Феникс

Обхватив плечи ладонями, я стою на краю бассейна и смотрю, как по щеке статуи медленно скатывается слеза. Такая же, как вчера. Или год назад. Или десять. На небесах время течет иначе. Оно бесконечно, как эти капли. И безгранично, как скорбь, которую вселяет атмосфера грота. Правда, эта скорбь все же имеет начало — день, когда проклятие неизвестной демонессы осквернило ангельский храм. — Не выдержав боли утраты, она… — запнувшись, Дино подносит пергамент к глазам, чтобы рассмотреть потускневшую строку. — Какая необычная руна, смесь «уруз»* и «халагаз»* — мощи и стихии. — Думаю, следует толковать так: «она призвала мощь стихии», — я заглядываю в свиток через его плечо. — Полагаю, что да, — соглашается Дино. — Вас еще не учили вызывать и замораживать адское пламя, но демоны умеют это с рождения. Значит, и она могла. — И? Что было дальше? — я ерзаю рядом и случайно задеваю его локтем. От этого он заметно напрягается, а я снова чувствую неловкость. Надеюсь, Дино не решит, что я сделала это нарочно? — Какая ты нетерпеливая! — шутливо журит меня он, стараясь выглядеть непринужденно. — Дальше следует «дагаз»* и «эйваз»*, но последняя перевернута. Готова расшифровать? Вызов заставляет меня усмехнуться — уроки Мисселины не прошли зря. Прорыв и трансформация в обычном значении, а защита в обратном. Слухи не лгут. — Демонесса лишила святое место прежней силы, изменив его сущность. Кивнув, Дино смотрит на последнюю строку: — И ниже, вдоль всей кромки повторяется «лагуз»*. Текущая вода. Та самая, что затопила алтарь. Кажется странным, что в огромной библиотеке нашлась только одна глава, да еще и написанная рунами. Пока Дино сворачивает свиток, эта мысль не выходит у меня из головы. — Как ты вообще догадался, что речь шла о гроте? — Рядом лежала страница, — Дино достает из кармана сложенный вдвое пергамент. — Не знаю, из какой книги ее вырвали, но описание алтаря совпадает с твоим наброском. — Небесный храм света, — бегло читаю я. — Создан во славу Господа нашего и для очищения от скверны. В его священном алтаре сосредоточена сила Равновесия, а напрестольный крест** из клинков серафимов несет в себе защиту. Пред ним страждущий найдет ответы, а погибающий — спасение. Присев на корточки, я вглядываюсь в размытые контуры алтаря под водой. В наброске для Дино я действительно нарисовала скрещенные мечи, но так и не вспомнила — они были наяву или в видении. Или в ночных кошмарах, которые постепенно вытесняют сны об аварии. Не знаю, почему так часто думаю о гроте. В моей новой жизни и без него хватает проблем — с учебой, с тренировками, с выбором стороны — но я все равно с упорством маньяка продолжаю искать ответы. Наверняка есть причина, по которой в легкодоступных книгах умалчивают об истории храма. И я хочу ее знать! Иначе душераздирающий крик так и будет стоять в ушах. С усталым вздохом я ложусь на каменный пол. Страшно прикасаться к воде — вдруг кровавое видение вернется? Но если не осмотреть алтарь, я так и не узнаю правды. Стиснув зубы, я с опаской погружаю лицо в воду, и гулкие звуки падающих капель затихают. Основание из белого мрамора становится ближе и четче. Я уже могу разглядеть узор в виде крошечных ангельских и демонских крыльев — он опоясывает алтарь со всех сторон — а прямо перед глазами вырисовываются два скрещенных клинка. На лезвии одного из них я замечаю длинный ряд букв, но надпись слишком далеко, чтобы ее прочитать. — Черт! — с тихим всплеском я отстраняюсь от бассейна. Придется нырять. Воровато оглянувшись по сторонам, я стягиваю тунику и туфли и в одном нижнем белье соскакиваю с бортика в воду. Демоны сейчас веселятся в «Чертоге», поэтому вряд ли у моего незамысловатого «стриптиза» найдутся зрители. Набрав полные легкие воздуха, я уже собираюсь нырнуть, когда меня накрывает ощущение чужого присутствия. Куда ни повернись — я спиной чувствую пристальный взгляд. — Ади? Сэми? Лора? — зову я в темноту коридора. — Хватит дурачиться. Выходите! Эхо повторяет мой испуганный возглас. И больше ничего — ни шорохов, ни звука шагов. Поборов страх, я опускаюсь в воду с головой, и в этот самый момент вижу, как из-за статуи появляется темная фигура. Закашлявшись, я выныриваю на поверхность, где в мое мокрое лицо прилетает издевка: — Решила искупаться на ночь глядя? Мыском начищенного ботинка Люцифер отодвигает тунику от края бассейна. — А ты настолько устал от общества Ости, что решил утопиться? — я прижимаюсь к бортику и в возмущении тянусь за одеждой: — Верни сейчас же! — Если тебе нужна эта тряпка — возьми ее сама. Мы долго упражняемся в злословии и проходимся крепким словцом по родственникам друг друга. Когда список ругательств начинает иссякать, Люцифер наклоняется к бассейну. — Думаешь, я увижу там что-то новое? — он бросает красноречивый взгляд на полупрозрачный бюстгальтер. — А тебе и не предлагают! И раньше не предлагали — он все и всегда берет сам. Самонадеянный наглец, которого не волнует ничего, кроме собственных низменных желаний. Внезапно нахлынувшая ярость придает мне сил. Схватив за ворот рубашки, я стаскиваю Люцифера в воду и кидаюсь за одеждой, но резкий рывок за крылья возвращает меня назад. — Не забывай, кого дразнишь, непризнанная, — второй рукой Люцифер наматывает мои волосы на кулак, заставляя запрокинуть голову. — Отпусти, — шиплю я в темнеющие глаза. И, дернувшись, еще сильнее впечатываюсь в его грудь. Рискуя вывернуть крылья, я пытаюсь освободиться, но Люцифер с напором вжимает меня в бортик. Так, что ни вздохнуть, ни повернуться. — Надо же, какая избирательность, — брезгливо цедит он сквозь зубы. — Когда святоша лапал тебя в лазарете — ты не возражала. По позвоночнику пробегает знакомый холодок. — Так это ты следил за нами? Вместо ответа Люцифер отпускает мои крылья, но только для того, чтобы скользнуть освободившейся ладонью по животу и поддеть край кружевной резинки. — Давай проверим, насколько тебе все равно, с кем… — Нет! — взвиваюсь я, когда его пальцы пробираются под тонкую ткань. Но разве слова остановят демона? Еще секунда — и он дотронется до чувствительных складок. — Люцифер, хватит! Сердце колотится, бешено качая кровь. И, кажется, что она вот-вот закипит, испарив воду вокруг нас. А прерывистое дыхание расплавит воздух. Пальцы Люцифера медленно обходят клитор и чуть сдавливают его, до едва ощутимой боли. А потом снова скользят, едва касаясь. Не нежно — а дразня. От возбуждения у меня слабеют ноги. Я не должна… позволять… Мысли путаются. Великий Боже, за что мерзавцу дана такая власть? — Неужели в тебе нет ни капли уважения? — всхлипываю я, стиснув его запястье, словно это может сдержать настойчивую руку. — Если не к закону, то хотя бы к месту… Ехидный смешок щекочет мою шею. — Чертов храм этого заслуживает. Почему бы не осквернить его в полной мере? — развернув к себе лицом, Люцифер подхватывает меня под ягодицы и усаживает на алтарь. Едва мои бедра касаются мраморной поверхности, все расплывается перед глазами. Сквозь дымку сверкает занесенный меч, а сознание заполняет истошный вопль: — Не тронь моего сына! Огненная струя отбрасывает шестикрылого ангела в сторону. Это же… серафим! Меч выпадает из его ослабевших рук и отлетает к алтарю, на котором… лежит младенец! — Я убью тебя, Израэль! — темная тень перемещается к поверженному серафиму. — Закончи начатое, — хрипит он, сгорая в пламени. Чьи-то руки подхватывают клинок и замахиваются над алтарем. — О, нет, Бонти! Мой дорогой Бонт… Меч со свистом описывает дугу, и крик переходит в вой. От вида брызнувшей крови меня едва не выворачивает наизнанку. — Они убили… — трясусь я, вцепившись в предплечья Люцифера. — Убили ребенка… — Что ты видела? — его лицо вмиг становится серьезным. — Это был… крошечный младенец… — в глазах мутнеет от слез. — Господи, какая жестокость… — Не ной, а рассказывай, — Люцифер встряхивает меня за плечи. Я все еще на грани отступающего кошмара и реальности. И не осознаю, что говорю. Жертва — невинный младенец. Как серафим мог пойти на такую дикость? — Она не смогла его спасти. Пыталась, но не смогла… — отрешенно бормочу я. — Боролась… Выкрикивала чье-то имя… Раиль или Раэль… — Израэль, — поправляет Люцифер. Он знает, что здесь произошло! От догадки меня кидает в жар. — Расскажи, — прошу я. И прекрати мои ночные кошмары, пока я не сошла с ума. — Почему ты это видишь? — проигнорировав мольбу, Люцифер удерживает мое лицо за подбородок и пристально всматривается в глаза. — Неужели смертный дар усилился… Он не успевает закончить — в глубине грота слышатся чьи-то шаги. И только в этот момент я понимаю, что все еще сижу на алтаре. В одном нижнем белье. Перед Люцифером. Охнув, я отталкиваю его и соскакиваю в воду. Шуршание подошв все ближе, уже можно различить и голоса спорящих. — Говорю же, она спрашивала не из праздного любопытства! — доказывает кому-то Мисселина. Надо срочно выбираться из бассейна, пока она нас не заметила. Люциферу не страшна проверка помыслов, а вот мне не помогут и сутки медитации. Мисселина вычислит ложь с первой секунды. — Ваши догадки не могут подождать? — Фенцио! — узнав второй голос, я отшатываюсь к бортику. Если эти двое нас увидят, даже до проверки разума не дойдет. — На моего сына напали! И я не буду тратить время на непризнанную, которой захотелось сунуть нос в чужую родословную. В панике я раскрываю крылья, чтобы стремглав вылететь из грота. — Не дергайся, — Люцифер складывает ладони и поднимает их над головой. Он издевается? Дорога каждая секунда! Надо бежать! — И приготовься опалить перышки, — Люцифер разводит руки в стороны, и я чувствую, как за спиной появляется и медленно нарастает жар. Что он задумал? Обернувшись, я еле сдерживаю изумленный возглас — прямо посреди грота открывается проход в уже знакомый огненный тоннель. — Нет, — упираюсь я, пока неведомая сила затаскивает меня внутрь. — Я не хочу в то проклятое болото! — Я заберу тебя, когда свидетели уйдут. Оказавшись в вихре пламени, я вижу самодовольную улыбку Люцифера, но съязвить в ответ не позволяют сомкнувшиеся огненные стены. В один миг я оказываюсь отрезанной от небес. Горячий воздух обволакивает тело и позволяет подняться выше. Я балансирую в нем, помогая себе крыльями. И очень скоро убеждаюсь, что на новых летать гораздо проще. Не нужно ни отклоняться от центра тоннеля, ни вилять в попытке поймать поток — до врат я добираюсь, не повредив перьев. От поднимающихся испарений слезятся глаза. Прикрыв нос рукой, я опускаюсь на один из камней у болота. Босые ступни тут же пачкает серая пыль, которой покрыта вся пещера. И нет ни травинки, ни листка, чтобы стереть эту грязь, как и у меня нет лишнего клочка ткани. Не знаю, что хуже — снова попасть в ад или оказаться в нем полуголой. Надеюсь, Фенцио с Мисселиной не задержатся в гроте, и мне не придется слишком долго ждать Люцифера. Вздохнув, я перепрыгиваю на соседнюю кочку, и запоздало осознаю, что вокруг стоит абсолютная тишина. Ни стонов, ни плача, ни малейшего шороха. Гадая о причине столь резких перемен, я оборачиваюсь и едва успеваю прикрыться крыльями — прямо за мной возвышается демон с покрасневшей кожей и черными рогами. Один в один как на адских фресках. Я не задаюсь вопросом, кто это может быть — Он не нуждается в представлении. — Близость с моим сыном пагубно на тебе сказывается, — Сатана кидает пренебрежительный взгляд на мои грязные ноги. Воистину язвительность — это их семейное качество. Наклонив голову, он с любопытством рассматривает меня, как жука в банке. Словно размышляет — сразу прихлопнуть или пусть еще полетает? Я остервенело прижимаю к себе крылья и стараюсь не думать о том, что минуту назад скакала по камням в одном нижнем белье. — Молчишь, пока не позволят заговорить, и не пытаешься мне лгать. Похвально. Его голос заставляет съежиться. Тело покрывается липкой испариной, и каждая клетка ноет, словно ее протыкает ледяная игла. Хозяин ада не просто излучает опасность, он — ее концентрат. — Я редко делаю предложения, а подобные — никогда прежде. Сатана обходит меня по кругу. Кровавые глаза следят за каждым движением — такие же яркие, как у Люцифера. И пробирающие до мурашек. Под его взглядом мне страшно даже моргнуть. — Ад готов признать тебя, Вики Уокер. Теперь я забываю дышать. — Да, я знаю, кто твоя мать, — с показной небрежностью продолжает он. — Как и то, что ты неоднократно нарушала закон неприкосновения. Ледяные иглы превращаются в копья и промораживают до сухожилий. Господи, прости, я согрешила. Если Сатана решит меня наказать, никто его не остановит, ведь я — преступница. — Но я закрою на это глаза, потому что для двух демонов закон не более чем условность. Я все еще не знаю, как реагировать. Согласие разочарует маму, а отказ… убьет меня. — Можешь говорить. Я размыкаю дрожащие губы: — Благодарю… за оказанную честь… Сатана останавливает меня взмахом руки: — Ты не ответила сразу, а я не люблю сомнения. Я дам тебе время подумать. Но учти, я не привык тратить его впустую, как и давать шансы недостойным. Поэтому если при следующей нашей встрече твои крылья будут ангельскими, я сверну тебе шею. * Руны и толкования взяты вот из этого источника: https://amuletobereg.ru/wp-content/uploads/2019/12/znachenie-run.jpg ** Напрестольный или алтарный крест — распятие, хранящееся на престоле / алтаре храма. Используется для благословения священником верующих, которые целуют этот крест (как и в конце исповеди, венчания, крещения, соборования). В фанфике я решила сделать его не «мобильным», а монолитным.