Охана

1       - Вы уверены, что копать рядом с ним – хорошая идея? – Ричи старался, чтобы в голосе слышались нотки тревожности, но вместо этого вновь получилась скорее насмешка, чем дружеское участие.       - Если я – астматик, ещё не значит, что я не могу помогать хоть в чем-нибудь. Дай и мне поучаствовать в этом. Я не собираюсь быть корабельной крысой, и находится тут за чужой счёт, - Эдди, будто бы в знак подтверждения, воткнул лопату в землю, попрыгал на железной части, накренил черенок, но он с гулким – чпок! – выпал из отверстия и остался в руках.       Всем показалось это настолько забавным, все чувства наложились друг на друга – радость за проведённое вместе время, свежий воздух, новые планы, работа, мечты о новом убежище – и они смеялись добрых три минуты, пока Стэн с раскрасневшимся лицом не шумно вздохнул и повалился на дерево, прижимая руки к разболевшемуся боку.       - Всё в порядке? – Майк поднял его за плечи и прислонил к дереву.       Ричи с удивлением смотрел на Стэна, раскрасневшегося от смеха, а не от злости. Он улыбнулся. Он продолжал совершать всё новые и новые открытия в мире Неудачников, так почему же не улыбнуться?       Синяки Беверли, зверски убитые щенки Стэнли, шрам на пузе у Бена…       - Ну что ж, Эдс, в любом случае, ты остался без лопаты, - Ричи пожал плечами. – Можешь взять мою, если хочешь. Я уже всё равно устал.       Несмотря на холодный осенний ветер, его футболка прилипла к спине, по лбу скатывался пот, и он всё чаще делал остановки, чтобы отойти от пыльной ямы и подышать свежим воздухом. Дыра в земле уже стала принимать более-менее ровные формы. По крайней мере, так сказал Стэн, на поясе которого болталась измерительная линейка, чем он неимоверно гордился. Он и был подходящим на роль того, кто делал бы все замеры. Бен руководил проектом, как и в прошлый раз, и пару раз взбирался на дерево, чтобы посмотреть на стройку с высоту. Но убежище было недостаточно глубоким. В самом глубоком месте (каждый копал свой кусок земли неравномерно) даже Эдди мог с лёгкостью видеть то, что происходит вокруг. Но всё равно они уже проделали колоссальную работу. Мозоли на ладонях Билла вскрылись и болели, Беверли пришлось собрать волосы в два маленьких хвостика, отчего Ричи то и дело обращался к ней «Пеппи».       На ночь над убежищем они натягивали брезент. Это было одной из самых дорогих покупок для них всех, но Билл уверял, что после использования брезент можно будет перепродать взрослым и получить с них хотя бы 75 процентов от первоначальной цены. Края брезента прибивались к земле деревянными колышками, оставшимися от прошлого убежища, а сверху брезент засыпали осенними листьями и землёй. Никто не знал, возможно ли то, что кто-то из банды Бауэрса проходил мимо, но на второй день почти у самого брезента они обнаружили большой след от сапог с ребристой подошвой.       - Тут как будто т-т-танк про-о-ехал, - Билл ногой стёр след с земли. – Х-х-хорошо хоть, что они приходили ночью.       - Да они слепы, как кроты. Патрик не уви…       Билл не хотел, чтобы Беверли или кто-то ещё узнал, что он оплошался и позволил Ричи посмотреть на Патрика вживую, поэтому громко топнул, прерывая его.       - Т-т-тут паук. В этом месте не в-в-водятся опа-пасные насекомые, да?       - Нет, - Бен наклонился, чтобы разглядеть выдуманного паука, но Билл не убрал ноги. – Это то же самое место, которое попало под наш прицел, как только мы строили первое убежище. Так что опасных пауков тут быть не может. Ты, Майк и Бевви забраковали его, потому что тут была слишком жёсткая земля.       Ричи было всегда радостно, когда Бен говорил о Беверли всегда в уменьшительно-ласкательной форме. И тогда призрак Уэортрейта, кричащий о том, что это – его девушка, нависал над ним, но Ричи уже научился отгонять его.       - …Патрик даже не увидел, как мы были возле его саркофага для мёртвых животных, - быстро прошептал Ричи, победоносно вскинул лопату над головой, осыпая Билла и Бена остатками земли и поспешил к участку Майка, чтобы доделать за него работу, пока тот отдыхал под сенью деревьев.       Каждый день в глубину яма вырастала на два фута. С длиной и шириной они решили закончить на второй день. Эдди тщательно вывел палкой маленькие канальцы в земле, огораживая каждую зону соответственно желаниям остальных, но уже к концу дня эта линия исчезла. И тогда они с Беном нарисовали план древесным углём на доске.       У Бена был туз в рукаве, который он раскрыл только на пятый день, когда строительство было завершено, и оставалось только укрепить стены досками, положить на пол поддоны от коробок из-под овощей и разместить мебель. Как только Неудачники собрались вместе у маленького костра, вырытого в земле и обложенного камнями, Бен вышел из убежища на пару минут, прошёл в кусты сумаха. Сначала его руки не нащупали металлического корпуса, и он испугался, что кто-то мог забрать этот предмет, но ЭТО было на месте, слабо поблёскивая под лунными ночами. Каждый сказал о том, что пойдёт переночевать к друзьям, и только Эдди не было с ними. Соня, как всегда, никуда его не отпустила.       Бен, торжествующе напевая себе под нос праздничный марш, подошёл к убежищу, подозвал Майка, чтобы он помог ему спустить это вниз, и когда Майк крякнул под тяжестью предмета, по спине Билла побежали мурашки предвкушения. Всё ещё продолжая подпевать радостную мелодию, он спустился вслед за Майком.       - Это что, генератор?! – восторженный вопль Беверли стал для Бена последней каплей. Он почувствовал, как кровь ударила в голову. Бенджамин Хэнском никогда не считал себя особенным, но как только голос Бев долетел до его ушей, всё внутри него взорвалось, как фейерверки на 4 июля. – То есть, у нас будет свет, да?! Самый настоящий свет?!       - К-к-как ты его дотащил? – Билл уже поглаживал металлический корпус.       - Он весит почти 100 килограмм, если не больше. Я чуть не согнулся под его весом, - Майк наклонился, упёршись руками в колени.       - Стог, я думал, что ты слабее, Майка! – Ричи не особо интересовал генератор, ему нравилось сидеть у костра, в маленьком кругу света и наблюдать за тем, как в темноте лица каждого становились либо до невообразимого жуткими, либо смешными до колик в животе.       Бен зарделся от такого количества похвалы, и если бы не Стэн, помахавший перед ним блокнотом, упал на задницу. Пульсирующая в ушах кровь мешала думать нормально.       - О, меня подвезли до Пустоши. Мама попросила подругу. Но я не сказал где убежище, - он приложил запачканный в масле палец к губам. – Я нёс его, волоча по земле. Я надеюсь, что он не повреждён.       - Н-н-ну, по к-крайней мере, масло с него н-н-не капает.       - Ага. Он уже заполнен до отказа.       - То есть, мы уже можем пользоваться им? – Стэн, уже представивший яркий свет в убежище, пригодный для чтения без вреда для глаз, надеялся на лучшее, на мощность, которая могла бы осветить и маленький домик. Потому что вот чем являлось для них убежище – маленьким домиком с большой семьёй.       - Он довольно старый. Мой отец пользовался им до того, как…       Ричи заметил тень, пробежавшую по лицу Бена.       - Ничего. Мой отец тоже козёл, так что всё окей.       Билл посмотрел на него и улыбнулся. Ричи в ответ показал большой палец.       - В л-л-любом случае он по-потрясающий.       - Он пригоден только для ламп малого напряжения. То есть, свет будет, но не такой хороший, как хотелось бы. Всё равно мы не засиживаемся тут допоздна.       - Но в любом случае, мне нравится, - Беверли тоже дотронулась до генератора.       Стэн и Ричи остались у костра. Первый вынул из кармана что-то, как показалось Ричи, напоминающее ночной чепчик старушки из сказок. Стэн напялил это на голову.       - Зачем тебе эта штука?       - Пауки оживают ночью.       - Ты такой параноик, Стэнли. В этой идиотской шапке ты похож на бабку, - Ричи выставил вперёд руки, согнув пальцы в суставах, скорее изображая мумию, чем старуху. – О нет, я такая старая. Мне пора принять ванну. АААААААА!!! ПАУК! О нет, я подскользнулась! Я упала в ванну, утонула и умерла. Конец, - Ричи улыбнулся, обнажая оба ряда зубов.       - Прекрасная история, Ричи, - Стэн с сарказмом вяло похлопал в ладоши. – Так бы и просил, чтобы мне рассказывали её в детстве.       Билл, слушавший рассказ вполуха, вновь обратился к Бену.       - С-с-сколько в ней литров?       - Не знаю, - Бен пожал плечами. – Маркировка давно стёрлась, но, думаю, литров 25? Конечно, нам теперь нужно будет скидываться и на топливо тоже, помимо еды… или комиксов… Или строительных материалов.       - Зато у нас наконец-то есть свет! – Беверли захлопала в ладоши, и все вторили ей.       Ричи резко поднялся, пнув ногой камень в костёр. Стэн попытался как можно быстрее вытащить его, но огонь потух прежде, чем Ричи успел докричать первое предложение.       - ГИП-ГИП УРА СВЕТУ! ФУ ТОЙ КОРОБКЕ, ТОРЧАЩЕЙ ИЗ СТЕНЫ, КАК ПЕНИС СТАРИКА! 2       Для Билла Эдди всегда был вторым младшим братом, которого он любил учить чему-то новому. Конечно, Джорджи Билл любил немного, но сильнее, но это не изменяло того, что Билл любил покомандовать, пускай он никогда не выходил за рамки дозволенного, не кричал и не бесился, как тот же самый Генри Бауэрс, и что Джорджи, что Эдди, что остальные Неудачники никогда не оставались в обиде.       Шёл седьмой день строительства в убежище. С утра Стэн что-то пробормотал про то, что на седьмой день Бог повелел всем отдыхать, но сейчас он с интересом собирал старый маленький диванчик, который еле-еле выдержал разборку и транспортировку его в новое убежище. И несмотря на то, что Ричи, помогавший ему, вечно пытался что-то куда-то приклеить, когда клей вообще не требовался, Стэну нравилось это занятие. Оно было для него успокаивающим, как сбор деревянных паззлов. А Ричи… Ну что ж, к Ричи он уже привык так же, как работники кафе или торговых центров привыкают к одинаковой музыке, играющей всё время.       Билл крепко держал отполированный кусок дерева. Эдди, залезший на два поставленных друг на друга табурета, балансировал с зажатыми в руках молотком и гвоздями.       - Х-хорошо. Я ровно д-д-держу?       - Тут слишком близко. Я не вижу. Бевви!       Беверли оторвалась от распутывания старых рождественских гирлянд, которыми они решили обойтись, пока Бен не разберётся с проводкой. Сам Бен сейчас сидел с инструкциями электрогенератора, пытаясь расшифровать непонятные символы. Майк был снаружи – выпиливал и скреплял доски, которые могли бы послужить дверью.       - Всё окей! – Беверли сложила указательный и большой палец.       Эдди повернулся к доске, покачнувшись на табуретках. Он доверял Биллу, как никому другому, потому что верил, что Билл не из того сорта парней, что начнут командовать, заставлять что-то делать, а потом перекладывать ответственность на результат (конечно же, с плачевным исходом) на кого-то другого. Поэтому это и не принесло ему никакого страха. Он только шумно выдохнул, протянул руку, чтобы облокотиться на стену.       - Эй, там, на вороньем гнезде! – Ричи замахал куском деревяшки в воздухе, как факелом. – Не навернись, а то потом твоя мамаша задавит нас весом своей задницы! А я НЕ ХОЧУ ни с кем делиться!       Эдди высунул язык. Все они вернулись в детство, если можно сказать так про детей, только-только переступающих рубеж подростковой жизни. Но это и было тем самым неповторимым чувством, когда ты опять можешь делать всё, что захочешь, потому что сегодня прекрасный день, и тебя пока не заботят проблемы взрослой жизни, будь то кредит, ипотека или задержка выплат.       - П-п-поторапливайся. У меня уже руки не-не-немеют.       Эдди приставил гвоздь к одному из краёв доски и ударил по нему молотком. Руки Билла вздрогнули, он немного подвинул планку, но ненастолько, чтобы она потеряла идеальную симметрию со стеной. Билл хотел по возможности угодить всем, начиная от Стэна, что придумал этот термин, и заканчивая Эдди, которому нашлась не пыльная работа, и Ричи, который и предложил переместить в новое убежище то, что они не осуществили в старом. Впоследствии они планировали прибить к доске мягкую ткань из овчины, на которую смогли бы с лёгкостью прикреплять с помощью кнопок рисунки, какие-то объявления и список дежурства.       До поездки в Касл-Рок оставалось два дня, но никто, даже Ричи, не собирался покидать этот уютный уголок. 3       Мэгги уже неделю мучилась в догадках о том, как же ей всё же лучше поступить. Она не могла никому сообщить о том, что она чуть не убила собственного мужа (а уж тем более о том, что она иногда, лёжа в холодной постели, думала о том, что она смогла бы пережить этот мёртвый мороз, исходящий от простыней, лишь бы Уэортрейта не было рядом) и что служба опеки детей идёт у неё по пятам. На третий день размышления о том, что Салливан что-то утаивает, заметно поутихли, и не так сильно гложили её, заставая за любым занятием, когда она готовила еду в тихом одиночестве в предрассветное время, когда принимала ванну, готовилась ко сну. К пятому мысли перестали преследовать её, а к седьмому и вовсе забылись, сохранившись где-то в подсознании, но, тем не менее, готовые ожить вновь. «Будь что будет» - таков девиз обречённого человека, и Мэгги приняла его в своё сердце, сделавшись отрешённой для всех, кроме сына. Она часто могла отклониться от расписания дня, и вместо того, чтобы пойти в продуктовый магазин, могла заглянуть в библиотеку Дерри, вместо того, чтобы заплатить по счетам, зайти в маленький магазинчик и прикупить конфет к столу. Весь мир для неё превратился в сплошной пузырь, но даже если через него можно увидеть хоть что-то, пускай и искривлённое, то через мыльный пузырь Мэгги не пробивался ни один луч. Как огромный пузырь нефти или густого гудрона.       Мэгги не знала, где пропадал её сын, но она знала, что он был с друзьями. В это время Ричи как раз помогал Неудачникам перетаскивать диван. Он пришёл одним из первых, и сейчас вокруг него были только Билл и Беверли, так что задача предстояла не из лёгких. Мэгги верила, что с ними Ричи в безопасности, поэтому, прижав к груди картонный пакет с продуктами, позволила себе немного прогуляться по торговому центру, прежде чем возвращаться домой. Её внимание привлёк обувной, а именно лакированные туфли на низком каблуке, какие она всегда хотела в молодости, но боялась купить их, думая, как отреагирует муж, когда замужняя женщина среднего возраста с почти взрослым ребёнком, наденет на ноги эту яркую обувь. Оставив пакет с продуктами у кассы, она зачарованно прошла внутрь, чувствуя небывалую лёгкость.       Проходя мимо мужского отдела, заметила широкую спину в платье в цветочек. Мэгги не любила обсуждать людей, но ей казалось, что эта женщина – она пыталась вспомнить её имя, потому что всё в голове перемешалось – была самой толстой не только в Дерри, но и во всём штате Мэн. Она бы сделала Ричи замечание, если бы узнала, что он считает так же, но сама она позволяла этой мысли засесть в её мозгу. Вот уж точно говорят, мир тесен, и особенно сильно это заметно в маленьких городках, где если чихнёшь в одном конце, в другом тебе пожелают быть здоровым и никогда не болеть.       Каспбрак – фамилия всё таки пришла в голову – что-то бурчала и то и дело взмахивала руками, отчего складки на её руках ходили ходуном, как шторы у распахнутого окна. Мэгги показалось это забавным, и она прикусила кулак, чтобы не рассмеяться. Насколько она поняла, миссис Каспбрак была почему-то недовольна своим сыном, тыкала в его грязную обувь, потом хватала с полки ботинок и трясла перед лицом мальчика, как хозяин трясёт свёрнутой газетой перед нашкодившим псом.       - Ты понял Эдди, медвежонок? Я покупаю тебе только лучшую обувь с ортопедическими стельками, чтобы не болели твои ножки. НО ЭТО УЖЕ ВТОРАЯ ПАРА ЗА СЕЗОН! КАК ТЫ УМУДРЯЕШЬСЯ ИХ РВАТЬ И ПОРТИТЬ! ПОСМОТРИ КАКИЕ ОНИ ГРЯЗНЫЕ И ВСЕ В ПЫЛИ И ТРАВЕ! Но в любом случае, мистер Каспбрак, вы не уйдёте отсюда до тех пор, пока не выберете обувь и не поклянётесь маминым здоровьем, что на этот раз будете носить её аккуратно.       Она нагнулась, ожидая поцелуя. Эдди явно было неловко целовать мать посреди толпы покупателей, наводнивших магазин по случаю акции. Но мать пробурчала что-то невнятное, и Эдди быстро поцеловал её в щёку, вырвал из материнских рук новую обувь и поспешил в противоположный конец ряда, чтобы примерить её.       Соня развернулась, напоминая величественную глыбу (о нет, Мэгги, ты не смеешь думать о том, что именно она была причиной крушения Титаника. Ты запрещаешь говорить такое своему сыну, так будь же ему примером для подражания), её голубые глаза широко открылись, как только она увидела Мэгги. Ещё бы чуть-чуть, и её глаза наполнились бы кровью, а сердце не перенесло удара.       - Извините, миссис Каспбрак, не хотела вас пугать, - Мэгги поспешно отвернулась, делая вид, что разглядывает балетки на витрине.       Соня постояла некоторое время, переступая с ноги на ногу. Слухи распространялись не со скоростью ветра или чумы, но со скоростью света. А единственное, чего Соня ненавидела больше отрицания медицины, больше препираний, так это сплетни. Именно поэтому она решила предупредить Мэгги, как бы сильно её сын не влиял на Эдди в плохую сторону. Ей не нравились все друзья её мальчика, потому что, по её мнению, они все отличались небывалой склонностью к нецензурным словам и самовредительству. И только Стэнли она доверяла до тех пор, пока на Эдди, по его милости, не напала сова, когда они пошли вместе кормить птиц. Конечно, обошлось только лишь царапинами, но она помнила, как боялась, как тряслась, что произойдёт заражение крови, а раны протухнут и будут вонять тухлым мясом. Но дети не ответственны за поступки родителей так же, как и родители не ответственны за действия детей, пускай и частично, потому что ребёнок получает примеры для подражания не только от своих родителей.       - К-к-как… - Соне, которая никогда ничего не боялась и могла поставить любого на место, показалось, будто в неё вселился неуверенный в себе демон. Она нечасто общалась со сверстниками, потому что почти все жители Дерри обходили её стороной, считая ту до жути странной. Это причиняло ей боль и, пусть на её лице почти всегда сохранялось хмурое выражение, глубоко внутри она боялась напортачить и с Мэгги. – Как там Ваш сын, миссис Тозиер? – она позволила себе улыбнуться, но, как только Мэгги повернулась к ней, вновь поспешно спряталась за хмурой маской.       Мэгги вздрогнула. Говорить, что она не ожидала такого, было бы глупостью, но она надеялась на то, что сплетни поползут по Дерри, как цепкие ветки сорняков, только к концу октября, и никак не раньше. Впереди ещё предстоял Хэллоуин, и она не хотела, чтобы Ричи не пускали на порог, когда он в свой последний раз пойдёт просить сладости. Она вновь схватилась за воспоминание об утре, но все утра осени смешались друг с другом, и она не могла вспомнить, когда в последний раз замазывала синяки Ричи – этим утром или утром того же дня на прошлой неделе. Мэгги почувствовала себя до жути глупой. Ребёнком с синдромом Дауна, затерявшимся в зеркальном лабиринте.       - Вполне нормально, миссис Каспбрак. Благодарю за рецепт супа-пюре. Уэортрейту он очень сильно пригодился.       Они обменялись им во второй раз, когда их пути пересеклись в аптеке. Мэгги подумала, что то не случайность маленького городка, а подарок судьбы – каждый раз встречать имено миссис Каспбрак каждый раз, как наступает переломный момент. Если бы не нахмуренные брови женщины напротив, она могла бы назвать её своим ангелом-хранителем. Но не стоило спешить и ставить телегу впереди лошади, ведь этот подарок судьбы, будь он таким, мог нести в себе не только благодать, но и самое настоящее проклятие.       - Соня, - она удивилась, как легко слетело это с её губ. Она привыкла, что все называли её по фамилии покойного мужа. Но сейчас, спустя столько лет одиночества, ей захотелось начать жизнь с чистого листа, и новенькая в городе была как раз подходящим вариантом. – Можете звать меня просто Соня. Кажется, я представлялась?       - Я не помню, - Мэгги смущённо улыбнулась. – Все дни смешались в одну сплошную кашу, - она прижала пальцы к виску, давая Соне шанс осуществить задуманное.       Да, она недолюбливала дружков Эдди, но не могла позволить, чтобы её сын расстраивался, узнав, что один из его друзей попал в беду, закрылся в себе или, того хуже, пережил Р А З В О Д. Вторая причина заключалась в том, что и она сама была матерью. Если бы кто-то прислушался к ней раньше, то заметил бы, что Соня – не как все деррийцы. Но ей пришлось защищать себя, становясь всё жёстче и жёстче. И только манипулирование людьми хоть ненадолго, но обеспечивала её компанией. Конечно же, вампиров не существует, как не существует оборотней, мумий или таких же глупых монстров, что крутят в театре «Аладдин», но Соня ощущала себя именно так.       Она обхватила толстыми пальцами кисть Мэгги и потянул на себя.       - Пойдёмте. Вам следует подышать свежим воздухом. Я всегда говорю своему медвежонку, что чистый воздух – залог здоровья. Но он всё равно продолжает шататься по городу и лезть в какие-то непонятные кусты, на которых пыль так и видна, так и видна, как серебряное полотно. Именно поэтому у него и астма, а он всё лезет и лезет, - она с настороженностью оглянулась на сына. Она боялась оставлять Эдди одного, потому что с ним могло произойти всё, что угодно. Как тогда, когда этот негодник (она никак не хотела признавать, что у него СДВГ) залез ногой в прибор, который наделяет людей раком. Мэгги может и подождать. Главное довести её до дальнего угла магазина, а уже потом и сказать то, что уже крутилось у неё на языке. – ЭДДИЧКА! НИКУДА НЕ УХОДИ, МИЛЫЙ! Я СЕЙЧАС ПРИДУ!       - Соня, я действительно… Со мной действительно всё в порядке, - Мэгги было больно. Соня схватила её так, будто собиралась потащить в полицейский участок и отдать в лапы слепого правосудия, получив символичное вознаграждение.       - Нет-нет-нет, никаких возражений, Мэгги. Никаких.       Как только они оказались за картонной фигурой с изображением девушки, танцующей в балетках, с развевающимся подолом длинного платья, открывающего вид на ноги (обе женщины посчитали картину непристойной, но подумали, что были бы не против очутиться на её месте), Соня толкнула Мэгги к стеллажу.       - Послушайте, Мэгги. Ваш сын ничего не говорил Эддичке. И он тоже стоит горой, не хочет говорить маме. Даже не знаю, радоваться ли, что вырастила такого верного мальчика, или злиться от того, что он не доверяет собственной матери. Но суть в другом. Вас подозревают в убийстве мужа, Мэгги. У меня нет оснований верить вам или нет. Но мой сын обрёл нового друга, и я не хочу, чтобы он был расстроен, когда вашего отведут неизвестно куда. Так что остерегайтесь, если вы действительно невиновны.       Мэгги поняла, что в сердце этой грузной женщины, что телом заслонила её от остальных, бьётся сердце настоящей матери       Матери-волчицы, как сказала бы Беверли 4       Мистер Кин провёл ладонью по жидким волосам и наклонился за коробкой с новыми медикаментами. У него к старости уже разболелась спина, а его единственная дочь, милая Грета, что годилась бы ему в внучки, никоим образом не хотела помогать, поэтому приходилось делать грязную работу самому.       Скоро должен был пойти дождь. Небо затянули тучи, принося в Дерри удушающую жару. Мистер Кин выпрямился и вытер пот тыльной стороной ладони, приложил её козырьком ко лбу, чтобы оглядеть происходящее вокруг. Он понимал, что так ничем не поможешь, и это – всего лишь пережитки детства, но так Кину было намного легче.       Он огляделся вокруг. Всё те же серые стены домов, столбы с объявлениями, мусорные баки и парк… И тут его взгляд вырвал среди скопища машин у стоянки напротив знакомый фольксваген-жук. Мистер Вайз – его знакомый, когда-то в самобытность бывший его коллегой, ездил на таком. И даже номерные знаки были всё теми же. Но через заднее стекло он разглядел только тёмные волосы. У Вайза они давно поседели.       Кин быстро, как крыса, бегущая по сточным трубам, перебежал улицу и остановился в паре футов от машины. Зеркало заднего вида, прикреплённое к лобовому стеклу, показало ему сидящего – офицер Салливан, и он что-то записывал в блокноте, поглощённый в работу. Он наблюдал за кафе. Кин вгляделся в мутные стёкла кафетерия, и заметил Маргарет Тозиер. Она приходила к нему слишком часто, чтобы он смог запомнить её. Не такая прекрасная и молодая, как Беверли Марш, и не менее желанная. Старого пса ничего не изменит. Ему так и будут нравятся молоденькие девочки. Но вся симпатия к миссис Тозиер испарилась, как только Кин сложил все кусочки паззла.       Она была виновна. Именно она чуть не убила своего мужа. Килн никак не мог врать. И как он только смог усомниться в нём?!       Маргарет Тозиер виновна.       Услышь же Дерри!       МАРГАРЕТ ТОЗИЕР ВИНОВНА