Охана

1       Как только ферма осталась позади, Билл скинул с шеи руку Ричи и усадил его на траву. Рубашка пропиталась кровью, загадила одежду Билла, и он ощущал её тепло. Руки Ричи, державшиеся за бок, окрасились в красный, и в темноте это походило на то, будто бы он надел дамские перчатки до локтя.       «Сейчас он уберёт руку и у него вывалятся кишки, совсем как сено из пугал Майка. Я не должен убирать его руку, потому что вот-вот из него выпадет селезёнка или что-то в этом роде».       - Мама говорила, что операция на аппендицит проводится под наркозом, - Ричи улыбнулся дрожащими губами и зашипел от боли, когда Билл отдёрнул его руку.       - Т-т-ты умудряешься шу-шу-шутить даже се-е-е… - Билл понимал, что маленьким взрослым в их компании был Стэн, и даже он плакал в сложные и страшные моменты, потому что все они до сих пор оставались детьми, но ему стало стыдно от того, что он плачет от бессилия. – Н-Не трогай рану руками.       - Меня покромсали, как сраную индюшку на День Благодарения, - Ричи дышал отрывисто, с присвистом. – Хорошо ещё, хоть не засунули начинку в задницу, да, Билл?       Билл скинул с себя рубашку. Холодный ветер пронзил его разгорячённое после бега тело, по спине побежали мурашки, и он вздрогнул. Наверняка, он вновь подхватит болезнь и не сможет пойти погулять с Джорджи, позапускать кораблики. А ведь Джорджи шёл уже седьмой год. Скоро он обзаведётся своей группой, и тогда старший брат перестанет быть его единственным другом. Но обычная простуда – не проколотый бок. Билл свернул рубашку, пытаясь не дрожать, его руки работали слишком хаотично, и ему приходилось несколько раз начинать всё заново.       - В-в-встань.       Ричи послушно приподнялся. Билл повязал ему рубашку на пояс, закрыв рану и затянув так туго, что Ричи показалось, что тот просто хочет избавить его от лишних мучений и пытается убить.       - Э-э-это поможет не-е-е надолго, - Билл попытался улыбнуться, но не смог. До его ушей всё ещё долетали выкрики с фермы. Голоса Генри он не слышал. – У м-м-меня есть не-е-е-много долларов для т-т-такси, но те-е-е-ебе нужно в больницу!       Взгляд Ричи прояснился. Он резко поднял голову. Без очков его глаза казались значительно меньше.       - Ты издеваешься? И что ты скажешь в больнице? Что ты скажешь в лагере? Что мы сбежали ночью, потом нас чуть не убил какой-то ублюдок?! Просто потому… - Ричи выкинул идею поцелуя из головы. – Просто потому что он нас ненавидит?! Это ты мне предлагаешь?! Ехать в грёбаную больничку, доктор Д?!       - Т-т-так нужно, - Билл потупил взгляд.       - Нет, нет, нет, - Ричи закачал головой. – Мы едем обратно туда и говорим, что мы играли, и я просто напоролся на забор, окей? Пожалуйста, Билл. После этого последуют только лишние вопросы, - он изменил свой голос на визгливый. – Где вы шатались?! Почему вы там были?! Что вы делали на ферме?! Бауэрс?! Я убью его! А знаешь что потом, Билл? Он убьёт нас!       Билл постоял в тишине, обдумывая слова Ричи. Кулаки сжимались и разжимались. Холод всё сильнее и сильнее пробирался под кожу. Интересно, Ричи тоже было холодно? Он читал в большой энциклопедии библиотеки Дерри, что при потери крови человек испытывает головокружение и невыносимый холод. И почему только в таких ситуациях на ум приходят спонтанные мысли?!       - Х-х-хорошо, - ответ вызвал у Ричи радостную улыбку. – Н-н-но если с тобой слу-у-учится что-то п-п-п-плохое по пути, мы е-е-едем в бо-о-ольницу.       - Всё окей, Билл, - Ричи закрыл глаза. Он хотел только спать. Боль потихоньку уходила из него потоками крови. – Но ты не Пол Баньян, чтобы ходить так, усёк? Ты можешь заболеть и помереть, а я не хочу, чтобы мы лежали в могилах по соседству. Так ведь делают, да? Умерших рядом хоронят в соседних могилах, - Ричи засмеялся, и смех этот напугал Билла до ужаса.       - Н-н-не смей говорить т-т-так. 2       Мэгги проснулась от кошмарного сна перед рассветом. Луна уже зашла за горизонт, но солнце так и не появилось – то была одна из тех самых длинных ночей, которые происходят только зимой и осенью. В доме никого не было, и это только напугало Мэгги. Её сердце бешено билось в груди. Внутри неё вновь пробудилась маленькая девочка с навязчивыми страхами. Вот сейчас она откроет глаза и увидит страшную морду монстра. Она открыла глаза, ожидая увидеть перед собой Дракулу, но вокруг была только тихая, обволакивающая темнота. Пора сверчков давно прошла, и даже насекомые, всегда сводившие её с ума, не смогли составить ей компанию.       Она положила руку на вторую часть двуспальной кровати и вскрикнула.       - Уэортрейт?! Это ты?! – собственный голос эхом отдавался в голове.       Ей показалось, что она услышала ответ, но голос не принадлежал её мужу – высокий голос с маниакальным смехом. Будто маленький мальчик, изобрётший шутку со звонком решил пойти дальше и проникнул в её дом, лёг на её кровать.       - Конечно же это я, Мэгги. Ты забыла меня в больнице, а я пришёл. Вот он я. Почему же ты не рада меня видеть?       Пружины под ней заскрипели, и этот звук Мэгги приняла за пронзительный смех.       - Я не помню, чтобы забирала тебя, - её язык прирос к нёбу, и слова получились размазанными. – Ты ведь должен быть сейчас в больнице. Ты ещё не пришёл в сознание.       За окном в кронах деревьев прошелестел ветер, и Мэгги приняла это за голос Уэортрейта. Слишком много бессонных ночей она провела, волнуясь о муже и о службе защиты детей.       - А я ведь всё ещё в больнице, - вновь тот пронзительный смех. Длинные ногти по грифельной доске. Сухой скребок на окнах небоскрёба. Скрежет ложек друг об друга. – Я сам пришёл, Мэгги. Пришёл, чтобы осудить тебя. Ты во всём виновата! Ты чуть не убила меня, а теперь утверждаешь, что ты - непорочна, не так ли? Ты – хорошая мать, потому что ты никогда не била Ричарда?! ДА?! ЭТО ТЫ УТВЕРЖДАЕШЬ?! ТАК ЗНАЙ ЖЕ, МЕГАН! ИХ АВТОБУС ПЕРЕВЕРНУЛСЯ, И ОНИ ВСЕ СГОРЕЛИ! РИЧАРД ПЫТАЛСЯ ВЫБРАТЬСЯ, НО НИКАК НЕ МОГ ОТЦЕПИТЬ РЕМЕНЬ! ДА! ОН СГОРЕЛ ЗАЖИВО, ПОТОМУ ЧТО ТЫ РАЗРЕШИЛА ЕМУ ПОЕХАТЬ В ПОХОД!       - Это неправда! – Мэгги почувствовала, как по щекам скатываются слёзы.       - ДА. ЭТО НЕПРАВДА. ПОТОМУ ЧТО НА САМОМ ДЕЛЕ ЕГО ПОХИТИЛИ, МЭГГИ! И ТЕПЕРЬ ОН ЛЕТАЕТ! ЛЕТАЕТ В НЕБЕСАХ! ИЛИ ГОРИТ В АДУ! ПОТОМУ ЧТО ВОТ ЧТО ОН ЗАСЛУЖИЛ ЗА ТО, ЧТО НЕ ЛЮБИЛ ОТЦА! ВОТ ЕГО УДЕЛ!       - Нет! – Мэгги дёрнулась, пытаясь сползти с кровати, но всё её тело будто стало одним целым с матрасом. Она смогла бы с лёгкостью поднять его, если бы не что-то, продавившее его с другой стороны.       - КОНЕЧНО. ТЫ ПРАВА, МЕГАН! НА САМОМ ДЕЛЕ РИЧИ СЕЙЧАС УМИРАЕТ! ОН ИСТЕКАЕТ КРОВЬЮ! ИБО ОН СОГРЕШИЛ! ИИСУС УМЕР ЗА НЕГО, НО ЕМУ НАПЛЕВАТЬ! ИТЕПЕРЬ ОН ОПЛАЧИВАЕТ ЗА ВСЁ! ЕГО КИШКИ ВЫВАЛЯТСЯ НАРУЖУ, И ТЫ БУДЕШЬ НОСИТЬ ИХ, КАК ГРАНАТОВОЕ КОЛЬЕ! ВЫ ОБА ЗАСЛУЖИЛИ ТОЛЬКО ЭТО!       Мэгги рывком вскочила с кровати, перед этим ударив кулаком в темноту. Что-то мягкое и тёплое зашевелилось под кулаком. Пальцы другой руки сами нащупали настольную лампу и включили её. Свет выловил из темноты лишь одеяло, скомканное на другой половине матраса.       Но Мэгги чувствовала, что Ричи в беде. Она спустилась вниз, выпила успокоительное, потом подумала, и запила всё таблетками Уэортрейта, сделанными из валерьяны. Мэгги никогда не верила в их свойства, но сейчас это казалось подходящим вариантом.       Спустя меньше пяти минут, как она выбежала из спальни, громко захлопнув дверь, она уже стояла у телефона. Белая ладонь, казавшаяся ладонью призрака, зависла над трубкой. Мэгги глубоко вздохнула, подняла трубку и набрала номер. Но в ответ раздались лишь долгие гудки. 3       Эдди, вышедший в туалет посреди ночи, услышал телефонный звонок, раздавшийся в фойе, и поспешил обратно к койке. Ему было слишком страшно от этого душераздирающего гудка в абсолютной тишине. Будто бы могло произойти что-то плохое. Будто бы что-то плохое произошло с Ричи и Биллом. Эдди нервно засмеялся, перепрыгивая со ступеньки на ступеньку.       Конечно. Они не могли уйти далеко. И не важно, что он не увидел их в туалете. Может, они решили потом погулять? Может, Ричи боится темноты и разбудил Билла, чтобы тот довёл того до туалета? А потом Билл пошёл с ним на улицу. Да. Точно. Эдди и самому нравилось наблюдать за рассветом летними утрами, когда он проводил всю ночь за особо интересными играми или марафонами телепередач. И сейчас они стоят на улице и наблюдают за рассветом. А потом Ричи, как всегда, откопает где-нибудь насекомых и принесёт их Эдди, потому что знает, что Эдс терпеть их не может, особенно сверчков. Он будет пытаться доказать ему, что они не страшные, но Эдди всё равно будет орать, чтобы он убрал их. А потом они посмеются все вместе, потому что Эдди опять выдаст крутую, по мнению Ричи, шутку про сверчков и Ричи, а потом… Придёт Билл, который придумает, как им развлечься перед экскурсией. Билл всегда был таким – самым умным из их семёрки, самым находчивым на разные игры и выдумки. А потом они будут смеяться и смеяться и…       Нога Эдди соскользнула со ступени, он упал и ударился подбородком о ступеньку выше. Телефонные звонки сразу же прекратились.       «Это смерть звонила по мою душу», - промелькнуло в голове Эдди. Он пролежал ещё долго, ощупывая себя с головы до ног, пока не набрался смелости и не встал, пронёсся на полной скорости, как комета, даже не заработав приступ астмы, и юркнул под одеяло. 4       - Что вы это так поздно тут делаете, ребятки?       Таксистом оказался молодой парень. Как показалось Биллу, тот только-только закончил университет и работал на различных подработках. Но голос и манера речи выдавала в нём взрослого мужчину.       - Просто воз-з-звращаемся в город. М-м-мы только за-за-закончили раб-боту на поле и…       Билл затолкал Ричи в салон машины и прижал рубашку к ране, чтобы кровь не оставила следов на обивке сидений. Ричи шикнул и с укоризной посмотрел на Билла.       - Можете не врать мне, мальчики, - таксист встретился взглядом с Биллом. – Ральфа Робертса никто и никогда не обманет, знаете ли. Работаю коммивояжёром вот уже несколько лет, и такое успел повидать. Вы ведь сбежали из дома родителей, да?       Билл испугался, что водитель, узнав правду, не повезёт их. Потому что любой водитель откажется отвезти сбежавших детей ни за какие деньги, и дело тут не в добропорядочности, а в обычном страхе попасть под подозрение, как похититель. Но Ричи опередил его. Его дыхание всё ещё было хриплым, и Билл был готов поклясться, что чувствует, как бьётся сердце Ричи, выкачивая кровь наружу из тела.       «Поторопись же, болван, мы его теряем».       - Да, сэр, мы сбежали. Но потому что сын фермера – тот ещё говнюк – чуть не убил нас. Так что, пожалуйста, отвезите нас домой как можно незамеченными.       - Так бы сразу и сказали, ребятки!       Ричи ощутил, как под ними заревел мотор автомобиля. Он повернул голову к Биллу и устало улыбнулся. Если бы тут был Майк, он бы сказал, что так же выглядел и его пёс Чипс, когда того отравил Буч Бауэрс. Тоже пытался подавать признаки жизни, ластился и кувыркался, а потом в одночасье подавился пеной изо рта и умер, дёргая лапами.       - Так докуда вас?       Билл понял, что не знает название улицы. Он бросил взгляд на Ричи, прислонившегося к его плечу.       - Хэй, парень, с твоим братом всё в порядке? - Ральф так и не собирался трогаться с места. – Прости за мой острый язык, но мне кажется, будто ему вот-вот перережут верёвочку. Ну, знаешь, те три сестры, что управляют жизнями.       - С н-н-ним всё в по-по-по…       - Я понял, понял, - Ральф расправил пальцы веером над рулём. – Так что за остановка, маленький босс? Я будто снова попал к дамочке, которая не хочет покупать пылесос, а только хочет посмотреть на его функции. Или чтобы я бесплатно отдраил ей ковёр.       - Вы знаете, где находится «Пьяный Тигр»? Вниз по улице до первого поворота. Там и оставьте.       Ричи терял сознание. Он чувствовал вкус крови во рту, его ноздри щипало, голова раскалывалась.       - Нам нужно успеть к тётушке Молли до зари, - Ричи засмеялся диким хохотом. Бок под руками Билла заходил ходуном. Кровь пропиталась через его рубашку и липкой плёнкой легла на ладони. – У Макдональда была маленькая ферма. Иа-иа-йооооо.       - С тобой точно всё в порядке, мальчик?       - Д-да! – Билл выкрикнул со всё нарастающей яростью. – По-по-поезжайте быстрее, пожалуйста. И я о-о-отдам вам все с-с-свои деньги!       Ральф глубоко вздохнул и надавил на педаль газа. Голова Ричи откинулась назад и ударилась о подголовник.       - Он про-о-осто уснул, - Билл прикусил губу и приподнялся, чтобы заглянуть в лицо Ричи. В машине с низкой крыше это было проблематично. – М-м-мы слишком вы-ы-ымотались.       - Послушай, парень, как там тебя?       - Б-Б-Билл, сэр Робертс.       - Можешь забрать чаевые себе, - Ральф прибавил скорости и теперь они ехали быстрее, чем то такси, на котором они приехали. – Вы с братом очень долго работали, насколько я могу судить, раз он уже отключился, а совсем только недавно пел песню. Он особенный, - Ральф сделал ударение на слове, считая, что Ричи был тугодумом. – И я не хочу лишать вас денег. Да и это моя последняя поездка. Поэтому просто заплатите за бензин до вашего места, и всё. Договорились?       Билл улыбнулся впервые за долгий час. Рана Ричи под его рукой продолжала пульсировать.       - Б-б-большое спасибо, мистер Р-Р-Робертс.       - Знаешь что, Билл? Отблагодаришь меня, когда вырастишь и купишь у меня этот чёртов пылесос. Ты уж извини за мой французский.       Билл засмеялся, но лишь из вежливости. Он чувствовал, как жизнь уходит из Ричи медленным красным потоком. 5       Мэгги сбежала по крыльцу, когда заря на горизонте только-только начала заниматься. Её руки продрогли, зубы стучали от холода, но она не думала о холоде – надела первое попавшееся непроглаженное платье и замшевые туфли, и выскочила на улицу. Правая нога зацепилась за ступеньку и она с криком повалилась на землю, порвала капроновые чулки, исцарапала ладони о гравий, покрывавший подъездную дорожку, вздохнула горький запах поднявшейся пыли. Дерри всё ещё спал, и только истинные работяги, как мать Бена, могли увидеть Мэгги в такую рань, но семья Хэнскомов жила слишком далеко от района Тозиеров, поэтому её никто и не заметил. Она поднялась, провела пальцем по лопнувшему чулку, махнула рукой и побежала дальше. Она не знала, ходят ли в такое позднее время такси или нет, но у неё было дело, и она готова была бежать до него даже несколько миль, несмотря на то, что с каждым годом она не молодела, а ноги всё чаще и чаще отказывались служить ей, как раньше. Она должна была прийти в больницу и удостовериться, что с Уэортрейтом всё относительно нормально, что он до сих пор сидит с сознанием ребёнка и обходится лишь несколькими базовыми словами. Она действительно хотела этого. Она хотела, чтобы он молчал, чтобы он никогда не вспомнил о той ночи и происшествии в реке, чтобы служба опеки детей не добралась до него раньше, чем Мэгги. Ей следовало отключить аппарат искусственной вентиляции лёгких задолго до того, как он пришёл в сознание.       Мэгги намеревалась перед этим позвонить Ричи, потому что чувствовала, что ночной фантомный визит мужа произошёл не просто так. 6       Ричи помнил только холод, обступающий его со всех сторон, и сигаретный дым с удушающим запахом пыли в салоне такси, выходца из той поры, когда машины только-только начали появляться в массовом производстве, а разгон до пятидесяти миль в час считался настоящим чудом техники. Ричи тошнило на каждом крутом повороте и спуске, когда казалось, что он катается на американских горках. Он ходил на такие в детстве – тогда чуть не вывалился в вагонетке. Отец был тревожен, но смеялся, чуть не обмочив штаны, зато мать, оставшаяся внизу, была белее полотна. И тогда Ричи поклялся больше никогда не ездить на горках – слишком большой риск вывалиться из вагончика, слишком большой шанс упасть и напороться животом на штык или другую составную часть аттракциона. Боль в боку он больше не чувстовал, всё глубже и глубже погружаясь в воспоминания. Его мотало из стороны в сторону по сиденью, его голова ударялась то в окно, то в плечо Билла, но ему казалось, что он вновь вернулся в свои пять лет и мать отвела его в контактный зоопарк, чтобы он покатался на лошади. Он вдыхал запах сигарет Ральфа Робертса и перед его глазами набухали тучи смога, которые прилетали из Дерри в Касл-Рок с особо сильным порывом осеннего ветра. Он думал, что эти запахи от металлургического завода Китчнера, но после, во втором классе, он узнал, что завод взлетел на воздух в Пасхальное утро начала 1900-х. Но любой старожил Дерри сказал бы, что мальчик прав – всё в Дерри возвращается на круги своя, и это касается не только зданий, людей, но и особых запахов, книг с отпечатками сапёрных сапог, фамилий и много чего ещё.       - Н-Н-На самом деле н-н-нам ну-у-ужна Ваша помощь, с-с-сэр Робертс, - Билл дрожащей рукой протянул таксисту оплату за проезд, но как только пальцы Ральфа взялись за купюры, Билл потянул деньги на себя.       Ральф улыбнулся той особой улыбкой, какой улыбаются взрослые, когда маленькие дети обходят их. Но в этой улыбке не было той пассивной агрессии или зависти, но было в ней участие и… Страх.       - Хорошо, малыш. Что такое?       - М-м-мой друг… Мы на-а-аврали вам, мистер. М-м-мы на-а-арвались на ху-у-улигана, это правда, но… О-о-он проткнул его но-о-ожом, - Билл старался говорить как можно быстрее, и медлительность таксиста изрядно выводила его из себя. Хотелось выкрикнуть крепкое словцо, которым Зак Денбро изредка награждал своих детей, когда они творили что-то плохое. Что-то ПО-НАСТОЯЩЕМУ ПЛОХОЕ. Как, например, рылись в его опасных инструментах и пытались включить циркулярную пилу, чтобы попробовать распилить железный брусок, совсем как взрослые. – О-о-о-он ум-м-м…       Ральф долго смотрел на него с натянутой улыбкой, делавшей его похожим на облезлый череп. Ему потребовалась минута, чтобы понять, что пытается сказать заплаканный мальчик, от злости на себя и своё заикание брызжущей слюной. «Он умирает», - вот что он хотел сказать. Он хотел сказать, что маленький ребёнок, сбежавший из дома, умирает в его машине. А потом Ральфа Робертса упекут за решётку, как маняька-педофила. Ральф шумно выдохнул через зубы.       - Так почему же ты раньше ничего не сказал?! – Ральф завёл двигатель и перевёл рычаг передач на задний ход. – Мы едем в больницу и немедленно. Вы вообще хоть из этого города?! У вас есть понятие, что вы творили?!       - О-он нас убьёт, если к-к-кто-то расскажет, что это б-б-был он.       - Этот парень – псих! – Ральф вскрикнул, и Ричи дёрнулся.       «Решайтесь быстрее, чёрт бы вас побрал! Я чуть не лишился брата, когда он играл на закрытой улице, а какой-то рыжий болван на машине, проигнорировав барьеры, проехал мимо него на скорости шестидесяти миль в час и чуть не разорвал его, как тряпичную куклу, а теперь я могу лишиться и друга!».       - П-П-Просто помогите мне за-а-анести его внутрь. И п-п-потом скажите, ч-ч-что видели, как мы и-и-играли во дворе и… И пы-ы-ытались перелезть через за-за-забор на скорость, но Ри-и-ичи заскользил по мо-о-окрым шипам и у-у-упал животом на них, - Билл вытянул палец по направлению к заострённому забору.       - Группа крови, - Ральф отцепил ремень безопасности и вышел из машины, оставив водительскую дверь открытой.       - Ч-что?       - Какая у него группа крови, Билл? – он открыл пассажирскую дверцу.       - Я н-н-не знаю. Я…       - Хорошо. Но ему нужно будет сделать переливание. Позвонишь его родителям. Теперь мне нужно, чтобы ты переложил его головой к себе, а ногами ко мне, чтобы я смог поднять его. Усёк? Положи, как чёртова ребёнка на пеленальный столик.       Билл смутно помнил, как Джорджи меняли подгузники и клали на пеленальный столик, но всё же последовал приказу Ральфа и медленно опустил голову Ричи на сиденье, боясь, что он вот-вот захлебнётся кровью, попавшей в лёгкие.       - Хорошо. Теперь немного приподними его голову, и как только я возьму его на руки, начинай потихоньку толкать его на меня.       Билл выполнил и это указание. Ричи лежал молча, и только прерывистое дыхание говорило, что он всё ещё прибывает в мире живых. Руки Билла стали липкими и воняли железом, и он вспомнил ржавые трубы в ванной комнате, которые пахли точно так же, почти как кровь. Он однажды сказал об этом отцу, но тот ответил, что Биллу не о чем беспокоиться – так всегда случается со старыми трубами в маленьких городках.       - Хорошо, - Ральф, выставив руки перед собой и шатаясь из стороны в сторону от непривычной нагрузки, задом попятился из машины. – Вот что ты сделаешь. Беги вперёд меня, Билл. Кричи, зови кого угодно из взрослых, потом бери четвертак и звони матери этого мальца. У тебя есть четвертак?       Билл, прижимая ладони к груди, чтобы не запачкать обивку, поспешно вылез из машины.       - Т-т-там бесплатный т-т-телефон.       - Так чего ты ждёшь?! Беги, Билл! Беги!       И Билл сорвался с места, обгоняя дьявола. Так всегда говорили его родители, когда он разгонялся на гигантском мастодонте-Сильвере, так всегда говорил он сам, и эти забеги давались ему легко, но теперь от этого зависело многое, и он продолжал бежать, продолжать бежать наперегонки с дьяволом, перескакивая через цветочные клумбы. Низкие ветки деревьев хлестали его по лицу и груди, а он всё бежал, слыша, как за ним шуршит гравий под ногами Ральфа. 7       Холл наполнил женский визг, долетевший до верхних спален. Майк первым проснулся ото сна. Он спал чутко, и мыслями всё ещё был сконцентрирован на Бауэрсе, который мог прийти с минуты на минуту. За ним проснулся Стэн, подскочив на кровати так, что одеяло наполовину свесилось на землю. За ним последовал один из близнецов, Бен, Эдди и все остальные.       Кельвин Кларк – мальчик-близнец – возвысил писклявый голос и проговорил:       - Кого-то там что, пытают? Я бы тоже не был бы рад, если бы узнал, какая еда в столовке. Не то что дома – стейк и горох.       Всем мальчишкам это показалось настолько смешным, что они засмеялись. Майк вторил и им, хоть и редко когда ему удавалось поесть хороший стейк или перестать беспокоиться о вещах.       Но крик возобновился вновь и на этот раз оборвался на заунывных подвываниях.       - Это не похоже на то, что кто-то капризничает из-за еды, - Стэн пинком откинул одеяло к изножью. – Билл… Эдди? С тобой всё в порядке?       Эдди первым заметил, что койки Билла и Ричи по-прежнему пусты. Он знал, что они ушли, он должен был предупредить остальных, сказать взрослым, а не сваливать всё на непредвиденные обстоятельства. И пускай какая-то его часть продолжала думать, что они вышли погулять… Нет, эту идею предложил Ричи, а Биллу пришлось идти за ним, чтобы присмотреть или вернуть обратно. Да, именно таких людей он знал. Но его горло стянулось до размеров коктейльной соломинки, пальцы сжали одеяло, вторая рука потянулась к общей тумбочке. Он смахнул ингалятор и тот, с характерным пластмассовым стуком отскакивая от пола, закатился под кровать Бена. Тот с невиданной быстротой засунул руку под койку и протянул ингалятор Эдди. Он открыл крышку, потряс, засунул в рот, как самоубийца пистолет, и выпустил облако лекарства. Горьковатый мятный вкус обжёг лёгкие, давая говорить. Но он не хотел, чтобы это слушали те, кто не входил в Клуб Неудачников. Эдди чувствовал, что все они связаны не по воле случая, что они нужны для чего-то большего, и как бы эгоистична ни была эта мысль, он придерживался её.       - Мне кажется, что нам нужно спуститься вниз, - он не отпустил из рук одеяла. Он добавил шёпотом так, что его смогли услышать только Стэн и Бен. – Я не видел Билла и Ричи с самой ночи. А вставал я перед рассветом.       - Туалет? – Бен произнёс только одно слово, и Эдди сначала не понял, интересуется ли он, что Эдди делал посреди ночи или не проверял ли он в туалете.       - Их там не было, - Эдди подумал, что шёпот уже звучит подозрительно. – Просто давайте спустимся.       Стэн, безоговорочно становившийся главным после того, как Билла не было рядом, вновь взял бразды правления в свои руки. И пусть он боялся больше всех, пусть он не верил в то, что могло случиться что-то по-настоящему плохое, как убийство, лучшего лидера со здравомыслящей головой им было не найти. Еврей – не чернокожий. Майка взрослые не послушают, и поэтому в данной ситуации должен был решать именно Стэнли Урис.       - Я и Эдди проверим что там. Не обязательно ходить всей толпой, - он возвысил голос, низкий, по сравнению с остальными неокрепшими голосами, и приятный. – Потому что если там действительно что-то плохое, а не просто страдания какого-то гурмана, то не обязательно, чтобы видели нас всех, - он подумал и добавил, следуя примеру Билла, который пытался развеселить их и подбодрить. – В любом случае, я ведь не истерю, если мне приносят некошерное блюдо.       Все опять засмеялись, пускай даже никто, даже сам Стэн, не знали понятия этого слова. Просто еврей пошутил про основы своей религии. Ха-ха. Так смешно, что можно изгадить трусы.       Стэн и Эдди оделись и вышли на дверь. Когда Стэн убрал руку с дверной ручки, Эдди пустил в рот очередную струю ингалятора.       - Это тебе не повредит? – Стэн знал, что некоторые лекарства вызывают привыкание и могут даже привести к тому, что больному понадобится большая доза. – Если хочешь, я могу подержать его у себя.       Крики, не проникавшие через тяжёлую толстую дверь тут, в коридоре, усилились, отражая от голых стен и долетая до второго этажа. Но слова по-прежнему были неразборчивыми.       - Мне кажется, что это Билл и Ричи. С ними что-то не так, - Эдди послушно переложил ингалятор в вытянутую ладонь Стэна.       - Всё хорошо, Эдди. Что, по-твоему, эти двое могли сделать, а? – Стэну было комфортнее справляться только с одним человеком. Если бы за ним пошла толпа, тот бы растерялся. Он любил порядок во всём и разнобой в голосах обязательно свёл бы его с ума.       Эдди улыбнулся виноватой улыбкой, как мальчик, которого застали за чем-то запрещённым.       - Наверно, ты прав Стэн.       - Вот и отлично, - он улыбнулся и похлопал Эдди по спине. – Мы просто тихо спустимся вниз и посмотрим, что там происходит, хорошо? Потом вернёмся обратно. Главное, чтобы у тебя не начались приступы.       Они медленно спустились на половину лестницы и замерли. Эдди, шедший следом за Стэном, наткнулся на него, и оба чуть не повалились с крутых ступенек.       Эдди не видел ничего, кроме высокого мужчины, которого он мог описать, как молодого старика, и учительницы, которая заделалась их экскурсоводом. Стэн же видел всё, не только мужчину и женщину – он видел побледневшего от потери Ричи крови, мешком лежащим на руках мужчины, дрожащего и плачущего Билла без рубашки, широкий разрез на боку Ричи, будто бы проведённый искусным хирургом, капельки крови на руках Билла и одежде мужчины. Стэна замутило, мир перед глазами поплыл от навернувшихся слёз. Он был маленьким ребёнком, все они были маленькими детьми, и он никогда не думал, что такие маленькие дети могут тоже умереть.       - Эдди, назад, - он говорил, но не чувствовал, как шевелятся его губы.       - Что… Что там?       - Эдди, назад! – яростно прошипел Стэн и попятился назад, заставляя Эдди повернуться спиной и перебежать несколько ступенек. – Что бы не случилось, не оглядывайся.       - Это Билл и Ричи, да?       Прежде чем Стэн успел открыть рот для ответа, коридор пронзил крик учительницы. Эдди, вопреки запрету Стэна, посмотрел вниз, и кроме их четверых увидел три маленьких овала лица дальше по коридору – Беверли, Салли и Грета, кого сплотил страх.       - Не кричи, Эдди, - Стэн крепко сжал его руку, сдерживая собственный крик. – Мы ещё не знаем, мёртв Ричи или…       Эдди с шумом вдыхал воздух, и Стэн протянул ему ингалятор, собственноручно впрыснул лекарство.       - О, НЕТ! – молодая учительница внизу будто мы снималась в пьесе. Все её резкие движения и драматичные взмахи рекламы повеселили бы всех Неудачников на сеансе в театре «Алладин», но сейчас это выглядело так же жутко, как сломанная детская кукла. – КАК ВЫ ЕГО НАШЛИ? ПОЧЕМУ ВЫ ВООБЩЕ РЕШИЛИ ПОГУЛЯТЬ НОЧЬЮ И ЛЕЗТЬ ЧЕРЕЗ ЗАБОР?! ЧТО ВЫ НАТВОРИЛИ?! ОН МЁРТВ, ДА?! МЁРТВ?! – она присела на корточки и влепила Биллу пощёчину.       Отзвук эхом раздался по всему холлу.       - ТЫ, МЕЛКИЙ НЕГОДНИК! ТЫ ЭТО ПРИДУМАЛ?! МНЕ НЕ ВАЖНО! БЕГИ И ЗВОНИ В СКОРУЮ! НУ ЖЕ!       Эдди увидел, как плечи Билла мелко-мелко задрожали. Билл что-то сказал, но только девочки внизу разобрали его слова: «Вы не имеете права бить меня. Особенно в такой чрезвычайной ситуации».       - Мисс, он дышит, и всё ещё живой, - голос мужчины дрожал, но он не кричал. – Ему просто нужно зашить рану и сделать переливание крови. Насколько я знаю, вы должны были собирать все сведения об учениках в случае таких вот ситуаций. Так какая же группа крови у этого мальчика?! Учительница замялась, сминая платье. Эдди заметил край комбинации, но не стал отворачиваться.       - ИДИ И ЗВОНИ В СКОРУЮ, ДЕНБРО!       Билл добежал до телефона и поднял трубку.       - Я н-н-не могу. Я-я-я-я… Я за-за-за…       Женщина топнула ногой так, будто бы Билл был виноват в том, что в детстве его сбил автомобиль, нарушив речевой аппарат.       - Тогда отойди в сторону и не мешай! – она подбежала к телефонному аппарату и оттолкнула Билла в сторону. Он отлетел к стене и ударился спиной. Учительница дрожащими пальцами прокрутила диск телефонного аппарата и приложила трубку к уху. – Центральная больница Дерри?       Ральф хотел врезать этой женщине по первое число. Она была не только безответственна, но и чертовски глупа, раз думала, что набрав всего три цифры сможет попасть в какое-то другое место. Мальчик на его руках угасал, холодел.       - Дрейвер-стрит, 29.       Билл по стенке сполз вниз. Его взгляд встретился сначала с Беверли, потом он поднял голову и встретился с испуганными глазами Эдди и Стэна. Он должен держаться храбрым. Держаться, хотя бы ради них. Если на корабле кто-то впадает в панику, пока он находится в свободном плавании далеко-далеко от земли, то он очень быстро заражает этим всех остальных. И хотя бы одному нужно сохранять ясность ума, чтобы корабль доплыл до берега, где всей команде смогут помочь.       Ральф почувствовал, как Ричи на его руках дёрнулся на цифре «29», глаза под опущенными веками забегали из стороны в сторону.       - Дрейвер-стрит, 28 или… - голос учительницы дрожал, она прикусила губу, силясь вспомнить точный адрес.       - Д-ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ! – Билл выкрикнул это практически без заикания, и этот громкий голос показался ему таким могущественным, что он заволновался.       - Дрейвер-стрит, 29. У мальчика кровотечение. У него вспорот живот, и… И… - она по-прежнему не замечала присутствия остальных детей. – Нет. В ране нет посторонних вещей. Но его сняли с забора. Нет. Внутренности на месте. Да. Дрейвер-стрит, 29.       Она повесила трубку и оглянулась на Билла, поджав губы.       - Мне нужно сопроводить его в больницу, а ты позвони его родителям.       - Р-р-разве Вы н-н-не думаете, что я-я-я д-должен делать это?! – пальцы Билла сжались в кулаки. Он почувствовал, как коротко стриженные ногти с комками земли из фермы впиваются в ладони, оставляя бледные полумесяцы. – Я-я-я все-е-его лишь ре-е-ебёнок! Это Ваша ра-а-абота! Ваша!       Женщина резко села на корточки. Что-то в её ногах хрустнуло. Она протянула руку к Биллу и крепко сжала его плечо.       - Тогда иди и найди любого другого взрослого, кто смог бы тебе помочь! 8       Но за телефонную трубку всё же взялся Билл. Вокруг его обступили остальные дети, как стая стервятников, слетевших на пирушку с особо вкусным разложившимся трупом. Билл не хотел думать ни о Ричи, ни о ком-либо другом, что он или она – труп, но сравнение так и шло ему в голову. Разве не это сравнение он использовал для рассказов, которые читал Джорджи длинными октябрьскими ночами, когда солнце всё меньше появляется на небе, а ночь приходит быстро и опускается, как тяжёлый тёмный саван? Тогда они смеялись оба, пародируя монстров Билла, хотя потом Джорджи и трясся в своей комнате от страха, думая, что вот сейчас из стенного шкафа на него взглянет мумия или оборотень, или тот, кого Билл называл «пракежоным» - слово новое, незнакомое, но страшное.       Эдди пришёл последним. Ему пришлось принять несколько таблеток аспирина и постоять перед зеркалом в туалете, чтобы прийти в себя. Кроссовкой он наступил на капельку крови, оставшуюся после Ричи. Она прилипла и потянулась за ним с типичным мультяшным звуком – трззз. Он прикусил кончик языка, чтобы не закричать и не убежать.       - Вы не даёте ему дышать! – Бен, своим объёмным телом закрывающий Билла, расставил руки в стороны, не давая никому приблизиться ближе, чем на фут. Но Билл всё же чувствовал давление и клаустрофобию, не то от Бена, нависшего над ним, как пляжный зонт, не то от количества глаз, вперившихся в него. – Ребят, серьёзно.       - Не хотим слушать тебя, Сисястый! – Салли Мюллер воздела к небу белый кулачок. – Не хотим! Сисястый! Не хотим!       Бен стушевался, но от Билла отходить не стал.       - Салли, - Беверли успела подумать, с какой же ненавистью смотрит на неё Грета. – Не стоит завидовать тому, что твоя грудя вгибается вовнутрь, а не растёт, так что ты теперь похожа на пилу, на которой играет деревенщина!       Салли приложила руки ко рту и возмущённо ахнула.       - Заткнись, шлюха! – Грета была для Салли не то лучшей подругой, не то цепным псом, но одно было известно точно. Если она разбрасывается такими фразами, то в её скудном уме не осталось ничего, кроме журналов для подростков и реклам косметических продуктов.       Беверли криво улыбнулась, скорчила гримасу и отвернулась.       - Я-я-я н-н-не помню его номер, - Билл инстинктивно посмотрел на Майка и Стэна. Хоть кто-то из них должен был его помнить.       Стэн пожал плечами. Майк тоже.       - 8-800-555-8925, - Беверли не сводила глаз с Греты, Салли и близнецов Кларк, теней друг друга, какими им оставалось быть до самой смерти, взявшихся за руку, как дети в одной известной немецкой сказки. – Мне повторить, Билл?       Билл отрицательно замотал головой. Мозги у него работали, что надо, в отличие от языка. Он всё повторял и повторял про себя заветную скороговорку, еле шевеля губами.       «Он стукнул кулаком об стол, крича, что призрак вновь пришел       Он стукнул кулаком об стол, крича, что призрак вновь пришел       Он стукнул кулаком об стол, крича, что призрак вновь пришел       Он стукнул кулаком об стол, крича, что призрак вновь пришел»       Билл подумал, что не сможет, что он не в силах даже позвонить и сообщить серьёзную весть. Майк проверил все открытые комнаты, но никого не нашёл. Приходящий персонал, будь то одна старая повариха или две уборщицы, так и не появились.       - Билл? – Беверли посмотрела на него исподлобья. Рыжие нерасчёсанные при пробуждении волосы падали на лоб. – Всё хорошо?       Билл сглотнул комок в горле и кивнул. Он не мог признаться, что вдруг струсил, что его прожилки затряслись. Но он взял волю в кулак и медленными движениями провёл по циферблату. Круговой диск казался гигантским штурвалом корабля, а он был одним из немногих, кто не сошёл с ума.