Феникс

— Ты уже слышала? — Лора вваливается в спальню, где я несколько часов пытаюсь вызвать пламя. Представляю, как оно покалывает ладонь, разрастаясь в огненный шар. Фиксирую образ, направляю мысль, задерживаю дыхание и… тщетно — даже искра не мелькнет. — В «Чертоге» только об этом и говорят, — Лора распахивает дверцы шкафа и принимается срывать платья с вешалок. — Где же оно? Мне нужен идеальный наряд! — Слышала что? — я обреченно откладываю книгу по управлению стихиями — с шумной возней и нескончаемым мельтешением цветных тряпок сосредоточиться все равно не выйдет. — Ад готов кого-то признать, — Лора примеряет корсет из узких полосок кожи. — Геральд сегодня объявит на занятии. У меня холодеют руки. — Ты… уверена? Почему так скоро? Сатана ведь сказал, что даст время подумать, а прошли всего одни земные сутки. Как же мне себя вести, когда предложение озвучат? Я еще на распутье. — Ну конечно! — Лора театрально закатывает глаза. — Иначе к чему столько стараний? Никто не знает имя кандидата, и мы должны быть во всеоружии. Я в замешательстве стягиваю волосы в узел. Как набраться смелости, чтобы отказать Сатане? Или… мне следует согласиться? Никого еще не признавали так быстро. Даже маму. — Ты бы тоже сменила этот унылый хлам, который называешь платьем, — не скрывая неодобрения, Лора смотрит на мои длинные рукава с манжетой до середины кисти. И, покопавшись на полках, кидает мне что-то блестящее. — Держи, тебе пойдет, — добавляет она, когда я начинаю отпираться. — Еще спасибо скажешь. Надевай. Проклиная свою уступчивость, я облачаюсь в странный гибрид кимоно и ночной сорочки, а Лора со смешком сооружает мне высокую прическу и вставляет в нее палочки в форме кинжалов. — Издеваешься? — увидев в зеркале пародию на гейшу, я пытаюсь подступиться к шкафу, но времени на сборы не остается. В кабинете я то и дело одергиваю золотистый шелк, надеясь хоть как-то прикрыть ноги, и пропускаю момент, когда Геральд начинает свою речь. — Учтите, выбывшие будут отчислены из академии на пять земных жизней! — рявкает он, когда я в очередной раз поправляю задравшуюся ткань. Я в ужасе вскидываю глаза на Лору: — Выбывшие… откуда? — Чем ты слушаешь? — шипит она. — Будет отбор среди непризнанных. Сейчас назовут имена. Так претендентов несколько? Сатана решил преподать урок за несговорчивость… или предложение и вовсе было издевкой? Рассматривая напряженные лица, я, наконец, осознаю, как велики ставки, и чем грозит проигрыш. Геральд разворачивает свиток и отчеканивает на весь кабинет: — Лора! Та выбегает к его столу и посылает воздушный поцелуй аплодирующим демонам. Ади изображает, что поймал его в полете, а Мими визжит от восторга. Даже Ости снисходит до кивка. Лоре точно не придется долго адаптироваться, а что же делать мне? Темнокрылые никогда не примут дочь серафима. В панике я жду свое имя. — Моника! Она уверенно подходит к Лоре и вытягивается рядом. Ее тоже приветствуют, но уже с ленцой. Счастливая. Я не дождусь и унылого хлопка, если, конечно, меня все-таки вызовут. По спине пробегает холодок. Вдруг Сатана передумал? Облегчение смешивается с досадой — он все-таки счел меня недостойной. — И Вики Уокер. Под неодобрительный свист я поднимаюсь со скамьи. Кажется, опешили все — и ангелы, и демоны — улыбаются лишь Мими и Ади. — Теперь следует выбрать наставника, — продолжает Геральд, скручивая пергамент. — Урожденного демона, который будет готовить вас к испытанию. Это большая ответственность, поэтому прошу всех отнестись с должным уважением. Непризнанные, можете подойти к любому, но помните — он вправе отказать. Если это случится, совет академии сам назначит вам наставника. Лора кидается к Мими, и та радостно ее обнимает. В замешательстве я ловлю взгляд Ади, но к нему уже шагает Моника. Вот черт! Мне некого выбирать! — Вики, твоя очередь, — напоминает Геральд. Демоны перешептываются и насмешливо фыркают. И смотрят с любопытством — кому же выпадет честь унизить дочь праведницы? На негнущихся ногах я подхожу к Люциферу. После всего, что я вчера наговорила, он точно откажет. Пока называли имена, я ни разу не поймала на себе его взгляд. Хотя кого я обманываю? От меня отвернутся все. А тот, кого от безысходности назначит академия, не будет усердствовать в обучении. Господи, дай мне сил принять этот позор достойно! — Небо все-таки упало на землю? — ехидно интересуется Люцифер, когда я осмеливаюсь поднять глаза. — Он сказал, что свернет мне шею! — негодую я. — Пусть займет очередь, — Люцифер стоит на камне напротив — том самом, на котором четверть часа назад я неуклюже подпрыгивала перед Сатаной. — Если не перестанешь истерить, я сам тебе ее сломаю. Он скрещивает руки на груди, а я продолжаю бушевать. — Но это… это же шантаж! — от возмущения я начинаю запинаться. — С каких это пор непризнанные должны делать выбор под угрозой смерти? — В чем проблема? — Люцифер морщится как при зубной боли — моя излишняя эмоциональность его раздражает. — Хочешь жить — прими предложение, а если слишком смелая — просто откажи. Его привычный цинизм подхлестывает как пощечина. В запале я делаю шаг к Люциферу, забыв, что из одежды на мне есть только нижнее белье: — Ты же понимаешь, что твой отец не оставляет выбора! Как и ты не оставил его Глории, когда подсунул коктейль за расписку! Обманчиво спокойное лицо искажает гримаса ярости. — Научись думать прежде, чем открываешь рот! — стиснув горло, он опрокидывает меня на заплесневелую насыпь. — Или решила, если разок раздвинула ноги, то теперь все дозволено? В легкие заползает туман с болота. Кашляя и царапая спину, я извиваюсь на камнях. От смрада и досады на глаза наворачиваются слезы — Люцифер мастерски вывалял мою гордость в грязи. В самом прямом смысле. — Ненавижу тебя! — хриплю я и пытаюсь оттолкнуться крыльями, но он держит крепко. — Напомни это себе, когда будешь кончать подо мной в следующий раз. — Да скорее небо упадет на землю, чем я окажусь рядом! Повторив мои собственные слова, он смотрит с издевкой. Провоцирует, и я поддаюсь, с вызовом уставившись на него в ответ. Знаю, что заслужила подобное обращение, и что бравада сейчас не к месту, но только дерзость поможет «сохранить лицо». По крайней мере, мне откажет сын Сатаны, к которому я, в отличие от остальных, не побоялась подойти.  — Твой ответ, Люцифер? — любопытствует Геральд. Кабинет сжимается до двух квадратных ярдов. С одной стороны — мой отчаянный взгляд, с другой — суровое пламя алых глаз Люцифера, способное выжигать воздух. Ну же, давай. Придумай шутку побольнее и прекрати этот никому не нужный фарс! Ости хихикает, остальные перешептываются, а Люцифер по-прежнему молчит. Все-таки зря я решилась. Надо было сразу попросить назначить наставника. Нет же, захотела сыграть во взрослые игры, и теперь… Сердце на миг останавливается, а по кабинету проносится изумленный вздох, когда Люцифер делает шаг вперед. Он… согласен? Мог размазать по расписному полу или закатать в мозаичную облицовку стен, а вместо этого вышел ко мне без единой колкости? В изумлении я не нахожу слов, а Люцифер едва заметно наклоняется и шепчет: — Представляю лицо твоей мамочки, когда ей донесут, кто будет тебя тренировать. До самого «Чертога» я не могу поверить в случившееся. Лора счастливо щебечет, обнимая Мими за шею, и обещает проставить всем по два бокала глифта. Моника идет между Ади и Сэми и увлеченно рассказывает о планах — они уже договорились заниматься втроем. Я уныло плетусь в конце, понимая, что как прежде уже не будет. Теперь мы соперницы. И две из нас после отбора оставят академию. — Не кисни, — Мими плюхается рядом, пока все рассаживаются на диваны, а Лора суетится у бара, забирая бутылки. — Пять земных жизней означают не столетия, а миссии, которые прерываются смертью. И не важно, естественной или мученической. Так что можно в каждом новом теле быть праведницей и намеренно подставляться под удар, тогда и вернешься быстрее. — Твоя вера в меня впечатляет, — мрачно замечаю я. И натыкаюсь на снисходительный взгляд Моники, сидящей на коленях у Ади. — Да брось, — она хлопает меня по плечу. — Ты же новенькая, и должна понимать, каким будет исход. — Ну-ка подвиньтесь, — Лора вклинивается между нами, чтобы налить глифт. И добавляет еле слышно: — Ей просто завидно, что тебя тренирует Люцифер. Сунув мне бокал, она устремляется к другому концу стола. Пить не хочется, и я с тоской поигрываю инкрустированной ножкой. Всеобщая атмосфера праздности и сгустившееся в воздухе лицемерие раздражают как никогда. К чему веселье — как пир во время чумы — если уже завтра мы будем радоваться промахам друг друга? — За признанную адом, — Мими вскидывает над головой бутылку. Поспешный тост. Еще никого не признали. Но, кажется, это смущает лишь меня. Лора, Моника и Ади салютуют в ответ Мими. Я тоже поднимаю бокал, но выпить не успеваю — его бесцеремонно вырывают из рук. — Поднимайся, — Люцифер до боли стискивает мое предплечье. — Мы уходим. Никто не имеет права так нагло вторгаться в чужое пространство и планы, однако Люциферу плевать на реакцию других. Он знает — его не посмеют упрекнуть. — Еще чего, — я рада предлогу оставить «Чертог», но упираюсь из принципа. Пусть не думает, что я побегу за ним по первому щелчку пальцев. Я демонстративно освобождаю руку, и в багровых глазах вспыхивает недобрый огонь. — Тогда ищи себе другого наставника, — с легкостью отбивает Люцифер. — Что скажешь, Адимус? Потянешь сразу двоих? Он ехидно улыбается Ади. Чертыхнувшись, я перелезаю через подлокотник. Когда Люцифер начинает злиться, лучше не доводить его до точки кипения. — Теперь всегда будешь тиранить? — обиженно бросаю я, пока он тянет меня прочь от дивана. — Поверь, я даже не начинал. Понятия «вера» и «демон» сочетаются с трудом, но Люцифер не солгал. Я убеждаюсь в этом спустя пару секунд. Едва за нами захлопывается дверь «Чертога», он впечатывает меня в стену: — Еще раз оспоришь мое решение — пойдешь к Геральду просить другого наставника. Усвоила? — Да. Только для этого вовсе необязательно шлифовать моим затылком камни, — бормочу я, зажмурившись. — Открой глаза, — он отпускает мои плечи, и я подчиняюсь. С распахнутыми в порыве гнева крыльями Люцифер нависает надо мной как кроваво-черный стяг. — Слушай внимательно, я скажу это лишь раз. Ты подошла ко мне. Сама. И если ты не полная идиотка, то понимаешь, чем чреваты выбор и мое согласие. Как наставник я несу ответственность за все, что ты сделаешь на финальном испытании. И если ты провалишься, это будет и моя неудача. Провал сына Сатаны. А я не позволю запятнать свою репутацию. Поэтому если ты предпочитаешь бар тренировкам, не трать мое время. Отстранившись, он уходит прочь, а я продолжаю стоять в оцепенении. Святые небеса, неужели меня только что пристыдил… Люцифер? Единственный, кто серьезно отнесся к заданию и оценил последствия. А я, осуждая легкомысленность Лоры и Моники, оказалась ничем не лучше их. Звук шагов все дальше — Люцифер почти скрылся за поворотом. Вот черт! Если мне не удастся его убедить, проще сразу попросить пять миссий на земле, не ввязываясь в отбор. — Я была неправа! — кричу я в удаляющуюся спину. Он замедляет шаг. — И не понимала всей серьезности. Люцифер останавливается, но оборачиваться не спешит. — Извини, — жалобно добавляю я. — Этого больше не повторится. В коридоре повисает неловкая тишина, и я успеваю дважды покрыться холодным потом, прежде чем слышу знакомый ироничный тон: — Так мне долго тебя ждать? Со вздохом облегчения я кидаюсь следом.