помолчала, а потом подняла на него глаза, аккуратно сложив руки поверх последней прочитанной книги.       — Нет.       — Что ты знаешь о легилименции? — Реддл склонил голову.       По правде говоря, Гермиона знала не очень много, но ей так и не удалось сказать ему об этом, потому что к их столу подошли Драко и Керус. Увидев ребят, она удивленно вздохнула и постаралась не реагировать на то, что Малфой нахмурился при виде Реддла.       — Уже обед? — спросила она, сведя брови к переносице.       — Профессор Макфадден уехала. Она будет отсутствовать всю неделю. Семейные проблемы, — ответил Драко, усаживаясь рядом с Гермионой, пока Керус занял место рядом с Реддлом. — Я думал, вы встречаетесь по четвергам?       Гермиона ждала, что Реддл что-нибудь скажет, но очень быстро поняла, что он был готов позволить ей вести разговор самой. Она подняла книгу, которую он ей дал.       — Он нашел кое-что интересное для нашего проекта и поделился этим со мной. И я только упомянула об этой книге.       Реддл холодно улыбнулся Драко и снова посмотрел на Гермиону.       — Полагаю, ты сможешь прочитать ее до четверга?       Гермиона кивнула.       — Думаю, нам стоит поработать над тем эссе, приятель, — сказал Керус, глядя на Драко.       Драко медленно перевел взгляд с Реддла на Керуса и кивнул.       — Тогда, думаю, мы все просто сейчас займемся учебой.       Гермиона переместила ногу под стол, касаясь ноги Драко, и он потянулся вперёд, взяв ее за руку.       — В чем заключается ваше задание? — спросила она их.       Взгляд Керуса метнулся к ней, и кончики его губ изогнулись в неуверенной улыбке.       — Ты действительно хочешь знать или просто спрашиваешь из вежливости? Потому что эта хрень чертовски нудная.       — Не скажу, что нудная, а просто элементарная.       — Элементарная? — Драко выстрелил в ответ, отпуская ее руку. — Скажи мне, что ты на самом деле думаешь, — поддразнил он.       — Ты знаешь, как сильно я люблю Прорицания, — Гермиона улыбнулась ему. — Древние Руны просто как другая версия — как Карты Таро вместо хрустальных шаров. Как ни старайся, увидеть будущее невозможно.       — Если только кому-то не случилось отправиться в прошлое. Тогда, я полагаю, человек достаточно хорошо знает будущее.       Гермиона и Драко обратили свое внимание на Реддла, который смотрел на них обоих с некоторым самодовольством.       — Но только до определенного момента, — возразила Гермиона. — И технически, он всё ещё не предсказывал бы будущее, а просто повторял бы события, которые произошли до того момента, когда он вернулся обратно. У него не будет ничего, кроме фактов. Человек всё равно не будет знать, чего ожидать, когда вернётся.       — Если только он не изменит будущее, совершив что-то безрассудное в прошлом.       — Нет, если время линейно.       Реддл ухмыльнулся ей.       — Следуя твоей собственной логике, кто решает, что будущее нельзя изменить только потому, что время линейно? Если никто не знает, что представляет собой то будущее. Слишком большая серая зона.       Гермиона замерла, когда до нее дошел смысл его слов. Сможет ли она действительно изменить будущее, если сумеет овладеть серой магией? Реддл просто наклонил голову, как будто прочитал ее мысли. Насколько она могла судить, прочитал, но она не почувствовала его присутствия в своем сознании.       — Значит, можно путешествовать во времени без всякого риска? — спросил Керус, привлекая всеобщее внимание.       — Ничто из того, что мы делаем, не обходится без риска, — сказала Гермиона, стараясь не смотреть на Реддла.       — И некоторые из нас рискуют больше, чем другие, — сказал Реддл, вставая. — На этой ноте я хотел бы завершить нашу беседу. Увидимся позже, — добавил он и вышел из-за стола.       Керус откашлялся и порылся в своей сумке, когда Драко повернулся к ней. Гермиона улыбнулась и наклонилась, проводя губами по его щеке.       — Вы, ребята, занимайтесь, а я почитаю.       Какое-то время Драко молча смотрел на нее, а потом решил просто смириться. Пока мальчики работали над своим проектом, Гермиона открыла новую книгу, схватила свежий кусок пергамента и с головой окунулась в основы легилименции.

***

      Пятница, 7 ноября 1944 года       Если не считать того, что в четверг Керус и Драко снова были в библиотеке, а не на Древних Рунах, остальная неделя прошла почти так же, как и всегда. Гермиона была благодарна Драко за то, что он не заводил разговора о присутствии Реддла в библиотеке с ней во вторник. Она понимала, что нехорошо скрывать от него что-то подобное, но знала, что это было для его же блага, для его безопасности. И она будет продолжать делать это.       К тому времени, когда в пятницу Гермиона вышла из гостиной и направилась на Астрономическую башню, чувство вины сменилось любопытством. Возможно, с долей страха, если говорить откровенно. Хотя ей не очень хотелось быть свидетелем гибели невинных людей, она была слишком заинтригована процессом создания крестража, чтобы попытаться найти альтернативный путь.       Не говоря уже о том, что решение Реддла предоставить ей доступ к своему разуму было довольно заманчивым.       Любопытство точно в какой-то момент погубит ее.       — Я надеялся, что до сегодняшнего вечера мы сможем продвинуться дальше, — сказал Реддл, как только она появилась в башне. — Очень не вовремя произошла чрезвычайная ситуация в семье профессора Макфадден.       — А для чрезвычайных ситуаций вообще есть подходящее время? — спросила она, поставив сумку у входа, прежде чем встать рядом с ним у перил.       Реддл наклонил голову и промычал что-то в ответ, давая понять, что разговор окончен.       — Что ты узнала из книги, которую я дал?       И тут сразу же взяла верх та часть Гермионы, которая всегда заставляла ее руку взлетать в воздух до потолка с потребностью быстро и верно ответить и услышать похвалу в свою сторону.       — Что разум нелегко читать. Что для того, чтобы просеять мысли, требуется большое умение. Разум больше похож на поток сознания. Чувства найти легче, чем воспоминания. Если кто-то заглядывает в разум другого человека без какой-либо подготовки, существует риск повреждения разумов адресата и адресанта, так как выйти труднее, чем войти.       — Тебе не нужно беспокоиться об этом, Гермиона, — сказал он ей. — Я одинаково искусен в легилименции и окклюменции. Ты увидишь только то, что я сочту необходимым тебе показать. Несмотря на то что ты будешь в моей голове, уверяю, у меня всё ещё будет контроль над ситуацией.       Таково было ее предположение с самого начала. Как бы то ни было, Гермиона не собиралась блуждать в его мыслях. Она была рада осознать, что даже ее любопытство имело предел.       — Но я всё ещё не совсем понимаю процесс. Я знаю, каково это, когда человек входит в твой разум, но как… — она замахала руками, — делать это?       — Как у тебя с беспалочковой магией? — спросил Реддл, поворачиваясь к ней лицом.       — Нормально, — ответила Гермиона. Девушка знала, что она легко ей давалась. Многие люди, включая Дамблдора и Макгонагалл, говорили, что никогда не встречали никого, кто мог бы владеть магией так же легко, как она. Даже сейчас она слегка покраснела при одной мысли об этом и опустила глаза в пол.       Гермиона напряглась, когда его пальцы несильно схватили ее за подбородок и приподняли лицо. Она удивилась, увидев, что его глаза потемнели от злости.       — Перестань себя недооценивать. Ты никогда ничего не добьёшься, если будешь продолжать скромничать, — он сделал паузу, слегка сжав пальцы на ее коже. — Ты столь же могущественна, сколь и умна, Гермиона. Ты должна признать это. Ты в мгновение ока могла бы получить целый мир к своим ногам.       — Мне не нужен целый мир, — прошептала она.       Его губы сложились в подобие улыбки, и он отпустил ее, вернув руку в прежнее положение. Гермиона не смогла сдержать дрожь, которая пробежала по спине, и то, как ее сердце подпрыгнуло от потери контакта с его ладонью.       — Я спрошу ещё раз. Как у тебя с беспалочковой магией?       — Я довольно хорошо ей владею, — ответила Гермиона. Это было самое большее, что девушка могла сказать, так как была не из тех, кто хвастается своими достижениями и магическим умениями. Это было не в ее характере.       Реддл наклонил голову, лишь немного больше удовлетворённый этим ответом, чем предыдущим.       — Когда ты произносишь заклинание без волшебной палочки, ты чувствуешь толчок магии изнутри?       Гермиона подумала о тех разах, когда использовала магию без палочки. Это было похоже на трепет в животе или на глубокий вдох. Всё зависело только от заклинания. Она уверенно кивнула.       — Да, я с этим знакома.       — Легилименция похожа. Просто вызов магии и толчок наружу, чтобы она подчинялась твоей воле. Я считаю, что во время сотворения заклинания всегда легче смотреть кому-то прямо в глаза. Так разум более восприимчив. Ты готова попробовать?       Гермиона с трудом сглотнула, но утвердительно кивнула. Реддл выдержал ее взгляд и тоже кивнул, давая понять, что готов попробовать. Девушка облизнула губы и прошептала:       — Легилименс.       Гермиона почувствовала, как часть ее самой покидает тело и преодолевает расстояние между ними, проскальзывая в сознание Реддла. На девушку тут же напала тьма. Она обвилась вокруг нее, как змея, и сжимала в кольцо, пока Гермиона не почувствовала себя загнанной в угол со всех сторон без возможности пошевелиться, а затем потянула ее вниз, в самые глубины отчаяния. Девушка попыталась позвать на помощь, но голосовые связки были так же парализованы, как и вся она. Когда темнота угрожала разорвать ее на мелкие кусочки, Гермиона закрыла глаза и сдалась ей.       От внезапного толчка у Гермионы перехватило дыхание, и когда она, разомкнув губы, чтобы жадно глотнуть воздух, открыла глаза, то поняла, что лежит на полу. Когда с возвращением в легкие кислорода пятна на периферии ее зрения исчезли, она села на колени и посмотрела вверх, увидев Реддла. Он стоял перед ней с паникой в глазах, а его кожа была бледнее, чем обычно. Он протянул руку, в которую Гермиона тут же вложила свою, позволяя ему поднять ее на ноги.       — Это была естественная защита моего разума от вторжения, — объяснил он. — Я думал, что у меня всё под контролем.       Гермиона кивнула и выдохнула, почувствовав, что дыхание было неровным.       — Я в порядке, — пробормотала она.       Реддл кивнул, и плескавшаяся в его глазах паника отступила. Интересно, знал ли он, что она могла ее видеть? Или, находясь в своем уме, ему было труднее контролировать свои эмоции?       — Какой именно бы ты хотела увидеть? — спросил он, приходя в себя.       — Кольцо, — ответила она. Гермиона не собиралась больше встречаться с Василиском. А зная, что Миртл — призрак, было бы гораздо труднее наблюдать за ее убийством.       Если Реддл и ожидал, что она выберет дневник, то не сказал. Вместо этого он переплел их пальцы, обращая внимание на тот факт, что она не отстранилась. Не зная, что последует дальше, Гермиона сжала его руку и подошла ближе. А потом ее поглотил поток образов.       Она смотрела, как Том Реддл из прошлого лета — всего несколько коротких месяцев назад — приближается к дому. Это было похоже на просмотр фильма, который местами скакал по кадрам и замедлялся. Только что Реддл был у подножия холма, а в следующее мгновение уже находился внутри дома. Послышались голоса и злобный смех. Дом, в который они вошли, был старым и ветхим, весь разваливался по частям, и каждый его угол был покрыт грязью. В кресле сидел человек, который выглядел так же отвратительно, как и окружающий его интерьер. Во времени что-то перемоталось, и Реддл уже вытаскивал из руки сидящего в кресле человека кольцо вместе с палочкой.       Затем они оказались внутри другого дома. В нем был другой человек, в некотором смысле похожий на Реддла. Гермиона подумала, не его ли это отец. Ответом ей послужило сильное чувство ненависти, на мгновение чуть не подкосившее колени. Она вздрогнула и сжала его руку. Ненависть уменьшилась. Девушка услышала, что они начали говорить, но она могла уловить только тон их голосов. Затем последовала вспышка зеленого света, и человек упал на пол, уставившись на нее холодными, безжизненными глазами.       Затем происходящее замедлилось, заполняясь отчетливыми воспоминаниями Реддла. Он стоял над телом своего отца, и Гермиона услышала собственный вздох, когда увидела, как он вытянул свою палочку и направил ее в центр собственной груди. На его лице застыло болезненное выражение, а губы быстро зашевелились, пока он произносил заклинание. На кончике палочки появился маленький черно-красный шар, и Гермиона услышала агонию в голосе Реддла, когда он продолжил произносить заклинание. Было видно, как его глаза горели красным в темной комнате.       Он осторожно переместил палочку в вертикальное положение, и над ней запарила часть его души. Затем он положил взятое у другого мужчины кольцо рядом с безжизненным телом. Гермиона с таким самообладанием, которое было за гранью ее понимания, наблюдала, как Реддл направил осколок своей души к кольцу. Он сопротивлялся, и девушка видела напряжение на лице Реддла, когда он заговорил громче, почти скрипя зубами, пока, наконец, осколок не сдался и не впитался в материал кольца.       Гермиона закрыла глаза и отвернулась. Она судорожно сглотнула и сжала губы, чтобы они не дрожали. Девушка ожидала, что наблюдение за убийством поразит ее. Неважно, была ли это первая смерть, которую она видела, или сотая — это всегда будет оказывать на неё сильное влияние. Единственно, что она не планировала, — увидеть, чего стоило расколоть часть своей души. Гермиона представляла себе, что это будет темнее, чем пустота, в которую поначалу пытался затащить ее его разум. Она не ожидала, что ощутит… Это было сочувствие?       Гермиона слегка охнула, почувствовав, что падает, но тут же поняла, что снова находится в своем разуме. Девушка потянулась к первому, до чего смогла дотянуться, чтобы не упасть, когда перемещение резко вернуло ее к реальности. Когда головокружение прошло, она попыталась открыть глаза. Несколько раз моргнув, Гермиона поняла, что схватилась за рубашку Реддла. Она хотела отпустить его и отступить, но плескавшаяся в его глазах буря удержала ее на месте.       Реддл мягко поднял руку, обхватывая ее лицо, и большим пальцем погладил ее по щеке, как в прошлый раз, когда держал ее так. Гермиона с трудом сглотнула, когда он наклонился к ней, и замерла, почувствовав, что он коснулся ее губ. Это был не первый раз, когда он целовал ее, но первый раз, когда она знала, что это был он. К тому времени, как сердце снова забилось, он уже прижимал ее спиной к стене рядом с перилами башни. Его рука погрузилась в ее волосы, пока как другая нашла ее талию, касаясь пальцами обнаженной кожи. Он целовал ее жадно; его губы сочились желанием, пока яростно терзали ее.       Гермиона знала, каково это — чувствовать чужое присутствие в своей голове. Каждый раз, когда Реддл и Драко покидали ее разум, она чувствовала огромное желание сохранить связь — до посинения костяшек вцепиться в неё руками и не отпускать. Девушка решила, что, поскольку Реддл никогда раньше никого не впускал в свою голову, он, вероятно, чувствовал это в тысячу раз сильнее. Возможно, даже больше, чем в тысячу, потому что он не только впустил ее в свой разум, но и буквально позволил ей увидеть часть своей души.       Именно его руки, которые тянули ее одежду, вернули Гермиону к реальности. Она повернула голову в сторону, разрывая поцелуй, но Реддл только прижался губами к ее шее и продолжил свои ласки.       — Реддл, остановись, — эти слова прозвучали почти шепотом. Гермиона была уверена, что он не услышал. — Реддл, я не могу… — он скользнул рукой ей под юбку, и ее слова превратились в стон, за которым последовал сдавленный крик. Девушка толкнула его, но это не произвело на него ни малейшего впечатления. Когда его пальцы двинулись, чтобы снять с нее трусики, магия Гермионы зашипела. — Реддл, остановись!       Как будто Грохх схватил его сзади за рубашку и отшвырнул назад на несколько шагов. Реддл приземлился на подзорную трубу и ухватился за перила, чтобы не упасть окончательно. Выражение его лица было до жути животным, как будто наружу вышли чистые формы инстинкта. Как будто все следы его человечности исчезли.       Гермиона прислонилась к стене и обхватила себя руками так крепко, как только могла, дрожа, пока по ее щекам струились слёзы. Она наблюдала, как кусочек за кусочком Реддл восстанавливает самообладание, скрываясь за маской, которая так хорошо на нем сидела. Он снова приблизился к Гермионе, и она испуганно закрыла глаза.       — Пожалуйста, я… я дам тебе всё, что ты захочешь. Только не… не это. Что-нибудь ещё. Просто забери из моей головы то, что тебе нужно. Я не буду сопротивляться, просто… — Гермиона продолжала умолять, и с каждым произнесенным слогом ее слова звучали всё менее и менее связно.       Девушка вздрогнула, когда его рука снова коснулась ее лица. Она ещё крепче зажмурилась и изо всех сил старалась не дать коленям подогнуться. Вместо того чтобы продолжить с того места, где он остановился, она почувствовала его присутствие в своем сознании. Как и во время их предыдущей встречи, Реддл оставался на краю, излучая тепло. Как только Гермиона расслабилась, то почувствовала, как оно распространяется по сознанию, пока дрожь не прекратилась и дыхание не успокоилось. Когда он вышел из ее разума, девушка открыла глаза и увидела, что он смотрит на нее с каменным выражением, которое она не могла прочитать.       — Уходи.       Когда Гермиона сделала следующий вдох, ее уже не было на Астрономической башне.