Феникс

Все утро Мими вертится перед зеркалом. Придирчиво изучает одежду, отбрасывает вешалки с недостаточно привлекательной, пока, наконец, не останавливает выбор на клочке черной ткани. — Идеально, — рука в кружевной митенке проводит по бедру, расправляя платье. Весьма условное название для наряда, который больше смахивает на пеньюар. Блестящий шелк обтягивает, словно вторая кожа, не оставляя простора для фантазии. От одного неловкого движения тончайшие бретельки соскользнут с плеч, и, похоже, в этом и есть план. — Не потеряй трусики до того, как встретишься с директором, — хихикает Глория. — И кто из нас двоих демон? — прищуривается Мими и добавляет с привычной ехидцей: — Ты же знаешь, я их не ношу. — Геральд будет в восторге, — заверяю я, с тоской поглядывая на солнце за окном — время близится к полудню. Терпение давно на исходе, но только Мими способна провернуть трюк с кражей амулета, поэтому приходится ждать. Самой мне не задержаться в кабинете — нет причины — все заданные эссе написаны успешно. А вот Мими усиленно нарывается на выговоры и отработки, чтобы лишний раз побыть наедине с объектом своих желаний. И пусть пока ей не удалось пробить брешь в стойкости Геральда, она не будет собой, если легко сдастся. — Не паникуй, — подмигивает Мими, когда мы останавливаемся возле нужной двери. — Я его достану. Надеюсь, она сейчас про амулет. — Архидемон Геральд, найдется минутка? — постучавшись, томно тянет Мими. — Я хотела обсудить тему последнего занятия. «Архидемон» звучит непривычно и для нас, и для него — Геральд не скрывает, что не в восторге ни от нового чина, ни от директорской должности — но даже в цитадели признали, что лучшей кандидатуры не найти. — Входи, Мими. С плотоядной улыбкой она скрывается в кабинете, а я снова жду, слоняясь поблизости. Последнее время в моей жизни слишком много ожиданий. И это раздражает! За окном давно стемнело. В свете единственной свечи прозрачная занавеска похожа на сгусток тумана, который иногда раздувает ночной ветерок. С каждой минутой я нервничаю все сильнее, то и дело поглядывая на распахнутые створки. — Он прилетит, — уверяет Глория. В одиночку ей не удается меня успокоить — Мими, решившая взять Геральда измором, ушла ночевать в лазарет. А если Люцифер не сможет? За ним наверняка следят, а он никогда не станет меня подставлять и подставляться сам. И пусть сегодня все, кто в состоянии двигаться, помогают раненым, уже завтра за нами будут наблюдать с удвоенным рвением. После моего признания мы оба — потенциальные нарушители закона. Или того хуже — вдруг Люцифер передумал? Кто согласится усложнять себе жизнь, когда вокруг есть сотни удобных вариантов? С чего я вообще взяла, что Люцифер захочет быть со мной, невзирая на запрет? Да, он сжал мою руку, но ничего не сказал. Я продолжаю изводить себя сомнениями, когда Глория неожиданно вскакивает: — Совсем забыла! Я же обещала Дино вернуть конспекты. Она спешно ретируется, не взяв ни единого свитка. Неужели... Люцифер здесь? Я оборачиваюсь и, наконец, чувствую его энергию — концентрат темной силы, уверенности и власти. Эту мощь не спутать ни с чем. Едва я задуваю свечу, занавеска отлетает в сторону. Не говоря ни слова, Люцифер спрыгивает с подоконника и стремительно приближается ко мне. Я не успеваю кинуться навстречу, как он стискивает мое лицо в горячих ладонях и жадно целует. Не передумал. Прилетел. Он рядом! Задыхаясь, я отвечаю на поцелуй. Колени подгибаются. Я умираю от дразнящих прикосновений. Ощущения слишком хаотичны, чтобы сразу их осознать. Его руки медленно спускаются к моим ягодицам, поглаживают, сжимают и рывком поднимают над полом. — Приготовься, — нехотя оторвавшись от губ, шепчет он. Спину обжигает знакомый жар — нас втягивает в огненный тоннель. Не раскрывая крыльев, я обнимаю Люцифера за плечи и позволяю нести себя сквозь пламя. Полыхающая стена обрывается в незнакомом месте. Нет ни болота, ни смердящего пара, ни камер с низшими. Вместо врат первого круга перед нами лишь темная поляна, заросшая колючим кустарником, и уходящий вдаль каменный забор. Открыв неприметный люк, наполовину присыпанный сгнившими ветками, Люцифер берет меня за руку и тянет за собой. — Ты знаешь, как впечатлить девушку, — хихикаю я, спускаясь за ним по узкой лестнице. Из подземелья пахнет сыростью, на заплесневелых стенах выступают капли влаги. Мне с третьей попытки удается вызвать искорку адского пламени, но даже при ее скудном свете я вижу довольное лицо Люцифера — он явно оценил рвение. От гордости я вскидываю подбородок, делаю шаг... и взвизгиваю, когда нога попадает в холодную лужу. Торжество от маленькой победы заглушает беззлобный хохот Люцифера. Уткнувшись ему в плечо, я тоже смеюсь. Надо же было так опозориться! Улыбаясь и переглядываясь, мы преодолеваем остаток пути. Кончики пальцев согревает тепло его ладони, и кажется, я могу прошагать так еще много миль. Но далеко идти не приходится — петляющий коридор упирается в глухую стену с факелом. Повернув скрипящий механизм под литой рукоятью, Люцифер открывает тайный проход, в конце которого виднеется дверь. Потолок над ней исчерчен пентаграммами. — Печать сокрытия? — удивленно бормочу я, узнав узор. Переступив через низкий порожек, я обнаруживаю комнату без окон. В каждом углу светятся амулеты, на стенах защитные заклинания на латыни, иврите и шумерском, словно при охране артефактов, хотя внутри нет ни одной ценности. Ни ларца, ни книжного шкафа, ни постамента для ритуального оружия. В комнате вообще нет мебели, кроме кровати с восточными подушками. — Да ты аскет, — фыркаю я, оборачиваясь к Люциферу. Он обнимает меня сзади и целует в шею: — Сейчас я еще и одежду сниму, чтобы ты видела, какой я непритязательный. Воображение дорисовывает картины одну ярче другой, от которых по телу прокатывается горячая волна. — А точно никто... — я в замешательстве кошусь на запертую дверь. — Здесь шесть печатей тишины. Нас даже отец не услышит. Его шепот срабатывает как бикфордов шнур, прогоревший до шашки с динамитом. Резко повернувшись, я обнимаю Люцифера за шею и, наконец, признаюсь: — Когда тебя связали, я чуть с ума не сошла. Он затыкает мне рот своими губами. Не переставая целовать, подталкивает к кровати и опрокидывает на матрас. — Ты ведь знал, что Кроули будет угрожать? — не унимаюсь я. Скинув рубашку, Люцифер нависает надо мной. Под черепом с розами добавился новый узор — витиеватая надпись на латыни. «Inter arma silent leges». Часть девиза адского легиона. Означает ли это, что Сатана официально присвоил сыну статус воина? — И что твой отец приведет за собой архидемонов? Не говоря ни слова, Люцифер рывком оголяет мои плечи, целует ключицу, ложбинку над солнечным сплетением и подбирается к груди. По шее пробегает холодок, поднимая волоски. — Если это способ игнорировать вопросы, то он не действу... Окончание фразы теряется в стоне — отогнув тонкое кружево бюстгальтера, Люцифер втягивает сосок в рот. Посасывает, слегка прикусывает, вытесняя из головы все связные мысли. Охнув, я стискиваю простыни. Горячее дыхание щекочет кожу, и я не могу думать ни о чем, кроме ловкого языка. Ну его к дьяволу, этот девиз. Еще успею все выяснить. — Я внимательно слушаю, — хмыкает Люцифер, отрываясь от груди. И когда я возмущенно открываю рот — запускает руку в трусики. Пальцы скользят по пульсирующему клитору, поглаживая и распаляя. — Ты... невыносимый... Он останавливается, а я неосознанно приподнимаю бедра, чтобы прижаться к нему. Блузка болтается где-то под локтями, я отбрасываю ее в сторону. Ладони так и тянет к мускулистому животу. Я провожу по нему, чувствуя, как напрягаются мышцы. Не отводя взгляда, Люцифер стаскивает с меня белье. В который раз я погружаюсь в багровую глубину глаз. Там же тонут остатки самоконтроля. Не в силах ждать, я царапаю пряжку его ремня, но дрожащие пальцы не слушаются. Довольно усмехнувшись, Люцифер отщелкивает ее сам, когда я готова кричать от нетерпения. Приспустив брюки, он медленно входит в меня, и вместо крика с моих губ срывается просящий стон. — Еще... Люцифер вонзается опять, резче и напористей. Я развожу бедра шире, чтобы чувствовать его член в себе еще глубже. Наверное, это выглядит слишком развратно, но я не могу сдерживаться. — Не останавливайся, — я не могу насытиться Люцифером и растворяюсь в каждом грубом выпаде. Предвкушая оргазм, я впиваюсь ногтями в его спину. Люцифер не дает кончить — несколько раз глубоко толкается, затем отстраняется и переворачивает на живот. Я с готовностью поднимаюсь на колени, ожидая, что он возьмет меня снова, но Люцифер играет. Дразня, проводит языком от копчика до шеи. Накрывает ладонями грудь, сжимая соски. Легонько прикусывает мочку уха. — Пожалуйста, — тяжело дышу я, выгибая спину. — Я больше... не могу. — Для непризнанной ты слишком порочна, — шепчет он, вонзаясь в меня. Я вскрикиваю от удовольствия. Как же я ждала этой близости! Такой горячей и переполняющей. От возбуждения трепещет каждое перышко, каждый дюйм тела. Я снова сгораю, но теперь это воскрешающее пламя. — Господи... — я запоздало затыкаю себе рот. — Только не говори, что представляешь, как тебя ублажает Создатель, — хмыкает Люцифер, не переставая яростно всаживаться. Нервный смешок напрягает мышцы внизу живота, и проникновение кажется жестче. Я не могу сдержать очередной полувсхлип. Извиваюсь, бесстыже прижимаюсь ягодицами. — Ты не ответила, — Люцифер замедляет темп. — Я представляю только тебя, — мне не стыдно в этом признаться. Ритмичные движения бросают тело в жар. От ускоряющихся выпадов взмокшие ладони скользят по матрасу. Придерживая за живот, Люцифер неистово впечатывается в меня. — Повтори. От его хриплого стона меня пробирает до мурашек. — Только... тебя... — выдавливаю я, насаживаясь на твердый член. Сильная рука стягивает мои волосы и наматывает на кулак, заставляя прогнуть позвоночник. Я подчиняюсь, не задумываясь. Сейчас из меня можно вылепить что угодно. Я сделаю все, что он скажет — шагну в Геенну, продам душу, лишь бы чувствовать его рядом. — Тебя... Со смазанными шлепками наши тела сталкиваются и трутся друг о друга. Я обмякла настолько, что с трудом удерживаю опору. Ослабшие крылья разметались по простыни и едва заметно подрагивают от размеренных толчков. — Мой... похотливый... ангел... — рвано выдыхает Люцифер, когда моя ладонь ложится на его бедро, чтобы мы были еще ближе. И я готова кончить от одного лишь шепота. Могла ли я представить, что кто-нибудь будет иметь такую власть надо мной? Станет слабостью... и силой одновременно. Мой Бог и мой дьявол. Только мой. Ослабив хватку, Люцифер подается вперед. Получив возможность выпрямиться, я прижимаюсь к нему спиной и запрокидываю голову на обжигающее плечо. Он первым находит мои губы. Приоткрывает, проскальзывает языком в горячую глубину. Я исступленно отвечаю на поцелуй, когда по телу проходит волна знакомой дрожи. В висках шумит, кончики пальцев леденеют, а низ живота сводит в тягучей судороге. Оргазм накрывает нас почти одновременно — Люцифер вонзается в меня еще дважды и опускает на взъерошенные простыни. Оказавшись придавленной, я недовольно вожусь под ним, пока он не перекатывается на бок. Но даже после этого я продолжаю вертеться, цепляясь крыльями, пока мне не удается устроиться лицом к лицу. Люцифер устало прикрывает глаза. Я никогда еще не видела его таким спокойным. На лбу нет морщинок, дыхание ровное и расслабленное. В порыве нежности я обвожу пальцем контур скулы и перемещаюсь к губам. — Так и будешь ерзать? — он с ленцой поглаживает мою спину. — Привыкай, — впервые мне не страшно от собственной дерзости. Не размыкая век, Люцифер наклоняется и легонько кусает мое плечо. Не проходит и четверти часа, как Мими выглядывает за дверь и протягивает кулон с полупрозрачным камнем. — Держи, — судя по недовольному выражению лица, она так и не добралась до главного сокровища в кабинете, но амулет умыкнула без проблем. — Поможет усилить чары. Для ангельского покрова нужен другой, но для морока сгодится и этот. Не зря же я тренировалась прятать сущности, подобно демонам. Возможно, перестраховки излишни, но я не стану рисковать. Пусть я ни разу не замечала слежки, это не означает, что ее нет. Часть дня уходит на создание достоверного образа — я перенимаю манеры и подбираю платье, похожее на наряды Ости. — Иди же, — Глория чуть ли не силой выпроваживает меня из спальни. — Ее задание на земле не будет длиться вечно. Заученным жестом я откидываю непривычно темные волосы за плечо и, покачивая бедрами, иду по коридору. Идея, еще недавно казавшаяся блестящей, теперь вызывает опасения. Ну какая из меня Ости? Приближаясь к комнате Люцифера, я покрываюсь холодным потом и молюсь не нарваться на кого-нибудь из преподавателей. Они уж точно распознают обман. Я волнуюсь напрасно — на пути встречается от силы пять или шесть учеников. Демоны присвистывают вслед, непризнанные отводят глаза, ангелы демонстративно смотрят сквозь меня. Типичная реакция на главную стерву академии. А значит, маскировка удалась. Триумф омрачает лишь постоянная необходимость прятаться. Не дожидаясь стука, Люцифер распахивает дверь и затаскивает меня в спальню. — Стряхни ее, — требует он, обнимая за талию. — Хочу твое лицо. От напряжения морок слетает не сразу. Я отгоняю образ Ости дольше положенного — достаточно, чтобы Люцифер заподозрил неладное. — Опять? — хмурится он. — Ты всегда должна быть... — ... предельно сконцентрированной, — я вздыхаю в чернильный лепесток розы на его шее. — Прости. Я слишком много думаю не о том. Почему так сложно скрыть наболевшее? Я очень хочу поговорить, но сейчас — не самый лучший момент. Я не должна портить долгожданное свидание нытьем. — Сама расскажешь или залезть тебе в голову? — Люцифер зарывается пальцами в мои волосы и заставляет посмотреть в глаза. От огоньков в их темной глубине становится невероятно спокойно. Когда-то меня пугало это пламя, а сейчас я черпаю в нем силу. Введенный яд все еще действует, и Люцифер вряд ли прочитает мои мысли, но я не хочу ему лгать. — Ади и Сэми подали прошение, — я не завидую им, нет, но мне тоже хочется стабильности. — Мы могли бы... От пристального взгляда вспыхивают щеки. Напрасно я начала первой. Решение должен был предложить Люцифер. — Непризнанные не могут состоять в двойственном союзе. Но я уже отдал приказ Ронденту разобраться с цитаделью, как только ты, — он красноречиво кривится, глядя на мои крылья. — О, Господи, — я изумленно прикрываю рот ладонью. Оказывается, Люцифер тоже искал способ обойти запрет. Я так переживала, а он давно обо всем позаботился. Все выяснил. Все просчитал. Признание слетает с губ до того, как я успеваю это осознать: — Я... я люблю тебя! Люцифер едва заметно ведет бровью. — Прости, — смущаюсь я. — Вырвалось. — Первая часть или вторая? — с ехидцей интересуется он. И наклоняется, чтобы поцеловать. А я, наконец, чувствую, что у нас — нас! — есть будущее.

* КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ *