***
Гермиона была очень благодарна Агнес. На протяжении вечеринки девушка таскала Грейнджер от группы к группе, постоянно поддерживая разговор, так что мысли никогда не задерживались на чем-то одном. Агнес напоминала ей Джинни, потому что в присутствии этой девушки Гермиона чувствовала себя так же уютно, как и в присутствии младшей Уизли. Даже краем взгляда заметив Драко среди группы слизеринцев рядом со столом с напитками, Гермиона не сводила глаз с Агнес, внимательно ее слушая. Но было понятно, что семикурсница не могла вечно находиться рядом с Гермионой. В какой-то момент разговор затронул Калисту и группу других чистокровных ведьм. Гермиона извинилась и пошла к столу с напитками, предварительно убедившись, что там никого нет. Она наполнила кубок и глубоко вздохнула. — Нужно что-нибудь покрепче? Гермиона обернулась на голос и увидела едва заметную ухмылку Керуса. Он распахнул пиджак ровно настолько, чтобы у девушки получилось разглядеть спрятанную во внутреннем кармане фляжку. Ее глаза просканировали помещение, и девушка пожала плечами, протягивая кубок. Нотт взял его и немного плеснул внутрь, возвращая ей. — Что это? — спросила она. — Просто кое-что, что может немного расслабить, — сказал он, подмигнув. Гермиона устало посмотрела на Нотта и перевела взгляд на содержимое своего кубка. — Если это какие-то… — Это всего лишь алкоголь, — перебил он, закатив глаза. — Я не из тех, кто накачивает ведьм, — он потянул лацкан пиджака и ухмыльнулся. — Обычно мне достаточно сверкнуть своей ослепительной улыбкой и вскользь упомянуть о своем хранилище в Гринготтсе. Гермиона фыркнула и нерешительно сделала глоток. После секундного сканирования своего состояния и понимания, что ничего необычного не произошло, она сделала ещё один. — Спасибо. — Интересно, — начал он, беря свой кубок, — они сегодня будут драться из-за тебя, как думаешь? Ну, знаешь, устроят шоу перед тем, как мы все разъедемся на каникулы? Гермиона прищурилась в ответ на его слова. — Иди веселись, Керус, — сказала она, отступая от него. — Эй, я налил тебе, — сказал он, поспешно преграждая ей путь. — Самое меньшее, что ты можешь сделать, это… — Керус, мне кажется, мисс Грейнджер вежливо попросила тебя оставить ее в покое. Улыбка Нотта моментально испарилась с его лица, и парень сделал шаг назад, склонив голову в сторону подошедшего. Гермиона впилась взглядом в Реддла, как будто своим появлением он заполонил всё имеющееся пространство, и куда ни посмотри, везде наткнешься на взгляд бушующих глаз. Керус откашлялся и растворился в толпе, не сказав больше ни слова и не посмотрев ни на одного из них. — Мне не нужна была твоя помощь. Реддл пожал плечами, и уголки его губ изогнулись в улыбке, когда он оглядел ее. — Ты сегодня выглядишь довольно изысканно. Гермиона замерла, прокручивая в голове его слова; запоздало понимая, что он сделал ей комплимент. Настоящий. В котором не было угрозы или какого-либо другого намерения навредить ей. — С-спасибо, — сказала Гермиона едва слышным шепотом. Она нервно пробежала глазами по комнате, отмечая, что большинство присутствующих бросали на них взгляды и шептались между собой. В голове закрутились миллионы самых разнообразных мыслей, а грудь стала тяжело вздыматься от невозможности отдышаться, сдавливая легкие. Если Реддл и пытался проникнуть в ее сознание, чтобы успокоить, как всегда делал раньше, то у него ничего не получалось. Гермиону со стремительной скоростью продолжало тянуть вниз, погружая в кружащий вихрь паники. Реддл сделал шаг навстречу к ней, а она отпрянула, ударившись бедром о стол. Его глаза слегка потемнели от злости, но он постарался скрыть это, поправив манжеты рубашки. — Хочешь выплеснуть свой напиток мне в лицо? Комната начала кружиться, и у Гермионы в голове появились нечеткие обрывки мыслей о том, не соврал ли Керус. Что бы он ни подлил ей в напиток, это было нечто большее, чем просто алкоголь. Люди до сих пор смотрели, и девушка сквозь звон в ушах слышала произносимые приглушенным шепотом буквы своей фамилии. Гермиона вцепилась в край стола так сильно, что побелели костяшки пальцев, пытаясь набрать в легкие побольше воздуха. «Впусти меня». — Не могу, — прошептала она вслух, проклиная слезу, скатившуюся по щеке. Она так устала плакать. «Сможешь». Гермиона снова посмотрела Реддлу в глаза, взглядом прося понять. Она это делала не специально. Если он собирался подавить поднимающуюся изнутри панику теплом своего разума, она с радостью примет его помощь. Она совсем не хотела слетать с катушек на глазах у стольких людей, но стены, закрывающие разум, выросли сами собой. Когда она сама потянулась к ним в надежде убрать, касаясь невидимыми пальцами, которые просто соскользнули с гладкой поверхности, они стали ещё выше, чем раньше. — Вот ты где! — сказала Агнес, подходя к ним и улыбаясь во все тридцать два зуба. Гермиона сделала большой глоток воздуха, радуясь тому, как он резко обжег легкие, когда они наконец до краев наполнились. Буквально через долю секунды она почувствовала в сознании присутствие Реддла, и тепло обволокло голову настолько, что девушка едва не потеряла равновесие. — Агнес, — поздоровался Реддл, переведя на неё взгляд. — Извини, но мы с Гармонией сегодня договорились провести вечер без мальчиков, — сказала Агнес, улыбнувшись Реддлу. — Гармония, хочешь… Гермиона поставила полупустой кубок на стол рядом с собой и покачала головой. — Я как раз собиралась подышать свежим воздухом, — перебила она, стараясь улыбнуться как можно шире. После этих слов плечи Агнес слегка разочарованно опустились, но она кивнула. — Ох, — она перевела взгляд с Реддла на Гермиону, и ее брови взлетели вверх. — Да! Эм, увидимся завтра перед отъездом? Гермиона кивнула и посмотрела вслед удаляющейся Агнес. Когда подруга успешно затерялась в толпе, взгляд вновь сфокусировался, и она поняла, что смотрит на Драко. Он внимательно смотрел на неё в ответ, печально сверкая глазами. Реддл покинул ее голову, что заставило Гермиону перевести взгляд с серых глаз на него. Девушка откашлялась и, не говоря больше ни слова, развернулась, стремительно идя к выходу.***
Гермиона сбежала с вечеринки, оказавшись в тишине коридоров замка. Она ненадолго прислонилась к каменной стене и глубоко вздохнула. Хотелось просто вернуться в комнату и пойти спать, но оттолкнувшись от стены, девушка поняла, что, подойдя к лестнице, поднимается по ней, а не спускается, как планировала. Ноги сами принесли ее к Астрономической башне, как будто они двигались на автомате, не поддаваясь сигналам мозга. Холодный воздух обжег легкие, несмотря на чары, наложенные вокруг Хогвартса. Когда Гермиона выдохнула, ей показалось, что клубы пара сейчас превратятся в иней от мороза. Она подошла к перилам и прислонилась к ним, глядя вниз и наблюдая, как в слабом свете убывающей луны мерцает падающий снег. Голова до краев была забита мыслями, а эмоции переполняли, выходя из-под контроля. Когда дело касалось Реддла, Гермиона испытывала настоящий страх — за тело, за разум, за жизнь. Он не раз доказывал, что без особых усилий мог забрать у нее всё из перечисленного. В мыслях проносились все их встречи за последние несколько месяцев. Гермиона знала, что ее страх был отчасти вызван реакцией на его прикосновение. Ее изумляло, как он мог делать то, что делал, говорить то, что говорил, и истязать ее, как произошло недавно, а ее тело всё равно реагировало таким образом. Что она в какой-то степени всё ещё хотела его. Грань между страхом и желанием была до неузнаваемости размыта. Она не была уверена, что это значило. Несмотря на то, что он делал: угрозы, насилие, физический вред — Гермиона знала, что она ему по-своему небезразлична. Волдеморту, она была уверена, всегда было на всех плевать. Если его последователи — какими бы преданными они ни были — хоть раз допускали в своей голове мысли ослушаться приказа, он, не задумываясь, пытал или убивал их. До нее доходили слухи об изощренности его легилименции; о том, какую невыносимую боль она причиняла. Но с ней он всегда был нежен. — Почему я? — спросила Гермиона. Ей не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что Реддл пошел за ней. Он молчал и не делал ничего, что указало бы на его присутствие, но Гермиона знала. Всегда знала. — Что во мне такого, что я привлекла твое внимание? Реддл сделал несколько шагов и встал за ее спиной. Достаточно близко, чтобы Гермиона могла чувствовать тепло его тела, но и достаточно далеко, чтобы они не касались друг друга. — Твой разум, — ответил он, положив руки на перила по обе стороны от нее. — Твоя сила, — он придвинулся чуть ближе. — Твой страх. — Тебя до сих пор привлекают все эти вещи, — заметила Гермиона, не сводя глаз с единственного пятна на снегу внизу. — Мой статус крови ничего из этого не меняет. — Я не буду извиняться, — сказал он, повторяя свои мысли, высказанные неделю назад. — Я не хочу слышать твоих извинений. — Тогда чего ты хочешь, Гермиона? Она, разжав заледеневшие пальцы, отпустила перила и повернулась, смотря на него сквозь ресницы. Медленно подняв руки, девушка положила их ему на грудь. — Я хочу, — сказала Гермиона, глубоко вздыхая и продолжая смотреть ему в глаза, — чтобы меня оставили в покое, — с этими словами она с силой толкнула его в грудь. Реддл среагировал быстро, сократив между ними расстояние и прижав ее к перилам. Его глаза пылали огнем — ураган над бушующим серым морем. Оторвав руки от перил, он впился ими ей в талию. Гермиона приоткрыла рот из-за резкой боли от сильно стискивающих ее кожу пальцев, но отказывалась давать понять, что ей неприятно. Она не покажет, что он причиняет ей боль, доставив тем самым ему удовольствие. Не в этот раз. Он дернул ее в сторону, пытаясь повернуть, но она не позволила. Резонирующий звук удара кожи о кожу удивил обоих, как и жжение в ее ладони. Гермиона опустила глаза на его щеку и увидела, что та порозовела в том месте, куда она нанесла удар. Снова переведя взгляд на его глаза, девушка увидела, что его зрачки расширились от ярости. Он напал на неё резко, словно змея. Переместил руку с талии, хватая за предплечье, и с такой силой надавил на ее рану, что Гермиона пронзительно закричала от боли. — Тебе этого урока было недостаточно? — спросил он, наклоняясь к ее лицу. — Может, на другой руке мне вырезать слово «шлюха»? Чтобы был полный набор? Произнося это, Реддл касался своим ртом ее, и на последнем слове Гермиона вцепилась зубами в его нижнюю губу, остервенело прикусив ее. Он зашипел и отодвинулся от девушки, поднеся руку к губе и удивленно уставившись на свой большой палец, когда тот стал мокрым от крови. Реддл прищурился и проследил взглядом за ее языком, который она высунула, чтобы слизать оставшиеся на ее губах капли крови. Металлический привкус отдался остротой на языке, но Гермиона не отреагировала, сглотнув. — Просто оставь меня одну, — сказала она, одергивая платье. От его улыбки ей стало холоднее, чем от декабрьского снега. — Куда мне идти? — спросил он, вытирая ещё несколько капель крови с разбитой губы. — Обратно на вечеринку? — Реддл потянулся к ней, и Гермиона четко предугадала его последующие действия. Его пальцы сомкнулись вокруг ее горла, сжимая ровно настолько, чтобы подчеркнуть угрозу. — Возможно, пришло время Драко узнать правду. Мне привести его сюда? Заставить смотреть? — Ты уже угрожал мне чем-то подобным, — сказала Гермиона, отбросив осторожность. — Теряешь хватку. Реддл сжал пальцы на ее шее сильнее, перекрывая доступ воздуха. Как она и ожидала. «Хорошо, — подумала она про себя. — Может, если я ещё больше спровоцирую его, он убьет меня, и всё будет кончено». — Я запытаю его до полусмерти. Я искупаю тебя в его крови. Я сделаю так, что последнее, что он увидит и услышит, — это твое лицо, когда ты кончаешь, выкрикивая мое имя, — он надавил пальцами сильнее, что Гермиона стала видеть пятнами. Пытаясь защититься, она подняла руки, вцепляясь в его запястья. — И как только он испустит последний вздох, я продолжу трахать тебя рядом с его трупом, — он ухмыльнулся ей, облизывая губы. — Для тебя это достаточное разнообразие, Гермиона? Она ослабила хватку и, отодвинув свою руку, полоснула Реддла по лицу, глубоко царапая его щеку. Чувствуя, как сдирается его кожа, кусочки которой собираются у неё под ногтями. Из его щеки хлынула кровь и потекла вниз, окрашивая ее пальцы в красный. Реддл отпустил ее и снова отступил назад, подняв руку к своему искалеченному лицу. Гермиона начала массировать свое горло, оставляя на нем некрасивые следы его крови, пока набирала воздух в легкие. — Это беспокоит тебя, да, Том? — Гермиона провоцировала его, ухмыляясь тому, как потемнели его глаза при упоминании ею его имени. — Как сильно ты всё ещё хочешь меня и мою грязную кровь. Скажи, — проговорила она, поднимая рукав на левой руке и показывая метку. — Это наказание на самом деле предназначалось мне? Или оно должно служить напоминанием о твоем собственном отвращении к себе? Реддл подошел к ней, приоткрыв губы, как будто хотел что-то сказать, но Гермиона не дала, высвободив свою магию и направив на него. Она неторопливо обвивалась вокруг его голосовых связок, сжимая их, чтобы у него не получилось произнести ни звука, одновременно с этим прижимая его руки к телу и заставляя его встать на колени. Теперь Реддл пристально смотрел на нее снизу вверх, и по краям его радужных оболочек стали проступать красные пятна. Гермиона шагнула вперед, не сводя с него пристального взгляда, и выставила между ними свои руки. Прижав указательный палец к правой ладони, она провела им вниз. Кожа распахнулась, будто у Гермионы в руке был кинжал, а не просто магия. Кровь хлынула из ладони и закапала вниз, разбрызгиваясь по каменному полу в промежутке между их телами. Реддл мазнул взглядом по ее руке, а затем снова перевел его на ее глаза. Она чувствовала, как он борется с ее магией, пытаясь освободиться. Продолжая смотреть ему прямо в глаза, Гермиона переместила правую руку и прижала ее к всё ещё кровоточащей ране на его щеке. Ноздри Реддла раздулись в яростном порыве, и девушка почувствовала, как его гнев сталкивается с ее магией, просачиваясь в ее кожу подобно тому, как ее кровь смешивалась с его. — Теперь ты такой же грязный, как и я. Щелчок внутри Реддла был до одури оглушительным. Жуткое спокойствие овладело его лицом. Он расширил глаза и перестал сопротивляться. Как лев, замерзший за секунду до того, как броситься на антилопу. А затем его магия таким потоком хлынула из его тела, что чуть не повалила Гермиону с ног, и она ахнула, когда он высвободился. Реддл с невероятной силой толкнул ее к стене рядом с перилами, что ее голова врезалась в камень и отскочила от него, заставляя зрение затуманиться. Одной рукой он схватил ее запястья дернул наверх. Прижал их у нее над головой, а затем втиснул свое колено между ее ног. Правой рукой он сжал длинные волосы, заставляя ее голову вжаться обратно в камень. Приоткрыв рот от грубости его движений, Гермиона стала извиваться, пытаясь вырваться. Это привело только к тому, что его колено поднялось ещё выше, касаясь ее промежности. Вырвавшийся из горла стон был тут же заглушен Реддлом, который наклонился к ее губам. Он зашипел, когда рассеченная губа, уже покрывшаяся совсем тонкой корочкой, вновь открылась, разбавляя их поцелуй свежей кровью. Когда Гермиона снова прикусила его губу, он зарычал и оторвал ее от себя. Ликующее чувство победы от причинения ему боли оказалось мимолетным, когда он провел губами по ее лицу и шее, оставляя за собой кровавый след. Гермиона вскрикнула, как только ощутила зубы на своей коже, которые Реддл с такой силой сомкнул, что девушка была уверена, он прокусил ее шею насквозь. Одна нога сама собой поднялась и обвилась вокруг его талии. Реддл освободил ее руки, и когда Гермиона опустила их, то сразу схватилась за его одежду, повторяя его движения. Он опять завладел ее губами, и воздух прорезал звук рвущейся ткани. Отбросив одежду куда-то в сторону, Реддл снова попытался повернуть ее. Но Гермиона снова не дала ему это сделать и оттолкнула, размазав свою кровь по его груди в тех местах, где коснулась ее. Оказавшись от него на некотором расстоянии, девушка ещё раз попыталась ударить, но на этот раз Реддл перехватил ладони. Она вскрикнула, когда он вывернул ей руку, согнув в локте. У Гермионы не осталось другого выбора, кроме как повернуться, потому что она не хотела, чтобы ей сломали руку. Он толкнул ее вперед, и грубая каменная стена оцарапала ей щеку. С губ сорвался писк, когда Реддл дернул ее за волосы, заставляя поднять голову, и отпустил ее запястья, скользнув рукой вниз по изгибу бедра и пройдясь пальцами по промежности. Гермиона прижала обе ладони к стене и изо всех сил оттолкнулась от нее, выводя их из равновесия. Снова повернулась к нему лицом, но тут же почувствовала давление его магии на своих плечах, которая пыталась поставить ее на колени. Сконцентрировавшись на мерцании внутри, Гермиона схватилась за ниточку своей магии и потянула за нее, отправив поток в Реддла. Их магия столкнулась между собой и в результате этого столкновения они оба упали на пол. Гермиона зашипела от обрушившегося на спину обжигающего холода камней и выгнулась, всем телом прижимаясь к Реддлу, который приземлился на нее сверху. Он приподнялся на локтях, но она обхватила его ногами за талию, чтобы он не смог полностью подняться. Гермиона почувствовала, как его член дернулся, и приподняла бедра. Желание стремительно затуманивало голову, вытесняя все мысли, и по груди вниз прошел обжигающий жар, полностью захлестнув. Гермиона потянулась к Реддлу, желая впиться ногтями в его кожу и снова ее разодрать — напомнить ему, что она не единственная, кому можно причинить физическую боль. Парень отодвинулся от Гермионы, насколько позволяла ее хватка, и быстро взял ее за руки. Переплетя их пальцы, он зафиксировал обе ее руки над головой, вместе с этим опускаясь ниже. Гермиона по инерции выгнулась, когда Реддл прижал голову к изгибу ее шеи, посасывая тонкую кожу, и толкнулся, одним резким рывком входя до самого основания. Пальцы судорожно сжали руку Реддла, и девушка прижалась к его разгоряченному телу, громко простонав, что этот звук наверняка мог услышать любой, кто проходил по коридору мимо входа на Астрономическую башню внизу. Реддл вздрогнул и рыкнул, впиваясь зубами в ее ключицу. Она сжала его бока своими ногами, и он начал двигаться, задавая темп — жесткий и быстрый. Гермиона чувствовала, как его рука скользит по ее окровавленной ладони. Толчок магии из руки, и Реддл зашипел, когда она порезала его ладонь. Он поднял голову, сверля ее глазами, пока их кровь свободно текла по рукам вниз, смешиваясь прямо у порезов. Реддл попытался высвободиться из ее хватки, но Гермиона позволила ему убрать только другую — неповрежденную — руку, которая сразу же потянулась к ее горлу. Толчок, ещё один — девушка подавалась вперед, поддерживая грубый и быстрый темп, по мере того как в животе закручивались узлы. Свободной рукой, которую она положила на его плечо, когда их руки разъединились, Гермиона впивалась в его кожу ногтями, пока из небольших царапин от ее хватки не стали появляться едва заметные капли крови и стекать по его мышцам вниз, капая на ее кожу. Реддл резко выдохнул, укусив ее за шею, когда Гермиона слегка переместилась и сжала его. Он подался вперед, накрывая ее губы своими. Девушка застонала сквозь жаркий поцелуй, и их магия образовала связь, выпуская сноп хорошо заметных искр. Перед глазами поплыло, когда Гермиона на себе почувствовала безумные волны его удовольствия, которые прошли через каждую клетку ее тела — она была уверена, что он испытывал то же самое, чувствуя все ее эмоции. Как будто соединены были не только их тела, но и разумы. Гермиона буквально парила над небесами, чувствуя полную невесомость. Чувствуя, что сознание Реддла настолько слилось с ее собственным, что девушка не могла сказать, где начинался он и где заканчивалась она. Возвращаясь к реальности, Гермиона поняла, что губы Реддла всё ещё были прижаты к ее, но ненависть уже утихла. Его поцелуй был голодным, но ненастойчивым. Злость стремительно уступила место чистой страсти, пока его язык ласкал ее; пробовал на вкус каждую открытую часть ее тела. Гермиона до сих пор чувствовала их связь; магия накрывала их своим тонким одеялом, как нити Непреложного обета. Она уже приподняла бедра и вытянула руки в сторону Реддла, чтобы начать двигаться, как услышала звук чего-то падающего внизу, сопровождаемый множеством приглушенных проклятий, который заставил их обоих замереть. Реддл вскочил на ноги за то время, пока Гермиона пыталась перевести дыхание. Она вздрогнула, когда жар его тела быстро сменился холодной температурой зимней ночи. Когда она во второй раз нормально выдохнула, Реддл уже надевал брюки. Быстро натянув их на бедра, он звякнул молнией и исчез на лестнице. Услышав первые звуки борьбы снизу, Гермиона потянулась за остатками своего платья. Едва она успела надеть его, как Реддл вновь появился на верхней ступеньке лестницы, но уже не один. Она застыла при виде Керуса, которого бесцеремонно бросили на пол у ее ног. Его глаза быстро бегали под закрытыми веками, а сам он мычал и корчился от боли. На виске у него зияла глубокая рана, и по лбу вниз толстыми струями текла кровь. — Он следил за нами. Гермиона перевела взгляд вниз, уставившись на Нотта, гадая, какого черта он творил и о чем вообще думал. Опустившись рядом с ним на колени, девушка положила руку ему на грудь, наблюдая, как в уголках его рта пенится слюна, растекаясь по подбородку. — У него приступ. — Тогда предлагаю тебе действовать быстро, если не хочешь, чтобы он страдал. Гермиона отдернула руку и посмотрела на Реддла. — Я не могу его исцелить. Я чуть не умерла, когда… — Я хочу, чтобы ты избавила его от страданий, Гермиона, а не исцелила. Комната закружилась, и там, где раньше находился один Реддл, теперь появились два. Девушка закрыла глаза от ужасного головокружения и с трудом сглотнула. Вновь открыв их, Гермиона встретилась взглядом с Реддлом, который уже присел на корточки по другую сторону от Керуса. — Я не могу… — Сможешь, — возразил он. — Ты говорила мне, что хочешь создать крестраж, — он указал на лежавшего между ними Керуса. — Возможность представилась сама. В горле пересохло, а глаза наполнились слезами при мысли о том, что она может лишить кого-то жизни. Каждый делаемый ею вдох становился всё более поверхностным, пока Гермиона не начала задыхаться от гипервентиляции легких. — Я не… не могу… Пожалуйста, не… — Всё, что я хочу, — сказал он суровым голосом. — Таковы были твои условия. Я хочу этого. Я хочу видеть, как ты уступаешь тьме, Гермиона, — Реддл протянул ей руку, остановив прямо над Керусом — ту самую, которую она порезала своей магией. Несколько капель крови упали вниз, испачкав рубашку Нотта. — Именно ты выбрала его из всех других форм темной магии. Можешь делать вид для всех остальных, что читала всё в образовательных целях, но меня ты не обманешь. Ты хотела смешать свою кровь с моей, чтобы показать, что мы не такие разные? Докажи. Покажи мне, насколько мы похожи. Их магия до сих пор была связана. Гермиона чувствовала, как его присутствие обволакивалось вокруг ее магического ядра. Чувствовала, как его азарт дразнил ее страх. Девушка медленно поднесла свою руку к его, снова сцепляя их пальцы и смешивая их кровь. Хватка Реддла была крепкой, и, чувствуя ее, Гермиона сосредоточилась на лице Керуса. Она должна была ощущать страх, посылающий импульсы в каждое нервное окончание и заставляющий ноги двигаться в попытке убежать подальше, но ощущала только любопытство. Должна была ненавидеть саму мысль о лишении жизни, но чувствовала сострадание. Он страдал. Он всё равно умрет. Это неизбежно. От ее руки или нет. Она вытянула другую руку и, твердо опустив ее на грудь Керуса, с удивлением осознала, сколько решительности в ней было. Гермиона сделала глубокий вдох и заставила глаза оставаться открытыми и смотреть на лежащего парня, когда направила на него свою магию. Она проникала сквозь его кожу и ползла глубже, касаясь его магического ядра — Гермиона это отчетливо чувствовала. Пальцы начало покалывать, после того как она осторожно схватила его. Она ахнула, когда Реддл сжал ее руку в своей, призывая действовать. Сделав ещё один резкий вдох, Гермиона сдавила сильнее, пока ядро не лопнуло. Тело Керуса дернулось всего один раз и плашмя рухнуло на пол, больше не двигаясь. Парень больше не дышал. Гермиона зашипела от боли, ощутив рывок около открытой раны Реддла. Это было отчетливое чувство. Магия устремилась сквозь него и потянулась к чему-то. Закрыв глаза, Гермиона увидела осколок его души. Маленькая черно-красная сфера, очень похожая на ту, что она видела в его воспоминаниях. Магия ухватилась за нее и начала тянуть, пока сфера не запарила в пространстве между их скрепленными руками. Гермиона чувствовала, как расщепляется ее душа, а затем маленький круглый темный кристалл проник внутрь. Ее сфера была серебристо-золотой, и она, сверкая, искрилась, как алмаз, созданный из дыма. Два осколка столкнулись, и у девушки перехватило дыхание. Золотой обвился вокруг красно-черного и поглотил его, словно скрывая темноту от освобождения. Гермиона вскрикнула, когда слившиеся воедино фрагменты вылетели из ее тела, на секунду зависнув перед ее глазами, отбрасывая на стены и пол неземное сияние. Без предупреждения они поплыли к ней, погружаясь в сапфир, висевший на шее. Гермиону отбросило назад от сильного толчка магии. Ее рука выскользнула из пальцев Реддла, и девушка схватилась за стену, пытаясь смягчить падение. Ожерелье ощутимо потеплело, и едва получилось сдержать крик, когда оно обожгло кожу, прикоснувшись к ней. Гермиона уже думала, что сейчас потеряет сознание от невыносимой боли в области шеи, как жжение прекратилось, и глаза автоматически закрылись. Глубоко дыша, она чувствовала, как тело обмякло от облегчения. Почти не различая ничего вокруг, Гермиона запоздало поняла, что ее спина оторвалась от пола, и по позвонками поползло тепло, когда Реддл обнял ее. Он коснулся ее губ, пальцами размазывая кровь по ее подбородку, когда прочерчивал путь к ее волосам в попытке сжать их. Осознание того, что их связь прервалась в тот момент, когда создался крестраж, полоснуло по животу, перекрутив внутренности, будто говоря, чтобы она никогда не забывала это ощущение. Гермиона оторвала свои губы от его, когда в голову пришли другие мысли. Знал ли он, что она забрала часть его души? Что она была плотно погружена в ее сферу, и они вместе находились в сапфире у ее горла? Когда она подняла голову, встречаясь с ним взглядом, стало понятно, что он не знает. Гермиона не понимала, откуда она это знала, но знала. Девушка плотно запечатала это воспоминание, заперев его глубоко внутри с помощью серой магии, чтобы Реддл никогда ничего не узнал. — Возвращайся в свою комнату. — Но… — Позволь мне побеспокоиться о Керусе, — сказал он, медленно отпуская ее и отходя. — Сейчас, Гермиона. Уходи. Ни на секунду больше не задумываясь, Гермиона исчезла.