Феникс

Пересекая внутренний дворик, я понимаю, что Геральда невозможно застать одного. Он то читает лекции, то проводит практические занятия у беседок, то обсуждает с Мисселиной список книг, необходимых для новых непризнанных. Я дважды была в читальном зале, трижды крутилась рядом в коридоре, а в сад и вовсе спускалась бесчисленное количество раз. Без толку — Геральд неуловим. К середине дня я устало плюхаюсь на скамью возле знакомой двери. К черту конспирацию. Рано или поздно он вернется в свой кабинет, и уж тогда я его расспрошу. Люцифер не случайно отвел меня к нему. Мог ведь и сам поставить щит, но предпочел рассказать правду Геральду. Наверняка потому, что тот более сильный менталист. И, судя по всему, высшего уровня воздействия, если умудрился за секунды снести заслон, который поставила моя мать. Причем сделал это, даже не зная о его существовании! Пытаясь поймать Геральда в библиотеке, я успела бегло пролистать несколько глав из справочника о чтецах воспоминаний и теперь имела представление — пусть и весьма скудное — о защите разума. Мне придется много заниматься, чтобы приблизиться к базовому уровню. И поскольку Люцифер уделяет время лишь физическим упражнениям, просьба о дополнительных тренировках сознания стала идеальным предлогом искать встречи с Геральдом. Даже если он откажет, я хотя бы смогу задать ему главный вопрос, не опасаясь, что нас кто-то подслушает. Настроившись на долгое ожидание, я подпираю подбородок ладонями, как вдруг за дверью раздается шорох, словно кто-то смахнул со стола стопку пергаментов. Так Геральд у себя? Но ведь было заперто, я проверяла. Потянувшись к ручке, я почти поворачиваю ее, когда из кабинета доносится томный смешок. — Я знаю другой способ отработки, — вкрадчиво шепчет Мими. С вспыхнувшими щеками я отшатываюсь назад. Господи, какой стыд. Я чуть не поставила подругу в неловкое положение. Хотя Мими вряд ли смутится при свидетелях, наоборот, обрадуется, что есть, кому подтвердить ее триумф. — И он в разы приятнее, чем никому не нужное эссе о смутных временах, — мурлычет она. Я закатываю глаза — правила в академии явно написаны не для Мими. Вот уж кого никогда не волновали запреты. — Нет? — звук поцелуя неожиданно сменяется разочарованным стоном. — Но почему? — Умерь свой пыл, — осаживает ее Геральд. — А игры в соблазнение оставь для ровесников. — Это не игра! — возмущенно восклицает Мими. Вслед за грохотом падающих книг к двери приближается цокот каблуков. Я еле успеваю посторониться — разъяренная Мими выскакивает в коридор и убегает, не заметив меня. И как теперь разговаривать с Геральдом? После эффектной эскапады с домогательством он вряд ли будет в настроении. Потоптавшись у кабинета, я все-таки стучусь. — Входи, Вики, — Геральд чувствует мою энергию из-за двери. А вдруг он по-прежнему может прочитать и мысли? На пороге я опускаю голову — не хватало еще случайно показать ему, что услышала в аду. Глаза Люцифера закрыты, но дыхание беспокойно — демон не спит, всего лишь сомкнул веки. Лежать под ним невыносимо жарко, но я боюсь шевелиться. Хочется остановить время и наслаждаться моментом. Чувствовать его запах, тепло, тяжесть тела... и растворяться в накатившей безмятежности. Запомнить миг, когда не надо обороняться от едких шуточек и держать лицо. — Даже с ядом в крови ты слишком громко думаешь, — фыркает он, приподнимаясь на локтях. — «Боже, как жить дальше?». Имя Создателя с сарказмом слетает с его губ, а алые глаза ехидно прищуриваются. Увы, я слишком хорошо знаю это выражение лица. Прощай, приятная нега, здравствуй, новое противостояние. — Хочешь сказать, мы ничего не усложнили? — с досадой шепчу я, отводя взгляд — не хватало еще расплакаться у него на виду. Люцифер удерживает мое лицо за подбородок: — А ты боишься сложностей? Он смотрит с интересом, а я не придумываю ничего лучше, чем отбиться злой иронией: — Вся моя жизнь после смерти — одна сплошная сложность. Так что считай, я выработала иммунитет. Люцифер усмехается, а меня неудержимо несет дальше. Разум подсказывает, что надо стерпеть, но я не в силах отмалчиваться. — Вот только ни один грех не остается безнаказанным. Мы нарушаем закон, и расплата может быть… — Знаешь, в чем главное отличие ангелов и демонов? — Люцифер прижимает палец к моим губам, не давая выговориться. — В их отношении к греху. Одни пытаются побороть его через отрицание, другие через принятие. А суть в итоге одна — он все равно существует. А значит, не грешить невозможно. Пока я обдумываю смысл, на его груди вспыхивает татуировка — светятся глаза рогатого дьявола. Чертыхнувшись, Люцифер нехотя поднимается с меня и поправляет брюки. Между темных бровей залегает морщинка. — Что это? — я испуганно слежу за узором, который разгорается все сильнее. — Отец вызывает. Неужели Сатана узнал? И теперь собирается выместить гнев? — Он нас видит? — дрожащими пальцами я застегиваю уцелевшие пуговицы на блузке. — Нет. Но наверняка чувствует. От этой новости не легче. — Он накажет тебя? — перепуганное сердце готово выскочить из груди. — Я могу… пойти с тобой? — Рвешься в мои защитники, Уокер? — Люцифер отворачивается, не успев спрятать довольную ухмылку. — Мы просто поговорим. И я вернусь. Запахнув рубашку, он делает шаг ко мне. Чуть наклоняется, и на какой-то миг кажется — святая наивность! — что его губы тянутся к моим. Я порываюсь обнять за шею, но вместо поцелуя Люцифер едва касается щекой моего виска и шепчет на ухо: — Не вздумай сбежать. Когда за широкой спиной закрывается дверь, хочется запустить в нее чем-нибудь тяжелым. Он издевается! Опять! И дразнит, как мальчишка. Я злюсь, должна злиться, но губы сами складываются в улыбку. Пусть Люцифер демонстрирует равнодушие. Его показной холодности никогда не стереть из моей памяти горящий взгляд. Я видела, каким он бывает без маски. — Это больше похоже на требование, — доносится из коридора незнакомый голос. Вздрогнув, я кидаюсь к двери и прижимаюсь к ней ухом. — Советник Рондент, — судя по тону, Люцифер с трудом сдерживает негодование. — Если запрос составлен по правилам, пусть хоть ночуют в темницах. — Но архангелы хотят проверить ее камеру. — Пусть проверяют, — теперь он не скрывает раздражения. — В сотый и тысячный раз. Я даже представляю гримасу, с которой Люцифер это произносит. Тема сестры была и остается болезненной. — Они не доверяют стражам и хотят открыть дверь. — Исключено! — рявкает Люцифер. — Согласно протоколу, который серафимы сами утверждали у Творца, общение разрешено только через решетку. Всем, невзирая на степень родства и статус. Так что мне плевать, кто подписал допуск. И снова небеса оказываются в разы безжалостнее ада. Все эти годы Люцифер может лишь поговорить с сестрой. Ни обнять, ни пожать руки... Как он это выдерживает? Я судорожно стискиваю кулаки. А вдруг и моя мать причастна к запрету? — Среди заключенных давно ходят слухи о побеге, — с опаской бормочет Рондент. — И если обнаружится, что в камере действительно морок... — Признателен за новости, советник, — прерывает его Люцифер. — И прямо сейчас передам их отцу. Я прикрываю рот ладонью, чтобы не вскрикнуть от удивления, и сползаю на пол. Неужели Луциана все-таки сбежала? — В энциклопедиях мало информации, — мнусь я, пока Геральд в задумчивости смотрит в окно. — Наверное, мне попались неподходящие книги... — Ты ведь пришла не за этим, — он считывает уловку до того, как я успеваю начать разговор о занятиях. — Не трать мое время на пустую болтовню. Геральд поворачивает голову, и я вижу в его взгляде... не раздражение, нет. В нем неприкрытая усталость. Тайны утомили и его. И вряд ли когда-нибудь мне удастся улучить более подходящий момент, чтобы узнать о самом важном. Подойдя ближе, я умоляюще складываю руки: — Почему Люцифер вам доверяет? И почему именно вы смогли снять блок с моей памяти? Первый вопрос Геральд ожидаемо игнорирует, а на второй все-таки отвечает: — Потому что я научил Ребекку его ставить. Я удивленно вскидываю брови. Так он тренировал маму? И даже невзирая на это, она пошла по пути небес? Я порываюсь выяснить подробности, но мешает протяжный вой горна — кто-то из архангелов подает сигнал с одной из смотровых башен. — Какого дьявола? — в изумлении Геральд подается вперед, и я вижу в небе беснующихся чаек. Они надвигаются как темное облако. Сталкиваются, мечутся из стороны в сторону, закрывая собой солнечный свет. Их нарастающие крики заглушают горн. — Субантры! — визжит кто-то во внутреннем дворике. И в ту же секунду за окном мелькает когтистая тень. Не теряя времени Геральд пикирует вниз: — Все в укрытие! Непризнанные с воплями разлетаются с лужайки. Я устремляюсь за Геральдом и, лавируя между деревьями, делаю круг над садом: — Спрячьтесь в беседках, если не успеваете добежать до замка! Мимо проносится еще одна субантра. Я уворачиваюсь, а она с громким шипением кидается к кустам. Оттуда в панике выскакивает Кэсси: — Помогите! Взмахнув крыльями, я хватаю ее за руку и тащу за собой: — Ты цела? — Да, но Астр ранен, — сбивчиво рассказывает Кэсси, еле успевая за мной. — Мы тренировались у реки, когда напали бесы. Господи, они чуть не утащили его под воду... Выходит, субантры — не единственные низшие, которые атаковали замок? Внезапное нападение все больше кажется тщательно спланированным. Надеюсь, Люцифер не имеет к нему отношения. Ведь он обязательно предупредил бы меня! Или я снова тешу себя иллюзиями? Добравшись до ближайшего открытого окна, я чуть ли не силой заталкиваю в него Кэсси: — Спрячься! — Но Астр... — Не высовывайся! У золоченых ворот слышится звон оружия — архангелы продолжают отбиваться, защищая замок. Со второй смотровой башни снова ревет горн. Черт! Похоже, нас атакуют со всех сторон. Пролетая над внутренним двориком, я с ужасом замечаю гигантского червя, который выползает из зарослей — такой же сидел в клетке у врат первого круга. Распахнув пасть, он преследует визжащих новичков. — Отвали от них! — спикировав с крыши, Мими бросает в шипящую глотку обломок статуи. Непризнанные убегают в замок, а тяжелый хвост чудовища сбивает замешкавшуюся Мими. Отлетев к стене, она впечатывается спиной в каменную кладку и со стоном оседает на траву. Я молюсь успеть к ней первой, но червь слишком близко. — Мефисто, нет! — в отчаянии кричу я, когда тот нависает над неподвижным телом. Услышав свое имя, низший на миг замирает, и этого хватает Мими, чтобы прийти в себя. Она пытается улететь, но не может расправить поврежденное ударом крыло. Я выставляю перед собой трясущиеся ладони в надежде вызвать огонь. Пальцы дрожат; от напряжения я до крови закусываю губу, но усилия тщетны. — Беги! — мой голос срывается. С расширенными от страха глазами Мими замирает у стены. Я все еще нахожусь далеко от нее, когда над головой мелькает горящий всполох и, обдав жаром, врезается в массивную тушу червя. Следом черной стрелой проносится Геральд. От разъедающего кожу пламени чудовище бьется в агонии, а Геральд рывком поднимает Мими и уносит прочь. Шум у ворот усиливается, и я поворачиваю к ним. Как я не подумала об этом раньше? У архангелов есть оружие. Нужно попросить копье. Я ведь не зря тренировалась — пора проявить себя в деле. Наверняка остальные уже помогают оборонять замок. Над золочеными створками клубится дымка. Она кажется подозрительной, но я понимаю это, только оказавшись в сумрачной мгле. Вязкой, холодящей... и опасной. По вечерам частенько бывает туман, но откуда ему взяться в середине дня? Еще ведь не стемнело. Глаза застилает пелена. Наткнувшись на что-то мягкое, я вскрикиваю. В ту же секунду неведомая сила отбрасывает меня назад. От встречного потока воздуха я не могу раскрыть крылья, падаю и прокатываюсь по земле. Колени и локти царапаются о камни, перья пачкаются в пыли. Стиснув зубы, я делаю попытку подняться... и слышу шуршание за спиной. Я оборачиваюсь — сумрак вслед за мной опустился на дорожку к замку и приближается, покачиваясь в такт шагам. Дымка медленно рассеивается. Сначала сквозь нее проглядывают очертания фигуры, затянутой в корсет и кожаные брюки. Потом проступают крылья — багрово-черные — слишком знакомые для простого совпадения. И, наконец, показывается лицо в обрамление угольных волос. Та же линия губ, те же алые глаза и надменная ухмылка — передо мной женская копия Люцифера. Она заметно старше, но сходство неоспоримо. — Луциана? — ахаю я, уже зная ответ. Оскалившись, демонесса наклоняется ко мне: — А ты похожа на свою мать.