Ради тебя

      Парням объяснили, что уже сегодня вечером, им предоставят результаты днк теста. А сейчас они едут в машине. — Высади меня пожалуйста где нибудь — попросил Хосок. Он буквально спит на ходу, но нужно много чего купить. — Зачем? — спрашивает Чонгук. Он не отводит глаз от дороги и внимательно за всем наблюдает, при этом успевая еще и говорить. — Мне нужно много чего купить — Хо зевнул. И выгнулся в бок, разминая все конечности. — Так давай я тебе помогу? — Чон остановил машину и повернулся к Хосоку. — Сам справлюсь. — дерзко ответил он и вышел из машины. — На улицах опасно — старший тоже вышел. На улице было чуть холодно, по коже обоих пробежали мурашки. — В этих районах безопасно, все я пошел. — Ну как хочешь — сказал сам себе Гук, обратно сел в машину и поехал в сторону дома. — Как же он меня бесит. Вот честное слово, заеб… Так папа говорил «использовать маты на людях, нельзя, если они сильно не провинились, можно только на неодушевленные предметы и на самого себя» — повторяет Хосок слова сказанные Чимином. Ведь Пак всегда ему говорил, что можно материться, но только в случаях: если из-за чего то, у тебя случилась резкая боль; если сделал ошибку; если бесит жизнь или предметы и т. д. Но говорить людям, что то наподобие «ты заебал» «ты блядь» и прочее, это унизительно и оскорбительно для самого себя — Поскорей бы съехать… Я там всего один день, а уже хочу съебаться… — Хо зевнул, прикрыв ротик ладонью руки — Спать хочу, надо быстренько купить все и назад в постельку — мальчишка перебегает через дорогу, на зеленый свет. Через несколько минут он стоит в магазине, и покупает все необходимое. Ему захотелось раменчика, поэтому он заходит в 7/11. Заодно берет и клубничное молоко с кимпапом, как говорится перекус ночью.       Хосок заказывает такси, потому что лучший друг не отвечает и уже через тридцать минут он находится на пороге дома. — О, вернулся! Как много всего то… Тебе помочь? — Чонгук лежит на диване и смотрит по телеку баскетбол. — Сам справлюсь, оно не тяжелое — младший разувается и поднимается к себе в комнату, где уже все раскладывает по местам бросает на пол. Далее он идет на первый этаж, чтобы заварить себе очень рамен. — Хочешь закажу курочку? — спрашивает Чон. — Курочку… — он долго думает, но все же соглашается. Грех не согласится, тем более бесплатно. А Чонгук заказывает не только курочку, но и себе пивко. А через десять минут это все доставляют. На телефон приходит сообщение, видимо с результатами теста. — Бляяяяяяяять~ — выходит неожиданно из рта старшего. — Что случилось? — Хосок идет вместе едой к дивану, где на полу сидит Чонгук. Он садится с ним рядом и ставит все что у него было в руках на столик. — Так ты и правда мой сын… — он не понимал почему тогда Чимин его бросил, если это был его ребенок. Ведь Чим по любому уже знал что беременн. — Я же говорил — Хосок читает все что там написано, и самое главное это то, что Гук его отец на 98,956991993%.       Чонгук взял банку пива и начал пить. — Ты полегче. — мальчишка берет ножку от курицы, мажет в кисло-сладком соусе и ест, запивая его любимым спрайтом.       Чонгук напился. Теперь он пьяный. — Хватит уже пить! От тебя слишком сильно разит… — Хосок съел всю курицу и весь рамен. Молочко и кимпап, он хочет оставить на ночь или на утро. Как получится. — Не могу~ Я все еще люблю его~ — мямлит Чон и берет уже то ли одиннадцатую то ли тринадцатую баночку с пивом. — Кого? Бесишь — еле слышно говорит последнее слово Хо. — Булочку Чимина~ Я все еще его не забыл~ Поэтому не могу~~~~ — Чего? Если бы любил, не бросил бы! — он говорит чуть на повышенных тонах, но не слишком громко. — Вообще то… Это он меня бросил~ — Чон обиженно надул губки. — В смысле?! А разве это не ты его бросил, когда узнал что он беременный?!.. — Хосок не то чтобы удивлен, он просто, в обычном таком, приличном шоке. — Неа~ Кто тебе такое сказал? ~ — Чонгук такой миленький когда пьет, и это знает только два человека, его мама, и Чимин. А… Точно… Уже три, еще и Хосок, но сам мелкий не считает это милым. Для него милые только папа и его одноклассница, та которая помогает своей маме в больнице. — Никто. — Хо стало немного стыдно за это, ведь, похоже он просто так, на протяжении четырнадцати лет, ненавидел и обвинял ни в чем неповинного человека — Тогда почему? Он же тебя любил… — он не до конца верит, потому что думает, что это просто бред пьяного. — Ну он сказал, что больше меня не любит и хочет расстаться. — Гук уже не говорит, как бы продлевая слова, сейчас он стал более нормально говорить, ведь это для него больная тема. Он уходит куда то и возвращается с бутылкой коньяка. Которую Хосок забирает со словами «задрал пить» и куда то убирает — Эй! Куда?! — В жопу — Чон начинает ржать, и только потом Хо понимает что сказал — Блять. — Не матерись! Мелкий еще — он уже забыл про бутылку и теперь ему охота поучить «сына», о котором узнал несколько часов назад. — Тебе то какая разница? Мне папа разрешает, а на твое мнение мне чхать хотелось — огрызнулся Хо. — Только не говори, что он до сих пор говорит что материться можно только на предметы… — Чон немного напрягся, и самое главное неизвестно от чего. — Да, но говорить этого не буду. А что такого? — Ха. Совсем не изменился. Не внешне, не внутренне. Он все еще спит с включенным светом или светильником? — Чонгук накрывает глаза руками, чтобы мальчишка не видел этот блеск и влагу. — Да. И мне все время приходится их выключать — он устраивается поудобнее на полу, включая телек. — Точно. А делает каждый день фотографии того что ему понравилось? — теперь Чонгук будет много спрашивать, все-таки он не до конца протрезвел. — Вплоть до паутины и мух. Представляешь, у нас есть одна комната в которой просто тупо стоят только мной написанные картины и портреты, и очень много фотографий на стенах, и в фотоольбомах. Да и в принципе по всей хате, на стенах фотки. А те что для него слишком дороги, он относит в все время закрытую комнату — все что рассказывает Хосок-правда. Ту комнату где лежат картины и фотки они по сути, называют кладовой или комната барахла. Но все это барахло важно для обоих, а может и лишь для папы. — Закрытую комнату? Что это за комната? — они «смотрят» какие-то новости, про то, что у человека украли машину. И еще, там говорили о том, что какой то там бренд от молодого паренька, набирает большую популярность. Очень интересно, как говорится… — А. Точно, у меня есть фотки этой комнаты. Я правда не знаю зачем ее сделал, но вообщем-то, держи, смотри. Кстати именно тут я и нашел его дневник — без капельки сожаления проговаривает Хосок.       Чонгук понимает, что это именно та квартира и именно та комната, в которой он вымещал свой гнев и обиду. В этой комнате ничего не изменилось за 15 лет. Ну разве что немного пыльно и повешено несколько портретов, и достаточно фотографий, вроде бы мелкого Хосока и. Их с Чимином совместные? Теперь он начинает больше верить что Пак его любит, и стал еще больше не понимать, почему же тот сказал что больше его не любит. — Ты чего завис? Бардак удивил? Меня сначала тоже. Но потом я прочитал в дневнике папы, что то наподобие: «хочу оставить здесь все как есть, чтобы хотя бы его запах сохранился». Скорее всего это было про тебя, да не скорее всего, а точно про тебя. Ведь там был твой запах, смешавшийся с папиным и много ваших фото. — Вот как, видимо он и правда любил и любит… Тогда почему же бросил? — спрашивает сам у себя Чонгук и отдает телефон владельцу. — Я тоже задаюсь этим вопросом. Но я там все перерыл и ничего не нашел. Наверное все в телефоне~ — он зевнул поэтому последнее слово нормально выговорить не смог — Ну ладно. Я спать, тебе тоже посоветую — Хосок кому-то набирает у себя в телефоне — Алло, Юнги, падла! Ты почему не отвечаешь? Адрес я тебе вышлю, так что завтра приедь за мной~ Умоляю~ Спасибочки! Ты самый лучший друг на свете! Передавай приветик моей дорогой Юнджи~ — Юнги кладет трубку. Они лучшие друзья, правда окружающие не понимают как они смогли таковыми стать. — Юнджи? — спрашивает Чонгук. — Это сестра моего лучшего друга. Ты ее видел в больнице. Ну, моя одноклассница. — немного смущенно говорит Хосок. — Ты что… Втюрился? — старший почему то начинает ехидно улыбаться. А Хо уходит спать. Ну утро за ним приезжает Юнги и они едут в школу.