Феникс

На балконах над огненной пропастью царит суета. Демоны толкаются у перил, стараясь оттеснить друг друга и разглядеть легион воинов, зависших над Геенной*. Я разделяю всеобщее волнение — зрелище воистину завораживающее. Мечники синхронно взмахивают крыльями, не смещаясь выше или ниже дозволенного — все как на подбор плечистые и рослые — даже на лету они держат строй. Их застывшие лица не выражают эмоций, а от сжатого в руках оружия веет опасной силой. Доспехи поблескивают в ярких всполохах, алые плащи развеваются от жара — армия Сатаны ждет начала смотра в полной боевой готовности. — Не верю, что нам выпала такая честь, — Мими в восторге перегибается через мраморный парапет, чтобы увидеть как можно больше. — Я даже на визитах с отцом здесь не была. Шутка ли — балкон правящей семьи! Вшестером мы возвышаемся над толпой — трое наставников и трое непризнанных — на лучшем месте, в знак поощрения перед грядущим выбором. Или для пыли в глаза тем, кто мечтает достичь вершины власти. Пламя пышет все сильней, заставляя вытирать пот со лба и рвано втягивать в легкие остатки кислорода, но других это не смущает. Даже перед архидемонами хозяин ада появляется нечасто, поэтому никто не собирается упускать возможности его лицезреть. С каждой минутой давка усиливается. Сатана вряд ли обратит внимание на свиту, однако каждый посчитал своим долгом предстать в лучшем наряде. Броские ткани, дорогие украшения, вызывающий макияж — под нами раскинулась целая ярмарка тщеславия. Я то и дело ловлю на себе взгляды, полные зависти, и неловко отворачиваюсь. Остальным внимание в радость; Ади и Моника довольно улыбаются, Мими и Лора посылают воздушные поцелуи немногочисленным знакомым, попавшим в списки приглашенных, и лишь Люцифер замер с непроницаемым выражением лица. Его не волнуют возня и заискивающие выкрики. Я наблюдаю исподтишка, запрещая себе думать, насколько безупречно сидит на Люцифере военный мундир. Блестящие эполеты как на старинных доспехах, начищенные пряжки, ладонь на рукояти меча — он как всегда собран, и, черт побери, совершенен, начиная с гордой осанки и заканчивая надменной линией губ. Я не должна так реагировать, но то ли торжественность момента, то ли флер власти, который невозможно не почувствовать, привлекают внимание как горящая свеча бабочку. Наследный принц, пусть и несказочного королевства. С дьявольскими рогами вместо венца… хотя, может они есть только у Сатаны? Заметив любопытный взгляд, Люцифер ведет бровью: — И? Он ждет вопроса, и я решаю не притворяться и не изображать непонимание: — Ты не будешь менять облик? — Зачем? Это обычный смотр, а не парад, — в алых глазах вспыхивает лукавый огонек. — Тебе настолько интересен мой внутренний демон? Я успеваю покраснеть, а вот сострить в ответ уже не получается — распахиваются главные врата, и мое фырканье тонет в гуле толпы. — Начинается! — визжит Моника. — Отец! — вторит ей Мими. Мамон первым пролетает вдоль строя, не поворачиваясь к зрителям. От блеска золотых доспехов хочется прищуриться — не зря он олицетворяет алчность. — Какой... суровый, — изумленно бормочет Лора. Следом перед балконами появляется Вельзевул — я узнаю его по внушительному брюшку**, проглядывающему из-под плаща. Не спасает даже раздутая кираса***. Третьим проносится Асмодей под дружный стон демонесс. Увидев отца, Ади вскидывает подбородок, словно пытается наглядно продемонстрировать, от кого унаследовал чрезмерную похоть****. Наконец, из врат показывается Сатана. Вместо вычурных доспехов его грудь затянута раскаленными цепями, от которых кожа дымит и трескается. Другим бессмертным подобная экипировка доставила бы мучения, но только не хозяину ада — в кровавых глазах застыло равнодушие. Он летит медленно, чтобы его успел разглядеть каждый, и громогласно вскрикивает, добравшись до середины строя: — Inter arma silent leges*****! Воины вскидывают мечи в приветственном жесте, и над Геенной проносится ответный рев: — Quod principi placuit, legis habet vigorem*****! От их беснующихся крыльев из пропасти поднимается невыносимый жар. Машинально отпрянув, я задеваю плечо Люцифера. — Трусиха, — хмыкает он. И впервые за долгое время делает это беззлобно. Смутившись собственного страха, я снова прижимаюсь к каменным перилам балкона. Спина прямая, плечи не дрожат, на лице наигранное безразличие — пусть хоть кто-нибудь попробует уличить меня в слабости! Но Люцифера не проведешь бравадой. — Ты еще моргать перестань, — поддразнивает он, наклоняясь ко мне. От горячего дыхания кожа покрывается мурашками. Хорошо, что я выбрала платье с закрытой спиной и длинными рукавами. Лучше изнывать от духоты, чем наглядно продемонстрировать Люциферу, что я до сих пор волнуюсь, когда он рядом. Хочется съязвить в отместку, но неожиданно Сатана поворачивает голову и… смотрит прямо на нас! У Моники загораются глаза, Мими ахает от восторга, а я невольно опускаю голову. В ту же секунду на шею ложится сильная рука — большой палец на позвонки, указательный приподнимает подбородок — Люцифер удерживает мое лицо, не позволяя отвести взгляд. Не душит, но и не дает отвернуться. — Не показывай ему, что боишься, — шепотом приказывает он. Разве это не дерзость — смотреть на хозяина ада, пока все склоняют головы? Чего добивается Люцифер? Хочет позлить отца? Или продемонстрировать результат наставничества? Застыв как изваяние, я с трудом выдерживаю пронизывающий взгляд, благо, он долго не длится. Сатана кажется недовольным, а я не знаю, что страшит сильнее — осознание, что вызвала его гнев или реакция на прикосновение Люцифера. Господи, почему? Почему все мои увещевания пошли прахом, стоило ему приблизиться? Как убедить себя не строить воздушные замки, чтобы потом не умереть под их руинами? Когда смотр заканчивается, я замечаю неестественно бледное лицо Лоры. Подбадривая, Мими шепчет что-то на ухо и получает в ответ натянутую улыбку. Вот черт! Лора не преувеличивала. Она не просто не готова принять ад — ее съедает паника. — Давай еще раз, — Мими подводит Лору к зеркалу. — Вживись в образ и мысленно меня скопируй. Я снова опускаю глаза к книге — глава про ментальные щиты важнее, чем возня с маскировкой. — За качественный морок можно получить высший балл, — не унимается Мими. — Сосредоточься. Заинтересовавшись, я снова выглядываю из-под полога. Вздохнув, Лора выставляет перед собой ладони, словно ловит в них капли дождя, и медленно подносит к лицу. Ее голова окутывается легкой дымкой — туман просачивается между пальцами, под ним волосы начинают распрямляться и темнеть. Погладив пряди, Лора опускает руки под довольный визг Мими: — Получилось! Дымка рассеивается, и я вижу одинаковые лица — те же брови и линия губ, издалека не отличить, и только цвет глаз выдает «подделку». Лора посылает отражению кокетливый поцелуй, передразнивая подругу: — Ну как, похоже? — Идеально! — заверяет та. — Эй, Мими, — Ади колотит в дверь, отвлекая обеих от зеркала. — Геральд ждет твое сочинение. Вздрогнув от неожиданности, Лора теряет концентрацию, и морок растворяется в воздухе. — Когда же он перестанет цепляться? — недовольно стонет Мими. — Надоели дополнительные задания! — Нечего было показывать «горяченькое», — со смешком напоминаю я. — Думаешь, оценил? — с похотливой улыбкой Мими ослабляет шнуровку корсета. — И пора порадовать его чем-то новым? Накрасив губы, она подхватывает свитки и уходит, а Лора возвращается к тренировке. Создает рябь в миске с водой, испаряет несколько капель, замораживает в кусочки льда. По сравнению со мной она достигла небывалых успехов. — Какая же ты... — восторженно ахаю я и осекаюсь на середине похвалы, заметив, что ее руки дрожат. — Я не готова, — всхлипывает Лора, стряхивая льдинки с трясущейся ладони. — Я никогда не покажу это Мими и остальным, но с тобой не могу притворяться. В ее взгляде неприкрытое отчаяние. — Гло, не надо, — отложив книгу, я вскакиваю с кровати. — Не плачь. Я порываюсь ее обнять, но потом решительно разворачиваюсь к двери. — К черту отбор. Я попрошу Люцифера вернуть тебе расписку. Наверняка он смешает меня с грязью, но счастье подруги важнее. Лора не должна калечить себе жизнь из-за одной ошибки. — Не смей! — вскочив, она преграждает мне путь и тихо признается: — Я уже просила. Люцифер ее не отдаст. — Бесчувственный эгоист! — я со злостью сжимаю кулаки. Люцифер забрал душу по прихоти Сатаны — она не важна для них — но решение не изменит из принципа. — Если я не стану решительнее, — срывающимся голосом продолжает Лора. — Или буду просить о помощи, меня отправят к вратам перед первым кругом — чистить клетки низших. Господи, это ужасное место! Я стискиваю ее плечи, но одним объятием не унять страх. — Вики, я боюсь. И не хочу всю жизнь провести в обществе Харона и грешников. Там столько боли... и страдающих душ... Не зная, как утешить, я глажу Лору по волосам. Мы обе в западне. Зрители нехотя расходятся с балконов. Одни шумно обсуждают смотр, другие ищут потерявшихся в давке знакомых, третьи налегают на глифт, который темнокрылые слуги разносят всем желающим. Ади с Моникой и Мими с Лорой улетают к отцам — знакомить с подопечными, а Люцифер привычно ведет меня на тренировку. Последнее обстоятельство радует; лучше взмокнуть и вымотаться, чем встретиться с Сатаной. О каблуках и длинном шлейфе я вспоминаю, только оказавшись в зале для спаррингов. И если от туфель избавиться не составляет труда, то привести в должный вид платье в разы сложнее. — Оно не помешает, — морщится Люцифер, устав наблюдать, как я закрепляю сползающий подол на бедрах. — Это ты сейчас так говоришь. А когда я в очередной раз грохнусь, начнешь пренебрежительно фыркать. Проигнорировав иронию, он подзывает меня к стойке. На длинных полках вдоль зеркала разложены цепи со звеньями всех размеров и скрученные золотые нити. Пока я гадаю, что можно сделать с этим ассортиментом из строительного супермаркета, Люцифер берет один из мотков и сообщает с ехидцей: — Начнем с силков. С оковами ты вряд ли справишься. Не дожидаясь ответа, он связывает мне руки за спиной. Я пробую ослабить узлы, но нити царапают даже через ткань рукавов и впиваются в кожу. — Чтобы освободиться, можешь использовать все, что видишь, — поясняет Люцифер. — Время пошло. Я кидаюсь к стойке с ножнами. Из-за острой боли сложно согнуть локти, и мне не хватает сил вытащить ни один из мечей. Приходится переместиться к сундуку с кинжалами, но и там меня ждет неудача — он заперт на замок. Засуетившись, я опрокидываю чучело для отработки ударов и с горем пополам растягиваю нити, цепляясь за торчащие клыки и когти. Вердикт Люцифера предсказуем: — Не успела. — А сам-то сможешь? — в досаде я кидаю силки ему под ноги. — Не подначивай, — ловким движением он отстегивает перевязь с ножнами и сбрасывает мундир. Под ним неожиданно оказывается белоснежная рубашка. Я удивленно приподнимаю бровь — непривычно видеть цвет, который предпочитают ангелы. Поиграв мускулами — чтобы размять крылья и, конечно же, покрасоваться — Люцифер тянется за еще одним золотым мотком. Через тонкую ткань просвечивается узор татуировок, навевая мысли о том, что я обещала не вспоминать. — Любое испытание — это проверка на прочность, — зажав нить большим пальцем, Люцифер обматывает руку с такой силой, что нить врезается в ребро ладони. — Шанс закалить себя. Он подходит к упавшему мечу и мыском сапога выбивает его из ножен. — Способ выяснить предел своих возможностей. Наклонившись, Люцифер режет об острие нити вместе с кожей. Из раны сочится кровь, но его это не волнует. Пропитавшись багровыми каплями, обрывки силков падают на пол. — И только от тебя зависит, что в итоге пересилит — боль или цель, — выпрямившись, Люцифер поворачивается ко мне. Рана на ладони медленно затягивается. — Ты… всю жизнь так… тренируешься? — шумно сглотнув, спрашиваю я. «Живешь» не срывается с губ, но я подразумеваю именно это. Он ведь и живет так, словно каждый день — это испытание. На пределе. — Жалеешь меня? — смеется Люцифер. Не ехидно или злобно — искренне. Я впервые вижу его таким настоящим, без маски притворства. Господи, как он это выдерживает? Как можно жить, не имея возможности доверять? Подозревать всех. Закрываться. Ежесекундно ожидать удара в спину. — Это цена власти, — лицо Люцифера снова становится серьезным. — И я готов ее платить, как и мой отец. И снова с вами темная Мисселина 😅 Надеюсь, эта лекция не покажется скучной 😇 * Геенна — огненное озеро. В зависимости от религии, это и символ ада, и судного дня. Себе в историю я взяла его просто как часть местности. ** Вельзевул отвечает за мой любимый грех — чревоугодие — поэтому я решила, что предпочтения должны сказаться на внешности, и сделала его толстеньким. *** Кираса — элемент нательного снаряжения для защиты торса. **** Асмодей отождествляется с похотью. В игре неизвестно, кто отец Ади, но поскольку в фанфике мой любимый рыжий демоненок бл*дствует от души, я записала ему в папочки Асмодея. ***** Inter arma silent leges (лат). — Среди оружия законы безмолвствуют. ***** Quod principi placuit, legis habet vigorem (лат). — Что угодно повелителю, то имеет силу закона. Представляя легион, я думала о римских полководцах, поэтому «пароль / отзыв» на латыни — это дань Риму. Уважаю их традиции и дисциплину, и мне кажется, что они довольно хорошо вписались бы в распорядки ада. Пы.Сы. Я знаю, что Алиса как-то говорила, что второй облик есть только у высших. Но я с этим не согласна. Люцифер довольно сильный демон, поэтому я считаю, что второе лицо у него все-таки есть. Пусть и не такое страшное как у папочки 😈 В рамках данной теории и пишу фик.