Феникс

Толпа во внутреннем дворике постепенно редеет. Несколько архангелов возвращается для помощи в лазарет, остальные улетают из замка. Вслед за ними небеса неспешно покидает адский легион. Наблюдая за размеренными взмахами черных крыльев, исчезающих в облаках, я ловлю себя на мысли, что нахлынувшее спокойствие обманчиво. Да, худой мир лучше доброй ссоры. Но этот мир может стать всего лишь затишьем перед бурей, если стороны не договорятся. — Наша встреча — не последняя, — Даниил подходит к Сатане, опустив копье острием вниз. Еще два архангела оттаскивают в сторону обезглавленное тело Кроули. — Я расскажу советникам обо всем, что здесь произошло. Они наверняка назначат слушание. — Передай Михаилу, что я буду рад навестить цитадель, — Сатана с ехидной ухмылкой подталкивает ногой выпавший меч Израэля. Даниил поднимает его, и со стороны кажется, что он кланяется — очередное продуманное позерство хозяина ада. — Вам придется покинуть небеса, — невзирая на провокацию, архангел сохраняет невозмутимое лицо. — Мы не вмешались только потому, что Создатель признал серафима падшим. — Я получил, что хотел, — кивает Сатана. — Но и вас не должно быть в замке. Даниил с легкостью соглашается: — Останется лишь охрана, как и было утверждено. Пока они переговариваются, Люцифер приближается ко мне. Не привлекая внимания, он пересекает внутренний дворик и, не говоря ни слова, застывает рядом — взгляд устремлен на Сатану и Даниила, словно его интересует происходящее и ничего более. В сгустке энергии чувствуется знакомое напряжение, но уже без привычной злости. Скорее, смесь усталости с толикой триумфа. — Не думала, что твой отец умеет молиться, — я первой нарушаю неловкое молчание. — Ни разу этого не видел, даже, когда моя мать... — Люцифер осекается, понимая, что сказал лишнее. Холодящая волна мурашек заставляет поежиться. Я рефлекторно обхватываю плечи ладонями. Неужели он хотел поделиться? Да еще и настолько личным! Мы никогда не обсуждали его мать, а в энциклопедиях, конечно же, не нашлось подробностей. И вот теперь Люцифер почти подпустил меня к себе... и снова закрылся. — Деталей, полагаю, ждать не стоит? Вопрос риторический, и я не надеюсь на ответ, но он следует. — Не здесь и не сейчас. У меня округляются глаза. То есть в перспективе Люцифер все-таки готов рассказать о семье? Я знаю, что нельзя подначивать, но смена его настроения так и подталкивает к дерзким выпадам. — Даже не станешь торговаться? «Когда ты получишь крылья демона» или «Сначала покажи лучший результат на экзамене». От моих поддразниваний уголки его губ едва заметно приподнимаются. — Не нарывайся, Уокер. За этот беззлобный тон я готова умереть. Если бы не толпа свидетелей, я бы давно обняла Люцифера. Чертов закон неприкосновения! Ни прижаться, ни поцеловать, ни сказать о том, что может показаться запретным. Провокация — не альтернатива нежности, но это все, что я могу сделать без опаски. — У меня есть имя. Он снова сдерживает улыбку: — Я помню, непризнанная. — А кажется, что забыл. Не меняясь в лице, Люцифер скрещивает руки на груди и наклоняется ко мне: — Доиграешься, Вик-то-ри-я. Четыре слога учащают сердечный ритм. Вожделение — привычный грех, когда Люцифер рядом. Я стискиваю кулаки, чтобы не потянуться его к руке. За этим неизменно последует большее. А нам нельзя. Нельзя! Господи, как же я хочу до него дотронуться! От переполняющего желания я готова закричать. Пальцы дрожат, дыхание сбивается. Я не вижу и не слышу ничего вокруг. В сочетании с невозможностью прикоснуться близость невыносима. Почти болезненна. Почувствовав мое волнение, Люцифер ухмыляется и шепчет: — Вечером не закрывай окно. И уходит также медленно, как и появился, оставляя меня изнывать от предвкушения. — Поверить не могу, что все пропустила, — разочарованно тянет Мими и плюхается на траву у золоченых ворот. Она не покидала лазарет, пока Геральду не стало лучше, и не видела казнь. — Только ленивый непризнанный не рассказал, как эффектно Кроули лишили головы. — У тебя было занятие поважнее, — подмигивает Лора, не переставая бинтовать руку архангелу из охраны. Я подаю ей ткань для перевязи, Дино промывает раны. До лекарей дошли не все, и мы помогаем тем, кому нельзя оставить пост. — Интересно, кого назначат директором? — Мими присоединяется к нам, открывает склянку с мазью и обрабатывает порез на лбу у второго архангела. — В цитадели много серафимов, — Дино равнодушно пожимает плечами и смачивает губку в миске с водой. — Кого-нибудь да пришлют. — Говорят, что теперь это будет кто-то из архидемонов или темных престолов, — заговорщицким шепотом сообщает Мими. — Раз уж под руководством Кроули все полетело бесам под хвост. Мы с Лорой насмешливо переглядываемся — даже на пустеющем поле боя Мими не откажется от свежих сплетен. — Асмодей — идеальный директор, — с жаром продолжает она. — Вот только вряд ли согласится наставлять юнцов. А если выберут Вельзевула, обоз с продуктами придется отправлять из цитадели в два раза чаще. И наверняка проведут бал. Видели бы вы платье, которое я надену на церемонию назначения! Оно олицетворяет равновесие — тончайший нежный шелк и порочное кружево. Мими мечтательно жмурится, а я ловлю себя на мысли, что мне не хватало этой пустой болтовни. О нарядах, танцах, посиделках в «Чертоге» — любых глупостях, не связанных с войной или таинственными проклятиями. Хватит загадок и недомолвок, сейчас я хочу просто жить. Не гоняться за призраками прошлого, не копаться в себе, а жить и наслаждаться каждым моментом. — Ты в порядке? — заботливо интересуется Дино, почувствовав мое настроение. — Да, — искренне улыбаюсь я. — Теперь да. Не лгу и не преувеличиваю, потому что действительно чувствую перемены. И больше не боюсь будущего. Дино это понимает и ободряюще добавляет: — Ты очень сильная, Вики. Я понял это еще до того, как ты вызвала адское пламя. — Динай, — окликает его знакомый голос. Я стискиваю в кулаке ни в чем неповинный бинт — к воротам неспешно приближается Люцифер. Спокойно и невозмутимо, словно это не с его подачи Сатана снес голову Кроули. В глазах нет яростного блеска, плечи не напряжены, а походка кажется расслабленной. — На два слова, — кивком подзывает он. Дино отодвигает миску и с легкостью поднимается ему навстречу. — Они же не станут ругаться? — Мими озвучивает мои опасения вслух. — Сейчас не время для старых споров. Не время и не место, но Люцифер не из тех, кто станет разговаривать о погоде. Я замираю, ожидая ссоры и гадая, как ее пресечь. — Я тебе должен, — без приветствия начинает Люцифер. Он бросает на меня мимолетный взгляд, и я краснею. Напрасно я подумала о плохом. В храме Дино закрыл меня от удара Зигзы. Люцифер пришел, чтобы поблагодарить его за это. — Не затягивай, — поморщившись, добавляет он. — Не люблю долги. — Можешь отдать его прямо сейчас. Только не мне, а ей, — Дино кивает в сторону Лоры. Та испуганно зажимает рот кончиками пальцев. Я задерживаю дыхание. Неужели... Люцифер согласится? Ухмыльнувшись, он медленно поднимает руку. Из горсти пепла в его ладони появляется тлеющая салфетка. Вспыхивает, но не сгорает, а восстанавливается, как при обратной перемотке видео. Та самая расписка, с которой все началось. Жалкий клочок бумаги, отдавший душу Гло в рабство тьме. — Господи, я не верю... — всхлипывает она. Дино забирает салфетку и с нежностью смотрит на Лору: — Теперь ты можешь выбирать. Мими издает умиленный стон. Прикрывшись крылом, я смахиваю выступившие слезы. Дино мог попросить о чем угодно, но остался верен себе — в первую очередь позаботился о ближнем. Уронив бинты, Лора кидается к нему. Налетает, стискивает плечи и глухо рыдает, уткнувшись ему в ключицу. Я еле разбираю сбивчивый шепот. — Никто и никогда... не делал... для меня... Обняв ее в ответ, Дино смущенно бормочет: — Не плачь. Лора, я всего лишь... Она прижимает к его губам палец, не давая продолжить: — Меня зовут Глория. Подхватив под колени, Дино рывком поднимает ее над землей и с жаром целует, наплевав на запрет. Она отвечает также яростно, не сдерживая себя... и в этот миг ее черные крылья начинают мерцать. Я испуганно вскрикиваю, помня об участи Кроули, но перья не сгорают, а стремительно окрашиваются в белоснежный цвет. Настолько яркий, что хочется зажмуриться. — Ее признали небеса, — восторженно шепчет Мими. Оторвавшись от Дино, Глория испуганно оценивает перемены: — Неужели я... — Ангел, — улыбается он. — И значит... Дино не успевает закончить — от лестницы у главного входа доносится торжествующий крик Моники: — Хвала и слава Сатане! Вместо привычных серых за ее спиной красуются роскошные черные крылья. — Как и говорил отец, будет поровну, один ангел — один демон, — одобрительно кивает Люцифер. И выжидающе смотрит на меня. — А ты, конечно же, не готова принять ад. Я тяжело вздыхаю. Боже, ну почему все так сложно? Я светлая, и источник моих сил — небеса. Мой путь светел, и разум это понимает, а сердце не желает слушать доводы рассудка. Я всей душой хочу быть с Люцифером, вот только пересилить себя и принять чужеродную сущность не смогу. Я не демон, но... я люблю демона. — Знал, что так будет, — в его голосе слышится обида. Знал. И все равно поставил мне печать. Оценил мою жизнь выше собственных интересов, а я не оправдала доверия. Развернувшись, Люцифер уходит. Не язвит, не пытается задеть, а просто ретируется от всеобщих взглядов. Я не могу его отпустить. — Подожди! — в отчаянии я бегу за ним. И не отпущу! — Тема закрыта, Уокер, — бросает он через плечо, не замедляя шага. Я все еще силюсь его догнать: — Да стой же, черт побери! — Не поминай черта, если не готова с ним встретиться. — Люцифер... Он не реагирует. — Я пойду за тобой с любыми крыльями! Люцифер замирает, и я понимаю, что прокричала это на весь внутренний дворик. Тишина бьет по ушам, сердце беснуется в агонии, но я жду лишь одного — когда он снова на меня посмотрит. Каждый шаг к нему похож на погружение в ледяную воду. — Ты дал мне возможность выбрать сторону, но она ничего не изменит, — я подхожу почти вплотную. Люцифер медленно оборачивается. — Потому что я выбираю тебя, — я робко тянусь к его ладони. В багровых глазах вспыхивает удивление. Он озадачен, но, кажется, я вижу и искру торжества. Люцифер осознает, насколько важен для меня. — Я выбираю тебя, — повторяю я, стискивая его пальцы. Кто-то громко присвистывает от ворот, с лестницы слышатся провоцирующие выкрики, со всех сторон за нами наблюдают десятки любопытных глаз. Пусть смотрят, мне все равно. Касание рук — не нарушение закона. Люцифер молчит, и я начинаю бояться собственной смелости. Вдруг он не готов меня принять? Вдруг крылья демона были единственной возможностью быть вместе? Ведь ангельские обрекут нас прятаться вечно. Выходит, я сама разрушила и без того хрупкую связь. — Прости, если разочаровала, — шепчу я, отступая назад. Вместо ответа Люцифер сжимает мою руку и не дает отстраниться.