Коллега
— Здравствуй. Ты заставил меня повозиться: я всю Ниндзяго перерыл, пока ты сам себя не выдал, — тон учёного звучал и дружелюбно и прохладно одновременно. Голос выдавал фальшь, строгость, был словно вой ветра в пещере, создавал приглушённый рёв непонятных существ, эхо человеческих криков. — Кто ты? — Пайтору с огромным трудом давалось каждое слово, словно, лёгкие горели, забирая кислород, и чугуном тянули вниз. Сильное покалывание от судорог, как если бы кожа пустила корни и врастает в пол и воздух. Серпентин не мог сдвинуться с места. — Об этом чуть позже. Для начала поговорим о тебе, ведь ты мой вдохновитель, тот, кто спас меня в последний момент, но, — его восхищение сменилось жутчайшим призрением, — Ты предал всё это! Спёкся под пагубным влиянием собственного обеда и, что хуже, помог однажды сборищу заносчивых ублюдков! Серпентин сразу понял, о чём речь. — Откуда… — А я ещё много про тебя знаю и не только про тебя, — изверг перебил его. — Я так гордился тобой: весь в отца. — Хватит! Зачем тебе я? — Анакондрай думал, что, несмотря на скованность движений и ужас, имеет большие шансы победить человека, ведь кто он такой? Просто смертный, начитанный, умный и сумасшедший. — Ты ключ, подталкивающий людей к «правильному решению». Твои способности бесценны, — он широко улыбался при этих словах, на лице читалось нездоровое умиление. Пайтор молчал. — Но ты используешь их не по назначению, именно поэтому я хочу помочь тебе. У меня есть подарок для тебя, — учёный вдруг заговорил так спокойно и сосредоточенно, что серпентин потерял всякий страх и стал внимательно слушать, улавливая каждое слово, — однако, чтобы воспользоваться им, необходима особая подготовка. — Мне не нужно ничего от тебя, можешь забрать его, — Чамсворт устал от разговоров, он превращал недоумение в злость. — Не волнуйся, когда ты будешь готов, — терять будет нечего. Человек нажал на одну из кнопок, и квадратный кусочек пола загорелся знакомым светом, потом отъехал как дверца. Из дыры поднималось нечто. Первым показался металлический стержень, затем спутанные светлые волосы, резинка с одного хвостика была стянута, голова была опушена, как если бы девочка уснула стоя. Руки были скованны за спиной и прикреплены к арматуре. Стопы еле держали обессилевшее тельце. Опустился рычаг, и оставшиеся лампы осветили мокрое платье. Изверг подошёл к Тэкере, и стоило ему схватить её за шкирку, как стержень отпустил запястья девочки, сложился в прямоугольную коробку, а затем уехал обратно вниз. — Вставай, мелкая гадина, — грубо встряхнув ребёнка, он поднял её за ворот одежды над землёй. Она тут же захрипела, и ноги замахали в поиске опоры. — ОТПУСТИ МОЮ ДОЧЬ! — Мгновенно пришедшее осознание, что произойдет что-то ужасное, абсолютно невыносимое, отвратительное, словно вывело Пайтора из транса, и он сию секунду охрип. Цепь натянулась и громко звякнула. В нём будто собрались вся ненависть, паника и страх. Пальцы изогнулись, подобно подушечкам кошачьих лап, когда те выпускают когти. — Что…?! — Сиплый смешок грянул одновременно с вопросом. Учёный опустил взгляд на Тэкеру и опять поднял на змея. Человек задрожал, растянул лицо в режущей улыбке, выпучил глаза. — Видимо ты сам поехал крышей, а это обстоятельство весьма полезное — два зайца одним выстрелом, — в последней фразе остервенелая страсть вспыхнула и охватила мужчину до того, что концы волос слегка намагничено поднялись. Они были буквально в паре сантиметров от дистанции, куда доставал хвост серпентина. Схватив малышку за шиворот, человек торжественной походкой отправился к дальнему концу помещения. Она сопротивлялась, пыталась снять с себя злосчастное платье, упиралась ногами. Тщетно. Отец и дочь не отрывали глаз друг от друга. По дороге нажатая кнопка заставила загореться на стене прямоугольник, который развернулся, покорно предоставляя хозяину кинжал. Учёный с радостным волнением взял его, словно мальчик, достающий из блестящей коробки игрушку, из-за которой с упоением ждал праздника. Человек направился обратно. Он мог убить её прямо сейчас. Да. Просто раз и всё, но не хотел. Он обожал каждое мгновение этого момента, нарастающее предвкушение с неизбежным ярким финалом. Он шёл и представлял миллион разных сценариев алого пиршества. Учёный остановился достаточно близко, чтобы Пайтор мог достать, но сделать не больше, чем сбить с ног сильным рывком. Лезвие играючи покачивалось у горла девочки. Чамсворт боялся, что если он заставит их упасть, то оно соскочит. — Нет, остановись! — Анакондрай повышал голос, в нём не было больше злобы, лишь отчаянье и груз тревоги. — Заставь меня, — мужчина сказал это с уверенностью в том, что он заткнётся, но. — Пожалуйста, я сделаю всё, что хочешь. Я, — Пайтор сложил хвост так, будто стоял на коленях, — я умоляю тебя. Тэкера тяжело дышала, её глаза, заплаканные и красные, терзали сердце. Серпентин не знал, что делать, однако просто не мог допустить ужаса, который вот-вот произойдёт. Это напоминало ему о прошлом, хотя он совершенно не помнил, что тогда произошло, он чувствовал, и слёзы наворачивались сами. Ощущение, будто в тёмном ядовитом как нефть небе погасла единственная звёздочка, будто из груди вырвали радость и надежду, будто мир скулил в унисон с умирающим детским голосом, и здесь только его вина. — Боюсь, мне это не нужно. — Учёный резко занёс нож и двинул обратно.«Нет! Не дождёшься, тварь! Я не буду переносить это снова!»
Пайтор ударил хвостом. Тэкера и учёный оба упали. В любом случае хуже не будет. Враг упал, утянув ребёнка с тобой, выронил кинжал. Он сразу поднялся и потянулся за оружием, и даже ругнуться не успел, когда ощутил кольца, обвившие его ногу. Со всей силы серпентин треснул урода о панель. Искры, осколки и шурупы осыпали комнату, заменяя победный салют. И анакондрай был готов вытащить учёного из дыры, если он жив и добить. Плевать на суд, плевать на репутацию — погеройствуем в другой раз — этот чикатило угрожал его дочери. Внезапно прогремел взрыв, вспыхнуло пламя, а сигнализация протяжно завизжала вперемешку с голосом, который о чём-то предупреждал. Через секунду к серпентину вернулся слух, он обнаружил, что наручники распахнулись, а задняя стена медленно двигалась. Открылся проход назад. Змей поднялся, кинулся к дочери. Она потеряла сознание, получила пару синяков, царапин и ожогов, однако ничего серьёзного. Он крепко обнял её, поцеловал в лоб. В голове наконец устоялась мысль — всё будет хорошо. В момент он из оторванной части влажной юбки сделал маску, сплёл волосы, обмотал раны шарфом. Лампы мигнули и по одной начали гаснуть. Дым обволакивал потолок. Пайтор П. Чамсворт кинулся бежать с Тэкерой на плечах. Мир террора стремительно разрушается, изгибается в зигзаги, спирали и дуги, ревёт скрипом ломающихся балок, краснеет и сбрасывает куски бетона и железа на пути героев. Угарный газ, прорвавшие трубы подгоняют серпентина. Жарче, жарче, жарче! Треск, грохот, звон, лязг, вой бьют молотом по ушам — колокол паники. Чёрный туман ускоряется, а проход тянется и сужается, словно исполинский червь. Из-за угла показались пять ярких фигур. Они понеслись на встречу, когда грянул мощным ударом обвал, захлопнув выход. Анакндрай мог проскочить, будь он быстрее. Он был. Тут болевой шок стёр его планы и повалил на землю. Подступившая к глотке кровь хлынула изо рта. Запахло обгорелой плотью. Мышцы, кости, нейроны сосуды переполнила агония с лезвием с тысячей маленьких впивающихся зубчиков. Они пилили и застревали в жилистом мясе, вгрызаясь всё глубже и глубже. Пайтор подрагивая, обернулся. Шкура нагаром пристала к горячему полу, красный фонтан шипел пузырями и пёкся, превращаясь в угольный крупный порошок. Накалённый до красна, из хвоста торчал большой обломок фасада. Серпентин приблизился, схватил его и получил ожог. Ладони горели алым. Во вторую попытку были вложены титанические силы, но осколок пробил насквозь плоть и застрял. Бесполезно. Остался один выход. Пайтор знал — будет адски больно.***
Разгрести, нет, даже вытащить часть мусора, было невозможно, тем более из-из одной отсутствующей детали груда могла обрушиться прямо на голову и убить всех находившихся под ней. Кай не мог остановить огонь, ведь его спровоцировало электро-замыкание, что создавало смесь стихий. Совместная работа Джея и Кая также бесплодна. Зейн создал вокруг команды ледяной купол — единственное, чем он мог помочь. — Надо валить отсюда! — Синий ниндзя поддался истерике. — И оставить их тут?! Ты идиот! — Ллойд отчитал его, хотя боялся не меньше. — А по-твоему лучше мы все здесь сдохнем? По Пайтору никто скучать не будет, а мы Ниндзяго ещё нужны. — С ним ребёнок! Да и Пайтор же единственный, кто вернулся с «7 на 40», — Блондин стоял на своём. Джей притих, с сочувствием взглянул на него и помахал головой. Он не желал смертей, но от жизни ниндзя зависела судьба всей страны. — Лёд скоро треснет, надо уходить, пока не поздно. — Зейн создавал новые слои, однако жар был сильнее. — Нельзя, они же сейчас прорвутся. Мы уйдём вместе! — Категорически отрицал Коул. — Откуда ты знаешь?! Вполне вероятно, что они давно мертвы. Температура за обломками может достигать сотен и тысяч градусов! Ты понимаешь, что мы можем ждать трупный пепел?! — Белый ниндзя перешёл на крик, ему хотелось рыдать. — ТИХО!!! Будем ждать сколько возможно. Зейн, сколько времени ещё возможно выжить по расчётам? — Вмешался Кай. — Минуту и около десяти секунд. — Отлично! Вызывай полицию, у них есть вертолёты, — приказал юноша. — Но они же… Красный ниндзя презрительно посмотрел на ниндроида. — Уже вызываю, — расстроенно согласился он. Внимание опять приковано к стене.***
Труба служила достаточно прочной опорой, а край обломка острый. Анакондрай стиснул в зубах обрывок ремня и сделал глубокий вдох, который принёс больше вреда, чем пользы в жарком воздухе с примесью дыма. Он схватился, дёрнул, и в глазах потемнело. Вокруг раны образовалась корка, отзывающаяся болью от любого касания, а если змей остановится, то точно умрёт.«Ну нет. Если я пережил войну…»
Он двинул хвостом вновь и крепче сжал ремень через надрывной крик.«Десятилетия пребывания в катакомбах…»
От нового рывка Пайтор прокусил материю и в приступе закатил глаза.
«Великого Поглотителя…»
Плоть поддалась с обжигающим шипением, красное тепло опять наполнило горло.«И недели пыток…»
Руки сильно тряслись, ослабевали, но результат стоил того. Помещение полностью залило запёкшейся кровью. В момент, когда в углах рта появилась розовая пена, он перестал что-либо понимать. Его хвост был разорван неровно надвое.«Я буду жить и счастливо! Мы будем, вместе»
Используя последние силы, Пайтор подполз к горе хлама и на руках поднялся над землёй, весь в крови, копоти и ожогах. Огромные солёные капли стекали по скулам и шее, тёплый калейдоскоп бликов бегал в их хрустале и исчезал испаряясь.«Видишь, Чамсворт, не так плохо»
— Шестнадцать, пятнадцать, четырнадцать, — отсчитывал Зейн. Серпентин прижал малышку к груди и не чувствуя боли просунул руку между осколков. — Семь, шесть, пять, — ниндроид потерял надежду. — ВОТ! ХВАТАЙ! — Ллойд, не веря увиденному, срывал голос, указывал пальцем на торчащую кисть. Впятером они легко вытянули парочку. Анакондрай выглядел просто жутко. Как он оставался в сознании, только Первому Мастеру ясно. Сию минуту Чамсворт отключился. Вдали послышался шум вращения лопастей вертолёта.