Охана

1       Бен отложил в сторону лист газеты, в который мать завернула ему и друзьям сандвичи, варёные яйца и маленький кулёк из вощёной бумаги с солью. Теперь Ричи называл его не просто Стогом, но и подшучивал, пародируя голоса именитых шеф-поваров из передач, что по утрам смотрела его мать. Бен не знал ни о существовании такой программы, где по телевизору обучают всем кулинарным уловкам, и даже и не мог понять кого именно изображает Ричи, но не из-за того, что ему не были известны эти люди, а лишь потому, что голос Ричи оставался неизменным. Менялся он только тогда, когда Ричи изображал привычных ему персонажей, будь это хоть моряк Поппай, хоть тот же самый пиканнини.       На заляпанном ореховом масле листе большими чёрными буквами выделялась передовая статья «Дерри ньюс»       НОВОЕ О ЖЕРТВАХ ПОТОПА       НОВЫЕ ЖЕРТВЫ ИЛИ СПАСЁННЫЕ ЖИЗНИ?! СМОТРИТЕ НА СТР. 8       - У тебя ведь нет 8 страницы, не так ли? – Эдди отложил продукты в сторону и перевернул газету.       - Где-то была, - Бен скинул с плеч рюкзак.       Остальные Неудачники, последний раз собравшиеся вместе в старом убежище, которое они, в скором времени ожидали покинуть, а уже сегодня начать стройку нового, наблюдали за его мельтешением, пора Ричи не вытерпел и не вырвал у него рюкзак.       - Я не буду искать презервативы или тому подобное, Стог, будь спокоен.       Бен ещё не разгружал рюкзак, и Ричи пришлось вытряхнуть всё содержимое на землю. В ворохе школьных конспектов, черновиков, обёрток от жвачек, карандашей, ручек BIC и каких-то деталей от деревянного паззла, валялась газета, покрытая липкими пятнами.       - Туда я заворачивал бутылку с подслащённой водой для муравьиной фермы, - Бен предчувствовал очередную шутку и ловко парировал её заранее.       - Для муравьиной фермы? – Стэну было скучно. Ему вовсе не хотелось знать новости о потерпевших, которые он мог и посмотреть в вечернем выпуске новостей. Газеты сейчас нужны были исключительно для того, чтобы заворачивать туда какие-то продукты или предметы для более удобной и безопасной перевозки, использовать в качестве туалетной бумаги или читать, пока дожидаешься того или иного транспорта или человека. – Это что, какая-то новая причуда у старшеклассников?       - По-о-о-чему бы тебе про-просто не закончить эк-к-к-кстерном?*       - Потому что… Потому что так мне не выпадет шанса подготовиться к чему-то более серьёзному и страшному. Например, теперь я знаю, что вам зачем-то нужно будет заводить муравьиную ферму.       - Это просто моё мимолётное увлечение.       - Муравьи? Серьёзно? – Эдди скорчил гримасу недоверия.       Ричи разгладил скукоженный лист, попытался понять размазанный номер страницы, перевернул листок и радостно воскрикнул.       - Восемь! Я нашёл! – он сунул газету в руки Майка. Если дело и заходило о чтении без долгих вдумчивых пауз, заикания или бурчания на каждую строчку, то помощником тут мог быть только Майк. – Ты разбираешь хоть слово?       - «Дерри Ньюс» сообщает, - Майк повернул страницу к остальным Неудачникам, как воспитатели поворачивают маленьким детям книжку со сказками.       - Да всё нормально, можешь не показывать, - Беверли зажгла зажигалку и поднесла к сигарете. – Эдди, не против если я закурю?       - Валяй, без разницы.       Беверли затянулась и пустила дым в противоположную от Эдди сторону. Каспбрак лишь немного закашлялся, но очередной приступ астмы не начался. Он вытащил ингалятор (Ричи узнал, что остальные в шутку называли это «сосалкой для лёгких») и положил его на бедро.       - «Дерри Ньюс» сообщает:       Выпуск от… Я не вижу дату, но, наверное, это вчерашняя газета. Это ведь не так важно?       В разнобой все прокричали «нет». Убежище заполнил детский смех.       - «Дерри Ньюс» сообщает:       После прошедших двух недель после потопа, произошедшего в Дерри 15 сентября 1958 года, выявлены следующие результаты:       Я не могу понять пару слов, так что я пропущу, окей?       1. Восстановлен музыкальный магазин Дерри       2. Реки Кендускиг и Пенобскот по периметру, проходящему через жилые кварталы, облагорожены мешками с песком во избежание выхода реки из берегов и повторения несчастных случаев. На месте работал «Общественный департамент Дерри». Участие принимали работники «Бангор гидроэлектрик», в том числе Зак Денбро, Милтон Кучер и др.       - Да твой отец крут, Билл, - Ричи с неподдельным интересом присвистнул. – И где они только взяли столько песка?! Это же сколько миль нужно было облагородить! Хэй, у кого-нибудь пропадал старик? Мне кажется, что песок стряхнули со всех стариков Дерри!       - У меня! – Эдди поднял руку и улыбнулся. – Мама говорит, что он погиб на службе, но мне кажется, что он просто стал жертвой отца Билла и теперь лежит песком где-нибудь в мешке.       Ричи изобразил голос их общей учительницы по английскому языку – миссис Данхилл.       - Эдвард Каспбрак, вы не только не можете сосредоточиться на изучении английского языка, но и не можете считать, потому что война закончилась в 1945, а вы род…       - Я читаю дальше или мы смотрим спектакль из двух ролей?       - Хорошо, хорошо, Майк, - Ричи выставил руки вперёд в позе, которая должна была означать, что он сдаётся. – Начинай, Литтл Ричи, мы не будем тебе мешать.       - 3. Бар «Сокол» отныне в целях безопасности не будет работать после девяти вечера до тех пор, пока не будут окончательно ликвидированы последствия потопа       4. На данный момент, среди выживших, попавших в реанимацию и/или впавших в коматозное состояние, пошли на поправку:       *Клейборн Долорес       *Дельгадо Сара       *Фейт Нил       *Джордан Амелия       *Тозиер Уэортрейт       5. ГРАЖДАНАМ ПО-ПРЕЖНЕМУ НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ ВЫХОДИТЬ НА УЛИЦУ В НОЧНОЕ ВРЕМЯ.       ОЖИДАЕТСЯ НОВЫЙ ФРОНТ ГРОЗОВЫХ ТУЧ И НАВОДНЕНИЕ 5 ОКТЯБРЯ. ПОДРОБНЕЕ В СЛЕДУЮЩЕМ ВЫПУСКЕ.       Лица всех Неудачников, кроме Ричи и Майка вытянулись в удивлении, когда они услышали знакомую фамилию среди короткого перечня счастливчиков. Майк заговорил только тогда, когда дочитал статью до конца, заканчивая девятым пунктом, из которого следовало, что всем желающим помочь, следует относить деньги, продукты и/или вещи в местную методистскую церковь.       - Т-т-так твой отец жив. Е-е-его ведь зовут У-у-у-уэор-ор…       - Да, Уэортрейт, - Бевви кивнула и взглянула на Ричи, безмолвно прошептав «извини, что не сказала» уже в какой раз. Она думала, что он до сих пор обижается на неё, когда Ричи и думать забыл об этом.       - Хорошо. Да, он жив. Разве это так важно? – Ричи пальцами дотронулся до шеи и пальцами стёр слипшийся тональный крем матери, обнажая почти исчезнувшие синяки. – Разве теперь это так важно?! 2       Прошлым днём, как только после того, как Уэортрейт открыл глаза, прошло не меньше 36 часов, Ричи решил заглянуть к нему. В школе он обменивался с друзьями только парой фраз, встречая их в коридоре. Ему недоставало всех, но ему нужно было время, чтобы обдумать происходящее. Все чувства внутри него переплелись в тугой клубок, и он не мог понять, что же нужно делать – оставаться послушным мальчиком и любимым сыном, как того хотел отец, лежащий в состоянии овоща на грядке, или стать волевым и с собственным мнением, как того хотела мать. Он мечтал о том, чтобы отец в один день просто взял и пропал, провалился под землю в самый большой котёл Ада, когда это случилось (почти случилось) он желал обратного – чтобы отец вновь пришёл в себя, заговорил с ним на любые темы, которые сам Ричи не понимал, начиная от оружия и заканчивая актёрами из вестернов, чтобы они вновь смогли вместе смотреть телевизор по тем редким вечерам, когда Уэортрейт после работы не злится и не заваливается сразу в постель, хотел, чтобы они вновь пошли в парк и кормили уток и мелких птиц. Животных Уэортрейт любил, и иногда Ричи думал, что старая присказка «если любишь животных – любишь людей» по отношению к отцу была верна. Просто это именно он выводил его из себя. А теперь Ричи хочет только одного – чтобы отец вновь погрузился в кому. Так он хотя бы будет жив, но не будет трогать Ричи, так они оба будут находится в своих идеальных мирах, не смотря на то, что мир старшего Тозиера будет построен исключительно его подсознанием. А, может быть, это даже, в каком-то смысле, хорошо?       Ричи откладывает блокнот с оттеснёнными буквами «ДОРД» и изображением барьера, похожего на козлы для распилки дров в сторону, вдевает карандаш в металлические кольца, прижимает к груди, поднимается со скамьи ожидания и подходит к двери. Она приоткрыта, и Ричи может незамеченным наблюдать за тем, что происходит внутри. Он видит, как его мать кормит отца с ложки каким-то оранжевым крем-супом, вытирая стекающие на подбородок капли и слюну носовым платком «Клинекс», слышит, как из маленького переносного телевизора ведущий телевикторины «Вопрос за 64000 долларов» задавал глупые вопросы по разным разделам. Шторы на окнах по-прежнему закрыты, поэтому Ричи проскальзывает внутрь. От кафельного пола веет холодом, пробирающего Ричи до костей, несмотря на то, что он в джинсах и рубашке поверх рубашки.       Блокнот выпадает из рук, когда он пытается обогнуть палату за пределом материнского зрения, и с громким хлопком шлёпается об пол. Карандаш отскакивает и катится по кафельному полу. Ричи кажется, что звук смерти должен быть именно таким – нарастающим с каждым разом шумом пустого деревянного корпуса дешёвого карандаша.       Мэгги поворачивается на звук и застывает с чашкой в руке, потом кивает головой в сторону койки отца. Ричи поднимает блокнот – подарок от Билла, который его отец получил после волонтёрской работы на «ДОРД», потому что ему самому он был ни к чему – и медленно подходит к отцу, встаёт у его ног и замирает. У Уоэртрейта по подбородку стекает суп и слюни, он ещё не пришёл в себя полностью и не может есть, а уж тем более держать ложку, но Мэгги почему-то всё равно пытается накормить его морковным крем-супом по рецепту Сони Каспбрак.       - Не бойся, Ричи, - и тут она произносит ту фразу, о которой потом сожалеет. – Он такой же, как и раньше. Просто немного не в себе. Врачи говорят, что так будет продолжаться ещё пару дней, может недель или месяцев, или, вообще, может остаться навсегда, но он всё такой же Уэортрейт Тозиер, каким и был всегда.       В ответ Уэортрейт то ли улыбается, то ли выдаёт недовольную гримасу, левой рукой слабо отталкивает протянутую ложку, а правую протягивает к Ричи.       - Ну же, Ричи, - Мэгги откладывает чашку на прикроватный столик и садится в изножье. – Просто делай то, что он хочет.       Видит Бог, она не хочет заставлять Ричи приближаться вновь к этому монстру, пусть он и не отличался от младенца, но всё лучше, чем растить сына в одиночестве. Правду на это ей открыла Соня Каспбрак, которая, выпытав у сына всё, что захотела узнать, постучалась в дверь Тозиеров позапрошлым ранним утром.       Ричи протягивает руку и касается мягких и холодных, как желе, пальцев отца, мягко пожимает руку и двигает её вверх-вниз в воздухе, изображая типичное рукопожатие.       Уэортрейт накрывает ладонь сына второй рукой, гладит и что-то мычит. Ричи вылавливает из потока неясных слов только два – «дела» и «Ричи».       - Дела? – его голос дрожит, но не от слёз, а от внезапно накатившей волны страха. Он видит в своём отце самую настоящую ожившую мумию. – Дела хорошо. Всё нормально. Да. Всё хорошо. А… А ты как? Справляешься? Всё окей, комрад? – последнее слово он произносит с пародийным русским акцентом, чтобы проверить реакцию отца.       Лицо Уэортрейта остаётся каменным всего на несколько мгновений, а потом он вновь расплывается в дебильной улыбке. Верхняя губа закатывается, обнажая десну, и Мэгги приходится поправлять её. Из его горла вырываются хриплые звуки, и Ричи не может понять, то ли он смеётся, то ли пытается закричать и вновь обозвать его «никчёмным клоуном».       - Оти еео, - речь Уэортрейта состоит только из гласных, и Мэгги приближает голову к его губам, пытаясь что-то разобрать. – Оти еео.       - Ричи, ты что-нибудь понимаешь?       Ричи знает это с самого начала, предугадывает ещё до того, как Уэортрейт произносит это в первый раз.       - Оти еео. Е е аия о       - Он просит выключить телевизор. Ему не нравится то ли ведущий, то ли сама программа. 3       Ричи думал, что все начнут шутить в его стиле и будут выкрикивать что-то в типе «Ха, засос!», «Как такое вообще возможно?!», «У тебя даже член не вырос», но вместо этого в убежище повисает тишина. Над вырытой в земле ямой пролетает орёл, и его крик слышен даже тут.       - Слишком драматично, не так ли? – Ричи трёт пальцы друг о друга и рассматривает образовавшиеся катышки. – Премного извиняюсь, что нагрубил вам, - он изображает большеносого мужичка с рекламы пива, который с такими же словами выходит из бара.       - Да, это было резко, - Эдди поднимает руки, как будто его ведут на расстрел. – Но! Вполне неожиданно? Да! Странно? Нет! Мы уже прошли это, так что мы может только посочувствовать тебе и не возвращаться к этой теме, раз ты сам такого хочешь.       - И вы знали?       Беверли, Эдди, Билл и Стэн кивнули, Майк и Бен, с которыми Ричи проводил меньше времени, отрицательно замотали головами.       - У тебя есть куда пойти в случае чего? – Беверли потушила сигарету о землю.- Меня интересует только это. Потому что как только мой отец начинает… Буянить.       - Это ещё мягко сказано, - вставил Бен, и Ричи скорчил ему выпяченные губы, глазами указывая на Бев.       - В любом случае, - Беверли повысила голос. – Я остаюсь у тёти. И тебе бы тоже следует поискать тихую бухточку, так сказать.       - Мой отец даже не сможет произнести «дерьмо», увидев его перед собой. О какой безопасности может идти речь?       - А ч-ч-что если он хоть как-то, но вы-вы-выкарабкается?       Ричи так яростно замотал головой из стороны в сторону, что слетели очки.       - Я ведь говорю, - интонации в голосе Ричи теперь и без того напоминали голос миссис Данхилл, отчего у Эдди побежали мурашки по коже. – Он не может даже произнести «дерьмо», увидев перед собой. Он безопасен как минимум на месяц, если не больше, а уж в это время я уже буду в Касл-Роке. Опять, - по его лицу расплылась блаженная улыбка. – Насколько мы туда отправляемся? На неделю? На две?       - Ты никогда не бывал на экскурсиях, не так ли? – Стэн, в отличие от остальных, не был так сильно зациклен на разговоре, и сейчас рисовал что-то на земле носком ботинка.       - Только если не считать краеведческого музея.       - Тогда мы едем только на два дня и две ночи.       - Т-т-так что времени у нас в об-б-брез.       Беверли кивнула головой в знак согласия. Бен подал идею, от которой захотелось смеяться. Бен, пожалуй, был самым большим ребёнком из них всех, по крайней мере, так казалось Ричи, остальные же Неудачники обязательно указали бы на него.       - Ты с матерью мог бы переехать на съёмную квартиру.       - Бен, Бен, Бен, - Ричи глубоко вздохнул. – Мы не можем разбрасываться деньгами направо и налево. Моя мать – обычная домохозяйка, так что у нас по-любому когда-нибудь закончатся деньги. И тогда я буду стоять на мостовой, - он снял воображаемую шляпу, кинул её на пол, поднёс невидимую трость на уровень груди. – и петь песни, жонглировать кеглями, показывать разные фокусы. Та-ра-ра-ра-та-та-тара-ра-ра, как в цирке!       - Сейчас это нисколечки несмешно, Ричи, - Майк поднялся с места и возвысился над Ричи на добрых три дюйма. – Нам нужно решить это, пока нет других проблем.       - А то по-по-потом они навалятся друг на друга и пр-р-ревратяться в с-снежный ком, - Билл последовал примеру Майка. Остальные так же поднялись.       - Хорошо, хорошо, - Ричи вскинул руки вверх. – Так что же вы мне предлагаете? Вариант с мотелем или чего там предлагал Бен, не прокатит, потому что мы не можем вечно бродить туда-сюда. Мы не лепреконы, и у нас уж точно нет лепреконского горшочка с золотом. Стэнли?       - В моём еврейском горшочке с золотом только три доллара.       Ричи улыбнулся. Напряжение между ним и Стэном значительно поубавилось.       - Как насчёт подработки? – Эдди был самым маленьким в группе, но на его лице читалась строгость и серьёзность взрослого мужчины. – Конечно, совмещать работу с учёбой то ещё весёлое занятие, но…       - Если бы мне было хотя бы 15 или 16, меня бы приняли. Детей на работу никто не берёт.       Беверли, в задумчивости кусавшая губу, встрепенулась и щёлкнула пальцами.       - Как насчёт оформления опеки? То есть, твой отец должен будет отказаться от родительских прав.       - Чего он точно не сделает, - Ричи закатил глаза, показывая, что и дураку это понятно.       - Но! – Билл поднял указательный палец вверх, как адвокат в телесериалах, выкрикивающий «Протестую, ваша честь!». – Не обяз-з-зательно, чтобы именно он отк-к-казывался от лишения ро-о-одительских прав. Ты в лю-ю-юбой момент можешь вызвать служ-уж-бу опеки.       - Или они могут лишить твоего отца прав, потому что он того, - Эдди постучал кулаком по виску. – Если говорить мягче.       Ричи повторил предложение медленным шёпотом, смакуя каждое слово:       - Лишить… родительских… прав… 4       - Мы в любой момент можем лишить вас родительских прав, миссис Тозиер.       Лицо Мэгги сохраняло спокойствие, но желудок сжался в тугой узел, и она еле сдержалась, чтобы не закричать. Её выдавали только дрожащие руки, которыми она держала кружку с чёрным горьким чаем.       Они – Мэгги Тозиер и шериф округа Пенобскот, представившийся Салливаном – сидели в маленьком кафетерии напротив больницы. Мэгги настаивала на том, чтобы они поговорили в конфиденциальной обстановке, но шериф уговорил её на чашку чая в кафе, чтобы быть на виду людей, которые могли бы подтвердить, что дело не заходило дальше разговора. Несмотря на то, что Салливан опережал своё время полной демократией и взглядом на мир, за годы службы он повидал слишком много, чтобы оставаться наедине. Люди могут схватиться за любую возможность, когда дело касается их жизни или дальнейшей судьбы, и они идут на крайние меры, будь то клевета на сотрудника полиции, либо же отрицание всего сказанного ранее, якобы они были в бреду. Мэгги сразу же ощутила расслабляющую атмосферу кафетерия, но на душе у неё было тревожно. Люди в Касл-Роке любили потрепать языками, у деррийцев же язык был что помело. К тому же, Тозиеры до сих пор оставались семьёй приезжей, привлекающей внимание, и останется такой до тех пор, пока её сын не обзаведётся правнуками.       - К чему бы такие основания? – Мэгги пытается не выдавать себя, но её руки то и дело тянутся к салфетке, чтобы разорвать её на мелкие лоскутки, или к волосам, чтобы накрутит ь на палец.       - На Вас поступила жалоба, миссис Тозиер. Возможно, к Вам скоро наведается служба опеки, чтобы проверить, соблюдаете ли вы все предписанные родительские обязанности.       Сердце Мэгги пропускает удар, и она хаотично пытается вспомнить, зажили ли синяки Ричи. Но её лицо по-прежнему холодно. Её сын пока не обнаружил в себе скрытую способность, передавшуюся от матери – изменять не только голоса, но и сохранять спокойное выражение лица.       - Мистер Салливан, кто бы это мог сделать? Я очень хорошо слежу за своим сыном. Он не нарушает комендантский час, по крайней мере тот, что установлен законом, не родительский, - она смеётся и отпивает чай маленькими глотками, получая больше времени на раздумия. – Мне бы только знать кто подал на меня жалобу, а уж тем более по какому поводу. Мне кажется, что я делаю всё, что должна – нет, ОБЯЗАНА – делать любая добропорядочная мать.       Шериф слушал, не перебивая, только лишь кивая. Он ничего себе не заказал, и перед ним лежал только откидной блокнот из искусственной кожи и ручка. Как только Мэгги закончила, он положил руки на стол, скрестив их, и слегка наклонился к Мэгги.       - Я не могу сказать Вам этого, Мэгги.       - Потому что это… - она произнесла слово про себя, чтобы не ошибиться. – Конфиденциально?       Салливан постучал по крылу носа.       - Всё правильно поняли, миссис Тозиер.       - А нет ли какого-то способа, чтобы… Ну… Как-то избежать лишения родительских прав? Поверьте! Я вовсе не виновна! Отнюдь! Я люблю моего Ричи. Наверное, он и меня тоже любит. Не ручаюсь за мысли и чувства других.       - Миссис Тозиер…       - Мэгги. Просто Мэгги. От этих «миссис Тозиер» у меня только голова идёт кругом.       Чай в её кружке закончился. Наполненный мочевой пузырь давил на низ живота, но Мэгги знаком подозвала к себе миловидную официантку, чтобы она подлила ей ещё порцию.       - И мистеру Салливану тоже, пожалуйста.       - Не стоит, Мэгги.       Официантка задержалась и с интересом уставилась на шерифа, услышав, что он назвал женщину напротив по имени, будто они были закадычными друзьями. Официантке было лет 19-20, ещё студентка, и в любой другой день Мэгги порадовалась бы за неё и её молодость, но сейчас над домиком Мэгги нависли грозовые тучи, и её не интересовали другие. Девушка заметила её тяжёлый взгляд и поспешила ретироваться.       - Ну что вы, мистер Салливан. Мне так намного легче. Как вы и сказали, непринуждённая обстановка. Тем более, что может быть хуже?       - То, что два человека противоположного пола, состоящих в браке, сидят в кафе, и один из них заказывает для другого за свой счёт. Но мы сбились с курса, Мэгги. Я не могу указывать Вам на то, что хорошо, а что плохо, и как Вы должны воспитывать своего ребёнка, - он сверился с записями в блокноте. – Ричарда Тозиера. Это не входит в мои обязанности, как шерифа. Моя цель – лишь сообщить вам о поданной на вас жалобе. Я и не должен был говорить, что к Вам в скором времени наведуется служба опеки. К тому же, почему же Вы вините себя? Ведь и мистер Тозиер принимает участие в воспитании вашего общего ребёнка.       Мэгги сглотнула подступивший к горлу комок. Шериф заметил это, отметил про себя и отложил на ментальную полку памяти, где, по соображениям раннего действия, всегда лучше всё сохраняется.       - Так что мне нужно будет опросить и Вашего мужа. Я слышал, он пришёл в сознание?       Мэгги скорее почувствовала, чем узнала, что расследование по жестокому обращению с детьми было лишь прикрытием. Это было делом Салливана, да, но главным его делом было установление покушения на убийство.       - Да, - она произнесла только это, потому что помнила, что тему разворачивают только отъявленные негодяи, пытаясь выдать себя за того, кто не совершил того или иного преступления, обзавестись алиби, так сказать. А слова, сказанные в спешке и под адреналином очень часто забываются.       - Хорошо. Мне нужно будет также переговорить с лечащим врачом мистера Уэортрейта Тозиера. Можете ли Вы оказать мне услугу и назвать его имя?       Колкий ответ возник в голове Мэгги: «Ах так значит, да? Ленивая жопа, либеральная крыса. Ты хочешь забрать у меня моего же ребёнка, не хочешь говорить кто дал на меня наводку, а потом просишь меня сделать за тебя твою работу?!». Она подавила его. От Голосов никогда не было ничего хорошего.       - Уолтер Килн. Он довольно-таки молодой, так что вряд ли вы его не узнаете.       - Сообщите мне, как только Ваш придёт в сознание. То же должен будет сделать и мистер Килн. Так что если кто-то из вас попытается скрыть сам факт того, что Уэортрейт Тозиер придёт в себя, то другой точно сообщит это, и тогда мы всё равно узнаем об этом.       «Он намекает на меня», - Мэгги отпила ещё глоток, накрепко вцепившись зубами в тонкий фарфор кружки. Она думала, что вот-вот кружка треснет, горячий чай разольётся на колени и отвлечёт внимание от неловкого разговора, но этого не произошло.       - Как скажете, шериф Салливан. Единственное, что меня интересует – примерная дата появления служащих опеки над детьми.       - Я не должен был говорить Вам об этом, напомню ещё раз. Я уже проболтался, сделал Вашу жизнь легче, если можно так выразиться. Сейчас же я хочу только сказать, что проверка может прийти в любой день, в любую минуту.       - А что если меня не окажется дома? Я слежу за состоянием моего мужа, докупаю кое-какие лекарства или ну… Знаете, те вещи, про которые не принято говорить за столом, чтобы не портить аппетит. Так что я не могу каждый день сидеть дома. А Ричи то в школе, то со своими друзьями.       - Если они не застанут вас в один день, они придут в следующий, и так до тех пор, пока их терпение не лопнет, и они не получат ордер на беспрепятственный вход на чужую собственность и ордером на обыск.       -…который выдаёте Вы.       Салливан ещё раз постучал себя по носу.       - Хорошо, что Вы всё понимаете, Мэгги. Иной раз вызывает затруднение объяснение того или иного обстоятельства для некоторых моих деловых собеседников.       Он выпил чай залпом, не притронувшись к тарелке домашних блинчиков, что-то быстро написал в блокноте, поднял с сиденья кейс и сунул его под мышку.       - В любом случае, мне стоит наведаться в больницу прежде, чем закончится обед, так что мне придётся оставить Вас. И запомните – на кону стоит будущее Вашего ребёнка. Постарайтесь привести самое лучшее впечатление.       - Как будто я и не знаю, что на кону будущее Ричи, - она произнесла эти слова на выдохе, шёпотом, но Салливан услышал и это. Если бы старый пёс не мог до сих пор браться за дела, потерял слух или зрение, он бы не оставался шерифом, а уж тем более шерифом округа Пенобскот, чем он очень сильно гордился.       - До свидания, миссис Тозиер.       - До свидания, шериф Салливан.       Как только колокольчик над дверью звякнул, уведомляя об уходе клиента, Мэгги схватила из общей стопки толстый блинчик, политый карамельным сиропом, вонзила в него зубы, стараясь не закричать, подавляя слёзы. Деррийцы состоят только из ушей, глаз и языка, поэтому ей стоит быть как можно аккуратнее и незаметнее. Но первые потоки слёз брызнули из глаз ещё до того, как она почувствовала вкус сиропа. Струйки кленового соуса, стекающие по подбородку, напомнили ей об Уэортрейте, и она заплакала ещё сильнее. И то были слёзы страха и облегчения. 5       Салливану никоим образом не понравилась Маргарет Тозиер. Ни в коем случае, ибо она не только вела себя подозрительно, но и многое утаивала. Он знал это так же хорошо, как и она знала про то, что он сам не договаривает большую часть, но если шериф делает это по долгу службы, то зачем то же самое делать и «невинной» домохозяйке?       Он быстрыми шагами дошёл до гражданской машины, стоявшей на парковочном лоте напротив окна, где он заказал столик для них двоих. Как знал, что нужно было брать свой невзрачный жук-форд тёмно-зелёного цвета, что преобладали в Дерри. Так его никто не заподозрит.       Он заметил, как Мэгги поспешно вытирает с лица какую-то тёмную жидкость. Салливан уже поднёс кончик карандаша к блокноту, чтобы написать, что после допроса у подозреваемой из носа пошла кровь, но он вовремя вскинул глаза, чтобы увидеть, что эта жидкость растянулась от лица женщины, и она стыдливо прикрывалась рукой, чтобы никто не заметил этого недоразумения. Всего лишь кленовый сироп. Он убрал карандаш в нагрудный карман и продолжил наблюдение, нагнувшись над рулём.       Но увидел он только плачущую женщину, которая сняла с пальца обручальное кольцо, покрутило в руках и положила в карман платья. В мозгу Салливана пролетела неприятная ассоциация – женщина без кольца может равняться только мёртвому мужу. Но Уэортрейт Тозиер нужен был ему живым, потому что именно он был жертвой. Не маленький мальчик – маленький мальчик был всего лишь болезненной точкой, о которой ему рассказал местный недотёпа-полицейский, который не стал бы держать язык за зубами, даже если бы в его родную матушку вгоняли грязный член за каждое произнесённое им слово. Ричард Тозиер был всего лишь подручным средством, с помощью которого представлялась хоть какая-то возможность добраться до Маргарет Тозиер, ослабить её дух, разрушить оборону.       Потому что заказчиком был Уолтер Килн, сообщивший о покушении на убийство, и Салливан вёл двойную игру. Совсем как клоун в цирке – жалкий грустный мужик под толстым гримом счастья и веселья. 6       Мэгги поклялась, что никогда не будет говорить Ричи о планах администрации города на его счёт. Пусть он лучше живёт пока счастливой жизни, чем будет в страхе ждать каждого звонка, каждого стука в парадную дверь.       Но Ричи бы это нисколько не волновало, потому что план с участием опеки над детьми уже созревал в его мозгу, обрастал всё новыми и новыми деталями.