Охана

1

- Что произошло?

Генри слышал обеспокоенные голоса, но молчал. Они были для него не более чем задним фоном, помехой, пока он думал, пока вслушивался и старался уловить дальнейшие указания голоса с Луны, но голос упорно молчал, и это угнетало его. Где-то над ухом, как сирена, выла собутыльница его отца. Генри ехидно подумал про себя, что так ей и надо. Не будет больше пытаться исправить Буча Бауэрса, подкармливая его и его сына своими бобами всю неделю напролёт, как какое-то маленькое стадо свиней. В такие моменты он и ощущал себя свиньёй. И кто же оказался сейчас на месте свиньи? Она! Она! Так как именно она, та, чьё имя он даже не потрудился запомнить, визжала и ревела, схватившись за волосы. Кто сейчас оказался на месте свиньи? Его обгоревший отец, от которого и вправду исходил запах жареного мяса. Генри захотелось есть. Он мог бы просто встать и пойти домой, но дверь перегородила крикунья и кто-то из медбратьев скорой, упорно допрашивающий её, пока остальные занимались работой.

- Я не знаю, не знаю!

Тушь растеклась по лицу женщины тёмными ручьями, измазала щёки, красный нос с лопнувшими венами. Даже на таком расстоянии Генри чувствовал невыносимый запах перегара, дешёвых аптечных духов и тушёных бобов, смешавшихся в одну отвратительную вонь.

- Его сын позвонил мне. Он плакал и… И сказал, что у них что-то взорвалось. Кажется, топливный бачок от транспорта. И что его папа обгорел и он не знает, жив ли он или нет.

Генри ухмыльнулся. На самом деле он не плакал, а пытался сдержать дикий хохот, смех удовлетворения, когда еле слышимый голос нашёптывал ему слова похвалы и называл самым умным, сильным и прилежным мальчиком, которого ему только приходилось видеть. Но он был рад, так как слова этой женщины могли защитить его, если кто-то намерится свалить вину на Генри Бауэрса, так как у него не было алиби.

- Он жив? Жив, да?

- Пульс чувствуется, но он крайне слабый.

Генри встрепенулся, его лицо перекосила гримаса негодования и ужаса.

Он предал голос с Луны!

Так вот почему он не отвечает!

Он, повелитель Луны, узнал, что Генри Бауэрс, самый тупой мальчик из тех, кого ему приходилось видеть, не справился с заданием.

И теперь

Придёт его черёд.

Женщина всхлипнула, смачно высморкнулась в рукав и закричала:

- Ох, слава Богу! Слава Богу!

Она так бы и запрыгала на месте от счастья, если не опухшие от алкоголизма ноги и головокружение. Вместо этого она лишь вытянулась в струнку и захлопала в ладоши, будто присутствовала на наинтереснейшем концерте.

- Пульс чувствуется слабо. Мы не можем восстановить дыхание. Придётся подключить его к искусственной вентиляции лёгких, а это обойдётся недёшево, миссис Бауэрс.

- Я… Я пока не миссис Бауэрс.

Генри не знал, что его задело больше – то, что отец жив или то, что эта старая клуша хочет стать его мачехой. Он ненавидел её всей душой. Все эти попытки завязать, которые всегда скатывались по пизде, все её тушёные бобы, все попытки выйти с ним на контакт. Она даже как-то, во время трезвости, пыталась сводить его в цирк! В цирк! Обосрался ему цирк, когда дома уже есть старый клоун-выпивоха, который только и знает, что хохотать диким смехом и пугать детей. И глаза у него тоже синие, а рот красный, но не от специального грима, а от синяков и глубоких ран после драк.

- У него есть родственники?

- Я… Я не уверена, - она запустила ладонь в волосы, нащупала бигуди и рассеянно выдернула две. – Во всяком случае, он мне не рассказывал. Вот, - она кивнула в сторону Генри. – Сидит один. Сын его. Тот, кто позвонил.

Её тон стал холодным. Генри это не понравилось.

- Нам стоит ехать в больницу?

- Только родственники, - медбрат перевёл взгляд на Генри. – Что скажешь, мальчик? Ты сейчас нужен папе. Ты был очень храб, знаешь ли. Позвонить и помочь па…

- Нет.

- Что? – медбрат нервно улыбнулся. Уголки губ задрожали.

Генри повторил:

- Нет.

А затем выставил два средних пальца, сделал полоборота и прошёл в дом, отталкивая женщину, которая хотела стать его мачехой. Ему нужно было только поесть и сесть у окна, дожидаясь голоса Луны. Дожидаясь с благоговейным страхом и трепетом, как влюблённый дожидается свидания в неведении, что произойдёт дальше.

Как аскет самой могущественной, но самобытной религии в мире дожидается пришествия его Бога, зная, что он сотворил слишком много грехов. 2

- Ты уверен, что мы вообще, ну, сможем выжить? – Ричи старался не поднимать глаз на Билла, когда тот загонял Сильвера в пустой гараж.

- П-п-почему бы и нет?

- Никто не умеет готовить, - вопрос прозвучал с утвердительной интонацией.

Билл сел на деревянный ящик в гараже и постучал рядом. Ричи нехотя сел, опустив глаза в пол, ощущая тяжесть в груди. Сердце учащённо билось, стало тяжело дышать.

- Почему ты вообще не поехал в Нью-Порт с родителями?

Ричи потерял интерес к разговору сразу же, как только задал вопрос. Его больше занимал гараж, обвешанный синими чертежами водопроводных труб и пробковой доской с изображением карточек Дерри, коллекционными крышками от пивных бутылок и вырезками из старых комиксов, которыми Зак Денбро зачитывался в молодости. В гараже было темно и пыльно, и только лишь узкие лучи света пробивались сквозь маленькие окошки закрытой железной двери. Билл закрыл дверь намеренно, чтобы никто из соседей-болтунов не пожаловался его родителям, что во время их отсутствия сын приводил в дом друзей. В Дерри уши, глаза и языки есть у всех только в необходимые для них самих моменты.

- П-п-потому что мне н-н-не нравится Нью-П-Порт.

На самом деле Билл соврал. Соврал так же, как и матери, сказав, что чувствует себя плохо и думает, что ему нужно остаться дома. Конечно же, сначала она упиралась, сказав, что раз остаётся он, весь больной и несчастный, то останется и она. Но Биллу удалось уговорить её, заверив, что будет звонить утром, днём, вечером и перед сном, а также спать в спальне родителей, где был установлен второй телефонный аппарат.

- Хороша идея, - Ричи пожал плечами. – Нью-Порт намного круче, чем Дерри.

- Мне т-т-так не ка-а-ажется. П-п-папа говорит, что город гр-р-рязный из-за промышленности.

Они оба ходили вокруг да около. Уже вечерело, им стоило зайти в дом по маленькой деревянной лестнице, дойти до кухни и поужинать остатками бургеров в жарочном шкафу, но они продолжали сидеть, болтая ни о чём.

- Я был много где, - Ричи всё продолжал смотреть на вырезки, чувствуя на себе взгляд Билла, но не в силах повернуть головы. – Нью-Порт, Касл-Рок, Огаста…

Билл постучал пальцами по ящику. Внутри находились отцовские инструменты, и он никогда не сел бы на ящик, если бы он был рядом. Он стучал по ящику и медленно приближал пальцы к ладони Ричи.

- Я, кажется, бывал во всех штатах Мэн. Озеро Ташмор…

Пальцы Билла остановились, по спине от затылка до кобчика пробежали мурашки. Беверли рассказывала ему не раз, что ей снилось, как они с Элом купаются в озере Ташмор. Вода такая чистая и тёплая, но стоит ей проплыть дальше, она мгновенно становится холодной и тёмной, мутной, что нельзя разглядеть дна. Кто-то хватает её за ноги и тянет вниз, и она кричит, просыпаясь, так как тянул её её же отец, говоря, что она – плохая девочка и её следует проучить.

- Терпеть не могу это озеро. Мне кажется, что я теперь вообще буду боятсья ВСЮ воду, - Ричи нервно засмеялся, а затем спародировал танец Снупи. – Буду купаться в томатной пасте, как самый настоящий бродячий пёс!

Билл прикусил губу, тщетно пытаясь найти другую тему для разговора.

- Т-т-так зачем т-т-ы был в этих городах?

- Да так. Как и у тебя, - Ричи пожал плечами. Ему казалось, что на самом деле он разговаривал с пробковой доской. Его чувствительность увеличилась. Он мог поклясться, что слышал, как наверху капает вода с незакрытого крана, как слабый ветер шевелит волосками в ложбинке позади шеи. – Просто ездил к родственникам и они тоже, пока не скинули коньки!

Ричи резко убрал руку с ящика и хлопнул в ладони. На короткое мгновение Билл взмолился, чтобы тот вернул руку на место, что тот и проделал. Его пальцы были почти рядом.

- Это будет только однобокий допрос? Что насчёт тебя? Да и вообще, почему мы сидим в гараже, как два таракана, а? – Ричи повернул голову как раз тогда, когда Билл коснулся своими пальцами его и крепко сжал. Он продолжил говорить, пока полностью не осознал, что уже сам сжимает руку Билла с такой силой, что тому пришлось высвободить её. – А вообще, почему бы не устроить мааааленькую посиделку? Конечно, это твой дом, но мы ведь ведём себя вполне тихо. К тому же, можем убраться. У нас, конечно, нет еды, но в Пустоши ведь всё ра…

Он почувствовал, что держит Билла только тогда, когда тот вытянул руку из цепкой хватки Ричи и слегка потряс её перед собой.

-…ботает, - Ричи медленно закончил слово и уставился на Билла.

- М-м-можем и попробовать, - Билл улыбнулся. – Т-т-т-ты слишком сильно в м-м-меня вцепился. К-к-как бешеный ди-и-икий пёс вцепляется в б-б-белку.

Ричи зашёлся смехом и забарабанил по ящику.

- Ты чертовски прав, Билли! Чертовски прав! 3

- И что ты планируешь делать?

Бен вёл велосипед рядом с Беверли, отсчитывая шаги до её дома. До её дома от Пустоши ровно две мили, от убежища до дома – почти три, в шагах примерно 8425. Бен замерял расстояние каждый раз, как ему было скучно идти домой одному. Ещё до того, как он решился подойти к Бев и заговорить, а она привела его к Неудачникам. Тогда их было всего пять. Четыре мальчика и одна девочка, и это обстоятельство немного смутило Бена, пока они не решили построить плотину. Но почему-то страх всё же остался. Билл. Он думал, что Бев любит Билла, и решил, что так будет даже лучше – он знает, чего хочет и он гораздо худее него. Но почему-то в последнее время Билл поостыл и перестал обращать внимание на Бев. Это одновременно радовало, и расстраивало его.

- Я даже не знаю, - Бев глубоко вздохнула и замотала головой из стороны в сторону. Пара кудряшек выбились из короткого хвостика сзади, и Бен украдкой улыбнулся. – Не знаю даже, зачем напросилась на такую сложную работу. Я хочу помочь, и у меня есть даже несколько идей, как можно это сделать, но мне кажется, что никто не поможет мне. Не поможет ребёнку. Понимаешь о чём я?

В голове Бена пронеслись слова Майка.

«На самом деле Дерри – это просто чёрная дыра, Пустошь, где всем на всех насрать, а взрослым тем более».

- Я могу помочь. Мама работает в прачечной в другом городе, ты сама это знаешь.

Бев кивнула. Она не раз видела уставшую мать Бена в униформе, возвращающуюся с работы. Она видела это каждый раз, как проезжала мимо, поздним вечером, по поручению отца купить сигареты или какие-то продукты. В тусклом свете уличных фонарей женщина выглядела ещё старее, но то, как Бен обходился с ней, поддерживая за локоть и помогая взобраться на ступеньки, казалось Бев милым.

- Может, она что-то придумает, - Бен был уверен, что его мать была той, которой не всё равно на детей. – Конечно, у мамы нет времени на пустые разговоры, пока она работает, но, может, кто-нибудь видел миссис Тозиер. Может, она решила уехать из города. У тебя есть её фотография?

- Фотография! Точно! – Беверли ударила себя по лбу, а потом развернулась к Бену и обняла его. – Ты гений, Бен! Как я могла забыть про это?! Фотография!

Бен покраснел. Мало того, что его назвали «гением», так ещё и обняли, обняла Беверли. Так, что он почувствовал, как учащённо бьётся её сердце, почувствовал маленькие груди за толстым слоем свитера.

- Так, фотографии у меня нет. Но… Возможно, я смогу взять их у Ричи. И что потом?

Бен замолчал. Он не думал, что его идея сработает хоть как-то и не знал, что делать дальше. Беверли сама ответила на свой вопрос, щёлкнув пальцами:

- Я могу отправить фотографию в полицию, так?

- Так, - Бен кивнул. – Но я не знаю, берут ли деньги за размещение объявления.

Бевви пфыкнула. Ей не нравилась сама идея того, что у них нет денег для того, чтобы заплатить за размещение объявлений. Об этом она тоже не подумала. Все эти растраты на бумагу, клей, скрепки… Если бы её отец узнал об этом, непременно назвал бы «комми», а потом шпынял этим прозвищем до конца дней. Как хорошо, что рядом, вместо него, был Бен, который даже и не заметил её замешательства.

- Как думаешь, сколько будет стоить?

- Можно сделать всё и самим, - Бен вспомнил, как часто видел самодельные плакаты с надписью по типу «Вы не видели этого котёнка? Зовут «Принцесса». Пожалуйста, позвоните по телефону внизу, если у вас есть информация о ней». – Но я не думаю, что это разрешено законом или что вообще кто-нибудь обратит на это внимание.

Беверли в очередной раз ударила себя по лбу, но уже не раскрытой ладонью, а кулаком. Звучало глупо, она прекрасно понимала это, но годы, прожитые с отцом и все его наказания, когда она не думала или вела себя неподобающим образом, выявили в ней эффект – если что-то не получается, бей себя и твой мозг, как по команде, сгенерирует новую идею. Бен поймал её руку и медленно опустил вниз, дрожа от восторга.

- Я могу помочь, если хочешь.

- Нет, - Беверли закачала головой, раздумывая о его предложении. – Нет, лучше не надо. Ричи итак будет жить у тебя. Лучше… Лучше поболтай с ним, отвлеки от всяких плохих мыслей. У тебя отлично это получается, Стог!

Его хвалили уже второй раз за последние пять минут! День, действительно, выдался самым лучшим из всех возможных. Ещё бы мама вернулась сегодня пораньше, с большим ведром трёхцветного мороженого, которое они могли бы съесть, сидя у телевизора и смотря очередную серию её любимой телепередачи. Но Бен понимал, что такого не случится – мама опять придёт домой поздно, он опять объесться мороженым до тошноты и будет винить себя, а потом сядет в полутьме своей комнаты и станет украдкой пересчитывать монеты в копилке. Немного на подарок Бевви, немного – на кассеты с передачами для матери.

- Спасибо, - он улыбнулся, чувствуя, как лицо вот-вот разойдётся надвое. – Но я, действительно, могу помочь. Я знаю, что ты и сама со всем справишься, но если возникнут какие-то сложности… - он затеребил лямку рюкзака. – Можешь говорить. В любое время. Мне нравится играть в детективов.

- Мне тоже, - её улыбка была слишком грустной, и в груди Бена защемило. – Жаль, что сейчас на самом деле от игры практически ничего нет. И всё слишком серьёзно. Я бы даже сказала СЛИШКОМ, - она раскинула руки в стороны, поддерживая велосипед бедром. – Как думаешь, Бен, кто-нибудь из взрослых сможет хоть как-то помочь нам? Потому что мне кажется, что без них мы мало чего добьёмся. Пытаться доказать, что мистер Уэортрейт пытался утопить Ричи, что на самом деле миссис Тозиер не виновата…

Бену не хотелось говорить правду, но он знал, что должен сделать это. Знал, потому что ложь впоследствии расстроит Бевви намного хуже, чем ложь, какой бы хорошей она ни была. Беверли продолжила:

- На самом деле, мне иногда страшно, - она стыдливо покраснела. – Знаю, что вы никогда не скажете, что-то типа, - она закашлялась, очищая горло, сделала голос грубже и замахала руками, как карикатурный дровосек. – Эхе-хе-хей! Ты самая настоящая девочка! Ха-ха! Облажалась, нюня! – Бев медленно опустила руки, заметив, как Бен смотрит на неё. – Я боюсь, что мы не сможем просто решить все проблемы.

- Хэй, - Бен поставил ладонь на руль её велосипеда. На большее он не решился. – Я знаю, что это сложно, Бевви. И мы справимся. Ты справишься. Будешь сидеть у телефона и звонить, интересоваться всем, как самый настоящий детектив. Говоря начистоту, мне кажется, что взрослые на самом деле нам не помогут, но мы всё сможем.

Беверли пропустила последнее предложение. Ей не хотелось обсуждать его. Вместо этого она с надеждой спросила:

- Как первая женщина-детектив?

Бен промолчал о Кейт Уорн, о которой вычитал в старом учебнике по истории.

- Да, конечно. Как самая первая женщина-детектив!

Беверли прижала кулаки к подбородку и улыбнулась.