Ради тебя

— Может я зайду и все объясню? — раздражённо и с язвительной улыбкой, спрашивает Хосок. — А-ага — Чонгук немного замялся. Он думал, что хорошо, даже отлично, черт побери, и спокойно проведет свой заслуженный отдых, но не тут то было. Он отошёл от двери чтобы дать проход нахальному мальчишке. — Спасибочки — это был однозначно сарказм, ибо улыбочка сменилась безразличием в тот же миг.       Они прошли на кухню. Хосок сел за стул, а Чонгук, держа кружку с чаем, облокотился о барную стойку. — Сколько тебе лет? — Четырнадцать, и добавлю, что дата рождения февраль, восемнадцатое число, чтобы по этому поводу вопросов не было — заранее говорит Хосок. — Ясно — Чон подсчитал у себя в голове, что это было спустя шесть месяцев после того, как они с Чимином расстались. Из-за этого он немного насторожился. Ну не может же этого быть — Может уже начнешь пояснять свой недавний бред? — Так… Что сначала? — сам у себя спросил Хо — Ну начнем с того, что мой папа — Пак Чимин, попал в автокатастрофу и теперь он в коме. А так как ни дедушек, ни бабушек, ни теть, ни дядь, ни брата и сестры — нет. Меня отправили к отцу, то есть к вам. — С чего ты решил что я твой отец? — это не его дело, но все же он невольно начинает переживать за Чимина, хотя и не должен. — Ну, я видел твои фотографии в закрытой комнате и папин дневник. И потому что папа, до тебя и после, ни с кем не встречался. До тебя, потому что был еще мелкий и то, что ты у него первый было написано в его дневнике. После тебя, потому что было некогда и потому… Не важно… — в конце Хосок отчего-то замялся над словами. — А с чего это ты формальности опускаешь, я не давал разрешение обращаться ко мне на «ты». Договаривай почему «не важно». — Потому что он… Он… Тебя все еще..... Любит?.. — Хосок знает что папа будет зол, но, но, но... Он ещё не придумал оправдание своим словам. — Любит? — Чонгук рассмеялся с этих слов — Если бы любил, не бросил бы меня. — Чего? Разве это не… Ладно, мне откровенно все равно. У меня есть этому доказательства, но тебе я их показывать не буду — Хосок показал язык и посмотрел на Чона, мол «не веришь, ну и ладно». — Я тебе не верю, так что завтра нужно будет сделать днк тест, сегодня слишком поздно для этого. — Как хочешь. Но если в общих чертах, то я буду здесь жить до тех пор, пока папа не очнется. Куда я могу заселиться? — спрашивает Хосок и встает со стула, беря в руки чемодан. — В любую свободную комнату. Ты для своих четырнадцати лет слишком наглый — говорит Гук уходящему Хосоку. — В тебя пошел! — слышится приглушённый крик, скорее всего со второго этажа. — Видимо, мне и правда, не получится нормально отдохнуть — вздыхая, сам себе проговаривает Чонгук.       Хосок, зашёл в первую комнату которую нашёл. И сразу же расположился в ней, потому что она вроде бы достаточно далеко от комнаты «отца». Он разложил самые необходимые вещи по полкам и шкафчикам, а половину оставил в чемодане, ведь он надеется что надолго здесь не останется. — Ну вот почему мне нельзя было остаться дома одному, я же не маленький, ну или хотя бы у Джина с Намом?.. Видите ли «молодой человек, по закону мы не можем вас предоставить лучшим друзьям пострадавшего, если есть родственники, и жить одному тоже нет, потому что вы не совершеннолетний» — бесится Хосок, передразнивая пожилую аджуму, падает на кровать — Завтра нужно будет к папе поехать, скорее всего там будет Сокджин-хён. Еще нужно купить кисти, мои испортились, парочку холстов и наверное газеты, по моему их уже у меня нет — Хо повторил свои планы на завтра, дабы не забыть и тот же миг заснул. День был очень выматывающим и стрессовым.

***

      Хосок просыпается от пения птиц. И первым что он хочет сделать, это нарисовать что-нибудь красивое. Хоть сейчас и поздняя ночь, перетекающая в утро, всего лишь 4:21, он все таки встает с кровати. Он всегда рисует либо ночью, либо очень рано утром, потому что любит тишину, а это время как раз таки подходит.       Он положил на пол оставшуюся газету и немного бумаги. Затем достал мольберт, холст, краски и кисти, которые хоть и испортились, рисовать ими можно было. — Напишу папу, подарю когда очнется — сказал он с улыбкой на лице и начал вырисовывать линии. Он много раз писал портреты Чимина, настолько много, что их пришлось сложить в коробки. А также пришлось продавать много других обычных картин и портретов. На данный момент он рисует на заказ, чем помогает папе с финансами.       Чонгук просыпается в девять часов по привычке. И идет на кухню заваривать кофе. Уже там видит как по лестнице спускается мальчишка. — Утречка, а где здесь ванная? — спрашивает Хосок. Пока он рисовал весь испачкался в краске, но все же нарисовал, оставалось только подписать. — Доброе. Второй этаж, комната в конце коридора, самая последняя — когда Хосок уходит, Гук решает посмотреть что там в комнате делал так называемый «сынок». Находясь в комнате он видит картину, на которой написан портрет Пак Чимина. — Что же это? — у Чона покатилась слеза при виде картины, на которой Чимин сидел в кафе с цветами и улыбался своей яркой улыбкой. Это было нарисовано с фотографии, которую сделал Чонгук. Возле картины стоял телефон, на котором как раз таки и была та фотография. Это было их сорок восьмое свидание, тогда они уже встречались ровно как год. Гук подарил Чимину белые розы и конфетки, а тот попросил его сфотать что бы запечатлить момент.       Чонгук попытался поскорее об этом всем забыть и пошёл заниматься на тренажерах, чтобы отвлечься и не запустить свое тело. А к этому времени Хосок уже помылся и пошел убираться в комнате. Он выбросил все газеты, все кисти, кроме той, которую подарил Чимин на его восьмилетие. Это был тот момент когда Хо уже интересовался искусством, а папа старался покупать все что для искусства нужно. Хоть Хосок и не просил этого, ведь все очень дорогое. — Вроде бы все. Теперь пусть сохнет — он достал из шкафа кофту, черные адидасовские штаны и быстренько переоделся. Хосок взял все что нужно и вышел из дому. — Ты куда? — Чонгук был на улице и занимался. — В больницу. — Я с тобой. Подожди пятнадцать минут — сказал Чонгук. — Зачем? — Хосок уже и забыл что Чонгук хотел сделать днк тест. — Что бы взяли днк и хочу посмотреть на Чимина — он уже ушел в душ чтобы смыть с себя пот. Уже в комнате, он надел то что попало под руку — шорты по колено и длинную футболку.       Они поехали на машине Чонгука, хоть Хосок и пытался отказаться.

***

— Хобичка~ — либо Хосоку послышалось, либо… А нет не послышалось. К нему бежит Сокджин и сносит его с ног. — Хён — хрипло говорит Хо — задушишь. — Ну я же любя~ — он отпускает ребенка из своей охапки — А кто это? — Чон Чонгук, приятно познакомиться — Чон протянул руку. — Ким Сокджин, и мне. — А где... — Хосок не успевает договорить как его перебивают. — Моня с вишенкой дома. Я с Моней больше не разговариваю, он не уделяет мне своего внимания. Весь день в компе, а ночью спит. Я конечно понимаю, работа и все такое, но я его муж — грустно проговорил Джин. — Опять поссорились?! Просто свяжи его и проблема решена. — в шутку сказал Хосок — Иди пока что к папе, мне нужно кое-что сделать.       Чон с Хо пошли сдавать кровь. Уже в кабинете, случилась такая ситуация: — У тебя ноги дрожат? — смеется Чонгук. — Тебе кажется. — оправдывается Хосок. Он боится уколов, до жути боится. — Мистер Чон, расслабьте руку, я вас умоляю — Гук просто не может, он пытается сдержать смех, но у него это плохо получается. — Прямо как Чимин — он все еще смеется. А у мелкого коленки дрожат. — Он боится уколов? — этого он не знал, так как еще ни разу не видел как его папе делают укол. За это время пока он отвлекся и расслабил руку у него взяли кровь. А он не громко, но и не тихо пропищал — Айщ! — Еще как боится, шарахается от них как кошка от воды — Чонгук более менее успокоился, ради приличия конечно же. — Класс, я не один такой! — подпрыгнул от счастья Хосок и они направились в палату к Чимину, где уже должен быть Сокджин. — Здравствуйте Чон, вы снова к своему папе? — поздоровалась с Хосоком милая девушка. — Здравствуйте, конечно же — отвечает он и слышит от милашки «какой прекрасный сын» — не прекраснее вас, молодая леди — на эти слова она лишь смущенно посмеялась. — Я смотрю ты тут флиртуешь. А не рано ли? — Чонгук очень удивлен. — Она моя одноклассница, в этой больнице помогает своей маме. Не думаю что рано, тем более папе было пятнадцать когда вы начали встречаться, год не такая большая разница — они проходят в палату. — Слишком борзый. — Джин-хён, иди к Намджун-хённиму и мирись, он в данный момент следит за тобой, потому что волнуется. Сейчас он возле больницы — Хосок прошел в комнату и сел на стул — Привет пап. — Ладно, пока Хобичка~ — он обнял его и сказал на ушко. — Представляешь, я беременный — очень тихо, чтобы смог услышать только Хосок. — Правда? Хен, поздравляю! Теперь тем более иди и мирись! — он поправил волосы Сокджина и тот поблагодарив пошел к своему Моне. — Папа, представляешь Джин беременный, хотя он тебе наверное уже рассказал. Надеюсь ты проснешься к тому времени как он родит. Просыпайся поскорее, я тебе портрет написал. Хоть их все и девать некуда, мы что нибудь придумаем — Хосок держит Чимина за руку, а головой ложится на кровать. И невольно засыпает. Чонгуку нахлынули воспоминания, о том, как они с Чимином вместе спали, о том как когда Чим заболел Чонгук точно так же держал его за руку обнимая, о том, как Чимин приносил ему кофе в постель или наоборот, о том, как целовал его что бы тот проснулся и о том, как они смотрели фильмы наслаждаясь присутствием друг друга. И сейчас он полностью понимает, что все-таки до сих пор любит Чимина, смотря на него влюбляясь по новому еще сильнее. Он не заметил как время подошло к вечеру. Нужно уже домой. — Просыпайся, уже поздно — он потрепал его по голове. — Мм.. Что? Уже вечер? Ладно, пока пап~ — сказал сонно Хосок и вышел из палаты. — Пока Чимин-а — с улыбкой и нежностью говорит Чонгук и целует его в лобик, вроде Хо этого не замечает.       Чимин все еще во тьме. Он слышит знакомый голос, который мягко произносит его имя. Голос который он давно уже не слышал. Этот голос звал Чимина. Он пытается выбраться из этой темноты. Но не получается. Он хочет что бы этот голос продолжал его звать. Он не знает или скорее не помнит кто это. Но Чимину хочется услышать еще. Он все продолжает куда то идти, куда, сам не знает. Он просто хочет отсюда выбраться.